Наследие Тэтчер

Немногие политические и государственные деятели удостаиваются дополнения в виде суффикса «-изм» к своей фамилии, дав название целому идейному течению. Не только сторонники, но и противники тэтчеризма признают его отличительные черты. Что же вывело М.Тэтчер и тэтчеризм на авансцену большой политики и идейной борьбы?

Только ли в экономике дело?

Напомним, что в 1957 году премьер-министр Г.Макмиллан охарактеризовал состояние Британии ставшей крылатой фразой: «Вам никогда не жилось так хорошо». Однако за 20 лет – ко времени прихода М.Тэтчер к власти положение страны изменилось: уже в 1961 году тот же Г.Максиллан ввел ограничения на рост заработной платы, опасаясь инфляции; в 1970-х годах Британию называли «больным человеком Европы»; а, став премьер-министром М.Тэтчер ввела в обиход фразу «Альтернативы не существует».

Британия явила драматический пример идейных поисков и политической борьбы в переломную эпоху - перехода к постиндустриальному типу общества. Вспомним об изначально существенном: в 1970-е годы Британия находилась в тяжелом экономическом положении.

Для сравнения: средний уровень инфляции в Британии в 1970-е годы составлял 13%, в ФРГ едва превышал 5%; в Британии уровень безработицы составлял 4%, в ФРГ – 2%. Государственный долг составлял 43,6% ВВП, дефицит госбюджета – 4,1%.

Политические партии практически всегда находятся между Сциллой «чистоты идеологии» и задачей завоевания и удержания государственной власти. Еще с середины 1960-х годов попытки провести социальную, политическую и экономическую модернизацию в стране лишь все резче очерчивали центральную проблему, не находившую своего решения. Смена правительств в 1970-х годах происходила из-за того, что неблагополучное экономическое положение страны вынуждало лейбористские правительства заходить слишком далеко вправо, а протесты населения заставляли консервативное правительство Э.Хита заходить слишком далеко влево, делая развороты на 180 градусов (ставшие нарицательными в Британии U-turns, от которых отказалась "железная леди"). И надо сказать, еще лейбористское правительство Дж.Каллагена начало снижать государственные расходы, ограничило рост заработной платы 5% в год, добилось снижения инфляции с 30 до 10%.

Метания правительств вызывали недовольство традиционного электората обеих партий.  Чем дольше страна отказывалась от назревших реформ, тем жестче и болезненнее должны были быть непопулярные меры правительства. И "зима недовольства" 1978/1979 г. (мощная волна забастовок с потерей миллионов рабочих дней) стала водоразделом, обозначившим завершение определенного этапа жизни страны.

В этом смысле показательна роль, которую М.Тэтчер в своих позднейших рассуждениях отвела состоянию общественного сознания в период нестабильности, неустойчивости, назревшей необходимости жестких перемен: "...в экономике дела не ладились, поскольку что-то было неладно в плане духовном и в плане философском. Экономический кризис стал выражением кризиса духа нации"[1].

Тэтчер пришлось проводить меры, которые давно перезрели и на которые не решались прежние правительства. Стиль правления Тэтчер — жесткая постановка цели, стремление разрешить проблему, твердость позиции, авторитаризм. Единство, целеустремленность, твердость стали приоритетами в глазах избирателей после потерявших авторитет правительств 1970-х годов.

Стратегией тэтчеризма была перестройка британской экономики для превращения ее в часть постфордистского мирового капитализма. Постфордизм в Британии означал накопление за счет новых технологий производства товаров и услуг, а также закрепление двойственного рынка рабочей силы, на котором ее высокооплачиваемое квалифицированное ядро противопоставляется низкооплачиваемой периферийной рабочей силе. Неравномерное развитие британской экономики в период правления консерваторов-тэтчеристов усилило разделение страны на север и юг и способствовало региональной поляризации. Структурные изменения в ядре экономически активной части населения будут в долгосрочном плане оказывать решающее воздействие на политическую культуру страны. Неудивительны «празднования» по поводу кончины М.Тэтчер в промышленных районах Британии, а Шотландию консерваторы потеряли (ныне в палате общин работает лишь 1 депутат от партии тори).

На ее мировоззрение глубокое влияние оказали работа австрийского экономиста Ф. фон Хайека («Дорога к рабству»), который предупреждал «об опасности тирании, неизбежной при государственном контроле над принятием экономических решений посредством централизованного планирования», а также монетаризм американского экономиста М.Фридмана. Функции государства следовало ограничить, чтобы дать простор частной инициативе, а инфляцию контролировать высокими учетными ставками. Ее борьба с инфляцией, которую она снизила  с 25% до 5% в 1983 году, вызвала взлет безработицы до 3,6 млн.чел. в 1982 году – колеблясь в годы правления Тэтчер с пределах 10-12%, хотя уже при Дж.Каллагэне  она поднялась до 1,5 млн.чел.

Государственное субсидирование убыточных предприятий в автомобилестроении, судостроении и угольной промышленности резко снизилось[2]. Безработица сильнее всего ударила по Северной Ирландии, где потерял работу каждый пятый, а также по промышленным районам северной Англии и Шотландии. Отсюда и забастовка горняков в 1984-1985 годах, которая длилась почти год, ведь правительство планировало закрыть 20 убыточных угольных шахт. Болезненная проблема, однако, до сих пор заключается в том, что вместо традиционных отраслей новые созданы не были, сфера услуг здесь не развивалась, и целые районы перешли в статус депрессивных.

В 1980 году правительство, пытаясь обуздать инфляцию, подняло учетную ставку до 17%, что негативно сказалось на промышленности и экспортных отраслях, но снизило инфляцию.

При М.Тэтчер были сокращены налоги: для имущих верхняя планка подоходного налога была понижена с 83 до 40%, для малоимущих – опустилась до 25%, однако снизив прямое налогообложение, М.Тэтчер повысила косвенное – НДС возрос с 8 до 15%, что сильнее ударило по необеспеченным слоям населения.

М.Тэтчер резко была настроена по отношению к тред-юнионам, жестко ограничив их права законодательно (забастовки можно было проводить только после тайного голосования членов профсоюза, было запрещено вторичное пикетирования и т.д.).

Вместе с тем, в соответствии со своими убеждениями М.Тэтчер проводила меры, получившие название «народного капитализма». В 1979 году 55% населения жили в собственных домах, 42% - в муниципальных. Со скидкой в 70% были распроданы арендаторам более 1 млн. муниципальных домов; приватизация государственных компаний «Бритиш телеком», «Бритиш газ», «Бритиш эйруэйз» и других позволили втрое повысить количество держателей акций, причем среди рядовых граждан.

Дерегулирование банковского сектора в 1986 году позволило лондонскому Сити выстоять в эпоху глобализации. Однако его последствия больно ударили в финансовый кризис 2008 года, и до сих пор аналитики и государственные деятели по всему миру ломают голову, как же регулировать банковский сектор, сохраняя его конкурентоспособность.

К концу ее правления налоги снизились, забастовочное движение сошло на нет, производительность труда возросла, а иностранные инвесторы стремились обосноваться в Британии.

В правление М.Тэтчер неравенство возросло (коэффициент Джинни возрос с 0,25 до 0,34), затем стабилизировалось, слегка поднявшись при Блэре и Брауне (коэффициент поднялся до 0,36), однако возрос и уровень жизни, и никто уже не называл Британию «больным человеком Европы».

Уйти вовремя

Тэтчер совершила серьезную ошибку, перейдя на авторитарный стиль правления и пытаясь ввести «подушный налог». В стране начались массовые протесты, ведь размер этого местного налога должен был быть одинаковым для всех, независимо от доходов – и для герцога и для мусорщика. 

«До тех пор пока Тэтчер формулировала свою стратегию или «проект» в форме общих принципов и подходов и вследствие этого оказывалась способной реагировать и на обстоятельства, и на давление со стороны оппозиции, эта стратегия приносила ощутимый успех и для нее самой и для ее партии. Но как только она изменила способы формулирования и реализации своих замыслов, это тут же привело к окостенению политики, неизбежным изменениям в отношениях внутри правящей группы и «восстанию» против нее. …И то, что Тэтчер была «свергнута» не своими оппонентами, в принципе не принимавшими ее политики и подходов, а теми, кто расходился с ней скорее в тактике,… лишь подтверждает сказанное»[3].

Социальная структура общества и структура занятости при М.Тэтчер сильно изменились: 75% работающих заняты в сфере услуг, численность шахтеров снизилась с 235 тыс. до 17 тыс. человек, одних проектировщиков в стране насчитывается 300 тыс. человек, получили распространение частичная занятость и гибкие формы занятости, и даже рок-музыка стала заметной статьей экспорта.

Политические предпочтения электората уже не сводились к традиционным левым и правым наборам ценностей. Если учесть все эти факторы, то становится ясно, что  в Британии постепенно трансформировались социальные ценности и установки, а, следовательно, и содержание политики: не национализация или полная занятость и права профсоюзов вошли в предвыборную программу новых лейбористов 1997 г., которые триумфально пришли к власти, а реформа системы образования, здравоохранения и продолжение конституционной реформы.

Последующий кризис в Консервативной партии привел к зависанию маятника левее центра – на 13 лет правления лейбористов.

Характерно, что и консерваторам, и лейбористам пришлось менять своих утративших популярность лидеров партии и, соответственно, премьер-министров, что называется «на ходу», в середине срока полномочий парламента (М.Тэтчер – в 1990, а Т.Блэра – в 2007 году). Т.Блэру также пришлось оставить руководство партией не по собственной воле, а в силу недовольства электората войной в Ираке и одержимостью премьера «имиджем» - тем, что получило название «style over substance» (преобладание формы подачи материала в СМИ с целью создать у избирателей благоприятное восприятие политического курса над стремлением достичь реальных результатов).

Нежелание «уйти вовремя», доведение своего положения до стадии политически неприемлемого (хотя и вполне законного) надолго отбрасывает партии от власти. Таким образом, «маятник» классической двухпартийной системы надолго зависал то в одной, то в другой стороне (за 30 лет власть переходила от одной партии к другой лишь 1 раз). Неспособность как правящей, так и оппозиционной партии быстро перестраиваться, невольное нарушение принципа сменяемости власти (если не по букве, то по духу) «развращало» сами партии, что приводило их к политическим ошибкам и вызывало эффект «психологической усталости» у избирателей.

Общее разочарование в лейбористах из-за войны в Ираке, неприязнь электората к Г.Брауну (Д.Кэмерон неизменно на порядок опережал Г.Брауна в рейтингах личной популярности), череда политических скандалов, затронувших обе ведущие партии («расходный скандал», а также злоупотребления в лоббировании), неспособность консерваторов разработать привлекательную альтернативную программу не вынесли консерваторов на гребень политической волны сразу по итогам выборов 2010 года. Партия тори не смогла переломить ситуацию: получив абсолютное большинство, сформировать однопартийное правительство.

Что же в «сухом остатке»?

Экономический кризис 2007-2008 годов серьезно сказался на Британии. Спасение банков вызывало рост государственных расходов при лейбористах с 41 до 48%. Ныне инфляция в Британии – 3,2%, безработица составляет 2,52 млн.чел., приближаясь к 8%, численность профсоюзов упала с 12 млн. до 6 млн.чел., 70% населения живет в собственных домах, 18% - в арендует социальное (муниципальных) жилье.

Дефицит государственного бюджета опустится с 11% до 5% лишь к 2016-2017 финансовому году. Однако Британия за эти годы стала богаче, уровень жизни повысился, безработица не столь высока, поэтому кризис не ощущается столь остро, как в годы Тэтчер, хотя в первые пять лет ее правления ВВП страны возрос на 5%, а, согласно прогнозам, с 2007 по 2017 год ежегодный экономический рост составит лишь 0,8%.

По опросам общественного мнения, недовольство коалиционном правительством выражают 60% населения; рейтинг либерал-демократов (младшего партнера в коалиционном правительстве) – около 10%, а лейбористы опережают консерваторов на 10 процентных пунктов.

И тем не менее, в апреле бывший премьер-министр Т.Блэр предупредил лидера лейбористов Эда Милибэнда о том, что кризис не вызвал сдвига общественного мнения в стране влево. Соответственно, партия должна предлагать видение будущего страны, ответы на проблемы общества, а не становится хранилищем гнева людей. Не в этом ли наследие Тэтчер?

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs