Журнал Международная жизнь - Польша обиделась

Польша недовольна переориентацией Киева с Варшавы на Берлин. Произошло то, о вероятности чего польские стратеги предупреждали ещё в начале ХХ века, но нынешние польские власти не хотели их слушать.

Политический оппонент Юзефа Пилсудского Роман Дмовский писал в 1930-х, что в австрийской Галиции украинский проект изначально носил сугубо политический характер и замышлялся как средство ослабления поляков (1).

Одновременно украинский проект становился антирусским, поскольку в начале ХХ в. доступ к рудам и углю Донбасса превращали Россию в экономического конкурента Берлина, способствовал усилению позиций России на Чёрном море, отягощая немецко-турецкое сотрудничество.

Дмовский писал: "Все эти опасности и проблемы ликвидировал смелый план создания независимой великой Украины. Учитывая культурную и национальную слабость украинского элемента, его неоднородность, присутствие на черноморском побережье иных этносов, не имеющих ничего общего с украинством, наличие в регионе еврейского населения и немецких колонистов (на Херсонщине и в Крыму), можно было быть уверенным в том, что новое государство окажется под мощным немецким влиянием… Независимая Украина была задумана как экономический и политический филиал Германии…" (2).

В ХХ в. немцам нужна была не просто самостийная Украина, а максимально большая самостийная Украина, простирающаяся до Донбасса, Херсона и Крыма. В ХХI в. с геополитической точки зрения мало что изменилось. Правительство Германии во главе с проамериканским канцлером Олафом Шольцем по-прежнему ратует за вхождение данных территорий в состав Украины, и из слов Дмовского мы знаем, почему.

Варшава всегда стремилась замкнуть украинский проект на себя, чтобы сделать его менее антипольским и более антирусским. Но ставка правящей польской партии "Право и справедливость" (ПиС) на германофобию в желании подзадорить электорат в преддверии парламентских выборов обернулась охлаждением польско-немецких отношений.

При этом польские эксперты признают видимое желание Киева сблизиться с Берлином (3). Во-первых, Германия имеет больший вес, чем Польша, внутри ЕС и НАТО, что немаловажно для режима Зеленского. Во-вторых, вооружение бундесвера лучше, чем Войска Польского. Зеленский активно выступает и надеется получить современные германские ракеты и другое оружие. В-третьих, у украинского национализма в его классической версии есть территориальные претензии к Польше (украинские националисты считают восемнадцать приграничных районов Польши этническими украинскими землями). В-четвёртых, на Германию ориентироваться банально выгоднее, потому что немецкая экономика просто во много раз сильнее польской.

Если бы риск такого развития событий сразу учитывался Варшавой, можно предположить, что польская сторона не жертвовала бы столько средств в помощь Киеву. Но польские элиты абсолютно не суверенны в своих действиях, они зависимы от США и вынуждены работать в интересах геополитической оси Вашингтон - Берлин.

Сам факт появления такой оси выгоден Киеву. Раньше немцы стремились сделать Европу менее англосаксонской, но теперь немцы и англосаксы находятся в одной геополитической упряжке. На текущий момент видимого раскола между Вашингтоном и Берлином по ключевым вопросам внешней политики нет. Обе столицы выступают за поддержку неонацистского режима в Киеве, отчего данный режим смеет надеяться на долгожительство, не понимая призрачность таких надежд в силу иных объективных причин, касаться которых мы здесь не будем.

В пылу последних разногласий и споров в Польше призывают Украину сравнить вклад в её оборону со стороны Варшавы и Берлина и сделать выбор в пользу первой. Варшава пожертвовала Киеву в деньгах почти 2% своего ВВП, 29,2% своих танков, 28,7% гаубиц,19,3% боевых бронированных машин (4). Вклад Берлина в процентном соотношении скромнее, но Киеву всё равно выгоднее быть ближе Берлину, чем Варшаве.

Причиной такого поворота стало изменение баланса сил в Европе. До определённого момента натовская Европа была условно поделена на два лагеря. В одном - Германия и Франция, определяющие курс ЕС на международной арене, в другом - восточноевропейские страны, которые в интересах США мешали франко-германскому дуумвирату занять гегемонистские позиции на континенте. США выступали третейским судьёй в спорах Восточной Европы с Западной, а самым крикливым восточноевропейским спорщиком выступала Польша.

Сейчас ситуация иная. Франция самостоятельно активничает на восточном фланге НАТО, углубляет сотрудничество с Румынией, Украиной, Арменией. Германия и США при этом сблизились, как бы оставив Париж в стороне.

Польша, черпавшая политическое вдохновение в провоцировании скандалов с Берлином (во благо Вашингтону?), оказалась отчасти ненужной потому, что сейчас такие скандалы американцам не нужны. А значит, не нужна и Польша в роли их инициатора. На этом фоне в Киеве просчитали и решили, что сейчас выгоднее быть с Вашингтоном и Берлином, чем с Варшавой.

Это во многом путает все карты во внутренней польской политике. Традиционно - оппозиционная партия "Гражданская платформа" - прогерманская сила, в то время как ПиС - проамериканская. Но в контексте нынешнего внешнеполитического союза США и Германии теперь это разделение не имеет для Вашингтона и Берлина былого значения.

ПиС по инерции обвиняет Германию во вмешательстве в избирательный процесс и говорит о недопустимости, чтобы одни страны значили больше других внутри ЕС. Замруководителя группы Польша - Германия в бундестаге Александр Мюллер назвал это "театральным треском" и предположил, что он долго не продлится (5).

В новых условиях Варшаве, похоже, действительно придётся рано или поздно смириться со сложившейся ситуацией и выстраивать отношения с европейскими партнёрами с учётом изменившихся реалий.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции