Ответы Сергея Лаврова на вопросы «Российской газеты»

Вопрос: Ситуация в Идлибе сегодня все больше обостряется. Со всех сторон следуют довольно жесткие заявления. Умирают люди. Каким образом Россия могла бы действовать в этом регионе? Можем ли мы помочь каким-то образом наладить дипломатическое взаимодействие между Сирией и Турцией и хотя бы временно снизить напряженность?

С.В.Лавров: В одиночку помочь никто не может, даже Россия с ее существенно возросшими за последние годы возможностями в том, что касается сирийского урегулирования. С тех пор, когда вокруг Дамаска сжималось кольцо террористов, законное правительство Сирийской Арабской Республики (САР) обратилось к нам с просьбой о военной помощи, и по решению Президента России В.В.Путина мы на нее откликнулись, ситуация кардинально изменилась.

Напомню, что в тот период, летом 2015 г., никто из западных и других наших внешних партнеров даже не упоминал о необходимости политического процесса. Все ожидали военной победы над, как они выражались, «режимом Б.Асада». Когда этот «режим», который на самом деле является законным правительством страны, – полноправного члена ООН, при помощи, прежде всего, России, но также и Ирана (туда тоже была направлена соответствующая легитимная просьба) не только выстоял, но и отвоевал подавляющую часть утраченной территории, тогда разговоры о политическом процессе стали звучать более настойчиво оттуда, где их раньше никто даже не затевал. Понятно, что ситуацию «на земле» это меняет. Напомню, решающую роль в том, чтобы был завязан какой-то политический процесс, сыграли Россия, Турция и Иран.

Предыдущий Специальный посланник Генерального секретаря ООН по Сирии С.де Мистура под колоссальным воздействием западных стран затягивал начало справедливых, равноправных переговоров между правительством и оппозицией, пытаясь выторговать для противников Б.Асада более благоприятные условия на «женевской площадке». В 2016 г. переговоры переносились несколько раз. Начиналось с апреля, затем все это «сползло» на май, потом на август, сентябрь, октябрь.

В итоге по линии «женевской площадки» ничего не произошло. Тогда в конце 2016 г. Россия, Турция и Иран взяли на себя инициативу, создали Астанинский формат, который впервые был нацелен на то, чтобы свести за столом переговоров правительство Б.Асада не с зарубежной оппозицией, которая никого особо не представляет и живет весьма припеваючи в столицах стран региона и в Европе, а с представителями вооруженной оппозиции. То есть за один стол переговоров впервые сели те, кто смотрят друг на друга через прицелы «на земле».

Астанинский процесс доказал свою состоятельность – уже через год после его «завязывания» резко снизился уровень насилия «на земле», состоялся Конгресс сирийского национального диалога в Сочи, по итогам которого были приняты документы, ставшие основой того политического процесса, который мы сейчас наблюдаем, включая его 12 принципов. Именно Астанинский процесс помог новому Спецпосланнику Генсека ООН по Сирии Г.Педерсену сформировать работоспособные структуры из оппозиции, правительственной делегации и представителей гражданского общества, согласовать порядок работы, правила процедуры и т.д. Подчеркну, это делалось при постоянной, последовательной поддержке России, Турции и Ирана и вопреки действиям западных стран, которые пытались сорвать формирование Конституционного комитета, в результате чего его работа началась на год позже, чем могла бы начаться в случае выполнения нашими германскими, французскими коллегами договоренностей, достигнутых на саммите России, Турции, Франции и Германии в Стамбуле 27 октября 2018 г.

Тем не менее, Комитет начал работу. Параллельно с этим Астанинский процесс, как Вы знаете, дал старт концепции зон деэскалации. Были согласованы четыре таких зоны. Все они были сформированы. В трех бывших зонах деэскалации уже восстановлена власть законного правительства. Вооруженная оппозиция присоединилась к политическому процессу. Те же, кто представляет террористические структуры, квалифицированные в этом качестве Советом Безопасности ООН, сгрудились в последней зоне деэскалации – Идлибе, а также в близлежащих Алеппо и Хаме. По этой зоне есть отдельные договоренности, достигнутые Президентом России В.В.Путиным и Президентом Турции Р.Т.Эрдоганом.

Эта тема рассматривалась дважды – в сентябре 2018 г., затем в октябре 2019 г. В обоих случаях приняты конкретные документы, предполагающие обязательства России и Турции как кураторов этого «идлибского» формата, прежде всего в том, что касается обеспечения безопасности гражданских лиц, доставки гуманитарной помощи – продовольствия, медикаментов и других гуманитарных грузов – и обеспечения безопасности в целом с точки зрения прекращения конфликта. Было заключено соглашение о том, что там объявляется перемирие, прекращение огня с оговоркой, что террористические группировки из списков СБ ООН под режим прекращения огня не подпадают и подпадать не могут. Одновременно была достигнута договоренность, что внутри этой зоны деэскалации будет создана 10-20-километровая демилитаризованная полоса. Это было сделано для того, чтобы сократить риски атак со стороны радикальных элементов изнутри идлибской зоны по сирийским военным и гражданским объектам и по российской военно-воздушной базе Хмеймим, которая становилась объектом нападений с использованием ударных беспилотников десятки раз.

Вчера я в очередной раз разговаривал с моим коллегой – Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу, наши военные находятся в постоянном контакте.

К сожалению, на данном этапе турецкая сторона не смогла выполнить пару ключевых обязательств, которые были призваны разрешить проблему Идлиба в корне. Первое – отмежевать ту вооруженную оппозицию, которая сотрудничает с турками и готова к диалогу с правительством в рамках политического процесса, от террористов «Джабхат ан-Нусры», которая мимикрировала в «Хейят Тахрир аш-Шам». Обе эти организации включены в террористические списки Совета Безопасности ООН, поэтому ни «нусровцам», ни их новой инкарнации в виде «Хейят Тахрир аш-Шам» в Идлибе делать нечего. Максимум, о чем мы договаривались уже в 2019 г., – режим тишины, если он будет уважаться всеми, должен соблюдаться. Но даже после третьего напоминания по линии России и Турции в адрес всех, кто находится в идлибской зоне, бандиты, о которых я упомянул, не прекращали своих провокационных действий. Буквально позавчера была очередная попытка атаки ударным беспилотником на нашу базу в Хмеймиме. Она была пресечена имеющимися на базе средствами ПВО. А обстрелы сирийских позиций и гражданских объектов за пределами идлибской зоны проводятся регулярно.

Еще одна причина такого положения заключается в том, что внутри идлибской зоны не была создана 10-20-километровая демилитаризованная полоса. Об этом мы тоже напомнили нашим турецким партнерам. Будем продолжать добиваться выполнения всех пунктов тех решений, которые принимали Президенты России и Турции. Поступает информация о развертывании турецких войск в идлибской зоне, о начале боестолкновений между ними и подразделениями сирийской армии. Наши военные отслеживают эту ситуацию. По нашим данным, о которых уже сообщал Генеральный штаб, турецкие военные выдвигались на определенные объекты внутри идлибской зоны деэскалации, не предупредив об этих передвижениях, поэтому мы не смогли сообщить об этом сирийской армии Удары были нанесены, турецкая сторона грозит ответными мерами. Это все весьма печально. Мы призываем строго выполнять сочинские договоренности по Идлибу 2018 и 2019 гг.

Второй аспект, связанный с рисками и угрозами, проистекающими из идлибской зоны деэскалации, заключается в перемещении оттуда сотен боевиков, включая «нусровцев» и бойцов «Хейят Тахрир аш-Шам», в Ливию для участия в наращивании боевых действий в этой стране. Еще раз подчеркну, с учетом всех факторов, о которых я упомянул, Россия не может решить эту проблему в одиночку, но может добиваться безусловного, добросовестного выполнения в полном объеме договоренностей, существующих по Идлибу. Об этом мы говорим с нашими турецкими партнерами.

Вопрос: Во время визита в Киев Президент Турции Р.Т.Эрдоган дал оценку положения крымских татар в Крыму. Как Вы можете прокомментировать?

С.В.Лавров: В отношении позиции Турции по крымским татарам не прозвучало ничего нового. Р.Т.Эрдоган на переговорах с Президентом России В.В.Путиным, которые происходят регулярно, выступает с тех же позиций. Нам эта оценка Анкары известна. Мы исходим из того, что нужно посмотреть на происходящее в Крыму своими глазами, а не со стороны. Все те, кто побывал в Крыму, а таких все больше и больше, причем не только среди деятелей культуры, участвующих в различных фестивалях (джазовый фестиваль в Коктебеле, гуманитарные и экономические форумы). В Крым приезжают не только представители гражданского общества, бизнеса, сферы культуры, но и многие политики, в т.ч. из западных, натовских стран, члены парламента. Они сразу же понимают, что все, что говорится о нарушениях прав человека в отношении крымских татар в Крыму, является откровенной ложью.

Все призывы к России допустить иностранных наблюдателей – это от лукавого, разговоры в пользу бедных. Если кто-то хочет приехать – ради Бога, нет никаких проблем, проезжайте через территорию России по нашему прекрасному мосту. Они же – те, кто настырно требуют допуска наблюдателей, игнорируют то, что все, кто хотел, давно уже побывали и все увидели – настаивают только для того, чтобы заехать через территорию Украины, тем самым подчеркнув политизированный характер своей затеи. Наверное, именно эти люди будут поддерживать преступный замысел М.А.Джемилева и прочих лидеров т.н. меджлиса крымско-татарского народа, которые объявили, что в начале мая пойдут на Крым и не остановятся ни перед чем. Западные, иностранные поборники такого отношения к проблеме крымских татар питают подобного рода инициативы, которые могут очень плохо кончиться. По крайней мере, нарушить безопасность крымчан мы ни в коем случае не позволим.

Президент Турции Р.Т.Эрдоган имеет приглашение посетить Крым, он его не отверг. Оно было сделано в связи с предстоящим открытием крупнейшей мечети в Симферополе. В Крыму никогда не было мечети – под украинской властью никто не думал о каких-то религиозных правах крымских татар. Вы знаете, что их язык обрел статус государственного, вместе с русским и украинским, только после возвращения Крыма в состав России. Только тогда состоялась политическая реабилитация и земельная амнистия.

Поэтому ни единого факта того, что права крымских татар или любой другой народности в Крыму нарушаются, никто никогда не представил.

Но и, безусловно, я очень рассчитываю на то, что наши турецкие соседи будут все-таки объективно проводить свою линию по отношению к Украине, с одной стороны, и к Крыму – с другой. Не будут подыгрывать тем самым националистически настроенным политикам и радикалам, которые и планируют эти акции, походы на Крым, включая применение силы. Не будут стимулировать эти настроения путем попыток прибегать к бандеровской риторике.

Вопрос: Сейчас в СМИ появилось большое количество сообщений о подготовке очередных крупных американских учений в целом ряде стран Восточной Европы. В контексте очевидного охлаждения отношений между Россией и НАТО становимся ли мы сегодня свидетелями зарождения новой «холодной войны»? Пример – учения «Defender Europe 2020».

С.В.Лавров: В «холодную войну» проводилась большая операция по наращиванию вооруженных сил в Европе, включая усиление американского присутствия. Была даже операция «Return of forces to Germany» (REFORGER), когда американцы «обживали» Германию, где сейчас десятки военных баз. В современной Германии колоссальное присутствие иностранных военных. Но это натовские дела.

«Defender» – защитник. Защищаться от кого? Они говорят, что защищаться надо не от России, а от сопоставимого, с точки зрения военного потенциала НАТО, противника. Тут трудно найти правильный, отвечающий критерию сопоставимости объект применения этих усилий, потому что если посмотреть на официальные данные, не наши, а зарубежные, по военным расходам, военной технике – по всем без исключения видам вооружений (танки, боевые самолеты, ударные вертолеты, бронемашины пехоты, БТР, боевые корабли, подводные лодки) – только европейские члены НАТО, без учета американских цифр, превосходят наши вооруженные силы примерно в два раза. Где они нашли сопоставимого противника, я не знаю. Мы уж точно не являемся доминирующей военной силой в Европе, таковой является НАТО. Несмотря на то, что уже и так все пространство здесь перенасыщено военными объектами, вооружениями, несмотря на то, что движение НАТО на Восток уже создало достаточно серьезные проблемы в сфере стратегической стабильности в Европе, продолжается сращивание НАТО с ЕС. Натовцы пытаются проводить совместные учения, завлекают в них под предлогом членства в ЕС нейтральные государства такие, как Финляндия, Швеция. Придумали в контексте сотрудничества НАТО с ЕС в военной сфере термин «военный Шенген», предполагающий модернизацию всех транспортных артерий вплоть до восточной границы Альянса таким образом, чтобы любая самая крупная боевая техника могла беспрепятственно проходить на Восток. Думаю, одного этого достаточно, чтобы понять опасность подобных игр. Конечно, мы должны на это отвечать. Учения «Defender», которые планируются в апреле-мае (но подготовка началась достаточно давно), предполагают в дополнение к уже размещенным здесь военным контингентам, о которых я упомянул, переброску более 30 тыс. единиц американской техники и более 20 тыс. американских военнослужащих. Формально, кстати, учения объявлены как американские, но с приглашением партнеров по НАТО. Интересный момент – не знаю, чем это вызвано. Но одна из возможных причин заключается в том, что американцам гораздо проще самим все планировать и реализовывать по своей команде, а не будучи даже символически связанными какой-то натовской дисциплиной. Хотя командующий силами США в Европе одновременно является командующим силами НАТО в Европе. В общей сложности более 40 тыс. человек участвует в этих учениях. Разумеется, мы будем реагировать. Мы не можем игнорировать эти процессы, которые вызывают очень большую озабоченность, но реагировать будем таким образом, чтобы это не создавало ненужных рисков.

Это неизбежно. Надеюсь, любой нормальный военный и политик это понимает. Те, кто провоцируют такого рода абсолютно неоправданные учения, хотят, чтобы ответные меры последовали с тем, чтобы и дальше нагнетать напряженность. Но немаловажный аспект – все, что мы делаем в ответ на создание натовцами угроз нашей безопасности, мы делаем исключительно на своей территории. Равно как и все наше ядерное оружие находится на нашей территории в отличие от американского ядерного оружия.

mid.ru

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs