Оккупированная Польша и еврейские погромы

Государственная прокуратура Польши не намерена возобновлять эксгумационные работы на месте еврейского погрома 10 июля 1941 г. в Едвабне (на тот момент Белостокской области БССР), поскольку не установлены лица, причастные к данному преступлению (1).

Тем самым прокуратура признала правомочным собственное решение от 2003 г. о прекращении расследования событий в Едвабне «в связи с невозможностью установить личности виновных», кроме тех, кто был привлечён к ответственности в послевоенные годы судом Польской Народной Республики (ПНР).

Ранее руководитель Польского института национальной памяти (ПИНП) д-р Ярослав Шарек утверждал, что его учреждение готово продолжить расследование трагедии в Едвабне, если министерством юстиции будет принято соответствующее решение (2).

Польская юстиция к расследованию подобных событий подходит пассивно и, как видно из заявления прокуратуры, предпочитает не доводить их до конца по причине участия в погромах противников советской власти и сторонников польского антикоммунистического движения. Из них создаётся пантеон героев до- и постсоциалистической Польши, а факт их причастности к погромам противоречит образу польского антикоммуниста как патриота, не имеющего антисемитского прошлого.

ПИНП без особой щепетильности списал еврейский погром в Кельце 4 июля 1946 г. на происки спецслужб СССР и ПНР. Погром в Кракове 11 августа 1945 г. тоже рассматривается либо как трагическое стечение обстоятельств, либо как провокация НКВД с целью дискредитировать польское антикоммунистическое движение. Нет единого мнения о погроме в Катовице 1939 г. Польская сторона уверена, что виновниками убийств катовицких евреев были нацисты. Часть германских исследователей полагают, что убийства совершались поляками.

Первоначальное количество жертв погрома в Едвабне оценивалось в 1600 человек. ПИНП настаивает на цифре 340-350 человек, и эти данные считаются в Польше официально признанными. Продолжение расследования могло бы определить точное количество погибших, а, значит, и реальный масштаб преступления и степень вовлечённости поляков в действия, направленные против польских евреев.

Тема еврейских погромов в Польше в годы гитлеровской оккупации остаётся камнем преткновения в польско-израильских отношениях и по своим последствиям выходит далеко за их рамки. От окончательного определения исторической (не)виновности поляков в уничтожении евреев в оккупированной Польше зависит нравственное здоровье польского государства, идеологическим базисом которого является образ коллективной жертвенности польского народа в борьбе с захватчиками.

Факт погрома в Едвабне пошатнул благородные представления современных поляков о поведении поляков в период гитлеровской оккупации и выявил несоответствия исторической правде утверждений властей постсоциалистической Польши, будто евреев в Едвабне убивали немцы.

Эта версия была господствующей до 2001 г. Всё изменила публикация книги американского историка польско-еврейского происхождения Яна Томаша Гросса «Соседи. История уничтожения еврейского городка». В ней автор указал на реальных виновников. После этого в польской прессе прошёл вал публикаций, оправдывающих действия поляков в Едвабне под различными предлогами, от «их заставили немцы» до «евреи работали на оккупационную советскую власть».

С завидной регулярностью подобные публикации появляются и сейчас, хотя официальная Варшава сменила тактику в этом вопросе, перейдя от тотального отрицания причастности поляков к погрому до частичного признания их вины и изображению участников погрома как малочисленной группы радикалов.

Погром произошёл 10 июля 1941 г. после отступления из города Красной армии, которую нынешние польские власти тоже изображают как оккупантов. Но даже при этом получается, что мирное население Едвабне убивали не «оккупанты», а те, кого они «оккупировали».

События в Едвабне аналогичны событиям в Щучине 1939 г. и 1941 гг., где польские активисты с одобрения католических священников и местных властей сначала убивали заподозренных в симпатиях к советской власти, а затем перешли к поголовному уничтожению еврейского населения (3). Щучинский погром 1939 г. случился сразу после вступления в город немецких войск, погром 1941 г.- в ожидании их прихода после отступления Красной армии. В обоих случаях действия польских активистов совпадали с пожеланиями гитлеровцев.

И в Щучине, и в Едвабне убийства совершались с особой жестокостью – жертв обезглавливали, сжигали живьём и забивали насмерть. Участники погрома в Едвабне были позже осуждены Народным судом ПНР, но в сегодняшней Польше период существования ПНР преподносится как советская оккупация, а власти ПНР признаются нелегитимными, а бывшие функционеры и сотрудники силовых органов ПНР даже преследуются в судебном порядке.

Столь искажённая трактовка истории Народной Польши (полуофициальное название польского государства 1944-1989 гг.) явно не способствует конструктивному разрешению исторических проблем Республики Польша со своими соседями и другими государствами.