Главная забота церкви – нравственное и духовное здоровье общества

Христианство сегодня является самой угнетаемой религией в мире, а Русская Православная Церковь — один из объектов агрессивного наступления на христианство. Такое мнение высказал эксперт Российского общества политологов, доктор исторических наук, профессор кафедры истории социально-политических учений С.В. Перевезенцев.

Вопрос: Сейчас очень много говорят об опасности "цветных революций", часто забывая, что РПЦ, как последняя единая структура исторической Руси, также является мишенью западных идеологов. Насколько сильному давлению подвергается сейчас РПЦ, на Ваш взгляд?

Ответ: В общемировом пространстве целью для той или иной дискредитации является не только православие, а христианство вообще. По подсчётам французского электронного ресурса «Slate.fr», именно христианство — самая угнетаемая религия в мире, а за последние годы жертвами запугиваний, дискриминации и агрессии оказались почти 200 миллионов христиан[1]. Мы видим, что творится на Ближнем Востоке, где христиан изгоняют из мест традиционного проживания и даже физически уничтожают. Антихристианская политика, конечно, намного более мягкая, «ползучая», ведется и во многих странах Европы, поскольку создаваемый последние 20 лет Европейский Союз изначально подразумевал отказ народов Европы от своих христианских корней. Соответственно, идет все более активное выдавливание христианских ценностей из сознания европейских жителей, а в некоторых былых христианских конфессиях, прежде всего, протестантских, восторжествовали откровенно антихристианские правила (разрешение однополых браков, возведение в священнический и епископский чин женщин или мужчин, придерживающихся нетрадиционной сексуальной ориентации).

В этом отношении различные Поместные Православные Церкви и, прежде всего, Русская Православная Церковь, как хранители традиционных христианских устоев — и догматических, и обрядовых, и нравственных — являются объектами агрессивного воздействия со стороны многочисленных скрытых и откровенных врагов христианской веры. Если же говорить о православии в России, то и Церковь, и сама вера подвергаются двойному давлению, как из-за рубежа, так и изнутри российского общества.

Наши так называемые зарубежные партнеры уверены, что Русская Православная Церковь является идеологическим оплотом независимого суверенного Российского государства, и, соответственно, для того, чтобы нанести наиболее болезненные удары по России, нужно прежде всего разрушить православные основы российской цивилизации. Именно поэтому из-за рубежа идут постоянные инвективы и в адрес Патриарха, и в адрес Церкви.

Но есть еще один источник давления на РПЦ, находящийся внутри страны. Не стоит скрывать, что далеко не у всех граждан России и религия вообще, и православие в частности, пробуждают положительные эмоции. Зачастую активная деятельность Церкви вызывает крайне агрессивную реакцию, стремление опорочить или запретить. И вновь в основе подобного рода убеждений и действий лежат или либеральные, или крайне левые политические взгляды.

Кстати отмечу, что эти взгляды очень близки к мнению большевиков, считавших православие и Православную Церковь своими главными идеологическими конкурентами. Впрочем, тут нет ничего удивительного, ибо и большевизм, и либерализм, и анархизм выросли из одного идейного корня — гуманизма, как религии человекобожия.

Так что в сегодняшнем мире положение РПЦ и внутри страны, и на международной арене очень непростое. Посмотрим, как будут развиваться события.

Вопрос: Многие церковные иерархи, в частности, Святейший патриарх Московский и всея Руси Кирилл, отмечают проблему дехристианизации Европы. Грозит ли эта проблема России?

Ответ: Духовно-политические процессы, которые мы сегодня наблюдаем в Европе, отнюдь не однозначные. Нельзя говорить, что в Европе происходит только ухудшение положения христианства, поскольку в каждой стране разная ситуация. С одной стороны, идет процесс дехристианизации, причем этот процесс отнюдь не стихийный, но вполне направляемый и управляемый. Целью этого процесса является уничтожение цивилизационного разнообразия мира, его максимальная унификация, для чего и нужно ликвидировать все традиционные религии и, в первую очередь, христианство. Есть уже и результаты: отдельные европейские страны перестают быть христианскими, как, например, Великобритания, где, по мнению самих англичан, уже через поколение англиканская Церковь может прекратить свое существование из-за отсутствия прихожан[2]. Правда, как известно, свято место пусто не бывает — в ряде европейских стран, в частности, в Германии, закрываются христианские церкви, но при этом активно строятся мечети.

Однако виден и противоположный процесс — возрождение традиционных ценностей, религий и культур с целью сохранения цивилизационного разнообразия мирового сообщества. Подобные настроения сильны в таких исторически католических странах, как Польша, Хорватия, Австрия. Во Франции возникло мощное народное движение против официального признания однополых браков. Не случайно именно в этих странах растет нравственный и политический протест против торжества антихристианских идеалов и действий, усиливается влияние правых и консервативных политических движений.

Так что сегодня в мире идет очень серьезная духовно-политическая борьба между силами, которые пытаются уничтожить традиционную веру, традиционные ценности, и силами, которые стремятся остановить этот процесс.

Та же самая борьба происходит и в России. Но у нас несколько иная история. Дело в том, что активную фазу дехристианизации наш народ уже испытал на себе — в XX веке, во времена большевистского эксперимента. В этом отношении, те процессы, которые идут в Европе, мы пережили на сто лет раньше и приобрели крайне печальный исторический опыт. Именно поэтому в России сегодня процесс нового воцерковления российского общества (как говорят в Церкви — второго Крещения Руси) намного более мощный, нежели процесс дехристианизации. Не случайно за последние двадцать лет в России постоянно возрастает авторитет Церкви и православной веры.

Вопрос: Как вы оцениваете итоги визита президента РФ В.В. Путина на Афон. Многие западные СМИ уже обвинили Россию в попытках некой экспансии и попытках выстроить "православную дугу"?

Ответ: Начну немного издалека. Дело в том, что в силу известных исторических событий XIII–XV вв. русское православие и Россия, как страна-цивилизация, долгое время существовали вдалеке от иных православных центров. Ощущение, что вокруг если не враги, то уж точно не друзья, значительно усиливалось тем, что в Европе Русь воспринималась в эти столетия как варварская, дикая страна, которую необходимо насильственно «цивилизовать». Во всяком случае, первые планы по завоеванию русских земель и «окатоличиванию» русского населения появились очень давно, а в XIII веке состоялся первый «крестовый» поход на русские земли, остановленный князем Александром Невским. С конца XVI в. и на протяжении всех последующих столетий планы нового завоевания и разделения России создаются в Европе уже постоянно и периодически, как все мы знаем, совершались попытки их реализации.

Очень непростая ситуация сложилась в те времена и в православном мире. Еще в XV в. Константинопольский патриархат признал католические догматы и церковно-политическое верховенство римского папы — я говорю о печально знаменитой Флорентийской унии 1439 года. Конечно, что эта уния была отвергнута православным народом, но сам факт ее подписания в значительной степени повлиял на то, что в ХVI–ХVII вв. в российском общественном сознании утвердилось мнение: только русское православие сохранило истинную веру, остальные, прежде всего греки, ее предали. Как следствие, возникают учения об особой исторической роли России, как защитнице истинного христианства.

Одновременно, в сознании восточных православных народов, оказавшихся еще в XV–XVI вв. под властью иноверных государств, росла уверенность в том, что именно православная Россия может их освободить от чужеземного господства и спасет весь православный мир.

С тех пор прошло много времени, произошло множество различных событий, но что мы видим сегодня? Отношение западных политиков к России ничуть не изменилось. В русском сознании продолжает жить ощущение особой судьбы России в мировом пространстве. И в сознании различных групп населения Европы сохраняется надежда на то, что именно из России придет импульс духовного и нравственного очищения современного мира.

Думается, именно поэтому майский визит президента РФ В.В. Путина на Афон в сопровождении патриарха Кирилла был воспринят и в России, и в Европе мистически и очень символически. И факт нахождения В.В. Путина на стасидии византийских императоров во время посещения Храма Успения Пресвятой Богородицы был оценен именно с этих позиций: в России заговорили даже об интронизации российского президента, а в западной прессе — об особой роли Путина, которую ему придают афонские монахи, и об оскорблении президента Греции, которого на это место не поставили.

Так что в целом, визит В.В. Путина на Афон воспринимается, как усиление роли России в мировом пространстве и признание этой роли крупнейшими мировыми духовными центрами. И это очень серьезно.

Вопрос: Как развивается сотрудничество РПЦ и государства? Как вы относитесь к необходимости разработки долгосрочной стратегии отношений государства и Церкви? Какие положения она должна содержать?

Ответ: Сейчас мы находимся на абсолютно новом историческом этапе нашей жизни. После почти трехсот лет очень сложных отношений Церкви и государства, когда из Синодального периода (т.е. времени полного подчинения Церкви государству в 1721–1917 гг.) сразу же перешли к откровенной антицерковной политике большевистского руководства, мы сейчас пытаемся выстраивать совершенно новую систему церковно-государственного взаимодействия. В современной России Русская Православная Церковь считается достойным и необходимым институтом, очень значимой частью духовной, общественной и политической жизни российского общества, наряду, отмечу это особо, с другими традиционными религиозными организациями. Это новый исторический и церковно-политический опыт, который постигается и созидается — с возможными ошибками и достижениями — непосредственно в нашей сегодняшней жизни.

А насчет долгосрочной стратегии отношений государства и Церкви… Я, честно говоря, ничего не знаю о существовании такого документа и сомневаюсь в том, что он вообще нужен. Главное, как мне кажется, не допускать двух ошибок. Первая из них — полное соединение Церкви и государства. Мы уже имеем такой отрицательный исторический опыт в Синодальный период, и не стоит его вновь воспроизводить. Вторая — восприятие Церкви как политической организации, как своеобразной политической партии. Но ведь смысл существования Церкви совсем в другом — в заботе о спасении душ всех членов Церкви, в сохранении и преумножении нравственного и духовного здоровья общества на основе традиционных ценностей.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs