ENGLISHНЕДАВНО во влиятельной американской газете "International Herald Tribune" появилась статья Теодора Постола, профессора Массачусетского технологического института, эксперта по вопросам технологий и национальной безопасности, посвященная возможности достижения российско-американского компромисса по вопросу создания так называемого третьего позиционного района ПРО в Чехии и Польше. Публикация привлекает к себе внимание хотя бы с той точки зрения, что это показатель поиска каких-то альтернативных подходов, компромиссов и новых путей, которые отражают стремление к налаживанию российско-американских отношений.
Автор статьи во многом солидаризируется с позицией по ПРО Президента России Д.Медведева, предложившего новому американскому Президенту Б.Обаме изменить планы предыдущей администрации США по созданию третьего позиционного района ПРО в Европе. Т.Постол отмечает, что зашедшие в тупик по данному вопросу российско-американские отношения могут остановить и осложнить процессы, связанные с сокращением вооружений, нанести непоправимый ущерб возобновлению в 2010 году Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), подтолкнуть руководство Ирана к шагам, направленным на обладание ядерным оружием, и внести раскол в и без того хрупкие трансатлантические отношения.
Известно, что Президент Б.Обама выразил свои сомнения в целесообразности возобновления усилий предыдущей администрации по созданию в Европе системы ПРО. Эффективность такой ПРО не доказана, она требует нескончаемых дополнительных ресурсов, сталкивается с проблемами, которые не могут быть решены сегодняшней наукой.
К счастью, по мнению Т.Постола, существует такая конструкция противоракетной обороны, которая сможет рассеить сомнения Б.Обамы и успокоит опасения России. При этом Т.Постол убежден, что "она действительно сможет парировать угрозу атаки баллистических ракет из Северной Кореи или Ирана, если такая угроза когда-либо возникнет".
Именно такое предложение Т.Постол разработал и проанализировал с различными американскими и российскими экспертами. Сама предлагаемая идея проста. Система обороны будет сбивать иранские или северокорейские ракеты большой дальности в тот момент, когда они на низкой разгонной скорости покидают свои стартовые позиции. Т.Постол исходит из того, что в случае с КНДР и Ираном мир будет иметь дело с созданием этими странами средств ядерной доставки - межконтинентальных баллистических ракет (МБР) - первого поколения. Такие ракеты отличаются большим весом и большими размерами, а также низкими скоростями и длительным временем прохождения активного участка траектории. Они смогут взлетать только с хорошо известных стартовых позиций.
По мнению американского ученого, есть несколько условий эффективного функционирования альтернативной ПРО.
Во-первых, ракеты-перехватчики должны будут разгоняться до максимальной скорости (5 км/сек) за десять секунд и должны будут нести небольшой, но существенный боезаряд.
Во-вторых, они будут размещаться на беспилотных летательных аппаратах (БЛА), созданных по технологии самолета-"невидимки" "Стелс".
В-третьих, пять таких БЛА будут необходимы для поддержания постоянного патрулирования в течение продолжительных периодов времени.
В-четвертых, эту систему необходимо будет приводить в действие только тогда, когда спутники-шпионы и самолеты-разведчики подтвердят, что на стартовой позиции готовят МБР к пуску.
Как считает Т.Постол, альтернативную систему ПРО технологически возможно создать и она может быть разработана, построена и развернута вблизи областей, вызывающих озабоченность, в сравнительно короткие сроки, в отличие от провокационной, неосуществимой обороны, запланированной администрацией Д.Буша. При этом, как утверждает американский ученый, альтернативная ПРО не создаст угрозы для России или Китая. У этих государств гораздо больше ракет, и их стартовые позиции расположены на огромных площадях, так что подобная оборона практически будет не в состоянии поразить их. Кроме того, ее части могут быть разработаны в тандеме с Россией и управляться с ней совместно.
Специализированные и сфокусированные системы ПРО этого типа могут стать международным инструментом по избавлению мира от угрозы ядерного оружия. Ее, например, мог бы использовать Совет Безопасности Организации Объединенных Наций для развития международно признанной концепции "зон, закрытых для полетов", чтобы подключать к ней пусковые зоны баллистических ракет большой дальности.
"Администрация Обамы должна изучить и рассмотреть предлагаемую концепцию ПРО как серьезную альтернативу тому опасному и бессмысленному пути, на которым мы были", - заключает Т.Постол.
Сергей Рябков - заместитель министра иностранных дел России: Склонен согласиться с некоторыми выводами известного американского исследователя Т.Постола. У новой администрации США не просматривается твердой приверженности курсу на размещение глобальной системы ПРО в ее европейском сегменте, то есть на объектах в Польше и Чехии, как это планировалось при администрации Дж.Буша. В позиции нынешней администрации США видно стремление учитывать как техническую и экономическую эффективность возможной противоракетной системы в Европе, так и развитие ситуации с иранской ядерной программой.
В своем выступлении в Праге Президент Б.Обама достаточно четко обозначил эти элементы своего подхода. Для нас это создает некий дополнительный политический контекст, который позволяет, в частности, развивать диалог с американской стороной по возможным параметрам сотрудничества в сфере противоракетной обороны.
Действительно, мы не думаем, что необходимо форсированное продвижение идеи создания ПРО как средства защиты от неких средств доставки, которые неизвестно когда появятся у Ирана или у какого-то другого гипотетического международного актора. Идея ПРО как системы, работающей на опережение, на упреждение еще не существующих угроз, для нас неприемлема.
Мы думаем, что надо идти от обратного, что мы доводим до сведения американской стороны постоянно. Сначала необходима совместная оценка угроз, изучение реальной ситуации, внимательнейший просмотр того, на каких стадиях потенциально ракетно-опасные факторы находятся и чем реально, с какого направления, кто может угрожать тем или иным территориям. Потом можно определяться по параметрам взаимодействия, как парировать эти угрозы.
Надо разобраться, от кого защищаться и каким способом. Мы работаем над тем, чтобы наши европейские и американские коллеги осознали, что начинать надо с совместной оценки угроз. Без этого просто не получится выработать оптимальные пути отражения таких угроз. Почему обязательно сразу браться, что называется на нашем дипломатическом жаргоне, за железки, за оружие? Есть другие пути, которые надо опробовать, а потом уже смотреть, какая архитектура ПРО возможна и нужна.
Алексей Арбатов - руководитель Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, член-корреспондент РАН: Технически существует много реальных проектов с точки зрения перехвата достаточно примитивных МБР на активном участке их траектории. Такую систему, в принципе, можно создать. Кстати говоря, Соединенные Штаты давно разрабатывают систему подобного рода. Основывается она не на самолетах-"невидимках" и ракетах-перехватчиках типа "воздух-воздух", а на лазерном оружии, размещенном на большом широкофюзеляжном самолете типа "боинг". Такая система для перехвата тактических ракет разрабатывается в США. В последнее время она приостановлена по техническим и финансовым причинам, но такого рода проекты, предложения у американцев есть.
Прежде всего надо сказать о политической стороне вопроса, а уже потом касаться технической. Учитывать нужно то, что Северная Корея (КНДР) вышла из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), создав ядерное оружие, создала опасный прецедент и ее примеру могут последовать другие страны. Более того, поведение Кореи возмутительно тем, что она воспользовалась плодами мирного сотрудничества в рамках договора, потом вышла из него и все полученные по договору технологии использовала для своих военных целей. Это подрывает фундаментальный смысл этого договора, по которому государства отказываются от ядерного оружия, но за это получают возможность использовать международное сотрудничество для развития мирной ядерной энергетики и науки. Кроме того, КНДР создает тяжелые межконтинентальные ракеты и испытывает их в нарушение резолюции Совета Безопасности ООН. Ей позволили это сделать, что было, вообще-то говоря, большой ошибкой. Наблюдалось полное расхождение в действиях великих держав и явная недооценка угроз, явная недооценка северокорейских технических возможностей.
Любая противоракетная оборона в отношении КНДР поэтому абсолютно оправдана. Мне представляется, что нам нужно заняться всерьез противоракетной обороной в Сибири и на Дальнем Востоке, которые уже сейчас находятся в пределах досягаемости для северокорейских ракет. То же самое относится к Китаю, Японии, Южной Корее. При этом, конечно, нужна договоренность о том, чтобы провести разграничения. Такая противоракетная оборона не должна создавать угрозы потенциалу стратегического сдерживания России, а в перспективе и Китая. Такое разграничение провести вполне возможно. Опыт у стран на эту тему есть: в 1997 году было подписано соглашение о разграничении стратегических ПРО и ПРО театра военных действий. Вот его можно использовать.
Что касается Ирана, то создавать систему ПРО, сфокусированную на него, неправильно. Во-первых, Иран еще не вышел из Договора о нераспространении ядерного оружия. Он заявляет, что его программа носит сугубо мирный, энергетический характер. Есть насчет этого сомнения, но с ними разбирается МАГАТЭ. Поэтому сейчас создавать против Ирана противоракетную оборону - это значит посылать ему неправильный сигнал. Противоракетная оборона может понадобиться только в случае выхода Ирана из Договора о нераспространении, создания им ядерного оружия и постановки ядерного оружия на баллистические ракеты, которые Иран испытывает. Заранее посылать ему сигнал, что мы уже сейчас думаем, чтобы отступить на запасную позицию и создать такую защиту от Ирана, противоречит всем канонам и практике сдерживания. Иран нужно сдерживать от этого шага и дать ему понять, что ни при каких условиях не будут допущены его выход из Договора о нераспространении и создание им ядерного оружия. Тем более что сам он много раз давал по этому поводу обязательства.
Новую администрацию США возглавляет либерал, молодой президент. Поддаться давлению и сделать такую уступку - это значит дискредитировать себя полностью и подставиться под уничтожающую критику оппозиции, в том числе консервативных кругов США, потерять репутацию и в Западной Европе, и во всем мире. Поэтому сейчас это невозможно. Кроме всего прочего, в ответ на размещение американского радара и ракет-перехватчиков в Чехии и Польше Россия своей - зачастую панической - реакцией, которая этому не соответствует, создала в США впечатление, что это важная козырная карта. Раз Россия так опасается, раз так много по этому поводу беспокоится, то, значит, это хороший козырь на переговорах, который можно "разменять" на какие-то уступки с ее стороны. Даже если США в принципе такая ПРО не нужна, а я верю, что нынешней администрации она не нужна, американцы могут разработать против Ирана другие системы. Без третьего позиционного района в Чехии и Польше. Кстати говоря, гораздо более эффективные. Поэтому решить вопрос путем отказа США от этого проекта вряд ли в ближайшее время возможно. Скорее всего, он будет "подвешен". Как заявила американская администрация, она будет сейчас оценивать его с точки зрения стоимости и эффективности. Наверняка выяснится там масса изъянов, масса непросчитанных вопросов. Все развертывание отложится на более отдаленное будущее. А тем временем будет подписана с американцами какая-то новая декларация о намерениях, связанная с тем, что мы будем совместно создавать системы ПРО на основе общей оценки угроз.
В отношении Ирана будем стремиться решить вопрос другим путем - политическим, дипломатическим, тем более что новая администрация США уже открыта для этого. Если мы подпишем новый договор по СНВ и он будет успешным, то затем на этом фоне нам договориться в отношении ПРО будет, конечно, проще.
Другие технические решения, в частности ПРО морского базирования, основанная на системе "Иджис", возможно, более перспективны, чем третий позиционный район или то, что предлагает Т.Постол. Но у нас должна быть уверенность, что это против "пороговых" стран. Но не против стратегических сил Российской Федерации.
Виктор Есин - профессор Академии военных наук, кандидат военных наук, начальник штаба РВСН (в 1990-х гг.), генерал-полковник в отставке: Профессором Т.Постолом предложено изящное и, что особенно ценно, эффективное во всех отношениях решение задачи защиты от ракетных угроз, исходящих от проблемных государств. По существу, в качестве альтернативы ныне развертываемой американцами глобальной ПРО, вызывающей обоснованные опасения у России и Китая, он предложил правительству США ограничиться созданием двух (по количеству имеющихся на сегодня и обозримую перспективу проблемных государств) региональных систем ПРО с ударными беспилотными летательными аппаратами в качестве средств перехвата баллистических ракет на разгонном, наиболее уязвимом для них участке траектории полета. Эти региональные системы ПРО обеспечат надежное уничтожение стартующих с территории проблемных государств баллистических ракет большой дальности, и в то же время они не будут представлять потенциальной угрозы для России и Китая. Последнее обстоятельство к тому же создает благоприятные условия для вовлеченности России и, возможно, Китая в американский проект ПРО, предлагаемый Т.Постолом, что, несомненно, будет способствовать укреплению стратегической стабильности в мире.
Заслуживает внимания и такой посыл автора статьи, как развитие под эгидой Совета Безопасности ООН международно признанной концепции "зон, закрытых для полетов" с подключением к ней зон пуска баллистических ракет большой дальности. В случае реализации такой концепции, модернизированной под ракетные угрозы, у мирового сообщества может появиться эффективный инструмент избавления человечества от войн с применением ракетно-ядерного оружия.
Из сказанного выше - применительно к возникшей острой конфронтации между Россией и США, вызванной намерением Вашингтона развернуть так называемый третий позиционный район американской глобальной ПРО на территориях Польши и Чехии, - вытекает очевидный вывод, что эта конфронтация не только вполне может быть урегулирована на основе реализации выдвинутых Т.Постолом предложений, но и трансформироваться в российско-американское сотрудничество по ПРО.
Следует также иметь в виду, что способность президентов России и США - Дмитрия Медведева и Барака Обамы - найти компромиссное решение по обозначенной проблеме ПРО станет своеобразным индикатором их состоятельности осуществить "перезагрузку" российско-американских отношений. И в данной ситуации решающее слово принадлежит американскому президенту. Остается надеяться на его здравый смысл, прагматизм и политическую волю, поскольку вполне прогнозируемо возникновение жесткого сопротивления значительной части американского истеблишмента в случае свертывания существующих планов создания глобальной ПРО США.
Виктор Мизин - профессор МГИМО: Т.Постол из Масачуссетского технологического института хорошо известен в кругах мировых экспертов по вопросам контроля над вооружениями. Он в течение десятилетий являлся борцом сначала против программы "звездных войн", которую пыталась разрабатывать еще администрация Р.Рейгана, о потом против планов администрации Дж.Буша по созданию системы ПРО.
Мне кажется, что технически создать такую систему ПРО, как ее представил Т.Постол, возможно, но она не решает главную проблему. В случае развертывания такой ПРО на основе беспилотных летательных аппаратов или кораблей ВМФ США, вооруженных системой "Иджис", она теоретически будет представлять угрозу для российских ракетно-ядерных средств ответного удара. Не снимается главная проблема - это будут системы, обладающие довольно большими скоростями для ракет-перехватчиков. По своим военно-техническим характеристикам они смогут сбивать российские ракеты. Не прояснен еще один важный вопрос, кто будут эти операторы БЛА, о которых речь идет в статье Т.Постола, кто будет действительно отдавать приказ, отслеживать цели, смотреть, где возникают угрозы, и принимать решения о запуске противоракет.
Еще при администрации Клинтона между Россией и Соединенными Штатами обсуждалась идея возможности создания совместного центра оценки ракетной угрозы, но, к сожалению, эта идея умерла по политическим причинам, потому что недоверие и стереотипы прошлого слишком сильно отравляли отношения между государствами. Создание такого центра снимало бы озабоченности российской стороны в отношении своей безопасности.
С приходом администрации Б.Обамы в мире и в российских экспертных кругах связывают определенные надежды. В администрации на ключевые посты, отвечающие за отношения с Россией, за вопросы контроля над вооружениями, пришли хорошо известные специалисты, ученые, в частности можно отметить специалиста по контролю над вооружениями, бывшую главу московского представительства Фонда Карнеги Роуз Гетемюллер. Она назначена заместителем госсекретаря США по вопросам контроля и сокращений стратегических вооружений. Это все хорошие сигналы. Но определенный скептицизм остается. Как многие шутят: "Что такое администрация Обамы?" - "Это Клинтон лайт". Зачастую в администрацию Обамы назначаются люди, которые в администрации Клинтона занимали места второго-третьего эшелона.
Уже сейчас ясно, насколько подходы Обамы отличаются от подходов администрации Дж.Буша. Он настроен на диалог, настроен на достижение серьезных, крупных договоренностей. Так что компромисс по ПРО в принципе возможен. Но не надо ожидать крупных прорывов, потому что, с одной стороны, есть политическое руководство администрации Обамы, а с другой - американский военно-промышленный комплекс, американские военные и порядка 100 млрд. долларов инвестиций, вложенных в разработку различных противоракетных систем США. Уже сейчас идет их практическое развертывание, и, конечно, просто так приостановить и прекратить этот процесс невозможно, хотя Конгресс США серьезно ограничил европейскую систему ПРО. Речь может идти о приостановлении развертывания ПРО, по крайней мере до того, пока не будет действительно ясна угроза, которая создается. Пока Иран не начнет испытания межконтинентальной баллистической ракеты, которая явно могла бы представлять угрозу европейским союзникам США по НАТО.
Политика американской администрации хотя и меняется в зависимости от того, кто у власти - республиканцы или демократы, - но общий вектор остается. И в Афганистане, и Ираке первые годы в какой-то степени Обама будет вынужден продолжать ту политику, ту линию, которая была задана при администрации Буша. Политика имеет инерцию.
Каковы шансы подписания соглашения по ПРО на встрече Д.Медведева и Б.Обамы в июне этого года? И российский президент, и американский президент - это недавно избранные лидеры. В политическом плане для них важно было бы добиться договоренностей, которые бы свидетельствовали, что к власти в этих странах пришли новые руководители, с новым мышлением. Но есть некая инерционность в американской внешней политике, и прежде всего политике национальной безопасности. Программа создания широкомасштабной ПРО в США продолжается. Критика таких ученых, как Постол, отбрасывается. Ракеты-перехватчики дополняются и на Аляске, и в Мировом океане, практически уже создана система ПРО в Японии. Понятно, против кого эта система направлена. Переговоры ведутся и с Южной Кореей, и Тайванем. Надо сказать, что Иран и Корея во многом ведут себя провокационно, потому что им важно, чтобы не было единого фронта постоянных членов СБ ООН. Россия со своей стороны не заинтересована в появлении в своем южном подбрюшье ракетно-ядерного потенциала, даже у страны, с которой очень хорошие отношения. Мы также не заинтересованы ни в каком конфликте или обострении в Северо-Восточной Азии, также и на наших восточных границах. Здесь большая работа ведется российской дипломатией вместе с китайской дипломатией.
Многое зависит от великих держав, и прежде всего от США и России. И несмотря на то что вклад России в мировой ВВП всего лишь 3%, ее реальный вес в мировой политике значителен. Без участия России невозможно плодотворное решение ни одной крупной мировой проблемы. Нужно реалистично подходить к анализу мировых проблем, но настраиваться на позитив, на то, что удастся добиться продвижения вперед, к укреплению стратегической стабильности в мире и в конечном счете - к безопасности наших стран. Надо оставаться оптимистами, важен и общий настрой ожиданий.
Алексей Фененко - ведущий научный сотрудник Института проблем международной безопасности РАН, кандидат исторических наук: Американский ученый полагает, что для поражения баллистических ракет государств-"изгоев" достаточно развернуть вблизи их территории небольшое число беспилотных летательных аппаратов со специальными перехватчиками. (Отдельные компоненты для подобных систем США, как следует из текста статьи, могли бы разработать совместно с Россией.) Автор тем самым пытается вернуться к идеям, которые прорабатывали американские эксперты в период пребывания у власти демократической администрации Б.Клинтона. В этом смысле публикация Т.Постола - призыв задуматься над тем, что именно из опыта 1990-х годов может оказаться востребованным сегодня.
О преобразовании программ создания глобальной системы ПРО в программы противоракетной обороны театра военных действий (ПРО ТВД) американские эксперты задумались еще в конце 1980-х годов. В 1993 году Организация по управлению программой СОИ была преобразована в Организацию по противоракетной обороне. Наиболее крупным из разработанных ею проектов стала система "THAAD" (Theater High Altitude Area Defense). Она осуществляла перехват целей на высоте 150 километров и называлась системой "заатмосферного" перехвата. Американские публицисты 1993-1994 годов утверждали, что "THAAD" позволит уничтожать ракетные потенциалы "опасных режимов" и не вызовет негативной реакции со стороны России и КНР. Вполне в духе пропагандируемой Т.Постолом концепции создания "тонкой" и "непровоцирующей" ПРО.
Администрация Клинтона пыталась подключить к реализации этих проектов Российскую Федерацию. В 1992 году была запущена программа создания российско-американской спутниковой системы наблюдения. На саммите в Хельсинки 21 марта 1997 года президенты Б.Н.Ельцин и Б.Клинтон договорились о сотрудничестве между Агентством по противоракетной обороне при Министерстве обороны США и российским научно-производственным центром "Комета". В 1998-2000 годах стороны подписали два меморандума о создании в Москве совместного центра наблюдения за пусками баллистических ракет.
Одновременно Белый дом пытался договориться с Россией о разграничении систем стратегической и тактической противоракетной обороны. 26 сентября 1997 года Россия и США подписали нью-йоркский протокол к Договору СНВ-2 (1993 г.), который установил, что скорость полета тактического перехватчика равна 3 км/сек. (при условии, что дальность полета баллистической ракеты-мишени не превышает 3500 км). Это напоминает предложения Т.Постола ввести лимиты на перехватчики ПРО ТВД.
В начале XXI века администрация Дж. Буша-младшего свернула эти проекты. В 2002 году при подписании Московской декларации о новых стратегических отношениях Соединенные Штаты отказались вводить положения о разграничении систем стратегической и нестратегической ПРО. В 2004 году Пентагон уведомил Министерство обороны России о закрытии программы "РАМОС". На саммите "Группы восьми" в Хайлигендамме (Германия, июнь 2007 г.) Вашингтон окончательно отказался от создания общего центра обмена данными. В 2009 году Т.Постол предлагает вернуться к старым проектам. Похоже, что американские эксперты заинтересовались наследием клинтонской эпохи, видя в нем позитивную альтернативу стратегическим концепциям республиканцев.
Еще в 1980-х годах советские военные эксперты пришли к выводу, что попытки создания систем ПРО ломают все сценарии поведения сторон в ядерном конфликте. Дуэль противоракеты с ракетой (происхождение которой часто неизвестно) может стать прологом к началу регионального конфликта, участниками которого окажутся стороны: a) выпустившая ракету и подвергшаяся ответному удару; б) осуществившая перехват ракеты и наносящая ответный удар; в) в воздушном пространстве которой произошла дуэль ракеты и противоракеты.
Ответные меры могут быть направлены как против стороны, выпустившей ракету, так и против стороны, осуществившей перехват. Противоракетные технологии "размывают", таким образом, сложившиеся за ХХ век представления о категориях "войны" и "мира". В этом отношении даже самая "тонкая" стратегическая ПРО мало чем отличается от глобальной системы противоракетной обороны.
И все же попытка Т.Постола вернуться к опыту 1990-х годов не лишена интереса. Она заставляет задуматься над тем, как Россия и США упустили шанс достичь компромисса. Ведь для реализации "постолского проекта" (равно как и других проектов клинтонской эпохи) Вашингтону не требовалось выходить из Договора по ПРО. Однако в 2009 году этот проект безнадежно опоздал. Выход США из Договора по ПРО доказал: Вашингтону нужна не "тонкая" ПРО, а глобальная противоракетная система, предназначенная для защиты американской территории от массированного удара баллистических ракет. В дальнейшем администрация Дж.Буша запустила серию проектов по созданию ПРО морского, воздушного и космического базирования. С технической точки зрения подобные системы можно с большей вероятностью использовать в конфликте с другими "великими державами", чем для отражения одиночных пусков баллистических ракет.
Размышляя о статье Т.Постола, можно сделать и такой вывод: упущенный компромисс ведет к серьезным кризисам.
