ПРЕДСТАВЛЯЕМАЯ ЧИТАТЕЛЮ статья посвящена выдающемуся юристу-международнику и дипломату (1845-1909 гг.), 100-летие со дня смерти которого отмечает международное юридическое сообщество. При жизни он пользовался мировой известностью и много сделал для мирного сосуществования государств. Одного изданного им "Собрания трактатов и конвенций, заключенных Россиею с иностранными державами" (15 томов за 1874-1909 гг.) было бы более чем достаточно, для увековечения его имени. Самым известным считается его классический двухтомный курс "Современное международное право цивилизованных народов", переведенный на многие языки мира. Федор Федорович Мартенс стал первым российским юристом-международником, труды которого появляются во многих странах мира. С тех пор работы Ф.Ф.Мартенса занимают достойное место в основных научных университетских библиотеках мира. Так, в частности, в каталоге Гарвардского университета Ф.Ф.Мартенс представлен 15 работами, в Рурском университете (Бохум, Германия) - 12 работами, некоторые из которых на немецком языке. Много работ Мартенса находятся также в библиотеке Дворца мира в Гааге, построенного при его непосредственном участии.

Международно-правовое учение Мартенса, изложенное в перечисленных выше фундаментальных трудах, а также в многочисленных брошюрах, заметках, журнальных статьях, оказало влияние на ученых не только в России, но и  других государствах, заложило прочный фундамент современной науки международного права.

Трудно переоценить заслуги Ф.Ф.Мартенса в практической дипломатической работе. Он неоднократно приглашался главами различных государств для консультаций по урегулированию тех или иных межгосударственных споров, в частности в урегулировании территориального спора между Великобританией и Венесуэлой. Достойно упоминания также участие Ф.Мартенса в русско-японских переговорах 1905 года в Портсмуте. Встречи Ф.Мартенса и беседы с кайзером Германии Вильгельмом II, английским королем Эдуардом VII, бельгийским королем Леопольдом II, английским министром иностранных дел Э.Греем, отмеченные в его дневниках, также могут служить примером дипломатического искусства юриста-международника.

Нельзя не упомянуть также разработанную Мартенсом концепцию международного общения и международного управления, управляемой ассоциации суверенных государств. Не без гениального предвидения Ф.Мартенса мировое сообщество от регулярно созываемых международных конференций перешло сначала к Лиге наций и впоследствии к Организации Объединенных Наций.

Мартенс является фактически автором программы первой Гаагской конференции мира 1899 года, созванной по инициативе России и положившей историческое начало разоруженческому процессу, установлению правил ведения войны и мирного разрешения межгосударственных споров. При подготовке и проведении второй Гаагской конференции мира 1907 года Ф.Ф.Мартенс также принимал активное участие.

В циркулярной ноте российского МИД от 12 августа 1898 года, одобренной императором, до сведения европейских правительств и глав государств доводился общий замысел конференции - путем международного обсуждения изыскать действенные средства обеспечения мира и положить конец развитию вооружений. Полученные благожелательные отзывы от зарубежных партнеров позволили российскому внешнеполитическому ведомству в канун нового, 1899 года предложить программу работы конгресса, включавшую обсуждение вопросов ограничения вооружений, смягчения способов ведения войны и усовершенствования мирных способов разрешения межгосударственных споров.

В работе первого Гаагского конгресса приняли участие, как известно, 110 делегатов из 26 государств мира. Россию представляли три сотрудника МИД, в том числе и будущий министр иностранных дел России Ф.Ф.Мартенс. Не все в работе конгресса шло гладко - сказывалось противостояние между государствами. Уже к началу конференции 1899 года стало очевидным, что задачу, поставленную русским правительством - приостановить гонку вооружений, - решить не удастся.

Несмотря на эти трудности, благодаря активной позиции Ф.Ф.Мартенса на конференции конгресс принял ряд важнейших международно-правовых актов: конвенции о мирном разрешении международных споров; о законах и обычаях войны на суше; о применении к морской войне начал Женевской конвенции 1864 года; а также три декларации, запрещавшие применение разрывных пуль, "удушливых газов, а также метание взрывчатых снарядов с воздушных шаров". Особо хочется отметить важность деклараций о запрете негуманных видов оружия. К сожалению, ныне эти признанные в начале XX века "бесчеловечные" орудия войны находятся в арсеналах многих стран мира.

Заслуга российской делегации, в частности Ф.Ф.Мартенса, состоит в том, что она предложила Гаагской конференции новый и оригинальный способ разрешения споров между государствами - следственные комиссии блестяще доказали свою целесообразность и эффективность через пять лет в урегулировании Гулльского инцидента*. (*Инцидент, приведший к серьезному дипломатическому конфликту между Россией и Великобританией, был связан с атакой российской Второй Тихоокеанской эскадрой британских рыболовных судов в ночь на 22 октября 1904 года в районе Доггер-банки (Северное море), недалеко от английского порта Гулль. Для расследования происшествия по настоянию Британии был создан третейский суд, состоявший из пяти адмиралов различных национальностей, "комиссаров". Это первый в истории опыт создания независимого международного суда для расследования военного инцидента.)

Не все специалисты разделяют значение документов, принятых на гаагских форумах. В частности, Д.В.Левин, Г.В.Шармазанашвили и другие  критикуют Гаагские конвенции о мирном разрешении межгосударственных споров за излишнюю "гибкость", отсутствие в них категорического запрещения войны как средства разрешения межгосударственных споров. С этим едва ли можно согласиться, поскольку именно Гаагские конвенции 1899 и 1907 годов впервые создали эффективно действующую и в наше время систему международно-правовых средств мирного разрешения споров между государствами, обобщив и кодифицировав разрозненную до этого практику применения отдельных средств мирного урегулирования, используя весь имеющийся к тому времени политико-правовой арсенал норм и обычаев мирного урегулирования споров. И в этом немалая заслуга принадлежит Ф.Ф.Мартенсу.

Немало ценного внес Ф.Ф.Мартенс в разработку русской доктрины международного частного права (МЧП). Опыт обсуждения и выработки согласованных положений в области МЧП лег в основу фундаментального труда Ф.Ф.Мартенса "Современное международное право цивилизованных народов", содержащего отдельную главу "Международное частное право". В ней Ф.Ф.Мартенс указывал на две существенные характеристики МЧП: гражданско-правовую природу отношений, им регулируемых, и наличие международного (иностранного) элемента в таких отношениях. Признавая, что международное частное право есть органическая часть территориального гражданского права страны, он полагал, что "международное общение есть единственно верное и положительное основание, на котором может развиваться международное частное право, и исходя из него только и могут быть разрешены запутанные и сложные вопросы о применении законов различных государств".

Гражданско-правовые отношения, включающие иностранный элемент, Ф.Ф.Мартенс называл "международными гражданскими отношениями".

Необходимо также отметить вклад Ф.Ф.Мартенса в разработку проблемы соотношения внутригосударственного и международного права. Эту проблему, как известно, исследовали многие юристы:
П.Е.Казанский, Л.А.Камаровский и другие. Мартенс также не мог в своих работах уйти от такого исследования. Он, в частности, полагал, что те внутренние законы, которые определяют социальное устройство, взаимные права и обязанности общественных классов и государства, очевидно, должны оказывать влияние на право, обеспечивающее социальные интересы каждого народа в области международных отношений. Продолжая эту мысль, Ф.Ф.Мартенс пишет: "Современное положительное международное право нельзя понять, не зная действующего государственного права образованных народов".

Трудно переоценить данную мысль Ф.Ф.Мартенса с точки зрения сегодняшних дней.

В своей научной и практической деятельности Ф.Ф.Мартенс занимался вопросами становления международно-правового статуса Каспия. Он одним из первых охарактеризовал Каспийское море с точки зрения международного права. В частности, он писал, что "в совершенно другом сравнительно с открытыми морями положении находятся те моря, которые не только окружены территориальными владениями одного и того же государства, но и не имеют никакой связи с океаном. Это закрытые моря: они состоят под властью того государства, в пределах которого лежат. На этом основании… Каспийское море также закрытое, хотя оно омывает берега, принадлежащие России и Персии, но должно считаться русским".

В небольшом очерке, очевидно, невозможно рассказать о всех научных идеях Ф.Ф.Мартенса, воплощенных в практику международных отношений. Следовало бы, например, рассказать об оговорке Мартенса, приобретшей большую актуальность и получившей широкую известность*. (*Речь идет о положении, внесенном Ф.Ф.Мартенсом в преамбулу Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1899 года.) Эта оговорка внесена в ряд международных конвенций, в частности в Конвенцию о запрещении некоторых видов оружия 1980 года, на нее ссылался Международный суд ООН при выработке Консультативного заключения 1996 года относительно законности угрозы ядерным оружием или его применения.

Интерес представило бы также описание его личной жизни.

Ф.Ф.Мартенс, настоящее имя которого было Фридрих Фромгольд Мартенс, родившийся 15 августа (по старому стилю)
1845 года, в 18-летнем возрасте стал студентом юридического факультета Санкт-Петербургского университета. В 1867 году по окончании факультета он стал аспирантом, специализирующимся по уголовному праву. В связи с тем что молодой аспирант свободно владел несколькими иностранными языками, на факультете посчитали, что ему больше подходит международное право. Вся дальнейшая научная и практическая деятельность Ф.Мартенса подтвердила правильность выбора.

Ф.Ф.Мартенс мог бы значительно больше сделать для науки международного права, если бы в его жизни не было периодов "забвения", когда о его трудах старались не вспоминать. Преданность Мартенса науке, его вера в международную законность и международный правопорядок не всегда устраивала отечественных и иностранных государственных деятелей. На родине его обвиняли в "недостаточном патриотизме", а за рубежом были недовольны тем, что он слишком прямолинеен и действует как "русский  политик". Одной из причин этого, как вспоминает в своих дневниках Ф.Ф.Мартенс, была зависть коллег по царскому Министерству иностранных дел якобы к его незаслуженному международному авторитету. Новая власть в советской России также не жаловала профессора Мартенса. Ему припомнили выступления против "анархистов" и "бомбистов", а также поддержку и юридическое обоснование требований царского правительства о выдаче участников революционных выступлений в России, укрывавшихся за границей. Так, его имя не вошло в первое издание Большой советской энциклопедии 1938 года. В трехтомной "Истории дипломатии", вышедшей в 1960-х годах, также нет упоминаний о Ф.Ф.Мартенсе.

Чтобы как-то исправить историческую несправедливость в отношении поистине великого юриста-международника и  дипломата, видный российский юрист В.В.Пустогаров взял на себя труд собрать материалы о Мартенсе и создать максимально цельный образ этой сложной и многогранной личности. В.В.Пустогарову на основе материалов Архива внешней политики России, а также архивов Тартуского, Стокгольмского и Рурского университетов удалось выпустить в издательстве "Международные отношения" в 1993 году интересную (и не только для юристов) книгу о Мартенсе "…С пальмовой ветвью мира".  Ф.Ф.Мартенс - юрист, дипломат, публицист".