ENGLISHМатериал подготовил обозреватель журнала "Международная жизнь" Григорий Поволоцкий
В июньском номере журнала "Международная жизнь" была опубликована первая часть дискуссии о статье бывшего британского дипломата Карне Росса "Пришло время выбросить посольства и послов за ненадобностью". Участники дискуссии выразили свои мнения о том, какой быть дипломатической службе в ХХI веке, с какими вызовами времени она сталкивается сегодня и с какими ей предстоит столкнуться в будущем. В этом номере начатую дискуссию продолжает Алексей Георгиевич Макушкин, руководитель Аналитического центра при правительстве России:
Мне представляется, что эта публикация, так сказать, попытка формирования новых лидеров на квазинаучной, псевдонаучной теме. Можно говорить о том, правильный или неправильный для такого проекта человек Карне Росс, но он вполне подходит для этого и по возрасту, и по своему опыту.
Одно дело, если все написанное в статье - это личный проект Карне Росса и если человек говорит о процессах, проблемах или явлениях, которые имеют место быть, и совсем другое, если о них говорит человек, резонируемый с какой-то референсной группой и который для нас представляет интерес. На тему, как устроено сегодня общество, какие там происходят процессы, может выступать профессор, может выступать государственный деятель, а может выступать амбициозный и голодный на карьеру дипломат. И это разные ракурсы темы. Я не буду останавливаться на том, что в данном случае эта работа, скорее всего, подготовлена в рамках некой интеллектуальной провокации под заведомо спорную идею. Это попытка воздействовать на целевую аудиторию, подсветить тех, кто мог бы представлять интерес. Автор предлагает тем, кого не пускают далее определенного уровня, некую квазижизненную философию, предлагает опереться не на личные отношения между начальником и подчиненными, а на некоторые "объективные" якобы процессы. Автор, хочет он того или нет, апеллирует к оставленным один на один с их проблемами людям в посольстве. Он говорит: "Ребята, вы же белая косточка, чего вы ждете, выходите на улицу, долой регламенты! Все равно там вас никто не слушал и не слушает". Поэтому я считаю, что по своей идее публикация Карне Росса - это провокация. Кому эта провокация может адресоваться? На мой взгляд, более или менее молодым, амбициозным и не очень умным. Конечно, многое зависит от того, какую идею вы изначально закладываете. При концепции, допустим, политической нации - "nation state" - это абсолютно плохо. Иное дело, если мы изначально мыслим себя в качестве сетевого сообщества, которое, несмотря на многочисленные публикации, не обрело никакого авторитета и пока остается предметом дискуссии, в лучшем случае.
Многое или значительная часть того, о чем говорится в статье, когда нам указывают на какие-то "новые феномены" в жизни общества, цивилизации, - неверно. Эти "феномены" не являются настолько новыми, как бы хотелось представить автору статьи. Мы видим в этом качестве искусственное подтягивание известных, но, может быть, не выносящихся на первый план тем: клубы дипломатов, ведущих бизнесменов, отставных политиков и т.д., все, что являлось практикой столетий, а вовсе не феноменом последних 20-50 лет. Другое дело, что раньше надо было на лошади скакать на эту личную тайную встречу, а теперь можно позвонить или послать по
e-mail. Конечно, это тоже сказывается на том, насколько многочисленны эти группы, какой у них режим коммуникации. Но с точки зрения самого феномена нельзя говорить, что мы имеем дело с тем, чего никогда раньше не было.
Имеется несколько обстоятельств, связанных с европейскими политическими, интеллектуальными процессами, проходившими во второй половине 1950-х и в 1960-х годах. Изменились взгляды на природу государства, появились в рамках кибернетической парадигмы сетевые и другие методы анализа. Эти взгляды пришли в социологию и позволяют увидеть некие аспекты общественной организации, которые раньше недооценивались. Это с точки зрения когнитивной компоненты. Во-вторых, произошли такие важные события, как, например, уход больших политических партий с арены, размывание профсоюзного движения, размывание больших идеологий, вокруг которых строились профсоюзы и партийные структуры. Сегодня играют большую роль также смешанные культуры. Легче стало получать двойное гражданство, менять место жительства, больше стало смешанных браков, больше инвестиций в другие страны и, соответственно, смешанных компаний. Вся межкультурная коммуникация интенсифицируется и приобретает на фоне новой технологической базы новые формы. Это происходит и, конечно, сказывается на том, как работает политическая система.
Другой вопрос, как возникали и развивались неправительственные организации (НПО) за последние 20-30 лет, особенно в Великобритании или США. Аналитики, которые достаточно серьезно к этому подходят, откровенно говорят, что если брать ориентированные на политику инструменты, то такие НПО как раз возникают в начале 1970-х годов, вместе с развалом больших партий, больших идеологий и фактически являются получастными, корпоративными платформами, площадками обслуживающими проекты каких-то групп политиков. Это происходило в рамках таких проектов, как выборная кампания, борьба за какую-то концепцию бюджета, реформирование пенсионной системы и т.д. Такие НПО, как правило, - маленькие коллективы. Стартовые деньги, которые им дают, чтобы они сами могли планировать работу, быстро заканчиваются, после этого они садятся, как у нас говорят, на "хоздоговорные темы" и дальше уже рулит "заказчик"… И через 10-15 лет от этих НПО, которые пришли с романтическими, идеалистическими устремлениями, ничего не остается. Этот процесс закончился, например в Великобритании, десять лет назад.
Перефразируя статью Карне Росса, можно провозгласить: "Старые, добрые времена для НПО закончились". Сейчас - тотальный кризис НПО. Об этом говорит весь опыт работы с такими структурами, понимание их эшелонированности, когда у них наверху есть Государственный департамент, за ним есть пяток крупнейших фондов типа Рокфеллеровского или Карнеги Мелоун, которые разбрасывают деньги по "середнякам", а те, в свою очередь, уже работают с "мелочовкой". Именно эта "мелочовка" ловит на улице всяких энтузиастов, и те обеспечивают гражданское движение в науке или в политике, или еще где-то. НПО столкнулись сейчас с двойным кризисом. Во-первых, не очень понятно как эта пирамида управляема, и вообще насколько она управляема, а во-вторых, просто деньги кончились.
Я понимаю, почему предложенная автором тема могла бы быть интересна для НПО, если бы они за это зацепились. Они бы сказали: "Хорошо, сейчас мы еще раз зайдем на эту площадку и поднимем деньги! Вот, вот наш шанс!" Эта статья отражает кризис всей этой сферы НПО. Эта сфера не успевает, она провалилась и на нижнем уровне, она провалилась структурно. Поэтому статья Росса Карне - это в том числе попытка вытащить из кризиса сферу НПО на новой псевдоидеологии.
Необходимо отметить, что дипломатический корпус, как и вся государственная служба в целом, это корпорация. Сложно устроенная, разноскоростная. Инерционные факторы в каждом из блоков играют свою роль. И возрастные, и персональные, и идеологические. Никто сегодня, к сожалению, не обладает целостной картиной.
У нас в определенный временной период посольства были предоставлены сами себе. Никто перед ними больших задач не ставил. Было понятно, что жизнь идет немножечко сама по себе. Возникают, например, темы усиления экономического блока во внешней политике и относительное уменьшение вопросов безопасности. Был такой период. И оказывалось, что никаких направляющих воздействий, со стороны политического руководства не было. Не было крупных идеологических решений, не было моделей. Поэтому действовали в посольствах кто как мог. Грубо говоря, послу было сказано в первую очередь развивать экономические связи, и посол, в меру своих возможностей, со своими советниками их и развивал. А как это монтировать со стратегией - было неясно, поскольку не было никакой стратегии. Мы должны констатировать, что все это происходило в порядке некой самоорганизации.
Сегодня экономика все больше и больше привносится в работу посольств. Послы должны больше и лучше разбираться в экономических проблемах сегодняшнего мира. Раньше 80-90% в работе посольств занимали проблемы большой политики или геополитической ситуации, о которой надо было сообщать центру. Центр вовремя реагировал и посылал корабль или подводную лодку или предпринимал иные действия. Сейчас многие дипломаты в растерянности, потому что в экономике они недостаточно профессионально разбираются. Дипломаты привыкли мыслить геополитическими категориями, они были воспитаны в этой среде. Но сейчас необходимы конкретные экономические знания.
Как в США устроена ротация госслужащих, в том числе и дипломатов? Там работает принцип перемещения из коммерческих в государственные структуры. И по этой лесенке наверх идет карьерный рост. Это не идеальный случай, есть еще и французская модель, германская, но суть дела в том, что там обеспечивается определенный уровень доверия и инсайда со стороны каждого. У нас такого механизма нет. Например, послу сообщают, что к нему приедет делегация какого-то очень крупного предпринимателя. Возможно, посол с ним встретится и поужинает. Но разве этот предприниматель будет с послом откровенно обсуждать свои корпоративные интересы? Система отсутствует - отсутствует обоюдное доверие. Надо усиливать интеграцию, профессиональное взаимопонимание.
Нам важно с опорой на положительный опыт заниматься интеграцией, чтобы видеть в дипкорпусе продолжение работы всей государственной машины в целом. Где есть система общественных ожиданий, где интересы бизнеса и где присутствуют вопросы безопасности. Нам все это необходимо консолидировать. У нас общество пока считает, что государство - это одно, а бизнес - другое, и это другое - вторично. Такое мнение необходимо менять.
Утверждение Карне Росса в статье о гибели государства - это полная ерунда. Достаточно просто посмотреть на то, что происходит в США, Германии. Подобный разговор был бы возможен еще лет пять назад, но сейчас он выглядит просто нелепо.
Александр Фоменко, директор Центра изучения конкурентных преимуществ и альтернативных стратегий развития РГТЭУ:
Нет ничего удивительного в том, что роль и значение дипломатической службы подвергаются сегодня переосмыслению, но это не значит, что сомнения в полезности и целесообразности традиционных форм деятельности посольств должны доходить до степени их отрицания.
В настоящий момент, когда информационные потоки все больше расширяются и ускоряются, смешно тратить время дипломатических работников на составление простых информационных сообщений о событиях, уже ставших общеизвестными благодаря новостным службам разного рода.
Но нельзя не признать, что с увеличением и ускорением информационных потоков объем полезной информации отнюдь не увеличивается, а вот количество (процентное содержание) бессмысленных шумов в этих потоках - растет экспоненциально. И потому хорошую аналитику, учитывающую местные реалии, трудно заменить анализом содержания так называемых "открытых источников информации", хотя из этих источников сегодня можно узнать почти все, что нужно.
В современном мире прозрачных и полупрозрачных границ разведывательная функция посольств не может не подвергаться эрозии: но эрозия эта не касается ни аналитической функции посольств, ни той тонкой области дипломатической работы, которая относится к soft power, так называемой "мягкой мощи" государства.
Да, политические оценки и прогнозы, производимые на основе изучения этих "открытых источников", могут достигать высокой степени точности, но не детальной точности: им все равно будет недоставать конкретики. И к тому же грамотно работающий "в поле" дипломат, получая от своих (вполне официальных) источников ту или иную информацию, привносит в нее свое видение и понимание ситуации, то есть он не только воспринимает собеседника, но и воздействует на него. И чем важнее и серьезнее собеседник дипломата, тем важнее и серьезнее роль самого дипломата.
Ясно, что для успешного выполнения этих функций - не коллективного, а сугубо индивидуального пропагандиста и агитатора (а в силу этого и организатора!) - работающий в посольстве дипломат должен обладать не только соответствующими способностями и соответствующей подготовкой.
Дипломат такого уровня должен обладать - это нужно особо подчеркнуть - необходимым интеллектуальным досугом, возможностью самоподготовки, чтения и размышления.
Сегодня же иные наши посольства настолько захлестывает поток очень важных персон и целых делегаций из Центра, что едва ли не все сотрудники таких посольств вынуждены заниматься по большей части сопровождением персон и делегаций. Это касается посольств, расположенных в странах, с которыми у нас происходит интенсивный обмен делегациями, или в тех мировых столицах, которые облюбованы международными организациями и форумами. Ясно, что функция сопровождения делегаций высокого ранга не может выполняться специально нанятыми агентствами, но это означает, что штатное расписание наших посольств в Риме, Лондоне или Париже должно учитывать особый характер этих городов.
Бесполезно укорять тех же американцев в том, что штат их посольств в некоторых ключевых для нас странах, вроде Украины, в разы превышает штат наших посольств.
Бесполезно сетовать на то, что западные дипломатические ведомства интенсифицируют применение нетрадиционных, так сказать, внешнеполитических методик, выходя далеко за пределы своих посольств, двигаясь из столиц в провинцию.
Бесполезно сожалеть о том, что в парламентских ассамблеях, членами которых или наблюдателями в которых мы являемся, влияние организованных лобби, так сказать, "польско-литовского" свойства, оказывается столь высоким, а стремление остальных депутатов к "евросолидарности" является столь сильным, что мы за свои же деньги (немаленькие членские взносы), постоянно пребываем в положении оправдывающихся.
Напротив, весьма полезно будет нам самим не заниматься мелочной "экономией государственных расходов" в области внешней политики. Ибо экономия эта существует лишь на микроэкономическом уровне финансовых отчетов, но на макроэкономическом уровне означает лишь ослабление наших внешнеполитических возможностей и, следовательно, понижение нашей капитализации страны, претендующей на мировые роли.
Нам вполне будет по силам интенсифицировать применение современных методик дипломатической и иной работы посольств. Стоит, к примеру, начать реально взаимодействовать не только с гражданами в странах пребывания посольств, но и разного рода соотечественниками, постоянно живущими в этих странах. Не менее важно построить, наконец, реальное взаимодействие (означающее возможность координации всей деятельности) между нашим дипломатическим ведомством и, например, Торгово-промышленной палатой России или Российским информационным агентством "Новости", обладающими собственными зарубежными представительствами.
Впрочем, для этого верховной власти нужно будет обеспечить готовность руководства разного рода "парадипломатических" государственных и полугосударственных учреждений к координации своей деятельности с МИД.
Кто еще может объяснить руководству РИА "Новости", что не "экономией" объясняются сокращения корпунктов агентства в тех странах, где местная печать в своем большинстве годами пользовалась именно его новостной лентой и где руководитель корпункта мог обладать связями более широкими, чем все послы или советники вместе взятые?
Что касается парламентской дипломатии, то нам вполне по силам для начала провести публичное обсуждение, например, возможности нашего выхода из таких международных парламентских ассамблей, как ПАСЕ или ПА ОБСЕ. Ведь если для деятельности ПАСЕ, как естественной площадки по обмену мнениями между Россией и ЕС, еще есть какое-то оправдание, то для ПА ОБСЕ его найти очень трудно. Какой смысл толочь воду в ступе относительно гуманитарных вопросов так называемой "третьей корзины", если от первых двух "корзин" ничего уже не осталось? Да, для наших собратьев по СНГ эта ассамблея является единственной площадкой диалога с ЕС, но нам-то вполне хватит и ПАСЕ.
Можно также переключить часть внимания государственных СМИ с бесконечных русско-польско-грузинско-европейских разбирательств в ПАСЕ на вполне дружелюбное наше общение с теми же европейцами в рамках Межпарламентского союза - очень почтенной организации, основанной еще в конце XIX столетия и объединяющей парламентариев всего мира. В присутствии уважаемых депутатов-коммунистов Всекитайского собрания народных представителей, например, даже самые отчаянные борцы с коммунизмом и русской опасностью из числа членов польского или литовского сеймов не решаются выставлять нам "счета".
Немного труднее будет составителям предвыборных списков политических партий обеспечить в них надлежащее число людей, обладающих знаниями и умениями, необходимыми для ведения либо публично-дискуссионной (пропагандистской), либо кулуарной (лоббистской) деятельности, в рамках многочисленных - двусторонних и многосторонних - межпарламентских форумов. Сегодня, например, у нас на всю Думу есть лишь несколько человек, способных, к примеру, выдержать полчаса прямого эфира на чужом языке в недружелюбной аудитории: на пальцах одной руки посчитать можно. Этого явно мало.
Понятно, что для этого составителям списков придется учитывать не только интересы персоналий, партийных аппаратов, кланов, регионов и корпораций, но и внешнеполитические интересы страны.
Задача - достаточно сложная, конечно, но вполне решаемая.
