ENGLISHПрезидент Франции Н.Саркози у власти - три года. Президентский мандат рассчитан на пять лет - итоги вроде бы подводить рано. Однако трехлетний юбилей правления Н.Саркози явно не назовешь дежурным событием, он вызвал многочисленные комментарии аналитиков и дискуссии во французском обществе. В чем причина столь пристального внимания?
Во-первых, нынешний президент одержал победу на выборах в значительной мере благодаря программе «разрыва» с проводимой более 20 лет политикой, которую многие во Франции характеризовали не иначе, как «миттерановско-жискаровским застоем». Он предложил целый ряд глубинных реформ, которые, если продолжать аналогии с советскими реалиями, можно было бы назвать «французской перестройкой».
Во-вторых, в отличие от предшественников Президент Саркози особо подчеркивал, что он во что бы то ни стало будет проводить в жизнь предвыборные обещания. («Пусть не надеются, я не отступлю, пойду до конца», - утверждал Н.Саркози.) Напористость и целеустремленность стали, пожалуй, главной чертой политического имиджа президента. В серьезность намерений молодого лидера неоголлистов поверили многие французы.
Наконец, в-третьих, мировой финансовый кризис существенно скорректировал амбициозные планы правительства Саркози - Фийона*. (*Ф.Фийон - премьер-министр Франции.)
Руководители страны продолжают говорить о неизменности политического курса, хотя уже не могут проводить прежнюю политику: ни экономически - из-за резкого роста госдолга и дефицита бюджета в условиях рецессии, ни политически - слишком велик риск продолжать болезненные реформы в преддверии президентских и парламентских выборов 2012 года. Представляется, что активная фаза реформ Саркози если и не завершилась, то закончится к концу 2010 - началу 2011 года, что позволяет подвести предварительные итоги правления шестого президента Пятой республики и дать прогноз ситуации во Франции на ближайшую перспективу.
Знаковые реформы во внутренней политике и борьба с кризисом
ГЛАВНЫМ предвыборным лозунгом и квинтэссенцией политической программы Н.Саркози стала фраза «Больше работать, чтобы больше получать!». Действительно, кандидат правых причину отставания страны в социально-экономической области усматривал в переходе на 35-часовую рабочую неделю при левокоалиционном правительстве Л.Жоспена на рубеже веков. По мнению лидера неоголлистов, это нанесло непоправимый вред как экономике, так и трудовой морали французов. В противоположность социалистам Саркози планировал стимулировать экономический рост, сняв все бюрократические барьеры, сковавшие экономическую активность. Создать условия для «желания больше работать, чтобы больше получать» был призван закон «О работе, занятости и покупательной способности» (Loi TEPA), принятый - по горячим следам избрания нового президента - парламентом в июле 2007 года. В частности, закон устранил ограничения на сверхурочные работы и освобождал от налогов. Росту покупательной способности и совокупного потребительского спроса должно было способствовать уменьшение налогового бремени. Законодатели освободили значительную часть французов от уплаты налогов на наследство, а также ввели принцип «налогового щита», введя ограничения высшей ставки налогообложения в 50%.
В целом экономический курс Саркози сочетал как неолиберальные, так и посткейнсианские методы регулирования: власти руководствовались прежде всего здоровым прагматизмом. Так, вектор социальной политики правительства характеризуется известной на Западе формулой перехода от «государства всеобщего благосостояния» к «государству всеобщего благосостояния за счет труда» (от «welfare state» к «workfare state»), что логично дополняло экономическую стратегию. Иными словами, французское социальное государство должно было отойти от поощрения иждивенчества и побудить людей к работе - как молодежь, так и пенсионеров. Суть политики занятости Н.Саркози выразил четко и просто: «Добиться, чтобы работать было выгоднее, чем не работать и жить на пособия». Именно для этого была введена новая система социальных пособий - доход активной солидарности (RSA), позволявшая человеку, нашедшему работу, определенное время получать вспомоществование. Одновременно ужесточалось предоставление пособий по безработице. В частности, немотивированный отказ от двух предложений по трудоустройству грозил безработному утратой права на пособие. Повысить занятость была призвана и реформа Национального агентства по занятости, которое объединялось с кассами страхования безработицы в новую структуру - «Центр занятости» по принципу «одного окна». В борьбе с молодежной безработицей проводятся программы трудовых контрактов (обучение со стажировкой на предприятиях).
Несомненным успехом правительства стала реформа «специальных пенсионных режимов» (для госслужащих, работников транспорта и др.), за счет чего страховой стаж данной категории трудящихся был поднят до уровня наемных работников частного сектора. Отметим, что реформу не могло провести ни одно правительство с 1980-х годов. Секрет успеха объяснялся тем, что ранее команде Саркози удалось принять важнейший по политическим последствиям закон «Об обеспечении минимальных услуг в общественном секторе» во время забастовок. В результате работники общественного транспорта не смогли, как прежде, устроить транспортный коллапс в Париже и других агломерациях в ходе пенсионной реформы. Компромисс удалось найти и потому, что правительство согласилось учитывать премии госслужащих при расчете пенсий.
Политический курс Н.Саркози включал укрепление правопорядка и борьбу с незаконной иммиграцией. Законодатели ужесточили наказания для преступников-рецидивистов и членов преступных группировок. Значительные средства были направлены на совершенствование системы исполнения наказаний и видеонаблюдения. Если верить правительству, то во Франции количество зарегистрированных преступлений с 2002 по 2008 год снизилось на 15%, а уровень их раскрываемости повысился на 50% (38% в 2008 г. против 25% в 2001 г.).
Создание министерства со сложным названием - Министерство по делам иммиграции, интеграции, национальной идентичности и солидарного развития - было призвано открыть новую страницу в регулировании иммиграции - одной из острейших социальных проблем страны. Франция инициировала европейское соглашение о запрете односторонней массовой легализации незаконных мигрантов. Во второй половине 2009 - начале 2010 года Саркози развернул дискуссию о «национальной идентичности», чтобы привлечь внимание общественности к «республиканским ценностям» и их соблюдению иммигрантами. Ужесточение правил объединения семей, требование знания французского языка для иммигрантов и практика «контрактов приема и интеграции» (обязательство иммигрантов соблюдать республиканские правила и нормы) стабилизировали численность легальных мигрантов и снизили численность лиц, просящих убежище во Франции.
Модернизация не обошла и политические институты Пятой республики. В 2008 году законодатели внесли поправки в Конституцию, четче очертив прерогативы президента и увеличив полномочия парламента. Так, отныне парламент может квалифицированным большинством заблокировать некоторые кадровые назначения президента; пребывание президента у власти ограничено двумя сроками; президент получил право ежегодно выступать перед обеими палатами парламента (в 2009 г. после 120-летнего перерыва президент выступил с посланием в Национальном собрании и Сенате в Версале). Французские парламентарии стали более самостоятельными в формировании планов работы парламента, законотворческой инициативы и контроля над исполнительной властью. Существенные новации усложнили для исполнительной власти использование «рычагов давления» на парламент в виде процедуры «срочного рассмотрения закона» и ст. 49-3 Конституции, позволявшей исполнительной власти принимать законы фактически в обход парламента. С марта 2010 года французские граждане вправе оспаривать в суде соответствие законов Конституции, а также проводить референдумы.
Нельзя не сказать об экологической программе президента: Н.Саркози «позеленел» больше своего предшественника. В 2007-2008 годах во Франции состоялась широкая дискуссия по экологии и устойчивому развитию («экологический Гренель» по аналогии с историческими «Гренельскими соглашениями», позволившими выйти из майского кризиса 1968 г.). В стране реализуются экологические программы, серьезные меры против глобального потепления. Франция в 2009 году оказалась в числе лидеров по борьбе с изменением климата, снизив на 13% выбросы СО2 по сравнению с уровнем, определенным для нее Киотским протоколом.
Начатые в мае-июне 2007 года реформы с осени 2008 года существенно скорректировал мировой финансовый кризис: многие начинания команды Саркози не были доведены до конца, а от части задуманного пришлось отказаться (например, экологического налога, реформы судебной системы, местных и региональных органов власти). В условиях кризиса они потеряли актуальность и грозили дополнительной политической напряженностью. Правительство с 2009 года сконцентрировалось на антикризисной программе. Ее особенность заключалась в том, что французские власти не пошли на накачку потребительского спроса, а сделали акцент на инвестиционной программе по переходу к инновационному развитию: 36 млрд. евро планировалось ассигновать на отобранные 1 тыс. проектов (транспортной и портовой инфраструктуры, реставрационных работ, на образование и научные исследования).
Не без настойчивого напоминания профсоюзов, организовавших в январе 2009 года массовые манифестации, правительство дополнило антикризисную программу социальной составляющей. Пакет мер в 3 млрд. евро предусматривал дополнительную социальную поддержку для 10 млн. малообеспеченных семей. Большие средства были направлены и на поддержание занятости, хотя роста безработицы избежать не удалось.
Французские власти в целом, пожалуй, лучше, чем правительства других развитых стран, успешно справлялись с кризисом. Спад экономики был меньше, а покупательная способность в 2009 году даже выросла на 2%. Не вышло за пределы нормы и социальное недовольство французов, чего власти всерьез опасались в начале 2009 года. Правда, относительное благополучие обернулось ростом бюджетного дефицита и госдолга, что потребовало нового курса на снижение дефицитов и создание послекризисной экономики.
Главные внешнеполитические тренды
ОБНОВЛЕНИЕ затронуло и французскую дипломатию. Каковы новые черты французской внешней политики? Прежде всего, активизировалась европейская политика Франции. Неслучайно французский МИД был переименован в Министерство иностранных и европейских дел. Сразу после избрания Президент Саркози в качестве первоочередной поставил задачу «возвращения Франции в Европу» после провала референдума по проекту Европейской конституции. С задачей Саркози справился блестяще. Благодаря беспрецедентной политической активности новоизбранного президента уже к концу 2007 года удалось заключить Лиссабонский договор, который выводил ЕС из институционального кризиса. Правда, радужную картину французского плана «перезагрузки» ЕС подпортил провал референдума в Ирландии, что, впрочем, не остановило динамику евростроительства.
Новая европейская политика Саркози воплотилась во время председательства страны в ЕС во второй половине 2008 года. Главные приоритеты председательства Франции (общая политика обороны и безопасности, пакет «Энергетика - климат», регулирование иммиграции, единая сельхозполитика) объединяла идея Европы, которая должна защищать своих граждан от угроз и вызовов глобализации. Тем самым Н.Саркози удачно сочленил внешнюю и внутреннюю политику, найдя некий баланс между евроскептиками и еврооптимистами во Франции.
Статус Франции как ключевого игрока ЕС упрочился во время событий в Южной Осетии в августе 2008 года и в ходе мирового финансового кризиса. Посредническая миссия Саркози (план Медведева - Саркози по урегулированию грузино-южноосетинского конфликта) стала политическим успехом не только лично Президента Франции, но и ЕС в целом. ЕС фактически впервые сумел урегулировать вооруженный конфликт в Европе без непосредственного вмешательства США, что, по мнению Парижа, говорит в пользу более активной общей политики обороны и безопасности.
Одним из ключевых моментов французской внешней политики при Н.Саркози стала «перезагрузка» отношений с США. Задолго до избрания президентом за нынешним хозяином Елисейского дворца закрепилось прозвище «Сарко-американец». Любви к Америке, впрочем, и сам Саркози никогда не скрывал*. (*См. его речи во время поездки в США в 2006 году в качестве министра внутренних дел.) Однако было бы сильным преувеличением характеризовать внешнюю политику Парижа как проамериканскую, а тем более видеть в Саркози подобие Т.Блэра, получившего нелестное прозвище «пуделя Буша». Конечно, нельзя не заметить смещение внешнеполитической оси французской дипломатии в сторону атлантизма, но оно, как не раз говорил Саркози, определяется одной целью - покончить с «системным антиамериканизмом», характерным, по его мнению, для Франции в последние десятилетия. Парижу удалось вывести отношения с США на более высокий и, что важно, доверительный уровень, придерживаясь формулы «союзник, но не вассал».
Улучшение отношений с США следует рассматривать в контексте еще одного «знакового» момента французской внешней политики - «возвращения» в НАТО. Обычно его расценивают как атлантический и проамериканский крен французской дипломатии. Действительно, в глаза бросается разительный контраст с философией генерала де Голля, который, как известно, демонстративно вышел в 1966 году из военной организации Североатлантического альянса, подчеркнув независимость Франции от стратегии Вашингтона. Руководству СССР всегда импонировала эта позиция Франции. Дистанцирование от США и НАТО считалось своеобразной визитной карточкой французской внешней политики. Правда, у нас предпочитали забывать о другой стороне голлизма - такому же дистанцированию от СССР. Очевидно, что политика де Голля была продуктом своего времени - эпохи холодной войны и биполярного мира. С тех пор ситуация кардинально изменилась, но восстановление полноформатных отношений с НАТО все-таки далось нелегко. Так, французские власти не рискнули ставить вопрос о возвращении в НАТО на голосование в парламенте отдельно, а объединили его с голосованием по одобрению внешней политики в целом. Более того, президент препятствовал обсуждению вопроса во фракции своей партии - Союзе за народное движение (СНД). Многие известные французские политики и неоголлисты высказали несогласие с решением президента.
Впрочем, споры, скорее, носили характер «домашних разборок», ставящих под вопрос голлизм - консенсус французских политических элит по внешней политике. За рубежом реакция на шаг Парижа была слабовыраженной. Характерно, что Кремль практически не отреагировал на решение французского президента, что объяснимо. В самом деле, возвращение Франции в НАТО, по сути, мало что меняет на уровне геополитического баланса. Оно стало свидетельством очевидного - невозможности для Франции сохранять двойственность некоего «внеблокового статуса» в постбиполярную эпоху. Президент Саркози в ответ на обвинения в измене идеалам голлизма вполне резонно отвечал, что голлизм - не догма, сформулированная полвека назад и не подлежащая пересмотру.
После смены хозяина Елисейского дворца создалось впечатление, что в отношениях Франции с Россией повеяло холодком. В самом деле, Н.Саркози в ходе президентской кампании жестко критиковал политику В.Путина. Казалось, что новый лидер Франции по меньшей мере равнодушен к России и плохо знает ее (в отличие от Ж.Ширака, который в молодости изучал русский язык и не раз признавался в своей любви к нашей стране). Н.Саркози представляет новое, послевоенное поколение французских политиков и, хотя бы в силу этого, иначе воспринимает драматическую историю Европы ХХ века и роль в ней СССР. Такие предположения подтверждались не очень успешным первым визитом Н.Саркози в Москву в октябре 2007 года. Визит запомнился разве что открытием памятника летчикам эскадрильи «Нормандия - Неман» и выступлением президента в Университете им. Н.Э.Баумана.
Как ни парадоксально, потепление в наших отношениях стало намечаться после драматических событий в Южной Осетии в августе 2008 года. Что именно повлияло на разворот событий? Хорошие и доверительные отношения между президентами Франции и России в ходе миротворческой миссии Саркози или укрепление международных позиций России? Так или иначе, с сентябрьского 2008 года саммита ЕС, когда его участники отказались от идеи новой холодной войны с Россией, тема налаживания сотрудничества с нашей страной стала часто присутствовать во внешнеполитических выступлениях лидера Франции. Воспринимая Россию как неотъемлемую часть Европы, связанную с ней исторически, географически, культурно и экономически, Париж выступает за единое экономическое и гуманитарное пространство ЕС и России. В какой-то степени можно провести аналогию с деголлевской формулировкой «единой Европы от Атлантики до Урала». В целом Президент Саркози поддержал инициативу Президента Д.Медведева о «новом пакте по безопасности» и предложил переговоры в рамках ОБСЕ.
В 2009-2010 годах взаимодействие двух стран шло по нарастающей. Особо отметим результативность 14-го франко-российского межправительственного семинара*. (*В Рамбуйе (ноябрь 2009 г.) было заключено более 20 соглашений, прежде всего по экономическому сотрудничеству в таких важных и высокотехнологичных отраслях, как авиация - космос, атомная промышленность, телекоммуникации, энергосбережение, транспорт и др. ) Событием, выходящим за экономические рамки, стало решение об участии «Газ де Франс - Сюэз» и «Электриситэ де Франс» в строительстве газопроводов «Северный поток» и «Южный поток». О новом уровне в отношениях наших стран и степени их доверительности красноречиво говорит и принципиальное решение Парижа о готовности продать России вертолетоносцы «Мистраль». Наконец, «перекрестный год» Россия - Франция в 2010 году, который предусматривает более 300 различных мероприятий, включая обмен визитами глав двух государств, можно расценить как стремление Франции и России установить отношения стратегического партнерства.
Нынешний курс Парижа в отношениях с Москвой, конечно, обусловлен не столько дружескими чувствами к России (что также крайне важно), сколько прагматическими соображениями: свое будущее Франция не мыслит вне европейского проекта. Однако развитие Европы-27 вряд ли можно представить в условиях нового раскола континента, изолированной и зажатой в угол России, что очень хорошо понимает французское руководство. К сближению с Москвой подталкивает и конкуренция со стороны Германии - первого экономического партнера России. Франция стремится восстановить позиции главного визави России в Европе, делая ставку не только на торгово-экономические связи, но и на военно-политическое взаимодействие, гуманитарные и культурные контакты. Наконец, новому качеству отношений двух стран способствует и мировой финансовый кризис. Он выявил не только сходство подходов Франции и России к реформированию мировой финансовой архитектуры, но и заставил французский бизнес по-новому оценить возможности сотрудничества с Россией, причем не только в области энергетики.
Среди новаций французской дипломатии нельзя не упомянуть и о создании Средиземноморского союза, который Н.Саркози рассматривал в числе приоритетных задач. Первоначально Средиземноморский союз, по французским планам, должен был объединить только прибрежные страны и стать региональной организацией с постоянно действующими институтами, наподобие структур ЕС. Однако коллеги по ЕС во главе с Германией усмотрели в инициативе французского президента угрозу раскола Евросоюза на региональные объединения, равно как и попытку Франции усилить позиции в зоне ее традиционного влияния, к тому же за счет ЕС. «Новая Европа» также без восторга отнеслась к французской идее, опасаясь переориентации политического вектора Союза с восточного на южное направление. В итоге французский проект сильно «отредактировали». В новый союз вошли все страны ЕС, изменено было и его официальное название, что подчеркивало его связь с Барселонским процессом, - Барселонский процесс: Союз для Средиземноморья.
Из-за обострения палестино-израильского конфликта Союз для Средиземноморья так по-настоящему и не заработал, хотя говорить о его крахе преждевременно. В организации заинтересованы не только ЕС, Франция, но и в первую очередь страны южного берега Mare Nostrum, как древние римляне называли Средиземное море. Учитывая геополитическое и экономическое значение региона, проект французской дипломатии - ход беспроигрышный, своеобразный задел на будущее.
«Саркозизм»: успех или неудача?
УДАЛАСЬ ЛИ «французская перестройка»? Как оценить степень успешности или, наоборот, неудачи политики Саркози - Фийона? Если брать в качестве критерия чисто формальные показатели (например, макроэкономические), ответ будет отрицательным. Ни одна из заявленных в программе СНД и президента задач не решена. Так, Ф.Фийон говорил о том, что его миссия будет успешной, если к концу президентского мандата госдолг снизится до 60% ВВП, безработица не будет превышать 5%, а экономический рост станет устойчивым - порядка 3% в год. Однако по итогам 2009 года, госдолг превысил 80% ВВП, дефицит бюджета поднялся до 8%, безработица вплотную приблизилась к отметке в 10%, а экономический спад составил 2,2%. Н.Саркози явно не удалось стать «президентом покупательной способности». Не воплотился и тезис Саркози о «разрыве» с французской социальной моделью. Конечно, у властей есть веское оправдание - мировой кризис, который смешал планы реформ. Но ссылки на то, что положение в других странах Европы и США еще хуже, не очень утешают рядового француза.
Об этом красноречиво говорят данные опросов общественного мнения. Почти 70% французов оценивают итоги пребывания у власти Н.Саркози «скорее как отрицательные», в то время как «скорее положительную» оценку дали всего 20% опрошенных, что хуже показателей предшественников президента. Настораживает и то, что даже среди сторонников неоголлистов почти треть респондентов недовольна итогами правления Саркози. Трактовать ли такие результаты как «приговор» его политике, своеобразный «неуд» властей предержащих? На наш взгляд, не следует слишком прямолинейно воспринимать данные опросов. Во-первых, последствия кризиса внесли немалую «ложку дегтя» в результаты опросов. Во-вторых, политической культуре французов присуще вечное недовольство и раздражение властями: по словам Ф.Фийона, его соотечественники не выдерживают любое правительство более полутора лет; степень доверия к политикам, парламентариям и политическим партиям крайне низка (не выше 20%). В-третьих, если брать оценку антикризисной политики Саркози, то, судя по тем же опросам, французы сомневаются, что основные конкуренты - социалисты - справились бы лучше.
Впрочем, было бы ошибкой впадать и в другую крайность - приуменьшать степень раздражения и недовольства французов. Часть претензий носит сущностный характер, другая, и немалая, - эмоционально-психологический. Значительную часть населения раздражает сам стиль поведения нынешнего главы государства, его эмоциональные «срывы» и вспыльчивость, использование сниженной лексики, постоянное мелькание в СМИ (он затмил всех звезд шоу-бизнеса), нескромность и др. Его упрекают в авторитарных замашках, сравнивая то с Наполеоном периода триумвирата, то называя «нашим Николаем III». Считают, что президент стремится поставить под контроль государственные СМИ под предлогом их реорганизации.
Что касается критики по существу, то политические оппоненты (например, центрист Ф.Байру и даже формальный коллега по партии СНД Д. де Вильпен) ставят в вину главе государства отход от республиканских ценностей и французской социальной модели. Противники нынешней власти - социалисты (не говоря уже о крайне левых) вообще не приемлют такой политический курс, считая, что Саркози в интересах богатых заставляет средний класс и бедные слои населения расплачиваться за кризис. Правда, пока левым не удалось выработать альтернативную программу.
Если посмотреть на «актив» трех лет «саркозизма», то под руководством президента развернута беспрецедентная в истории современной Франции программа реформ - более 50 (!). Не менее впечатляет и содержательная сторона «французской перестройки». Команде Саркози удалось провести в жизнь преобразования, которые откладывались в течение десятилетий прежде всего по политическим причинам (реформу специальных пенсионных режимов, репрезентативности профсоюзов, университетов, политических институтов и т.д.).
Логично задать вопрос: почему именно ему удалось? Во-первых, нынешним властям не пришлось проводить реформы с «чистого листа». Значительную часть «черновой работы» выполнили предшественники, в частности правительства Раффарена и де Вильпена (например, «большие реформы» 2003-2004 гг. - пенсионного и медицинского страхования).
Во-вторых, полностью оправдалась тактика реформ «всего сразу по всему фронту», что позволило накопить «критическую массу» преобразований и распылить сопротивление планам модернизации по Саркози. К тому же, власти успели основной пакет реформ запустить до кризиса - интуиция не подвела.
В-третьих, Саркози проявил себя ловким и тонким политиком, сочетающим необыкновенное упорство и волю в достижении цели с гибкостью и умением находить компромиссы. Этому способствовало удачное сочетание «политического холерика» Н.Саркози с «разумно-умеренным» Ф.Фийоном, близким по взглядам к так называемым «социальным голлистам». Политическая стабильность, необходимая для модернизации страны, была укреплена благодаря «политике открытости» - привлечению к сотрудничеству «умеренных социалистов», некоторые из которых вошли в состав кабинета министров (Б.Кушнер, Ж.Ланг, Ю.Ведрин, М.Рокар, Ж.Аттали и др.).
В-четвертых (пожалуй, главное), французы в большинстве осознавали неизбежность перемен и в целом принимали их, хотя и скрепя сердце. Иначе они просто не избрали бы Н.Саркози на пост главы государства. Характерно и то, что в течение почти трех лет, по опросам, французы выступали за продолжение реформ ускоренными темпами, предложенными еще в мае 2007 года. Беспрецедентная победа правящей правой коалиции во главе с СНД на выборах в Европарламент в 2009 году (в самый разгар кризиса) - тому убедительное подтверждение.
К числу несомненных успехов Президента Саркози следует отнести и внешнеполитическую деятельность. Французской дипломатии удалось не только остановить ослабление позиций страны в ЕС, но и вновь вернуть ей роль неформального лидера Европы, идейного вдохновителя евроинтеграции. Глава Французской Республики стал политической звездой мирового масштаба во время финансового кризиса. Предложения Франции по реформированию системы мировых финансов, созданию «справедливого капитализма» нашли самый позитивный отклик у мировой общественности.
Оценивая «перестройку» Саркози, подчеркнем принципиальный момент: президенту и его команде, несмотря на ошибки и справедливую критику в их адрес, все же удалось создать позитивное поле перемен, продемонстрировать единство слова и дела, преодолеть консерватизм и тем доказать, что страна способна модернизироваться и двигаться вперед.
Саркози - 2012-2017: есть ли шансы?
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОГНОЗЫ - дело рискованное и сложное: слишком много факторов влияет на конечный результат, а оценить их всех невозможно. С учетом оговорок, все же попробуем составить картину плюсов и минусов политических перспектив Н.Саркози.
Начнем с минусов. Экономические трудности страны, понятно, не добавляют популярности президенту, рейтинг которого опустился до 30%. Даже с учетом ожидаемого в 2010-2011 годах небольшого экономического роста вряд ли состояние дел в социально-экономической области радикально улучшится, тем более что правительство вынуждено со второй половины 2010 года перейти к сокращению бюджетного дефицита и оздоровлению общественных финансов. В начале мая 2010 года премьер-министр Ф.Фийон объявил о планах заморозить государственные расходы на три года: снизить на 10% госрасходы, чтобы, сэкономив около 95-100 млрд. евро, уменьшить дефицит бюджета с нынешних 8% ВВП до 3% к 2013 году. Под сокращение попадут и некоторые социальные программы. В планах правительства на второе полугодие 2010 года значится пенсионная реформа. Она сколь необходима, столь и опасна в политическом плане*. (*Ради снижения хронического дефицита пенсионных режимов (10% пенсионных выплат не имеют финансового обеспечения) и сохранения французской пенсионной системы, работающей на принципах перераспределения, предстоит пойти на непопулярные меры: повысить пенсионный возраст с 60 до 62 лет к 2018 году, равно как и период выплаты страховых взносов до 41 года и более. Размеры страховых взносов работников госпредприятий и госслужащих поднимутся до уровня частного сектора (с 7,85 до 10,55%). Изменится также и схема расчета их пенсий. По прикидкам министра труда Э.Вёрта, это позволит к 2018 году выйти на бездефицитность пенсионного обеспечения.) Если судить по нервной и консолидированной позиции главных профцентров, раскритиковавших проект пенсионной реформы, ее принятие не будет простым.
С учетом сложного социально-экономического фона президент и правительство, вероятно, сделают акцент на преодолении кризиса за счет перехода к инновационному развитию. Так, с 2009 по 2012 год дополнительно на развитие университетов и научных исследований будет направлено порядка 20 млрд. евро (с учетом 5 млрд. евро на реконструкцию 40 университетских городков). С учетом «большого государственного займа» (Grand Emprunt) общие вложения в науку и образование составят, по оценкам, 35 млрд. евро. Однако сомнительно, что инвестиции в инновационное развитие и усилия по непосредственной поддержке, например, малого бизнеса - главного создателя новых рабочих мест, быстро оздоровят экономику.
Активная фаза реформ в стране явно завершена, хотя президент не может отказаться от избранного в 2007 году курса под угрозой потери политического лица. Ему важно закончить или продолжить несколько знаковых реформ, чтобы оправдать надежды тех 40% французов, которые составляют костяк его электората. Без их поддержки политическое будущее нынешнего главы государства более чем туманно. Можно предположить, что Н.Саркози, видимо, сделает акцент в своей политике на таких выигрышных и испытанных темах, как безопасность граждан, борьба с преступностью и нелегальной иммиграцией. Они не обойдутся бюджету дорого, но помогут ему вновь перетянуть на свою сторону крайне правый электорат, который на региональных выборах (март 2010 г.) довольно неожиданно изменил «саркозистам», отдав голоса крайнему националисту Ле Пену.
Серьезный удар по престижу власти и самого президента нанесли недавние коррупционные скандалы, уже приведшие к отставке нескольких министров, и в особенности последний скандал, связанный с министром труда Эриком Вертом и его супругой. Последних обвиняют в том, что они способствовали «уходу» от налогов самой богатой дамы Франции, владелицы компании «Л’Ореаль» - Лилиан Бетанкур. Ситуация осложняется тем, что бывший бухгалтер Л.Бетанкур - Клер Тибу - заявила прессе о том, что якобы не только Э.Верт, но и сам Н.Саркози неоднократно получали от Бетанкур конверты с суммами от 50 до 200 тыс. евро на финансирование партии неоголлистов и предвыборной президентской кампании. В своем июльском интервью телеканалу «Франс-2» президент, как и следовало ожидать, опроверг все обвинения в свой адрес и вступился за своего министра, однако его разъяснения не убедили 80% французов, считающих нынешнюю власть коррумпированной. Такой результат показывают опросы общественного мнения. Судя по всему, Президенту Саркози дорого может обойтись скандал Верт - Бетанкур. Во всяком случае, ему придется приложить много усилий, чтобы восстановить доверие французов к себе лично и своей команде особенно.
Теперь о плюсах и резервах. В известной мере шансы Саркози на переизбрание подкрепляются отсутствием серьезных конкурентов как слева, так и среди правого центра. Вряд ли они появятся в ближайшие год-полтора. Французские социалисты воспрянули духом после успеха на недавних региональных выборах и вроде бы преодолевают серьезный кризис в партии, вызванный не только борьбой двух дам (Руаяль - Обри) за лидерство, но и концептуальным вакуумом у левых. Тем не менее их лидерам трудно вести борьбу на равных с нынешним президентом. Они, даже опытнейший Д.Стросс-Кан, явно уступают ему в харизматичности, активности и политическом мастерстве.
Более того, новая программа социалистов (обкатка и обсуждение во второй половине 2010 г.) вряд ли станет новаторской. Звезда лидера центристов Ф.Байру (партия МоДем) неожиданно вспыхнула во время первого тура прошлых президентских выборов (он показал третий результат, вплотную подойдя к С.Руаяль), но он и его партия терпят неудачу за неудачей и рискуют скатиться на политическую обочину. Не угрожают хозяину Елисейского дворца и никакие конкуренты из числа коллег по правой коалиции. Д. де Вильпен, давнишний оппонент Саркози, не имеет ни ресурсов, ни серьезной политической партии, ни опыта участия в выборах. Думается, что и другие возможные конкуренты-коллеги из стана правых - фигуры непроходные, даже теоретически.
Конечно, можно предположить, что нынешний популярный премьер Ф.Фийон может поддаться искушению, попытавшись разыграть комбинацию, которую в 1995 году хотел провести Э.Балладюр (кстати, тогда в борьбе с Ж.Шираком он довольно опрометчиво поддержал Н.Саркози, после чего попал в опалу). Однако в должности премьера бороться с действующим президентом - нонсенс. Да и, судя по всему, у Ф.Фийона нет президентских амбиций, как нет сторонников и ресурсов.
При сужении поля для маневра во внутренней политике власти постараются извлечь максимум дивидендов на внешнем направлении. Благо что возможности открываются хорошие: в 2011 году Франция будет председательствовать в рамках «Большой восьмерки» и принимать саммит «Большой двадцатки». Французский лидер продолжит усилия по реформированию Совбеза ООН, в частности за счет включения в него представителя Африки. На европейском направлении Франция будет добиваться создания институтов экономической координации и регулирования в рамках зоны евро - нечто вроде единого правительства. В целом у Саркози есть очень неплохие внешнеполитические козыри, которые наверняка будут использованы во внутриполитической игре.
Если нынешний президент не сделает серьезных политических ошибок, то шансы на переизбрание у него есть, даже несмотря на неблагоприятную экономическую конъюнктуру. Вероятнее всего, чистой победы в 2012 году неоголлисты и их союзники не добьются. Есть все основания полагать, что Франция после пятилетки реформ «по всем азимутам» будет вынуждена вернуться к практике «политического сожительства» правого президента с левым премьер-министром. Третий срок неоголлистов на постах главы государства и премьер-министра французам вряд ли придется по вкусу.
q
НЕСКОЛЬКО забегая вперед, можно сделать вывод, что правление Президента Н.Саркози имеет шанс войти в историю Франции как период масштабных реформ, подтягивания страны к передовым социально-экономическим стандартам. В самом деле, удалось либерализовать рынок труда, в целом сохранив французскую систему социальной защиты, найти эффективную антикризисную политику, частично заложить фундамент инновационной экономики. Несмотря на болезненность перемен, усиленных давлением мирового кризиса, и понятное недовольство значительной части французов, социальная обстановка в стране в целом остается стабильной.
В области внешней политики президентство Саркози ознаменовалось окончанием адаптации страны к постбиполярному миру, начатой при Ж.Шираке. Франция вновь нашла свою нишу в мировой политике и в значительной степени преодолела кризис самоидентичности, вызванный расширением ЕС и глобализацией. Президент Саркози, благодаря созидательной энергии, стал не только неформальным лидером Европы, но и вошел в число влиятельнейших мировых политиков, идеи которых задают вектор развития мирового сообщества во втором десятилетии XXI века.
