УКРАИНСКО-РОССИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ с момента распада Советского Союза никогда не отличались безоблачным характером. После 1991 года российское руководство во главе с Б.Ельциным исходило из того, что «Украина рано или поздно разделится на несколько государств»1. При этом «примерно до середины 1993 года российская политика была направлена главным образом на внутренние дела, сосредоточившись на решении внутрироссийских проблем. Внешняя политика страны… первые два года была посвящена отношениям с США и Западной Европой. Стратегия отношений с государствами, возникшими на месте Советского Союза, поначалу не формулировалась»2.

В свою очередь, официальный Киев в лице внешнеполитической команды Л.Кравчука «прямо-таки зациклился на идее внешнеполитической угрозы своему суверенитету и использовал образ врага - России - для укрепления собственного национального самосознания, которое опиралось бы не на сходство между двумя странами, а, наоборот, на отказе от России»3.

При этом камнем преткновения во взаимоотношениях двух государств на протяжении длительного времени оставались три вопроса - ядерное оружие, хранившееся на территории Украины вплоть до 1996 года, статус Крыма и принадлежность Черноморского флота.

Избрание в 1995 году президентом Л.Кучмы привело к власти в Киеве прагматично мыслящие восточноукраинские элиты, нацеленные на приватизацию активов и максимизацию прибыли собственного бизнеса. Естественно, что для них был совершенно неприемлем и чужд антироссийский национал-романтизм времен Л.Кравчука. Стремление к восстановлению нормальных украинско-российских отношений обусловливалось прежде всего их трезвым пониманием сильнейшей зависимости экономики Украины от российских энергоресурсов и контролируемых Россией путей энерготранзита из Средней Азии.

Внешняя политика и роль элит

В ТО ЖЕ ВРЕМЯ в условиях сближения между Россией и Западом (особенно после атаки на башни-близнецы в Нью-Йорке), набиравшего силу стремительного продвижения к украинской границе ЕС с его исключительной экономической мощью и высоким потребительским престижем, а также планов продвижения НАТО на Восток эти элиты стремились максимально использовать в собственных интересах налаживание тесных партнерских отношений с Западом. Такого рода компромиссный курс, построенный на балансировании между Москвой, Вашингтоном и Брюсселем (но с большим креном в сторону Запада), получил название «многовекторности».

Западные эксперты со своей колокольни оценивали его в те времена следующим образом: «Из всех государств - членов СНГ Украина по-прежнему имела самое сильное предубеждение против гегемонистских устремлений Российской Федерации. Правда, она подписала большую часть экономических соглашений, выразив тем самым волю к экономической интеграции, но отклонила последующие договоры, направленные на более тесную политическую или военную интеграцию. Единственным исключением было соглашение о коллективной ПВО, заключенное в феврале 1995 года. Так как другие соглашения между членами СНГ часто не выполнялись или нарушались, то конкретное значение и этого соглашения тоже вызывало сильные сомнения»4.

При этом во взаимоотношениях с евроатлантическими столицами украинское руководство изредка позволяло себе «показывать зубы» и проявлять самостоятельность. В частности, в период, когда Македония подвергалась наибольшему риску в условиях столкновений с албанскими партизанами-сепаратистами, Киев поставил этой стране тяжелое вооружение.

Высказывалась версия, что именно этот эпизод, после неудачных переговоров между Л.Кучмой и тогдашним госсекретарем США К.Райс в июле 2001 года, сыграл роль «спускового крючка» резкого обострения отношений между Украиной и Западом. Так это или нет, но с какого-то момента среди значительной части западного истеблишмента укрепилось мнение, что власть в Киеве может быть перехвачена и перенаправлена в антироссийском направлении, а осторожное «многовекторное» балансирование кучмовского режима можно сдать в архив.

Эти настроения совпали с идеологией «оранжевой» части украинской элиты, жившей по принципу «продадим услуги по вытеснению России с постсоветского пространства недорого». При этом переворот 2004 года, чьи лидеры эксплуатировали законное недовольство общества коррупцией, пришелся как раз на время, когда экономика Украины наконец вышла из длительной депрессии и восстановила долгожданный рост.

Внешнеполитические установки «оранжевого» режима сформировались под впечатлением быстрого присоединения к ЕС прилегающих к Украине государств Центральной Европы, в том числе близких в культурном или религиозном отношении Болгарии и Румынии. Предполагалось, что у Украины есть шанс вскочить в последний вагон европейской интеграции, причем в качестве наиболее короткого пути к ЕС рассматривалось присоединение к НАТО, долженствующее подтвердить новый «цивилизационный выбор» страны.

В.Ющенко и его ставленники из Министерства иностранных дел с подачи западных аналитиков рассматривали Россию как «колосс на глиняных ногах», уже не способный играть решающую роль в регионе и сдерживать процессы перемен в странах СНГ…». По их мнению, «многовекторность первой половины 1990-х годов… объективно исчерпала свой потенциал». Поэтому делался акцент на том, что в 2005 году начался третий период внешней политики Украины, который будет длиться не меньше десяти лет и должен завершиться вступлением Украины в НАТО, а затем в ЕС. При этом полагали, что, «для того чтобы убедить ЕС и НАТО решиться на прием в состав этих союзов ряда стран постсоветского пространства, Украина должна приложить усилия для реального изменения ситуации в зоне СНГ»5. Таким образом, украинскому государству вместе с Грузией отводилась роль «первых учеников» в борьбе за нейтрализацию российского влияния на постсоветском пространстве.

Был ли этот план обречен на неудачу? Сегодня трудно дать ответ на этот вопрос. На наш взгляд, шанс - пусть небольшой - на успех был. Однако отнюдь не относительно вступления в ЕС, а лишь в отношении интеграции в НАТО. При этом полное отсутствие гибкости и вопиющая управленческая недееспособность «оранжевого» режима, приведшая к политическому хаосу, обрекли «проект Ющенко» на поражение и вновь вернули к власти восточноукраинские элиты. Конечно, большое значение в провале этого проекта имело и изменение геополитической ситуации в целом. Вытеснение России из СНГ ушло из повестки дня мировой политики. Напротив, США и Запад в целом были значительно сильнее заинтересованы в участии России в недопущении обретения Ираном ядерного оружия, а также содействии в успешном завершении афганской кампании, чем в противодействии России на постсоветском пространстве. Оба фактора по-прежнему актуальны и сегодня, что и обусловливает в высшей степени снисходительное отношение Вашингтона и Брюсселя к политике нынешней украинской власти и лично к В.Януковичу.

Возвращение после президентских выборов 2010 года команды В.Януковича ознаменовало завершение второго антироссийского цикла в украинской внешней политике и реанимацию «многовекторного» курса, что как нельзя кстати совпало с «перезагрузкой» в российско-американских отношениях.

«Перезагрузка» и ее составляющие

ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ РАЗДЕЛ предвыборной программы Януковича основывался на следующих положениях, традиционных для «многовекторного» менталитета:

- законодательное закрепление внеблокового статуса Украины;

- восстановление дружественных и взаимовыгодных отношений с Россией, странами СНГ;

- обеспечение стратегического партнерства с США, ЕС, странами «Большой двадцатки».

В успокоение западных столиц декларируемый переход к внеблоковости не означал для В.Януковича отказа от взаимодействия с НАТО: «Украина всегда сотрудничала с НАТО, и те программы, которые были, Украина их всегда выполняла. Мы считаем, что такого уровня сотрудничества сегодня достаточно, и именно такой уровень сотрудничества сегодня поддерживает украинский народ… Украинский народ сегодня не поддерживает вступление Украины в НАТО, и это соответствует тому статусу, который мы имеем сегодня. Мы не хотим входить ни в какой военный блок»6.

В предвыборном интервью «Комсомольской правде» В.Янукович следующим образом охарактеризовал свои внешнеполитические приоритеты на европейском направлении: «Мы будем проводить прагматичную и сбалансированную внешнюю политику. Мы будем продолжать развивать евроинтеграционный процесс. Но его основа - это модернизация и преобразования внутри Украины. Я прекрасно понимаю, что Европа нас не ждет с распростертыми объятиями. Поэтому нам необходимо самим поднять уровень жизни людей, чтобы он был европейским»7. Таким образом, с одной стороны, провозглашается отказ от «евроромантизма», с другой - ключевая идеологическая роль европейской интеграции в качестве перспективы внешней политики Украины сохраняется неизменной.

Что касается российского направления, то, подчеркивая свое стремление восстановить не просто стратегическое, а «историческое» партнерство с Москвой и критикуя параноидальную «оранжевую» русофобию, В.Янукович в ходе своей избирательной кампании одновременно приложил максимальные усилия для того, чтобы оправдать необходимость снижения цен на российские и центральноазиатские энергоносители и высказать беспокойство ситуацией с энерготранзитом. Он призвал отказаться от «несправедливой и некорректной цены». Цена, оказавшаяся для украинских предприятий едва ли не более высокой, чем для Германии, не могла, по его собственным словам, устраивать «ни Януковича, ни Украину, ни украинскую промышленность, ни украинских потребителей»8. Особое же его беспокойство вызвало строительство обходных газопроводов, ставящих под сомнение позиции Украины на энерготранзитном рынке и подрывающих значение украинской ГТС.

Все это лишний раз демонстрирует: Партию регионов нельзя отнести ни к пророссийским, ни, естественно, напротив, к антироссийским силам. Равным образом она не является партией ни прозападной, ни антизападной. Ее политическая роль - представлять интересы украинского крупного национального капитала, сформированного в результате весьма специфической большой приватизации 1990-х годов. В ходе последней иностранные инвесторы, по российскому образцу, если и не были полностью отсечены, то все же старательно фильтровались (как это видно из истории с первой приватизацией «Криворожстали»). Этот национальный капитал и его политические представители заинтересованы в развитии тесных партнерских отношений и с Россией, и с Западом (с большим акцентом ныне на Россию, чем на Запад), но отнюдь не в поглощении своих активов внешними игроками.

В сегодняшних условиях, наступивших после инаугурации нового президента в феврале 2010 года, и российская, и украинская стороны, вторя друг другу, подчеркивают, сколь разительны произошедшие за последнее время перемены во взаимоотношениях двух государств.

По словам Д.Медведева, «новое качество приобретают наши отношения с Украиной, и это особенно отрадно. Курс на конструктивное сотрудничество здесь является реальным достижением последнего времени, и на него работают как общие исторические традиции, так и осознание того, что мы должны заниматься очень близкими вещами сейчас, а именно модернизировать производство нашей экономики»9.

По мнению В.Януковича, «партнерские, добрососедские, стратегические отношения в связи с новым этапом отношений Украины и России сейчас восстановлены, и мы надеемся, что они дадут положительный эффект уже в этом году»10.

Приняв закон «Об основах внутренней и внешней политики», официальный Киев снял с повестки дня один из наиболее конфликтных моментов в двусторонних отношениях - интеграцию Украины в НАТО. Согласно ст. 11 этого закона, Украина объявлена «европейским внеблоковым государством». Одновременно новый посол Украины в России Ю.Ельченко привез в Москву проект Декларации о стратегическом партнерстве.

Харьковские соглашения, предусматривающие продление базирования Черноморского флота в Крыму в обмен на снижение цены на российский газ для украинской экономики, подвергались критике со стороны украинской оппозиции, но тем не менее продемонстрировали готовность как России, так и Украины идти по пути серьезных компромиссов. Одновременно российский Внешторгбанк предоставил Украине двухмиллиардный кредит. А 17 мая этого года Украина и Россия заключили соглашение о демаркации границы, решив как по мановению руки проблемы, отягощавшие отношения двух стран с 1991 года.

Такого рода уверенные оптимистические сообщения подкрепляются информацией об улучшении межсекторальных экономических отношений. В этом контексте звучат призывы как можно скорее вернуться к уровню товарооборота в 40 млрд. долларов, достигнутого в докризисном, 2008 году, а затем выйти на показатель в 100 млрд. долларов. Украинское правительство сообщило о том, что за первые пять месяцев 2010 года двусторонний товарооборот удалось увеличить вдвое.

Характерно, что первостепенное внимание уделяется реанимации кооперации в высокотехнологических секторах экономики. Выдвигается стратегически важная задача восстановления прерванных кооперационных цепочек между российскими и украинскими предприятиями. Возможно, что уже в ближайшее время удастся подписать конкретные соглашения по сотрудничеству в различных отраслях машиностроения и атомной энергетике. В частности, речь идет о планах по кооперации между российской Объединенной авиастроительной корпорацией (ОАК) и киевским авиационным предприятием «Антонов». Один из предполагаемых вариантов сотрудничества - создание паритетного СП «ОАК - Антонов». Помимо этого, на последнем авиасалоне в Фарнборо компания «Ильюшин Финанс» подписала контракт с «Антоновым» на покупку 20 самолетов Ан-158. Ожидаются позитивные сдвиги в аэрокосмической сфере - участие Украины в сборке и испытаниях по программам «Прогресс» и «Союз».

Быть может, существуют перспективы для кооперации и в судостроении, тем более что в России разрабатывается программа модернизации флота, а взаимодействие между двумя странами возможно отнюдь не только в сфере строительства гражданских кораблей. По словам посла России в Украине М.Зурабова, должна быть сформирована комиссия из российских специалистов и представителей судостроительных компаний, которая посетит предприятия, предложенные украинскими партнерами, для ознакомления, ревизии и оценки. Наиболее компетентные в этой сфере эксперты полагают, что «это сотрудничество Украине крайне необходимо, и в первую очередь необходимо с точки зрения воссоздания конкурентных преимуществ Украины, как и с точки зрения ускорения темпов экономического роста»11, ведь украинское судостроение сталкивается с острейшим дефицитом средств.

В сфере атомной энергетики заключено межправительственное соглашение, предусматривающее сотрудничество в достройке двух блоков на Хмельницкой АЭС. Российская сторона предлагает создать СП, которое бы занималось разработкой урановых месторождений в Украине (например, Новоконстантиновского месторождения) и совместным производством ядерного топлива. Особая роль здесь отводится первой столице Украины - Харькову.

Стороны, похоже, близки к заключению соглашений между Украиной и Россией по поставкам сахара. По крайней мере, по словам министра аграрной политики Украины Н.Присяжнюка, «у нас есть протокольная договоренность, предусматривающая, что после уборки урожая сахарной свеклы мы проводим общие балансы. Россия подсчитывает, какой дефицит сахара у них, мы подсчитываем, какое перепроизводство сахара будет у нас, и, таким образом, мы четко будем понимать, какой объем сахара Украина сможет экспортировать в Россию начиная с 1 января. То есть мы планируем, что с 1 января 2011 года Россия даст нам разрешение на ввоз сахара…»12. Н.Присяжнюк также обратился к В.Путину с призывом к властям России провести инспекцию украинских производителей мяса и молока, для того чтобы решить имеющиеся проблемы.

Реалии и перспективы

ВСЕ ЭТО, конечно, выглядит весьма оптимистично. Но на самом деле оснований для эйфории, пока, на наш взгляд, нет.

Во-первых, между двумя странами сохраняются разночтения по некоторым очень важным вопросам. Прежде всего речь идет о проекте газопровода «Южный поток», направленного в обход территории Украины и, таким образом, обесценивающего ее роль как одного из ведущих в мире транзитеров энергоресурсов.

Стороны демонстрируют различные взгляды и на будущий формат сотрудничества между «Газпромом» и «Нафтогазом Украины». Украинская сторона настаивает на создании совместного предприятия и решительно высказывается против поглощения «Нафтогаза». Российская позиция так сформулирована А.Миллером: «Договоренность по созданию совместного предприятия, то есть реализация первого этапа совместных планов, будет возможна, только если будет достигнута договоренность о втором этапе - слиянии «Газпрома» и «Нафтогаза». В таком случае СП может быть создано по принципу 50% на 50%». Тем не менее первый вице-премьер-министр Украины А.Клюев, похоже, полон оптимизма: «Есть несколько моделей сотрудничества: создание совместного предприятия, газовый консорциум. Я думаю, что до конца года мы сможем определиться с формой сотрудничества»13.

Во-вторых, сохраняется неопределенность в отношении стратегических целей нынешнего сближения между Украиной и Россией: каков предпочтительный формат дальнейшего сотрудничества между Россией и Украиной, как он соотносится с целями сближения Украины и России с ЕС. Несмотря на существующие разногласия между Москвой, Минском и Астаной, их партнерство на торгово-экономическом уровне оформлено в рамках Таможенного союза (ТС). В Украине же господствует мнение, что принятые страной обязательства при вступлении в ВТО делает ее участие в ТС заведомо невозможным. Кроме того, Киев стремится к оформлению зоны свободной торговли (ЗСТ) с Европейским союзом. Ранее обсуждавшиеся планы об оформлении специального соглашения со странами ТС по формуле «3+1» сегодня, кажется, уже не актуальны (надо полагать, что в любом случае была бы целесообразной дискуссия о создании ЗСТ между Украиной и Таможенным союзом). О проекте Единого экономического пространства (ЕЭП) уже давно никто всерьез не вспоминает.

Украинский экономист А.Кошик отмечает в этой связи, что ключевой характеристикой ТС, которая отличает его от зоны свободной торговли, является введение единого тарифного и нетарифного регулирования в торговле с третьими странами.

Украина, вступив при В.Ющенко в ВТО, взяла на себя обязательства по установлению таможенных ставок на определенном уровне (как правило, сниженном в сравнении с существовавшим). Причем эти обязательства определены в соглашениях со странами - членами ВТО, которые заключались с каждой страной - членом ВТО по отдельности. Как известно, единых условий вступления в ВТО нет, условия определяются результатами переговоров, «торга».

Украиной, кроме обязательств по уровню тарифов, взяты также обязательства по ограничениям государственной поддержки производителей (в том числе в АПК), условиям обеспечения доступа на рынок в основных секторах услуг, инвестиционной сфере, государственной собственности и приватизации.

При вступлении в ВТО во времена В.Ющенко Украина ориентировалась на максимальное ускорение этого процесса, вступление в Организацию «любой ценой», поэтому шла по пути постоянных уступок. Под это была даже подведена «теоретическая база» - ориентация преимущественно не на защиту своего производителя, а на максимальное привлечение иностранных инвестиций. В результате в отношениях со странами ВТО Украина пошла на максимальную либерализацию условий торговли.

Поэтому средние импортные пошлины при поставках, к примеру, промышленных товаров в Украину составляют 4,95%, в то время как в России они вдвое больше. И Россия, которая уже заключила основную часть соглашений со странами - членами ВТО, находится буквально в одном шаге от вступления в Организацию, сумела намного лучше защитить свои интересы. Средние импортные пошлины при вступлении ее в ВТО будут снижены незначительно.

При этом, как уже известно, другие члены ТС - Белоруссия и Казахстан - на 90% будут ориентироваться на тарифный режим, существующий в России (это, кстати, предполагает существенное ужесточение режима внешней торговли, который у них гораздо либеральнее российского).

В целом украинская позиция во всех этих вопросах отличается заметной двойственностью. Предприняв усилия по восстановлению отношений с Россией, официальный Киев, как отмечалось выше, сохранил неизменной еврориторику в качестве главенствующей идеологической легитимации.

Если речь идет о серьезном стремлении заполучить место в ЕС (наподобие десятилетиями добивающейся этого Турции), то в таком случае власти Украины должны отдавать отчет в том, что евроинтеграция потребует от них отказа от части государственного суверенитета, и уже сегодня быть готовыми смиренно следовать в русле правил, сложившихся в отношениях между бюрократией ЕС и странами, претендующими на членство в этой организации. Однако «дело Ланге»* (*Нико Ланге - руководитель киевского представительства Фонда Аденауэра, обвиненный во вмешательстве во внутриполитическую ситуацию Украины. Известен своими критическими высказываниями в адрес нынешних украинских властей. Призывал к объединению оппозиционных сил, «ориентированных на Запад». Был задержан 26 июня этого года в киевском аэропорту «Борисполь»  по возвращении из Парижа.
В результате выяснения дипломатических отношений между Киевом и Берлином освобожден под предлогом случившегося недоразумения. Официальные инстанции дали понять, что готовы выдвинуть Ланге обвинение в серьезном вмешательстве во внутренние дела Украины. В защиту Н.Ланге выступил первый Президент Украины Леонид Кравчук, сочувствующий оппозиции. Генеральная прокуратура Украины заявила о том, что Ланге действовал вопреки законодательству о статусе иностранцев и лиц без гражданства и в нарушение Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН касательно обязательств иностранцев не вмешиваться в суверенную компетенцию государства, на территории которого они находятся.)

 об этом как будто не свидетельствует.

Характерной с этой точки зрения является реакция министра иностранных дел Украины К.Грищенко на инцидент с Н.Ланге: «В этой стране политический процесс будет определяться исключительно украинскими политическими силами… Мы не хотим, чтобы или с востока, или с запада, или с юга возникала ситуация, когда даже сам вопрос можно поставить, что навязывается какая-то линия поведения, которая не генерирована здесь»14.

Так что, возможно, на самом деле украинские власти полностью отдают отчет в том, что территориальная экспансия ЕС на Восток остановлена всерьез и надолго. И ситуация своеобразного «геополитического вакуума» и неопределенности, образовавшаяся вследствие взаимного уравновешения влияния Брюсселя и Москвы на «дальнем Востоке Европы», поощряет его к тому, чтобы заниматься маневрированием, не принимая на себя серьезных обязательств и зарабатывая преференции на политическом торге по всем направлениям.

Российская же позиция в отношении того, как должно формироваться будущее между ЕС, РФ и постсоветскими странами, втягивающимися в сферу влияния Брюсселя, представляется также весьма неопределенной. Официально ныне говорится о том, что взаимоотношения с постсоветским пространством нельзя, в соответствии с требованиями «модернизационного диалога» между РФ и Западом, противопоставлять политике на «европейском треке». Также подчеркивается, что Россия рассматривает диалог между Европейским союзом и Украиной как суверенное дело последней. Но в то же время и на официальном уровне украинцам предлагают хорошо подумать, стоит ли сохранять курс на евроинтеграцию, особенно в условиях, когда ЕС столкнулся ныне с немалыми экономическими проблемами. А деятели культуры, такие как кинорежиссеры В.Бортко и Н.Михалков, на неофициальном уровне, отражая позиции значительной части российской элиты, и вовсе напрямую говорят о взаимоотношениях России и Украины: «Мы - один народ». При всем при этом белорусские власти упрекают Москву в том, что ТС, дескать, используется последней в двойных играх в качестве технического инструмента давления на ВТО и Запад и, таким образом, не рассматривается ею в качестве самостоятельной ценности. Помимо этого, выступление Д.Медведева в июле 2010 года перед послами дало основания многим наблюдателям для вывода: постсоветские страны ставятся в списке приоритетов Москвы на третье место после ЕС и США, а также стран АТР (читай: Китая).

Существующая неопределенность сказывается и на военно-политических отношениях. Украина продолжает сотрудничество в рамках существующих программ с НАТО, однако взаимодействие с ОДКБ пока еще не налажено, хотя какие-то намеки на продвижение в этом направлении в последнее время появились.

В-третьих, в Украине сохраняется влияние сил, не заинтересованных в восстановлении украинско-российского партнерства. Значительная часть бюрократии и политического класса привыкли профессионально паразитировать на русофобии, традиционно использующейся ими в качестве суррогата украинского патриотизма. Представители этих сил с нетерпением ждут завершения «перезагрузки» или нового конфликта во взаимоотношениях между Россией и Украиной, что позволит им вернуться к привычной роли поставщика недорогих антироссийских услуг на сторону. Представления же о том, что стратегический конфликт с Москвой несовместим с национальными интересами Украины (прежде всего экономическими!) и что украинское государство одновременно должно поддерживать партнерский диалог и с Западом, и с Россией, лежат вне пределов их разумения. Впрочем, и в среде российской элиты можно выделить группы, исповедующие антиукраинские взгляды или же стремящиеся свести интерес Москвы к Киеву до минимального уровня.

В-четвертых, существует возможность столкновения интересов российских и украинских финансово-промышленных групп при проникновении российского капитала в Украину в некоторых ключевых секторах экономики.

Таким образом, во взаимоотношениях двух государств, несмотря на достигнутый прогресс, сохраняется значительный потенциал неопределенности и рисков. Одним из факторов, формирующих его, являются двойные игры, которые ведутся в своих интересах элитами обеих стран с Западом и элитами Запада с руководством России и Украины.

Со своей стороны в заключение отметим, что стабильное российско-украинское партнертсво вряд ли представляется возможным, если дело будет ограничиваться контактами между руководителями высшего уровня. Интересам диалога между двумя странами был нанесен  колоссальный ущерб вследствие того, что Россия, в отличие от государств За-

пада, не вела систематической работы с элитами второго эшелона - лидерами общественного мнения, гражданского общества, местного самоуправления, студенческой молодежи, бизнеса.

Таким образом, создается впечатление, что каждый из трех упоминаемых игроков, действующих в западном регионе постсоветского пространства, - Россия, ЕС и Украина - занимает двойственные позиции, действуя ситуативно и не имея какой-то длительной внятной стратегии и, соответственно, определенности в планах.

Украина, восстанавливая конструктивные отношения с Россией, не проявляет интереса к ТС и заявляет о сохранении курса на европейскую интеграцию, но при этом, похоже, отдает себе отчет в том, сколь призрачна перспектива обретения членства в ЕС.

В свою очередь, Россия устами авторитетных деятелей в сфере культуры провозглашает лозунг «мы (русские и украинцы) - один народ», ставит отношения с этим самым «одним народом» и другими постсоветскими странами на третье место в списке внешнеполитических приоритетов, подчеркивая, насколько важнее для нее модернизационный диалог с ЕС и США, чем с единокровными братьями, и давая некоторые основания для подозрений в том, что ТС интересует ее прежде всего как инструмент в игре с ВТО.

Наконец, ЕС, давая понять, что в 2004 году ее элиты явно «погорячились», поддержав антироссийский проект, сегодня выражает вполне благожелательное отношение по поводу стабилизации российско-украинских отношений, не предлагая в то же время никаких серьезных интеграционных проектов (кроме весьма скромного по масштабам «Восточного партнерства»), в то же время окончательно не отпускает Киев с европоводка.

 

 

 1Перович И. Российская внешняя политика в отношении Украины и Белоруссии
// Внешняя политика России: от Ельцина к Путину. К.: Оптима, 2002. С. 127.

 2Там же. С. 127.

 3Там же. С. 129.

 4Виттковски А. Пятилетка без плана. Украина: 1991-1996. К.: Сфера, 1998. С. 213.

 5Первые шаги новой власти. Аналитический доклад Киевского центра политических исследований и конфликтологии. К.: КЦПИК, 2005. С. 39-40.

 6Янукович считает вопрос вступления Украины в НАТО неактуальным // www.rian.ru/politics/20100112/204087907.html

 7Янукович В. Все сказки и мифы обо мне уже не работают // http://kp.ua/daily/070110/209171

 8Украина не будет в одностороннем порядке пересматривать газовые соглашения с Россией - Янукович // www.interfax.com.ua/rus/pol/29788/

 9Выступление на совещании российских послов и представителей в международных организациях // www. www.kremlin.ru/transcripts/8325

10www.president.gov.ua/news/17171.html

11Лисицкий В. // www.flot2017.com/show/opinions/26663

12Стецун Н. Украина повезет сахар в Россию // www.markets.eizvestia.com/full/ukraina-povezet-sahar-v-rossiyu

13Украина и РФ могут определиться с партнерством до конца года //www. economics.unian.net/rus/detail/51471

14МЗС закрило сторiнку з Ланге - Грищенко // www.pressa.obozrevatel.com/info/388851.htm