Наблюдаемый в последнее десятилетие в мире, особенно в Китае и России, стремительный технологический прогресс поставил под угрозу традиционные источники военного и промышленного доминирования коллективного Запада на мировой арене. В попытке остановить эту развивающуюся тревожную для них тенденцию натовцы предпринимают настойчивые усилия по сохранению своего военно-технологического лидерства и международного порядка, основанного на их правилах. В этих целях ими разворачивается новая гонка вооружений, в том числе путем активного внедрения в военную сферу новейших и прорывных технологий (Emerging and Disruptive Technologies - EDT), способных, как они считают, направить вспять формирующуюся многополярность международных отношений и радикально изменить характер будущих войн. С учетом этого активизируются коллективные усилия государств альянса по освоению инновационных технологий и внедрению их в оперативную деятельность НАТО и всех государств-членов в интересах обеспечения победы в будущих высокотехнологических войнах, а также подчеркивается необходимость адаптации вооруженных сил стран блока к новым реалиям мирового технологического развития. Об этом прямо заявлено в принятом на саммите альянса в Вильнюсе-2023 коммюнике. «Мы ускоряем собственные усилия для обеспечения того, чтобы Североатлантический союз поддерживал свое технологическое преимущество в области новых и прорывных технологий для сохранения нашей оперативной совместимости и военного преимущества, в том числе за счет решений двойного назначения»1.

США как главный спонсор натовского милитаризма требует от своих союзников и партнеров в ускоренном режиме наладить тесную коллективную кооперацию в создании новейших вооружений, основанных на прорывных технологиях, резко расширить инвестирование в различные проекты в области EDT и адаптировать к ним свои вооруженные силы. Под их диктовку Брюсселем и американскими союзниками создаются новые бюрократические и финансовые структуры, втягиваются в эту область частный бизнес, академические и исследовательские институты. Для форсирования этого процесса по инициативе Вашингтона на саммите альянса в Брюсселе-2021 запущена стратегическая инициатива создания Катализатора оборонных инноваций НАТО для Северной Атлантики - Defence Innovation Accelerator for the North Atlantic (DIANA), который займется управлением и координацией всей этой деятельности в рамках НАТО.

Главной задачей этой структуры поставлено формирование инновационной технологической сети, объединяющей центры НИОКР, инноваторских стартапов, оборонных предприятий и военных ведомств с тем, чтобы в ускоренном режиме совместно осваивать и внедрять в гражданскую и военную сферы все виды технологий EDT двойного назначения. В дополнение к ней решено также сформировать Инновационный оборонный фонд альянса в 1 млрд евро для финансирования венчурных компаний, разрабатывающих двойные новейшие и прорывные технологии в стратегически важных для НАТО областях.

По существу, эти решения альянса направлены на мобилизацию европейского ресурса, прежде всего для усиления американской военной мощи. Разумеется, основные усилия по внедрению новейших технологий в военную сферу предпринимаются, конечно, крупнейшими странами блока.

Гегемон напрягается

США, безусловно, остаются бесспорным лидером в западном мире на этом направлении с большим отрывом от своих европейских союзников. На них приходится свыше 80% общих инвестиций крупных стран НАТО на исследования, разработку и использование EDT в военной области.

Поддержание технологического превосходства в военной сфере над стратегическими конкурентами (Россией и Китаем) провозглашено Вашингтоном в качестве важнейшего фактора обеспечения национальной безопасности и собственной гегемонии на международной арене. Однако наблюдаемый в мире быстрый технологический прогресс поставил под угрозу былое военное преимущество США над другими странами. В стремлении остановить эту тенденцию Вашингтон наращивает усилия по возрождению своего военно-технологического могущества.

В 2014 году Минобороны США приняло так называемую Третью компенсационную стратегию (Third Offset Strategy - TOS), нацеленную на использование новейших технологий в военной сфере. В отличие от действовавших в период холодной войны двух предыдущих документов подобного характера, которые преследовали цель обеспечения качественного ракетно-ядерного превосходства над СССР, в новой стратегии поставлена задача обеспечить первенство США над Китаем и Россией в области новейших военных технологий. В рамках реализации этого документа в Министерстве обороны США в дополнение к существующему с 50-х годов прошлого века Агентству по исследованию перспективных проектов в оборонной сфере (DARPA) был создан ряд новых подразделений, в том числе Аппарат оборонной инновации (Defense Innovation Unit - DIU).

Вслед за этим в Стратегии национальной обороны 2018 года в качестве ключевых новейших технологий, способных обеспечить победу США в будущих вооруженных конфликтах, были названы компьютерные системы, анализ «больших данных», искусственный интеллект (ИИ), автономные системы, роботы, направленная энергия (НЭ), гиперзвуковые аппараты и биотехнологии2. А в обновленной Стратегии национальной обороны 2022 года к ним были добавлены квантовая наука и космические технологии.

С учетом установленного столь широкого круга приоритетов и возросшей важности новейших военных технологий для национальной безопасности резко увеличены расходы в военном бюджете США на научные исследования и опытно-конструкторские разработки (НИОКР), испытания и внедрение этих технологий в военную сферу. Так, если в 2018 году на эти цели выделили в общей сложности 54 млрд долларов, то в военный бюджет 2023 года было заложено почти в три раза больше, а именно 130,1 млрд долларов3. А в бюджете Пентагона на 2024 год на эти цели запрошено уже 145 млрд долларов4. При этом из указанных сумм свыше 25% выделяется на работы по EDT.

Предусмотрены самые крупные в истории страны расходы и на военные закупки - 170 млрд долларов. Взятые вместе планируемые инвестиции, по расчетам военного ведомства, обеспечат поддержание надежных боевых сил США во всех областях. Часть финансовых вливаний пришлась на деятельность DIU, что позволило ему за несколько лет заключить контракты с 48 различными компаниями на общую сумму в 4,9 млрд долларов на разработку в интересах Пентагона 52 проектов, включая беспилотные воздушные системы, техническое поддержание боеспособности вооружений и ряд других. В свою очередь, в реализацию упомянутых проектов частный сектор добавил еще более 18 млрд долларов5.

В качестве главного приоритета ускоренных работ в военной инновационной сфере, в которую в последнее время направляются наиболее крупные финансовые ресурсы, выделена программа разработки гиперзвукового оружия (ГЗО) и защиты от него. Она реализуется в рамках министерств трех видов войск, а также DARPA. С 2022 года ежегодно Пентагон запрашивает на нее около 5 млрд долларов. Однако ее осуществление, по признанию экспертов Конгресса, сталкивается с рядом проблем, в том числе из-за возникших среди военных специалистов разногласий об эффективности такого оружия, а также неудач при его испытаниях6. Тем не менее, согласно заявлению главы Министерства обороны Л.Остина в Сенате США, Пентагон, проведя уже 12 испытаний ГЗО, намерен наращивать усилия по скорейшей передаче войскам этого оружия.

Еще одним достаточно затратным направлением опытно-конструкторских работ, ведущихся в США, является разработка технологии направленной энергии - НЭ (лазеров, средств радиоэлектронного противодействия (РЭП), а также мощных микроволновых оружейных комплексов наземного, воздушного и космического базирования). Попытки создания таких оружейных систем ведутся уже на протяжении полувека и привели к появлению прототипов лазерных оружейных систем мощностью 30, 50 и 60 киловатт, способных, как утверждается, выводить из строя баллистические ракеты на их активном участке траектории и спутники на низких высотах, а также ослеплять войска противника, сбивать БПЛА, повреждать вертолеты и даже вражеские суда.

В США ведутся работы по повышению мощности систем НЭ до 300 и даже 500 квт, а также понижению веса и размеров соответствующих установок. Хотя такие системы испытаны и с 2014 года поставлены на вооружение нескольких кораблей американских ВМС, однако, как отмечают эксперты американского Конгресса, выполнение этих программ также столкнулось с рядом проблем, из-за которых миллиардные вливания в них не привели к ожидаемому результату, а некоторые были даже приостановлены или закрыты. Тем не менее в бюджете на 2023 год Пентагон запрашивал на продолжение исследований в этой области 699 млн долларов и почти 345 млн долларов на приобретение этих систем7.

Отмечен и рост инвестиций Минобороны США в разработку технологий искусственного интеллекта. Они возросли с 600 млн долларов в 2016 году до 1,1 млрд долларов в 2023-м. А в военном бюджете на 2024 год запрошено уже почти вдвое больше - 1,8 млрд долларов8. В 2022 году Пентагоном опубликована стратегия исследований и принципов применения технологий ИИ и «Дорожная карта» ее реализации при проведении военных операций. Координацию по выполнению этой программы осуществляет созданный в Минобороны Объединенный центр искусственного интеллекта (Joint Artificial Intelligence Center - JAIC).

В рамках центра образован также Объединенный фонд, финансирующий развитие облачного ИИ и экспериментальных работ по испытанию и внедрению потенциала ИИ в сферу управления войсками и другую практическую деятельность Минобороны9. По его инициативе, среди прочего, реализуются такие проекты, как обеспечение предсказуемости сроков производства и функционирования военной техники, совершенствование процесса поддержания боеспособности военнослужащих и др.

Весьма перспективным направлением дальнейшего развития военных коммуникаций, повышения эффективности работы компьютерной и вычислительной техники, в том числе в области криптографии, киберзащиты и сенсорных технологий, считается в США квантовая технология. Принятый администрацией Байдена Меморандум по обеспечению американского лидерства в развитии квантовых компьютеров нацеливает силовые ведомства на разработку средств защиты от применения противниками упомянутых средств в отношении США.

Летальные автономные оружейные системы (LAWS), способные обнаруживать и уничтожать объекты противника без ручного управления людьми, как утверждают американские аналитики, пока не разрабатываются в США из-за, дескать, их антигуманного характера. Поскольку запрета на эти работы и их передачу на вооружение армии и применение не существует, видимо, они ведутся в строго засекреченном режиме. Это фактически подтверждено и в обнародованной в январе 2023 года обновленной Директиве Минобороны 3000.09 «Автономия оружейных систем», в которой сказано, что Пентагон намерен ответственно и с учетом законодательных норм разрабатывать и применять оружейные системы, в том числе с автономными характеристиками и функциями10.

Одним из ключевых элементов своей военной стратегии США рассматривают и активно развивают инновационные биотехнологии двойного назначения, в том числе направленные на разработку компонентов биооружия. Программы в этой области реализуются в рамках DARPA и в биолабораториях видов войск. Они включают работы по биоинженерии, разработке новых летальных биоматериалов и сенсоров, технологиям геномных изменений, усилению летальности и укреплению выносливости и боеспособности военнослужащих, а также разработку средств борьбы с инфекциями и средств по излечению от них. На реализацию этих проектов ежегодно выделяется более 1 млрд долларов.

Растут серьезные подозрения, что действующие по всему миру бесконтрольно и в нарушение Международной конвенции об уничтожении и запрещении биооружия американские биолаборатории становятся намеренно или как бы случайно рассадниками распространения инфекционных пандемий и заболеваний, таких как, например, коронавирус и др. Попытки же международного сообщества разработать международные меры контроля над подобной деятельностью наталкиваются на упорное сопротивление Вашингтона, что, разумеется, усиливает подозрение в мире о разработке и наличии у США биооружия.

В октябре 2022 года администрация Дж.Байдена приняла Национальную стратегию в области биозащиты и План борьбы с биоугрозами, предусматривающие «более эффективные действия» по предотвращению и реагированию на возникающие или готовящиеся угрозы в этой сфере. В Конгресс был направлен запрос на выделение в течение следующих пяти лет дополнительно 88 млрд долларов на цели повышения мер биозащиты и готовности к борьбе с пандемией11. Вполне возможно предположить, что значительные средства этой программы будут направлены на разработку биооружия. А созданное в июле 2023 года Управление по подготовке к пандемиям и политики реагирования, как стало известно, по существу, готовит новую пандемию путем осуществления мутаций вирусов12.

Белый дом и Пентагон не ограничиваются стремлением сохранить превосходство США и коллективного Запада в военно-инновационной сфере, но и всерьез рассматривают возможность его задействования в военных конфликтах. Так, американские политнаблюдатели отмечают, что в военных кругах США всерьез обсуждается целесообразность превращения Украины в лабораторию и пространство для натурного испытания в военных действиях в ней некоторых образцов секретного американского высокотехнологического оружия. Как указывают в своем комментарии отставной генерал Дж.Феррари и его партнер Ч.Рар, конфликт с Россией в этой стране открывает огромную возможность Пентагону, американской военной промышленности и союзникам проверять эффективность вооружений Запада в условиях высокоинтенсивных боевых действий. Кроме того, по их мнению, это ускорит внедрение западных коммерческих технологий в военную сферу. С учетом этого они призывают Конгресс США зарезервировать для Аппарата оборонной инновации Пентагона часть финансового пакета военной помощи Украине13. Такую позицию американцев готовы поддержать и их европейские союзники (в первую очередь Великобритания).

Европейцы зашевелились

На фоне столь массированных усилий американского гегемона по обеспечению своего военно-технологического доминирования ведущие европейские государства - члены альянса выглядят серьезно отстающими в этой области, в том числе, по мнению западных аналитиков, из-за первоначальной недооценки военных преимуществ прорывных технологий и недостатка выделявшихся инвестиций на их освоение. В последнее время, однако, Великобритания, Франция и Германия, на которые приходится 85% всех западноевропейских инвестиций в НИОКР, активизируют усилия в этой области, чтобы не оказаться в арьергарде инновационного процесса14.

Первыми в Европе с середины второго десятилетия XXI века заметно повысило внимание к военным инновационным технологиям военно-политическое руководство Великобритании. К такому решению его подтолкнуло не только стремительное распространение в мире новейших технологий, но и намерение снизить давление на британский военный бюджет быстро растущей стоимости традиционных вооружений. Так, согласно оценке англо-американских аналитиков, если смириться с подобной тенденцией, то к 2054 году, например, весь военный бюджет США придется потратить на закупку лишь одного новейшего самолета15. А поскольку Великобритания предпочитает пополнять свою передовую военную технику за счет ее закупок в США, ее быстрое удорожание вызывает растущее беспокойство Лондона. Ведь, по американским данным, до последнего времени Великобритания тратила ежегодно на импорт американских вооружений более 8 млрд долларов, то есть больше, чем Франция, Германия, Италия, Голландия и Испания, вместе взятые16.

Поэтому, исходя в том числе из соображений экономии быстрорастущих затрат на военные закупки, в проведенном британским правительством в 2015 году Обзоре стратегии национальной безопасности и стратегической обороны и безопасности королевства и в последовавших после этого документах Министерства обороны, таких как Оборона в конкурирующий век и Стратегия промышленности в интересах обороны и безопасности, ускорение работ в военно-инновационной сфере было названо важнейшей задачей военной и промышленной политики страны. Тем не менее из-за высоких расходов, связанных с участием Великобритании в инициированных США войнах в Ираке и Афганистане, а также потраченных на закупку американской военной техники, финансирование военных НИОКР оставалось до последнего времени примерно на одном уровне - около 2 млрд фунтов в год17. Однако начиная с 2021 года расходы на военные инновационные проекты было решено существенно нарастить, увеличивая их почти на 35% ежегодно18. Приоритетными направлениями усилий в этой области названы: сбор и анализ данных, создание военных роботов, гиперзвуковых ракет и средств направленной энергии (лазеров), а также подготовка войск к их использованию.

В выполнение британских программ создания инновационных образцов военной техники вовлечено уже более 240 частных малых и средних компаний, деятельность которых координирует Стратегическое командование королевства19. А созданным в рамках британского военного ведомства подразделениям Оборонной инновации, Перспективных инноваций и исследований (IRIS), Инновационному хабу, Объединенному командованию вооруженных сил (JFC), Ускорителю реализации проектов в сфере обороны и безопасности (DASA) поручено в ускоренном режиме (в течение от одного до шести месяцев) выявлять перспективные технологии, оценивать их реальную пользу для вооруженных сил страны и затем передавать их на окончательное утверждение Инновационному совету JFC. А в целях внедрения информационных технологий и их использования в военной сфере также создан еще и Центр предпринимательства для оборонных целей, а также целый ряд исследовательских подразделений. Финансированием работ по разработке таких технологий занимается Фонд оборонной инновации (DIF) Минобороны, в распоряжение которого выделено около 800 млн фунтов сроком на десять лет20.

С точки зрения британских экспертов, успешная реализация программы технологического обновления вооружений страны потребует не только существенного расширения числа малых и средних компаний, вовлеченных в этот процесс, и увеличения финансирования всей этой деятельности, но и серьезной перестройки функционирования военного ведомства, в том числе повышения открытости его военных планов для упомянутых компаний, ускорения закупочного процесса, а также активизации кооперации со странами ЕС, НАТО и всего коллективного Запада.

В стремлении не оказаться в стратегическом отставании от англосаксов в военно-инновационной сфере и сохранить свой статус великой державы наращивает усилия в данной области Франция. В 2018 году в Министерстве обороны республики создано Агентство оборонной инновации - L’Agence d’innovation de defense (AID), которому определен бюджет в 1 млрд евро и обещано ежегодно до 2025 года выделять дополнительно около 100 млн евро на исследования в области военного использования ИИ21. На него возложена задача координировать всю инновационную деятельность в МО, курировать работу созданной Генеральным управлением вооружений Лаборатории оборонной инновации (ЛОИ). Эта лаборатория является инновационным хабом разработок новых военных технологий, объединяющим работу на этом направлении всех национальных исследовательских центров, экспертов, стартапов, а также малый и средний бизнес, не входящий в оборонную сферу.

Следующим практическим шагом на пути освоения прорывных технологий в интересах вооруженных сил страны стало принятое в 2019 году решение о формировании инвестиционного фонда «Definvest» в размере 59 млн долларов для финансирования разработок в военной сфере малыми и средними предприятиями22. Еще одним важным решением в данной области стало создание нового французского проекта «Vulcan», нацеленного на ускорение внедрения военной роботизации в тактические наземные подразделения23.

Подобно другим натовским странам, военно-политическое руководство Германии уделяет большое значение концептуализации будущей войны и в контексте определения ее применения в ходе военных операций рассматривает цифровую, информационную и киберсферу в качестве важнейшей операционной среды и нового театра боевых действий. С учетом этого Берлин акцентирует внимание в первую очередь на вопросах кибер и квантовых технологий. На исследования и разработку киберинформационных технологий в 2020 году Минобороны выделило 1,5 млрд евро. А в 2021 году в число приоритетов была добавлена разработка квантовой технологии, в которую поначалу инвестировали 1 млрд евро, а затем было обещано добавить еще 2 млрд евро на период до 2025 года24.

Большая часть инвестиций отдается государственным исследовательским институтам, военным университетам в Гамбурге и Мюнхене, а также частным компаниям, сотрудничающим с Минобороны25. При этом ввиду быстрого распространения инновационных технологий интерес Бундесвера и государственных структур к продукции гражданского коммерческого сектора в этой сфере заметно возрос. В интересах их внедрения в военную сферу в 2017 году в качестве пилотного проекта был создан Киберинформационный хаб Бундесвера для обеспечения быстрого доступа вооруженных сил страны к цифровым инновациям, а также их разработкам совместно со стартап-компаниями. Этому подразделению также поручено изучать инновационные методы и более эффективные процессы принимаемых решений в данной области. А в 2020 году министерствами обороны и внутренних дел было создано федеральное Агентство по инновациям в сфере прорывных технологий, которому поручено выявлять и стимулировать разработку инновационных систем в стратегически важных областях, таких как ИИ и квантовые технологии, а также заключать исследовательские контракты, обеспечивать их финансирование и координировать выполнение одобренных проектов26.

Принятое недавно правительством О.Шольца решение об удвоении военного бюджета страны развязывает руки Бундесверу для увеличения инвестиций в военные инновационные технологии.

По примеру четырех ведущих стран альянса повышенное внимание внедрению EDT в военную сферу демонстрируют и другие государства блока, включая Италию, Канаду, Бельгию, Нидерланды и другие.

Так, например, правительство Канады в 2017 году одобрило создание программы IDEaS (Инновации в интересах совершенствования обороны и безопасности), предусматривающей выделение на ее реализацию 1,6 млрд долларов до 2037 года, причем с намерением израсходовать 313 млн долларов в первые пять лет. Для этих целей создан также Стратегический инновационный фонд объемом в 1,26 млрд долларов на первые пять лет27.

Европейцы, выделяющие сравнительно скромные, по сравнению с США, инвестиции в военное освоение инновационных технологий, сознают, что в одиночку им не угнаться за своим американским гегемоном. С учетом этого они призывают к объединению усилий государств континента в военно-технологической сфере и налаживанию двусторонней кооперации не только между странами - членами ЕС, но и с Великобританией в этой области. Пока, правда, декларации о желании и готовности к такому партнерству ограничиваются в основном обсуждением принципов и возможных направлений взаимодействия и не подкреплены конкретными договоренностями. Причем Франция акцентирует внимание на вопросах «демократизации технологии», укрепления стратегической технологической автономии стран Евросоюза и развития «суверенной информационной структуры» собственных вооруженных сил28.

Что же касается развития сотрудничества с США, то, как с раздражением сетуют европейские эксперты, Вашингтон придерживается в этой области выборочного подхода, предпочитая «снимать сливки» с передовых разработок союзников и в то же время не намерен делиться с ними собственными засекреченными достижениями в этой области.

Серьезной помехой для налаживания кооперации между союзниками по конкретным вопросам использования прорывных технологий в военной области является также, по оценке западных аналитиков, высокий уровень чувствительности инновационных технологий. В таких условиях, по их оценке, приемлемым вариантом взаимного сотрудничества натовцев может быть лишь согласование совместимости, стандартизации и правовых норм использования EDT в военной сфере29.

По этим причинам многие западные эксперты довольно скептически оценивают перспективы и практические действия ведущих натовских стран в налаживании тесного взаимодействия друг с другом в военно-инновационной сфере из-за сохраняющихся между ними конкурентных противоречий, взаимной подозрительности и нежелания раскрывать секреты своих усилий на данном направлении.

 

В сложившейся чрезвычайно опасной ситуации в мире, когда ведущие страны НАТО, развязав военный конфликт на Украине и опасную гонку вооружений, наносят сокрушительные удары по глобальному режиму контроля над вооружениями, в интересах России и международного сообщества необходимо, как представляется, заняться поиском путей регулирования военного использования новейших технологий применительно к поддержанию международной безопасности. Целью этих усилий должно стать обеспечение стратегической стабильности в условиях стремительно меняющейся глобальной технологической и военной ситуации, а также минимизация возможного ущерба для человечества, связанного с новейшими технологиями.

 

 

1NATO Vilnius summit meeting communique. July 11, 2023 // nato.int/cps/en/natohq/official_texts_217320.htm

2The Department of Defense. «Summary of the 2018 National Defense Strategy of the United States of America» 2018. Р. 3 // https://dod.defense.gov/Portals/1/Documents/pubs/2018-National-Defense-Strategy-Summary.pdf

3The Department of Defense Releases the President’s Fiscal Year 2023 Defense Budget. March 28, 2022 // defense.gov/news/releases/ Release/Article/2980014/the-department-of-defense…

4The Department of Defense Releases the President’s Fiscal Year 2024 Defense Budget. March 13, 2023 // defense.gov/news/releases/ Release/Article/3326875/the-department-of-defense…

5Ferrari J., Rarh C. Give the Defense Innovation Unit a slice of Ukraine funds. May 16, 2023 // Defense News.com/opinion/commentary/2023/05/16/give-the defense…

6Emerging Military Technologies: Background and Issues for Congress. Congressional Research Service Report R46458. November 1, 2022 // https://crsreports.congress.gov.

7Ibid.

8The Department of Defense Releases the President’s Fiscal Year 2024 Defense Budget…

9Emerging Military Technologies: Background and Issues for Congress…

10DoD Announces Update to DoD Directive 3000.09. «Autonomy in Weapon Systems». January 25, 2023 // https://www. defense.gov/News/Releases/ Release/Article/3278076/dodannounces-update…

11Emerging Military Technologies: Background and Issues for Congress…

12Брифинг начальника войск РХБ защиты ВС РФ генерал-лейтенанта Игоря Кириллова по анализу документов, касающихся военно-биологической деятельности США. 16.08.2023.function.mil.ru

13Ferrari J., Rarh C. Op. cit.

14Soare S., Pothier F. Leading edge: key drivers of defence innovation and the future of operational advantage. Research papers 11th November 2021 // https://www/IISS.org/research-paper//2021/11/rte-driver.

15Taylor T. Defence Innovation: New Models and Procurement Implications. The British Case // Policy Paper. May 2021. Armament Industry European Research Group. #67…

16Ibid.

17Ibid.

18Soare S., Pothier F. Op. cit.

19Taylor T. Op. cit.

20Defence Innovation. Special Report, Science and Technology Committee. NATO Parliamentary Assembly. November 20, 2020 // nato-pa.int/download-filw?/file.name=/sites/default/files/2020-12/041-o.pdf

21Innovation in France follows philosophy of procurement and cooperation // www.eda.europa.eu, Soare S., Pothier F. Op. cit.

22Defence Innovation…

23Soare S., Pothier F. Op. сit.

24Becker S., Molling C., Schuts T. Learning together: UK-Germany cooperation on military innovation and the future of warfare. Hanns Seidel Foundation and The Policy Institute of King’s College. London. November 2020 // kcl.ac.uk/policy-institute

25Ibid.

26Defence Innovation…

27Ibid.

28Soare S., Pothier F. Op. cit.

29Ibid.