Первый же разорвавшийся снаряд попал в наше сердце. Мы отрезаны от разумной деятельности, от человеческих стремлений, от прогресса. Мы больше не верим в них. Мы верим в войну.
Э.М.Ремарк

Любой вооруженный конфликт - это трагедия, неминуемо несущая разрушения, человеческие жертвы и страдания. Поэтому в сегодняшнем мире, который одним из моральных ориентиров провозгласил идеи гуманизма, всякое решение, идущее вразрез с ними, воспринимается критично. Понятен сильный эмоциональный фон, стоящий за таким восприятием. Его нельзя игнорировать, в том числе ввиду того, что он затрагивает чувства людей, непосредственно или косвенно вовлеченных в подобные мрачные события. При этом человеческие взаимоотношения построены не только на эмоциях, но имеют вполне конкретные исторические корни и политические предпосылки, которые необходимо понимать при поисках решений для урегулирования конфликта. Вслед за военной фазой наступает период возвращения к мирной жизни, где сложным элементом является реинтеграция фронтовиков1.

Яркий пример одного из путей, по которому может пойти такая политика, - формирование фашистского режима в Италии, ставшее возможным также благодаря рецидивам агрессивного менталитета времен Первой мировой войны. Само появление фашизма как организованного движения связывают с недовольством части итальянского населения слабой внутренней и внешней политикой правительства на фоне возросшего влияния левых идей. Поэтому изначально социальный радикализм воспринимался как инструмент укрепления властных структур в условиях социального и политического упадка, что после войны не было редким явлением и в других странах. Однако в итальянских реалиях идеи фашизма нашли наиболее благодатную почву.

Как отметил отечественный историк Б.Р.Лопухов, труды которого посвящены изучению итальянского фашизма, данный политический феномен черпал силы в настроениях определенной части бывших фронтовиков, сплотившихся «благодаря общим лишениям и страданиям, совместно пережитым поражениям и победам, горю, вызванному гибелью товарищей»2. Для более полного понимания масштаба этого явления необходим анализ общей ситуации в Италии в политической, экономической и социальной сферах и ее эволюции начиная с довоенного времени.

В первом десятилетии ХХ века в Королевстве Италия позитивный настрой, порожденный недавно обретенным национальным единством, и общественный консенсус времен Рисорджименто за короткий срок сменились духом пессимизма и попытками поиска дальнейшего пути развития страны. К весне 1914 года в нижней палате Парламента Италии - Палате депутатов - было сформировано правительство большинства, которое возглавил правый либерал Антонио Саландра3. Его кабинет избрал антисоциалистический курс и «пошел на поводу у […] крупной монополистической буржуазии, тянувшей страну на путь активной внешней политики и отказа от либеральных методов правления»4.

На этом фоне развилось боевитое великодержавное сознание, связанное со стремлением элит включить Италию в разряд ведущих держав и обеспечить выход на внешние рынки. Эти настроения проявились в колониальной экспансии, успехи которой были закреплены итало-турецкой войной 1911 года. Но такая напористая политика вела к значительному расходу сил и средств, в связи с чем стали распространяться популистские утверждения о перенаселенности страны и необходимости завоевания новых территорий.

Ощутимое противодействие правящему блоку исходило от трудящихся масс, объединявшихся под крышей Итальянской социалистической партии (ИСП), которая в немалой степени способствовала интеллектуальному и нравственному возвышению рабочих и их политическому воспитанию. Это усилило в стране социальные и классовые противоречия и значительно обострило кризис либерального государства.

Когда летом 1914 года вспыхнула Первая мировая война, Италия, несмотря на договоренности с Германией и Австро-Венгрией о военно-политической взаимопомощи в рамках Тройственного союза, объявила о своем нейтралитете. Более того, проблема войны и мира разделила итальянское общество не только на приверженцев нейтралистских позиций и верных Тройственному союзу, но и тех, кто ратовал за вступление Италии в боевые действия на стороне Антанты - интервентистов. Хотя в Парламенте последние занимали незначительное число мест, за ними стояли силы, стремившиеся к увеличению военных заказов и колониальным захватам. Благодаря этому интервентисты собирали многочисленные митинги и демонстрации. В итоге им удалось переломить ситуацию в свою пользу и итальянское правительство, заключив в Лондоне с государствами Антанты секретное соглашение, 23 мая 1915 года объявило войну Австро-Венгрии.

К интервентистскому лагерю примкнул и будущий итальянский премьер-министр Бенито Муссолини. Начав свою политическую карьеру в рядах социалистов, он осуждал милитаризм и колониальную политику страны. Однако, изменив своим взглядам и высказавшись в поддержку войны, он в 1914 году был исключен из ИСП. Авторитетный исследователь итальянского фашизма Л.С.Белоусов отмечает, что «война вдохновила Муссолини разгулом насилия, которое он так долго воспевал, а насилие было несовместимо с нейтралитетом»5.

Вообще говоря, провозглашенный в августе 1914 года нейтралитет не препятствовал подготовке страны к боевым действиям. Государство должно было учитывать потенциальные угрозы военного времени, поэтому, в частности, была объявлена мобилизация, в результате которой к концу мая 1915 года численность итальянской армии достигла почти 1 млн человек6. Вместе с тем впоследствии историки пришли к выводу, что, несмотря на заблаговременные военные приготовления, неудачи итальянских войск были связаны с их устаревшей оснащенностью и тактикой ведения боевых действий, в то время как технический уровень вооружения воевавших держав, прежде всего артиллерии, с первых дней войны значительно эволюционировал.

В книге итальянского дипломата фашистского периода Луиджи Виллари «Пробуждение Италии» говорится, что объявление войны не вызвало общего паралича экономической и торговой жизни страны. В целом народ достойно принял многочисленные ограничения, связанные с военным периодом. Но со временем, из-за отсутствия боевых успехов, среди населения и в рядах армии начали нарастать признаки усталости. Окопная жизнь, длительное нахождение на передовой, плохое снабжение деморализовывали солдат. Боевой дух был подорван тем, что войска на линии фронта несли значительные потери без каких-либо важных достижений. При этом поддержка армии со стороны простых граждан продолжалась: частные организации шили униформу солдатам, женщины добровольно трудились в лазаретах, велась полезная агитационно-разъяснительная работа. Однако, как пишет Виллари, требовались более решительные и продуманные действия правительства7.

В октябре 1917 года разразилась катастрофа у Капоретто. Вследствие наступления австрийской армии в плен попало 300 тыс. итальянских солдат. Это побудило ряд парламентариев-интервентистов объединиться в Союз национальной обороны (Fascio per la difesa nazionale) для координации действий, как они заявляли, патриотически настроенных сил. На этом фоне масла в огонь подлила революция в России, которая итальянскими рабочими и крестьянами воспринималась в первую очередь как антивоенное действие, к которому они стремились. Поэтому участились народные волнения, нередко случались столкновения протестующих с карабинерами и полицией.

Интервентистам было нечего противопоставить русской революционной идее, в связи с чем они делали ставку на лозунги вчерашнего дня, например об абстрактной «борьбе за демократию», послевоенном величии и славе Италии. Одновременно была предпринята попытка пойти по реформистскому пути, внести в Парламент законодательные проекты в пользу крестьян, которые составляли основную массу итальянских солдат. Призывы к преобразованиям звучали чуть ли не из всех «углов» итальянского общества. Тем не менее даже завершение войны не смогло ослабить классовые противоречия и потушить народное недовольство.

По итогам мирового конфликта Италия, оказавшись на стороне победителей, получила меньше, чем ей было обещано. Однако гораздо большей бедой были беспрецедентные человеческие потери и огромный материальный урон. Пришли в упадок все основные отрасли итальянской промышленности. Массы людей, воевавших, как им казалось, за лучшую жизнь, оказались не у дел. Экономический спад, социальная напряженность и финансовый хаос сопровождались глубоким политическим кризисом, проявившимся в крайней неустойчивости властных структур.

По мнению ряда историков, окончание войны не оправдало надежд интервентистов, но они помогли «раскрутиться» активистам фашистского движения. Считается, что тех и других роднила идентичная социальная база, националистические, идеологические установки, практикуемые методы борьбы и опора на империалистические круги итальянского капитала8.

С момента зарождения фашизма и до его прихода к власти безотказным инструментом его борьбы с политическими противниками движения были вооруженные военизированные отряды - сквадристы. Импульс к их появлению был дан солдатами, вернувшимися с войны, особенно теми молодыми людьми, которые служили в штурмовых подразделениях итальянской армии, выполняли особо опасные боевые задачи и именовались «смельчаки» (arditi).

Когда армию демобилизовали, в стране значительно вырос уровень безработицы. Многие бывшие фронтовики испытывали раздражение тем, что государство не оказывало им помощь, хотя они за него проливали кровь. Война изменила политические склонности многих из них: если, уходя на фронт, они придерживались леворадикальных взглядов, то по возвращении сменили политическую ориентацию на крайне правую.

Первые отряды сквадристов были сформированы в Милане в конце 1918 - начале 1919 года. Они сгруппировались вокруг Муссолини, занимавшего тогда пост главного редактора газеты «Пополо д’Италиа», фактически выполняя роль его телохранителей. Возможно, дуче привлек внимание «смельчаков» тем, что в своих первых речах перед ними предложил совместно защищать величие Италии9. Это открывало хоть какие-то перспективы перед людьми, которые не понимали, как вернуться к гражданской жизни.

Муссолини осознавал и разделял чувства и настроения фронтовиков. В августе 1915 года он был мобилизован и на собственном опыте испытал все трудности фронтовой жизни. Это позволило ему оценить опасность недовольства солдат, которые «уверовали в силу как в универсальное средство разрешения любых противоречий, а цена человеческой жизни в их шкале нравственных ценностей резко упала»10. И со страниц своей газеты он попытался направить солдатские настроения в нужное ему русло.

Возглавить охрану дуче было поручено молодому офицеру из числа «смельчаков» - Ферруччо Векки. На его примере хорошо прослеживается, как бывшие спецназовцы вовлекались в орбиту фашистского движения и чем оно привлекало молодых людей. Так, фашисты выступали против правящих политических кругов и церковного влияния, аргументируя свой протест ссылками на нейтралистскую позицию церкви во время войны и вялую реакцию правительства на антимилитаристские настроения части населения. Как утверждалось, государственные и церковные власти по сути обесценивали военные заслуги солдат и, соответственно, их право на достойное будущее. В стремлении защитить свои интересы ветераны с готовностью вовлекались в фашистское движение11.

Среди наиболее заметных фигур в его формировавшихся рядах был поэт, основоположник футуризма Филиппо Томмазо Маринетти, провозгласивший культ будущего и необходимость разрушения прошлого. Он пошел воевать добровольцем, и, учитывая его мировоззрение, ему была близка военная романтика. После войны Маринетти создал свою партию с империалистической, антисоциалистической и антиклерикальной повесткой, а впоследствии решил объединиться с Муссолини. Неудивительно, что программные установки футуристов получили развитие в фашизме.

В начале 1919 года сквадристы предприняли свои первые акции. Так, 11 января в Милане Муссолини вместе с Векки, Маринетти и некоторыми другими единомышленниками сорвал выступление влиятельного политического деятеля, одного из основателей Итальянской реформистской социалистической партии Леонида Биссолати, высказывавшегося против присоединения к Италии Альто-Адидже и Далмации, на которые итальянцы претендовали в рамках Лондонского договора 1915 года12.

Внешнеполитическая тематика неспроста волновала бывших фронтовиков. Союзники по Антанте, подводя итоги войны, решили удовлетворить далеко не все территориальные притязания Италии. На этом основании политические и экономические круги итальянского правящего класса создали миф об урезанной победе, который быстро распространился внутри страны «среди выбитых войной из колеи многочисленных в Италии слоев мелкой и средней буржуазии»13. Увидев восприимчивость части населения, - особенно той, которая воевала, - к шовинистическим и националистическим лозунгам, Муссолини подхватил эту пропаганду и на первом собрании Итальянского союза борьбы (Fasci italiani di combattimento) - организации, которую он создал 23 марта 1919 года в знак солидарности с ветеранами, главное внимание уделил проблеме внешней политики14.

В учреждении Союза борьбы участвовали несколько десятков интервентистов, футуристов и синдикалистов. Чтобы угодить последним, в своей риторике Муссолини отделял трудящиеся массы от Социалистической партии и заявлял об отсутствии враждебного отношения к пролетариату, за требования которого он был готов бороться. А вот самих социалистов, особенно за их антимилитаристскую позицию, фашисты возвели в ранг основного противника. Забастовки и митинги под социалистическим флагом, по мнению сторонников Муссолини, ослабляли нацию перед лицом ее недругов на международной арене, поэтому требовались ответные меры.

15 апреля 1919 года в Милане сквадристами была разгромлена редакция основной социалистической газеты «Аванти!», совершено нападение на демонстрацию революционных рабочих и избиение активистов Соцпартии и профсоюзов. Один из будущих лидеров Итальянской социалистической партии Пьетро Ненни, который после войны ненадолго примкнул к фашистам и даже создал ячейку Союза борьбы в Болонье, так описал произошедшие события: «Это был первый акт насилия со стороны частных лиц, и вскоре было замечено, что, несмотря на абсолютную численную диспропорцию борющихся сторон [в пользу социалистов], на это насилие пролетариат не ответил»15.

Таким образом, с этого периода применение насилия было включено фашистами в качестве метода ведения политической борьбы. Использование холодного и огнестрельного оружия, вылазки организованными группами, а не в индивидуальном порядке, стычки с противниками, планируемые на военный манер, вошли в обиход. При этом, однако, акции сквадристов до поры до времени имели эпизодический характер.

Политическая активность ИСП была гораздо более масштабной. Вовлечение в нее бывших фронтовиков строилось под лозунгами классовой борьбы. Специально для этого была создана Лига бывших фронтовиков, но какого-либо видимого эффекта она не добилась. Б.Р.Лопухов связывает это с тем, что у ветеранов войны «узы духовной общности оказались сильнее классовых различий». Другими словами, в обстановке бурных послевоенных потрясений у бывших солдат появилось желание сохранить возникшее во время войны чувство фронтового товарищества, а не разделяться на различные социальные группы16.

Проиллюстрировать состояние некоторых «новообращенных» сторонников фашизма можно на примере личных послевоенных психологических травм участников боевых действий. Одним из таких ветеранов был тосканец Алессандро Карози, которого война превратила в убийцу, и он, участвуя в секциях сквадристов, нашел выход для своей жестокости - терроризировал местное население, шантажировал и убивал из личных побуждений. Ему удавалось избежать правосудия, так как он мог рассчитывать на политическую амнистию, а также из-за страха, который он вызывал у свидетелей. Это развязывало руки Карози и подобным ему лицам, лишенным нравственных устоев17.

В отдельную категорию можно выделить интеллектуалов, которых война не только не травмировала духовно, но и, напротив, вдохновила. Например, итальянский поэт Габриэле Д’Аннунцио, как истинный романтик, начал создавать себе образ героя - летал на опасные миссии, участвовал в рискованных морских операциях, воевал на фронтах Изонцо и в районе плато Карст. Для него война не закончилась подписанием мирного соглашения, он требовал полного исполнения Лондонского договора 1915 года. Когда стало известно о решительном отказе союзников удовлетворить требования Италии в отношении важного портового города на Адриатике - Фиуме, Д’Аннунцио «внял призыву националистических настроений армейцев» и, собрав 2,5 тыс. легионеров, насильственным образом взял контроль над городом18. Эта кампания была горячо поддержана Муссолини, который выступал за объединение с организациями, имеющими общие с фашистскими союзами принципы и цели.

Если авантюра Д’Аннунцио стала свидетельством слабости либерального правительства в вопросах международных отношений, то во внутренней политике бессилие властей выражалось, в частности, в неспособности «обеспечить героям окопов возможность воспользоваться революционными плодами войны»19. В таких реалиях фашизм с его националистическими и социальными лозунгами обеспечил себе приток части бывших фронтовиков, в основном выходцев из мелкобуржуазных слоев населения. При этом руководство движения заботилось о привлечении в свою организацию и других социальных элементов. К октябрю 1919 года фашистская организация насчитывала в совокупности около 17 тыс. членов. Именно переплетение военных и политических мотивов дало фашизму преимущество над другими контрреволюционными и националистическими военными союзами.

В том же, 1919 году за счет проведенных реформ в Италии увеличилось число избирателей, в связи с чем в прессе началась полемика о том, что старая безвольная власть станет «игрушкой» масс. Предлагалось сформировать правящий класс из представителей «нового поколения, которое вышло из окопов и физически, морально и интеллектуально гораздо лучше двух предшествующих»20. Фашистское движение было близко к этим критериям, но все же прошедшие в ноябре 1919 года парламентские выборы свидетельствовали о том, что оно не пользовалось сколько-нибудь заметным влиянием: фашисты не получили ни одного мандата в Парламенте.

Более того, мощный подъем рабочего движения фактически загнал сквадристов в угол. Для фашизма настал момент истины. В его пользу сыграл фактор усталости средних слоев городского и сельского населения от революционного хаоса. Четче стали ощущаться настроения в пользу вооруженного подавления акций трудящихся, усилилось негативное отношение к либеральной власти, которая была не в состоянии навести порядок в стране. Фашисты на этом фоне предлагали решения имевшихся проблем. Не столь очевидным было то, что Муссолини и его последователи на самом деле действовали в интересах наиболее реакционных и консервативных кругов крупного капитала и, таким образом, средние слои населения превращались в одно из орудий борьбы буржуазии против пролетариата21.

Влиятельные промышленники и землевладельцы не были способны самостоятельно навязать свое мнение массам в масштабах страны, но, благодаря своим финансовым ресурсам, они могли играть важную роль в закулисной политике, однако им не хватало силы, способной физически влиять на ситуацию. Ее они нашли в сквадристах, которых изначально нанимали как охранников объектов собственности, но на практике использование этого ресурса выходило далеко за рамки охранных функций. Например, с их помощью решались споры с социалистическим или католическим движением22. Если в городах фашистским отрядам противостояли организованные и сплоченные группы пролетариата, то в сельской местности их произвол приобрел наибольший размах.

Спустя годы некогда член Палаты депутатов, антифашист Гаэтано Сальвемини писал, что первые акции сквадристов проводились под лозунгом борьбы с большевистским насилием, но по завершении «красного двухлетия» (1919-1920 гг.) деятельность фашистских боевых отрядов уже выходила за эти рамки и фактически носила характер жесткого и неизбирательного антипрофсоюзного наступления, которое было направлено не только против социалистических, но и католических организаций. Успех этих нападений обусловливался вовсе не «героизмом» сквадристов, а экономической поддержкой капиталистических кругов и вялой реакцией правоохранителей23.

Во главе таких отрядов стояли люди, прошедшие войну и именовавшие себя «рас» (по аналогии с эфиопским высшим военно-феодальным титулом). Впоследствии некоторые из них заняли значимые места в фашистской политике. Воспоминания «раса» из Феррары Итало Бальбо позволяют взглянуть на картину происходившего глазами молодого человека, который подобно другим 4 млн юношей воевал в окопах и, вернувшись, возненавидел политиков, предавших надежды участников боевых действий тем, что они «довели Италию до позорного мира и систематического унижения итальянцев, поддерживавших культ героя». По его мнению, Муссолини дал борющейся молодежи ту программу радикального отрицания современности, которую они искали, а также перспективы, связанные с созданием «молодого» режима и восстановлением величия Италии. 1921 год он называет годом организации и сбора фашизма: «массы присоединялись к движению сотнями тысяч», а регион Эмилия-Романья составлял крупнейший резерв мужчин, влившихся в движение.

Возглавив один из региональных отрядов сквадристов в Ферраре, в сентябре того же года Бальбо мобилизовал 3 тыс. человек для похода на соседний крупный город Равенна. Тогда-то и появился один из символов фашизма - черная рубашка, которая была «обычной одеждой рабочего», поэтому все участники похода были одеты однообразно. Успех мероприятия открыл будущему крупному фашистскому руководителю глаза на грандиозные возможности сквадристов, именуемых теперь чернорубашечниками. Как он отмечал, это была организованная по армейскому принципу сила, которая не могла оставаться изолированной, поэтому против нее началась ожесточенная борьба в печати и Парламенте24.

В правящих политических кругах по-разному относились к сквадристам, что мешало организовать сильное антифашистское движение. Наиболее распространенной формой сопротивления были забастовки и демонстрации протеста, появились отряды «народных смельчаков», состоявших из людей, готовых бороться за свои интересы с оружием в руках. Тем не менее либеральная власть во главе с Джованни Джолитти оставляла фашистам поле для маневра, чтобы извлечь выгоду из ослабления социалистического лагеря. Более того, на выборах 1921 года фашистов включили в Национальный блок, который объединил партии правительственного большинства, и благодаря этому движение Муссолини получило 35 депутатских мест.

Разногласия имелись и в фашистских рядах. Реальная власть над сквадристскими отрядами какое-то время находилась не столько у Муссолини, сколько у провинциальных вождей, которых современники описывали как беспринципных персонажей, озабоченных больше личными, чем общественными интересами, и способных ввергнуть Италию в анархию25. Дуче это понимал и, с одной стороны, использовал силу «рас» для борьбы с политическими противниками, а с другой - никогда им не доверял в полной мере из-за их бесконтрольной тяги к насилию. Разность подходов стала очевидной летом 1921 года после подписания дуче Пакта об умиротворении с социалистами. Муссолини пошел на этот шаг, чтобы сохранить поддержку умеренного общественного мнения и избежать создания атмосферы нетерпимости в отношении фашизма. Однако некоторые главари провинциальных отрядов опротестовали такое решение, продолжили действовать по своему усмотрению и на призыв властей к разоружению отвечали: «Плевать хотел» («Me ne frego»). Вскоре стало понятно, что фашистское движение не было намерено отказываться от террора против трудящихся, и, значительно набрав политический вес, объединив свыше 300 тыс. человек, вождь фашизма отверг пакт26.

Огромным ресурсом Муссолини была его личная популярность. Подкрепляя ее фактическими действиями, постепенно наделяя властью более «умеренных» фашистов, не одобрявших насилие «рас», он надеялся, что сможет привести ряды своих сторонников в порядок и превратить их в «великую партию», которая могла бы быть постоянной опорой его правительства. Так, фашисты после парламентских выборов 1921 года «с новой силой развернули антиправительственную кампанию, объединив в Парламенте свои усилия с другими правыми и националистическими группировками»27. А в ноябре 1921 года Итальянский союз борьбы был преобразован в Национальную фашистскую партию. Это положило конец основным противоречиям между Муссолини и главарями боевых отрядов, поставив дисциплину во главу угла28.

В 1921 году сквадристы продолжили активно подавлять свободу печати. Если пресса публиковала «неприятные» сообщения о рейдах чернорубашечников, те изымали экземпляры газет, блокировали их распространение или громили редакции, чтобы запугать оступившихся журналистов. Власти были прекрасно осведомлены о происходящем, но бездействовали. Более того, поддавались на провокации. Иллюстрацией этому служат события, связанные с переводом префекта Болоньи Чезаре Мори в Бари из-за его активной борьбы с организованным бандитизмом фашистского движения.

К лету 1922 года кризис либерального правительства стал уже настолько сильным, что привел к краху политического режима. Разгромив и запугав социалистов, фашисты, не встречая сопротивления со стороны действующих властей, занимали крупные города Северной и Центральной Италии. Последний марш чернорубашечников был организован на Рим: четыре колонны сквадристов, каждая со своим лидером (так называемый квадрумвир) - Эмилио Де Боно, Итало Бальбо, Чезаре Мария Де Векки и Микеле Бьянки - двинулись на столицу. Это позволило дуче с позиции силы вести переговоры о передаче ему управления страной, хотя до последнего момента он сам не был уверен в успехе своих действий. Тем не менее 29 октября 1922 года король Виктор Эммануил III назначил Муссолини премьер-министром.

После прихода к власти фашистов необходимо было окончательно дисциплинировать сквадристов, так как некоторые боевые отряды продолжали действовать самостоятельно и, таким образом, создавали в стране напряженную атмосферу. Первая попытка такого рода была предпринята еще летом 1922 года. В Милане было образовано объединенное командование в составе И.Бальбо, Ч.М.Де Векки и Э.Де Боно, получившее поручение реорганизовать сквадристские отряды и придать им единую централизованную структуру. В результате к октябрю были разработаны новые дисциплинарные правила для милиции - так стали называть сквадры, - которые опубликовали в газете «Пополо д’Италиа». По мнению одного из основных итальянских исследователей фашизма Р.Де Феличе, до прихода к власти фашистов это в определенном смысле был их самый важный публичный акт, поскольку он «политически официально подтвердил существование фашистской армии в противоположность вооруженным силам государства»29. Со стороны правительства никакой реакции на столь вопиющие действия не последовало. Это окончательно убедило Муссолини в необходимости действовать.

Когда же дуче возглавил кабинет министров, некоторые из «рас» стали открыто выражать свое недовольство новой властью, бросили ей вызов, утверждая, что именно благодаря им удалось избавиться от либерального государства, тем самым ставя под сомнение лидерские позиции Муссолини. На этом этапе в опоре на правоохранительные инструменты государственного аппарата еще была возможность избавиться от бесконтрольных агрессивных внесистемных элементов. Но новый премьер-министр осознавал, что насилие, сыгравшее фундаментальную роль в его приходе к власти, потребуется и для того, чтобы удержаться во главе правительственной коалиции. Так, чтобы дисциплинировать сквадристов, ограничить их политическое влияние и в то же время легализовать насилие, 14 января 1923 года была учреждена Добровольная милиция национальной безопасности. Параллельно все боевые отряды были объявлены вне закона. Таким образом, фашизм получил монополию на партийное насилие.

Первый период своего правления фашисты называли диктатурой над старым либеральным государством, и Добровольная милиция являлась одним из гарантов такого положения. Это еще не была тоталитарная форма власти, которая установится в Италии в конце 20-х годов ХХ века, но основы для формирования репрессивного аппарата - одного из ключевых институтов тоталитаризма - были заложены. Силой не только подавлялось сопротивление оппозиции, но и насаждалась агрессивная идеология, исключавшая «появление и распространение любой системы взглядов, альтернативных господствовавшим»30.

В целом можно констатировать, что бывшие фронтовики заняли место главного рычага и приводного ремня в процессе становления режима Муссолини, который выстроил свою политическую и философскую концепцию на основе насилия над разумом, свободой и правом. На устроенной в честь десятой годовщины марша на Рим Выставке фашистской революции (1932 г.) история сквадристского движения оказалась в центре внимания. На ее площадке чернорубашечники проводили пикеты, чтили «героев», погибших в горниле революционных акций. Без физической мощи этого специфического контингента и финансовой поддержки со стороны наиболее реакционной прослойки имущего класса, заискивания правящих структур фашизм вряд ли был бы в состоянии проложить себе дорогу к власти и удержать ее.

 

 

121 февраля 2023 г. Президент Российской Федерации В.В.Путин говорил об этой проблематике в ходе своего послания Федеральному Собранию. Было предложено создать соответствующий специальный государственный фонд // URL: http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/statements/70565 (дата обращения: 27.02.2023 г.).

2Лопухов Б.Р. История фашистского режима в Италии. М.: Наука, 1976. С. 7.

3Из 508 депутатских мест 370 принадлежало правительству большинства. См. подробнее: Salvemini G. Scritti sul fascism. Milano: Feltrinelli, 1966. P. 354.

4История Италии. Том 2 / под ред. Мизиано К.Ф., Григорьевой И.В., Комоловой Н.П., Цыпкиной З.М. М.: Наука, 1970. С. 410.

5Белоусов Л.С. Муссолини: диктатура и демагогия. М.: Машиностроение, 1993. С. 49.

6L’Esercito italiano nella Grande guerra (1915-1918). Vol. 1. Roma: Provveditorato Generale dello Stato, 1927. P. 167 // URL: https://issuu.com/rivista.militare1/docs/vol-i_narrazione_doppio-testo_low (дата обращения: 09.01.2023 г.).

7Villari L. The Awakening of Italy. London: Methuen & Co, 1924. P. 25-33.

8Лекция д. ист. н., ведущего научного сотрудника ИНИОН РАН Любина В.П. об Италии и итальянском обществе в Первой мировой войне // URL: https://mgimo.ru/about/news/social/lektsiya-ob-italii-v-epokhu-pervoy-mirovoy-voyny/ (дата обращения: 09.01.2023 г.).

910 ноября 1918 г. в Милане Муссолини произнес речь перед участниками шествия по случаю победы. См. подробнее: Mussolini B. Opera omnia / A cura di E. e D. Susme. Firenze: La Fenice, 1953. Vol. XI. Р. 477.

10Белоусов Л.С. Указ. соч. С. 64.

11Belletti G., Carnoli S. L’ardito. Vita provocatoria di Ferruccio Vecchi, ravennate, fondatore del fascismo. Ravenna: Edizioni Moderna, 2013. 160 p.

12Биссолати выступал против присоединения к Италии Альто-Адидже из-за преобладания там немецкого населения, а также Северной Далмации, где большинство населения составляли славяне. См. подробнее: De Felice R. Mussolini il rivoluzionario, 1883-1920. Torino, 1965. Р. 485-490; Nenni P. Six ans de guerre civile en Italie. Paris, Librairie Valois, 1930. P. 55-61.

13История Италии. Том 3 /под ред. Дорофеева С.И., Невлера В.Е., Лопухова Б.Р., Филатова Г.С. М.: Наука, 1971. С. 7.

14Выступление Муссолини утром 23 марта 1919 г. в Милане в штаб-квартире Ассоциации торговцев, промышленников и земледельцев города, расположенной на площади Сан-Сеполькро, 9. См. подробнее: Mussolini B. Op. cit.Vol. XII. Р. 321-327.

15Nenni P. Storia di quattro anni. 1919-1922. Roma: Einaudi, 1946. P. 20.

16Лопухов Б.Р. Фашизм и рабочее движение в Италии 1919-1929. М.: Наука, 1968. С. 53.

17Franzinelli M. Squadrism // The Oxford Handbook of Fascism / ed. Bosworth R.J.B. Oxford: Oxford University Press, 2009. P. 91-108.

18Зонова Т.В. История внешней политики Италии: учебник. М: Международные отношения, 2016. С. 77.

19История фашизма в Западной Европе / АН СССР, Ин-т всеобщ. истории; Г.С.Филатов, В.Д.Ежов, Б.Р.Лопухов и др. М.: Наука, 1978. С. 52.

20Лопухов Б.Р. Фашизм и ... С. 63.

21История Италии... С. 29.

22В мае 1921 г. префект Милана писал в МВД Италии о том, что местные банки всегда были щедры в своих субсидиях фашистским организациям, но точные суммы неизвестны, так как такие выплаты поступали непосредственно и лично от управлений и не фиксировались в протоколах или бюджетах. Кроме того, докладывалось о субсидиях отдельных промышленников и предпринимателей, заинтересованных в охране своей собственности. См. подробнее: Franzinelli M. Op. cit.

23Salvemini G. Scritti sul fascismo / Vivarelli R. Milano: Feltrinelli, 1966. P. 545.

24Balbo I. Diario 1922. Milano: Mondadori, 1932. P. 3-13.

25The Achievements of Fascism // Foreign Affairs. Vol. IV. №4. Jul., 1926. P. 661-676.

26Отказаться от Пакта умиротворения было решено в ноябре 1921 г. на 3-м съезде фашистских союзов. В газете «Il Popolo d’Italia» этому посвящена статья «Мертвый и похороненный» от 15 ноября 1921 г. См. подробнее: Mussolini B. Op. cit. Vol. XVII. Р. 241.

27История Италии… С. 34.

28Дисциплина // Il Popolo d’Italia. 15 ноября 1921 г. См. подробнее: Mussolini B. Op. cit. Vol. XVII. Р. 239-240.

29De Felice R. Mussolini il fascista. 1921-1925. Torino: Einaudi, 1966. Р. 317.

30Белоусов Л.С. Режим Муссолини и массы. М.: Изд-во МГУ, 2000. С. 52-72.