ENGLISHЭнергетический фактор остается одним из наиболее значимых в современном мире. Нефть, газ, электроэнергетика и атомная промышленность образуют становой хребет современной российской экономики и делают ее серьезным игроком на международной арене, реальной энергетической сверхдержавой. Нефть, нефтепродукты и природный газ обеспечивают до двух третей российского национального экспорта. Нефтегазовый сектор в значительной мере определяет геополитические позиции России и ее роль в обеспечении энергетической безопасности глобализирующегося мира. Неслучайно именно энергетический фактор рассматривается в качестве одного из важнейших средств активизации нашего сотрудничества со странами СНГ и даже инструмента проекции влияния России на различные страны постсоветского пространства1. Вместе с тем энергетическая сфера выступает в современном мире и полем серьезных конфликтов. Достаточно упомянуть здесь стремление КНР, США, некоторых государств ЕС обеспечить прямой доступ к нефтегазовым ресурсам Средней Азии. Поддержание реноме энергетической державы и расширение наших возможностей в энергетической сфере на самом деле во многом связаны со способностью России усилить позиции в ближнем зарубежье. Прежде всего на Кавказе и в Средней Азии. Однако достичь этого, используя лишь традиционные для отечественной дипломатии последних полутора-двух десятилетий методы, представляется сложной, почти невыполнимой задачей.
Экономические приоритеты
В России В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ довольно широко обсуждается проблема стратегических приоритетов страны на постсоветском пространстве. Между тем результаты политики РФ здесь за последние почти два десятилетия достаточно противоречивы и порождают целый ряд вопросов. В официальных кругах преобладает в целом оптимистичная оценка взаимоотношений с государствами СНГ. Россия в существенной (иногда -решающей) мере субсидировала и субсидирует экономики этих стран; во многих случаях сохраняются связи с представителями местных элит; СНГ остается зоной широкого распространения русского языка. Эти и целый ряд других факторов позволяют многим официальным лицам и представителям экспертного сообщества считать, что государства СНГ «обречены» на углубление сотрудничества с Российской Федерацией.
Подобные умозаключения не подтверждаются фактами, а рассматриваются как аксиоматические, то есть не требующие доказательств. Между тем в современном мире в условиях глобальной «турбулентности», масштабных геополитических сдвигов и экономической перегруппировки сил никто ни на что не обречен. За успех на рынках или в сфере политики в тех или иных регионах мира необходимо бороться. Ставка на эксплуатацию остаточного постсоветского потенциала в современных условиях в силу целого ряда причин представляется заведомо проигрышной.
Прежде всего, на сегодняшний день достаточно невнятно выглядит российская модель развития - как с точки зрения выбора приоритетов развития (либеральные, на грани либертаризма подходы сочетаются с острыми приступами этатизма), так и в плане эффективности сложившейся политической и социальной систем (коррупция, неэффективность работы многих госструктур в рамках выстроенной властной вертикали и т.д.). Мировой экономический кризис, способствовавший грандиозному обвалу на российском фондовом рынке и резкому ухудшению финансовых и экономических показателей страны, осложняет работу на постсоветском пространстве. В последние годы привлекательность России строилась на факторах стабильности и определенности. Темпы роста в других странах СНГ могли быть и более высокими на определенных временных отрезках. Но любому стороннему наблюдателю было ясно, что у России, в отличие от прочих стран, есть огромный потенциал для развития и расширения собственного влияния. Провал российской модели развития в ходе нынешнего финансово-экономического кризиса (на фоне успехов других стран - БРИК, например) поставил под сомнение обоснованность наших притязаний на особую роль на постсоветском пространстве.
Россия предстала страной, экономика которой выступает своего рода сырьевым и энергетическим придатком других государств и в решающей степени зависит от ситуации в их экономике. В результате по факту значительно снизились за последний год наши внешнеполитические возможности, как прямые (проекции влияния, обусловленного экономической мощью), так и косвенные (которые формируются за счет авторитета политики и эффективности избранной модели развития). Ситуацию не исправили ни вливания значительных средств на цели развития (7,5 млрд. долл. в рамках Банка развития ЕврАзЭС), ни кредитование на льготных условиях целого ряда наших ближайших союзников.
Но помимо экономической модели есть и другие объективные объяснения наших трудностей. В новых независимых государствах (ННГ) уже выросло поколение людей, для которых Россия представляет собой нечто внешнее (и, возможно, даже чуждое) в социокультурном и языковом отношении. В этих условиях для усиления реального влияния России на постсоветском пространстве речь должна идти не о реинтеграции (которая, в сущности, уже невозможна и ставка на которую политически контрпродуктивна), а о постепенном усилении влияния нашей страны, в том числе с использованием потенциала так называемой «мягкой силы» (soft power).
В начале XXI века постсоветское пространство вступило в новую фазу своего развития. Начался своего рода «второй этап» самоопределения ННГ. Речь идет не о том, от чего пытаются уйти, а к чему стремятся элиты ННГ. Для государств СНГ вопрос заключается в том, способна ли интеграционная привязка к России обеспечить их более динамичное и результативное развитие. Задача российской политической элиты - продемонстрировать, что у ННГ нет необходимости менять свои политические и экономические ориентиры. И использованием только традиционного политического и экономического инструментария эту задачу не решить.
Страны СНГ оказались перед необходимостью определения своего статуса, места и роли в мировой политике. Ряд стран (наиболее очевидный пример - Грузия) определились со своими трансатлантическими ориентациями. Для других государств, осознавших свою роль в условиях новой геополитической конкуренции и геоэкономической схватки за ресурсы, характерна многовекторность и многовариантность политики, предполагающая максимальное использование экономических преференций и политических дивидендов в отношениях с Россией и дистанцирование от нее в случае возникновения у Москвы конфликтных ситуаций с другими центрами силы. Страны СНГ вообще довольно быстро научились успешно капитализировать внимание мировых игроков (включая Россию) к своему топливно-энергетическому комплексу, транзитным возможностям, добиваясь от них уступок, политической и экономической поддержки. Отсюда - внешняя непоследовательность (вполне рациональная в своей основе) и пресловутая «многовекторность» политики целого ряда стран.
Отсюда же парадоксальность отношения к России в постсоветских ННГ. Угроза «балканизации» отдельных стран подталкивает элиты к сотрудничеству с Москвой, не обременяющей свою внешнюю политику какими-либо политическими условиями, демократическими стандартами и способной оказать действенную военно-техническую или даже военную (в рамках обязательств по ОДКБ) помощь. Одновременно проблемы «строительства нации» (nation-building) порождают острую потребность в поиске не только внешнего референта (позитивного образа общества и государства, способного обеспечить имитационный эффект), но и одновременно «значимого иного» (объекта «отталкивания» в политической самоидентификации). До сегодняшнего дня местные элиты скорее используют Россию именно в качестве «значимого иного», объекта «отталкивания», позволяющего консолидировать общество, нежели рассматривают ее в качестве центра притяжения на постсоветском пространстве.
В перспективе все большее влияние на ситуацию в странах СНГ будут оказывать внерегиональные игроки. Постсоветское пространство остается полем геополитических и геоэкономических противоречий между Россией и США, а также Россией и ЕС. Эти противоречия будут иметь тенденцию к усилению с учетом «евроатлантического выбора» политических элит ряда стран СНГ и ставки российского политического класса на превращение страны в перспективе в самостоятельный центр силы глобализирующегося мира. ННГ, в свою очередь, используют и будут использовать конкуренцию между Россией, США и ЕС на постсоветском пространстве в собственных интересах для получения ресурсов и политической поддержки со всех направлений (в том числе из Китая, Японии, Индии, Турции, Ирана).
При всей ограниченности ресурсов Россия на постсоветском пространстве является важным фактором обеспечения безопасности и экономическим локомотивом развития. Россия необходима странам СНГ как рынок приложения избыточных трудовых ресурсов (российский рынок труда позволяет снизить социально-политическое напряжение в странах Средней Азии и Закавказья, в ряде регионов Украины), как важнейший транзитный путь для надежного и стабильного выхода на рынки третьих стран, а также в качестве источника инвестиций (российский бизнес в последние годы выступает крупным инвестором на постсоветском пространстве; к началу 2008 г. аккумулированные российские прямые иностранные инвестиции (ПИИ) достигли 72 млрд. долл.). Для союзников по ОДКБ Россия выступает гарантом безопасности, поставщиком современных вооружений и военно-технического сотрудничества на льготных условиях. Для большинства ННГ Российская Федерация остается источником поставок энергоресурсов по ценам ниже мировых. И главное: Россия емкий и почти единственный рынок сбыта для промышленных и сельскохозяйственных товаров этих стран (исключение составляют лишь некоторые виды сырья и энергоносители). В свою очередь, страны СНГ способны обеспечить России ресурсную базу (природные ресурсы, рабочая сила, транзитные возможности), необходимую для успешной модернизации и ускоренного развития страны.
Важным моментом в развитии отношений России со странами СНГ является необходимость некоторой «десекьютеризации» повестки дня. До недавнего времени Москвой в целом оправданно делался акцент на развитии военно-технического сотрудничества с постсоветскими странами и военного сотрудничества с государствами ОДКБ, поскольку иных ресурсов и рычагов воздействия на наших партнеров у нас практически не было. На современном этапе более эффективным представляется акцентирование внимания на финансовых институтах и новых возможностях и инициативах типа Банка развития, создании инновационной карты Евразии и инвестиционных фондов, поощряющих инновации и существующие точки роста в экономиках постсоветских государств.
При этом, однако, необходимо помнить, что практически во всех странах СНГ достаточно болезненно воспринимают российскую инвестиционную активность за рубежом. В этой связи необходимо создание влиятельных институциональных структур, включающих не просто государственных чиновников и бюрократов (подобных структур и так вполне достаточно), а частных предпринимателей всех заинтересованных стран региона вроде «Круглого стола» промышленников и предпринимателей или Делового совета.
Особое внимание необходимо уделить адекватному представительству бизнес-сообществ разных стран региона. Более того, подобная структура не должна превращаться исключительно в форум крупнейших компаний - по-видимому, целесообразно привлекать к его деятельности различные объединения предпринимателей, в том числе малого бизнеса. Она должна стать удобной площадкой, где инвесторы могли бы получить необходимое информационное обеспечение, взаимодействовать с экспертами.
Подчеркнем, что речь должна идти не о том, чтобы, воспользовавшись кризисом, на корню скупить все сколько-нибудь привлекательные для инвестиций предприятия стран СНГ (такие настроения, к сожалению, по сей день можно встретить не только в российских СМИ, но и в коридорах власти), а о том, чтобы создать привлекательную бизнес-среду, открывающую новые возможности для всех участников рынка (в том числе и из стран СНГ). Только в этом случае всевозможные интеграционные политические и экономические проекты смогут получить реальное наполнение и, возможно, будут обеспечены широкой общественной поддержкой в соседних странах.
Безусловно, существенную роль в проекции российского влияния способны сыграть инвестиции в жизнеспособные секторы экономики стран СНГ, развитие совместных энергетических проектов и транспортной инфраструктуры. С учетом нынешней структуры инвестиций в рамках ЕврАзЭС, и особенно характера их встречных потоков, наиболее продуктивным является сотрудничество компаний топливно-энергетического комплекса, транспорта, машиностроения и банковской сферы. Вместе с тем нельзя игнорировать значительный потенциал, существующий в пищевой и легкой промышленности, некоторых других нестратегических отраслях, например взаимный туризм, где пока реализованы лишь единичные инвестиционные проекты. Необходимо превращение всего пространства ЕврАзЭС (причем пока, возможно, с исключением ряда стратегических отраслей) в среду инвестирования с единым режимом функционирования. В частности, одним из элементов решения такой задачи может служить создание и постоянное пополнение Единой базы инвестиционных проектов стран региона, организация Консультационного совета по инвестициям в странах ЕврАзЭС2.
Проблемы проекции «мягкой силы»
ПОМИМО НАПОЛНЕНИЯ реальным содержанием экономического взаимодействия есть еще один комплекс вопросов, явно недооцениваемый российским истеблишментом и экспертным сообществом. Существует явная недооценка российским руководством фактора «мягкой силы» на постсоветском пространстве. «Мягкая сила» выступает как способность увлекать и привлекать других на свою сторону, формируя и добиваясь поддержки собственной повестки дня в международных отношениях3. Она формируется за счет притягательности культуры, политических идеалов и политического курса страны. В постоднополярном мире, в период становления нового международного порядка и преобладания гибких (нежестких, иногда неформальных) альянсов и группировок государств ad hoc, в связи с необходимостью решения тех или иных конфликтов и проблем особую значимость приобретает способность государства воздействовать на других политических акторов посредством культуры, информации, позитивного имиджа страны, дипломатии и т.д.
Специалисты продолжают дискутировать о том, возможно ли в принципе сознательно управлять потенциалом «мягкой силы» и насколько эффективны построенные на ее использовании инструменты влияния. Применительно к ситуации на постсоветском пространстве необходимо помнить по меньшей мере о факторе времени (18 лет независимого существования государств, выход на политическую арену поколения, не жившего в СССР, не имеющего с нами общего прошлого и не владеющего в достаточной степени русским языком) и о том, что элиты теряют интерес к стране, от которой в последнее время в мировой политике и экономике мало что зависело. Имеющиеся (пусть и скромные пока) достижения по модернизации страны и в сфере социально-экономического развития необходимо уметь грамотно представлять публике за рубежами страны.
В последнее время уделяется большое внимание «формированию имиджа» России и для этого выделяются значительные средства: на популяризацию и распространение русского языка, активизацию работы с русскоязычными соотечественниками за рубежом. Все это, безусловно, нужно и важно. Но применительно к ситуации на постсоветском пространстве представляется рациональным работать по двум направлениям - над повышением интенсивности контактов с представителями нынешней и будущей элит этих стран, а также более активной и адресной работой с широкой общественностью.
Отсюда - необходимость активизировать контакты с ННГ по линии подготовки кадров, образования. Россия, стремящаяся сохранить свое влияние в Содружестве на долгие годы, заинтересована в том, чтобы не только нынешнее, но и будущие поколения политических лидеров, бизнес-элиты, интеллигенции, да и рядовых граждан стран-соседей и в буквальном, и в переносном смысле разговаривали с нами на одном языке. Это тем более актуально, что в некоторых бывших союзных республиках сужение сферы русского языка сопровождается ростом интереса к обучению на английском языке и получению высшего образования на Западе. Причем на постсоветском пространстве США, страны ЕС, некоторые другие (например, Турция) начинают теснить Россию, вкладывая средства в местные СМИ, образование и культурные проекты.
Необходимо продумать систему грантов и квот для предоставления образовательных услуг гражданам ННГ, потенциально формируя группы поддержки России в среде научной, политической и военной элиты соответствующих стран. Нужно обеспечить бόльшую плотность контактов ученых гуманитарного и технического профилей и осуществление совместных научных проектов (под эгидой Россотрудничества, либо независимых некоммерческих фондов и организаций). Проекты, осуществляемые фондом «Русский мир», отчасти восполняют существующие в данной сфере пробелы. Но концентрируются они в основном на соотечественниках, диаспоре, в то время как политически эффективным и целесообразным с точки зрения усиления позиций России на постсоветском пространстве был бы также акцент на целенаправленную работу с элитами стран СНГ.
Стипендии и гранты российских фондов, возможность получения образования или повышения квалификации должны предоставляться молодежи, аспирантам, молодым ученым из стран Содружества, поскольку именно эти люди в перспективе станут «хозяевами дискурса», будущими политиками, экспертами, политологами, журналистами. Важнейшая задача политики России в странах СНГ состоит в том, чтобы вырастить поколение интеллигенции, ориентированной на российскую гуманитарную, политическую и цивилизационную идентичность.
Весьма актуальна и более активная работа в рамках неправительственных фондов с представителями СМИ хотя бы в странах, входящих в ОДКБ, причем и на самом высоком политическом уровне (аналог Валдайских встреч, например). Поскольку СМИ играют главенствующую роль в формировании общественного сознания и общественного мнения, именно от их успешной работы во многом будет зависеть исход борьбы «за умы и сердца» некогда братских народов. Важным и нужным делом представляется организация совместных семинаров для отработки определенных стандартных ситуаций, связанных с координацией деятельности правительственных структур и СМИ при возникновении, например, террористических угроз или чрезвычайных ситуаций. Одновременно необходимо искать новые формы работы со СМИ, расширять доступную информацию из России (в том числе через Интернет).
Перспективным представляется сотрудничество научной интеллигенции стран Содружества. В настоящее время руководство ряда государств СНГ пытается найти наиболее рациональные пути экономического развития, позволяющие уйти от однобокой сырьевой направленности, создать наукоемкие производства на основе качественно новых технологий. Одновременно начинают созревать условия и для подключения частного бизнеса к этому процессу. Восстановление связей между научными центрами бывших союзных республик становится весьма актуальной практической задачей. Россия способна выступить в роли своего рода «системного интегратора» целого ряда проектов (со всеми вытекающими преимуществами), аккумулировать научный потенциал, оказывать консультативную и методологическую помощь как в области прикладной, так и в области фундаментальной наук.
Что касается работы с широкой общественностью, то здесь существуют, как принято выражаться, «объективные трудности». Разумеется, нам трудно тягаться с «мягкой силой», идеологическим влиянием США и в целом Запада в современном мире. Как показывает опыт последних десятилетий, даже относительно скромные, точечные, но хорошо рассчитанные по времени и месту вливания средств американцами, причем не только государственными, но и неправительственными структурами, способны серьезно влиять на референтные группы в различных странах, воздействовать на «умы и сердца» широких слоев населения. Именно потому, что кроме денег у Запада есть нечто иное. Все, что связано с идеями свободы, либерализма, ассоциируется с США и другими странами Запада (равно как и высокий жизненный уровень, и стандарты потребления). Идти в ногу с американцами означает для многих чуть ли не идти в ногу с прогрессом. Следует признать, что у посткоммунистической России такого потенциала влияния нет и не будет.
Представляются малоперспективными и наши попытки вписаться в некий всемирный политический «мейнстрим», в который мы могли бы встроиться, постепенно трансформировав в позитивном плане имидж страны. Любые попытки просто воспроизвести риторику и отчасти образ действий наших западных партнеров по управлению конфликтами в политическом и имиджевом плане почти абсолютно бесполезны.
В рамках концепции «избирательной легитимности» последнее слово в признании или непризнании «адекватности» и «пропорциональности» тех или иных шагов остается за Вашингтоном и странами Запада. Пример «пятидневной войны» в августе 2008 года в Закавказье - наглядное тому подтверждение. Наша попытка продемонстрировать Западу, что мы играем по им же, Западом, предложенным правилам по аналогии с косовским прецедентом, исходя из доктрины «империализма прав человека» (определение Р.Скидельски), была заведомо обречена на провал.
В этих условиях необходимо анализировать и умело пропагандировать собственный накопленный опыт и позитивный потенциал развития. Например, Россия обладает уникальным многовековым опытом регулирования межэтнических и межконфессиональных отношений. Нам есть что сказать и продемонстрировать миру. Проблема в том, что по сей день явно недостаточно (прежде всего в научном, но также и в пропагандистском плане) делается для репрезентации российского опыта обеспечения межэтнического и межконфессионального мира в огромной и многообразной стране. При выполнении этой задачи совершенно неуместен вообще свойственный нам государствоцентричный подход, гипертрофированная опора на государственные и окологосударственные структуры. Для успешного продвижения российской точки зрения потребуется в максимальной мере задействовать ресурс существующих независимых аналитических центров (включая институты РАН) и общественных организаций, создать сеть коммуникаций и взаимодействия с соответствующими институтами за рубежом.
Другой проблемой является более активное вовлечение в транснациональные проекты на постсоветском пространстве российских негосударственных организаций (НГО). Эта проблема имеет два аспекта. Прежде всего, существует обусловленное рядом факторов и особенностей незавершенного российского демократического транзита недоверие российских властей к политической инициативе, исходящей от независимых групп интересов и групп давления. В результате мы по факту оказываемся не в состоянии эффективно использовать этот инструмент в нашей внешнеполитической активности на постсоветском пространстве.
Кроме того, реально независимых организаций с привлекательной для зарубежных контрагентов повесткой дня у нас практически нет. Существующие НГО либо носят полугосударственный характер, занимаясь в основном малосодержательным «политическим туризмом», либо финансируются из-за рубежа и имеют в связи с этим совершенно определенную повестку дня, не совпадающую с долгосрочными российскими внешнеполитическими интересами. В результате все наши попытки подключения общественного фактора к решению внешнеполитических задач оказываются весьма дорогостоящими и малоэффективными. Между тем без активизации общественной составляющей добиться успеха в плане благоприятного позиционирования России на постсоветском пространстве будет крайне сложно. Нужно, наконец, отходить от модели решения политических вопросов посредством непрозрачного, кулуарного общения с лидерами соответствующих стран. Следует постепенно расширять спектр участников диалога и делать его более транспарентным и публичным.
В противном случае наши реальные субсидии евразийским соседям будут и далее обмениваться на неопределенные обещания. А вполне обоснованные, хотя и далеко небезупречные по форме попытки нажать на контрагентов с целью получить хоть что-то из обещанного будут и далее восприниматься как бессильные потуги Москвы на «имперский реванш». Без более широких и открытых общественных и экономических связей, без активизации общественной составляющей, без привлечения финансовых ресурсов российских бизнес-структур к различным проектам (образовательным, культурным и т.д.), без концентрации на проблемах усиления потенциала нашей «мягкой силы» на постсоветском пространстве добиться успеха в плане благоприятного позиционирования России на постсоветском пространстве будет крайне сложно.
1 Энергетическая безопасность глобализирующегося мира и Россия. М., 2008. С. 222-250.
2 Кузнецов А.В. Имидж России и зарубежная инвестиционная экспансия российских компаний // Мировое развитие. М.: ИМЭМО РАН, 2008. Вып. 3. С. 66.
3 Nye J. The Paradox of American Power. N.Y., 2002; Nye J. Soft Power. The Means to Success in World Politics. N.Y., 2004.
