ENGLISHПрогностика во всех своих формах и видах играет весьма важную - по мере усложнения экономических, политических и культурных задач, стоящих перед современным обществом, - увеличивающуюся роль в общемировой дискуссии о путях дальнейшего развития.
В потоке публикаций, где в той или иной форме предпринимаются попытки предвидения будущего, важное место занимает издаваемый каждые четыре года Национальным советом по разведке (National Intelligence Counsil) США открытый доклад, описывающий глобальные изменения на ближайшие 15 лет. Последний по времени доклад «Глобальные направления 2025: изменившийся мир» (далее - «Доклад») увидел свет в ноябре 2008 года. Следует учитывать, что рабочий вариант прогноза был подготовлен в мае 2008 года, до военного конфликта на Южном Кавказе, изменившего не столько соотношение сил в данном регионе, сколько восприятие друг другом конкурирующих субъектов международных отношений. Тем более это относится к глобальному кризису, охватившему осенью-зимой 2008 года все сферы экономической деятельности. Следует признать, что за исключением маргинальных апокалипсических прогнозов (в основном представителей альтерглобалистского и неомарксистского направлений), ежегодно предрекающих глобальные катастрофы, мировое профессиональное сообщество оказалось застигнутым врасплох и сейчас задним числом пытается найти рациональное объяснение произошедшему и внести свой вклад в поиски возможного выхода. Эти обстоятельства вынудили авторов Доклада делать достаточно рискованные предположения: от уровня рождаемости до изменения климата, от ситуации с ядерной программой Ирана до положения на мировых финансовых рынках. Во введении отмечается сохраняющееся значение личности в истории, причем не только в условиях диктатуры - Ленин, Сталин, Гитлер, Мао Цзэдун, но и в демократических обществах - Черчилль, Рузвельт, Трумэн. Авторы обращают внимание также на опасность экономической нестабильности. Быстрые экономические изменения - будь то позитивные или негативные - отрицательно влияют на состояние демократических институтов. В Докладе подчеркивается основная роль, которую в происходящих изменениях играет прогресс в сфере технологий. При этом в основе многочисленных войн, краха империй и подъема новых держав определяющим являлись геополитические разногласия и их последствия. Поэтому в исторической перспективе многополюсная система менее стабильна, чем двух- или однополюсная.
Авторы указывают на возникновение многополюсного мира с такими растущими державами, как Китай и Индия, экономически превосходящими большинство членов старой «G-7» к 2025 году, традиционные партнеры США - Европа и Япония - будут сталкиваться с возрастающими проблемами сохранения экономического роста в условиях старения населения. В Докладе обращается внимание на то, что, хотя растущие державы проявят претензии на лидирующие позиции на международной арене, они неохотно будут брать на себя ответственность за изменение климата и энергетическую безопасность в дополнение к таким увеличивающимся угрозам, как распространение ядерного оружия и оружия массового уничтожения, терроризм. К 2025 году международный порядок, хотя и неузнаваемый по сравнению с послевоенным, остается в переходном состоянии, где США, по-прежнему сохраняя превосходство, будут в меньшей степени доминировать, хотя другие державы продолжат свои попытки переложить на них ответственность за многие из глобальных проблем.
Исследование разбито на шесть разделов:
- Изменившийся мир.
- Тревожная демография.
- Нужда среди изобилия.
- Растущий потенциал конфликта в этом новом мире.
- Будет ли готова новая международная система к вызовам США в многополярном мире,
а также содержит четыре достаточно экзотических сценария возможной ситуации в мире в 2025 году. Первый, названный «Мир без Запада», представлен датированным 15 июня 2015 года письмом будущего руководителя Шанхайской организации сотрудничества генсеку НАТО. ШОС в условиях падения роли и значения НАТО превращается в наиболее влиятельную организацию. ШОС вынуждена взять на себя ответственность за ситуацию в прилегающих регионах, прежде всего Афганистане. Фрагментация и развал мирового порядка на региональные блоки, отнюдь не совпадающие с биполярным расколом на США и СССР, приводят к замедлению экономического роста и глобализации, менее эффективным действиям по таким международным проблемам, как изменение климата и энергетическая безопасность, а в конечном счете - нарастанию политической нестабильности.
В этих условиях страны ШОС сумели преодолеть взаимное недоверие, а антикризисная кампания, развязанная в США и Европе, сцементировала сотрудничество между КНР и Россией и в энергетической сфере, и в отношениях со странами Центральной Азии.
Второй сценарий под названием «Октябрьский сюрприз» представляет собой записи из дневника хозяина Белого дома от 22 октября 2020 года. Автор вспоминает, как в канун открытия сессии ГА ООН в Нью-Йорке на побережье обрушился ураган, и город, оказавшийся во власти стихии, подвергся катастрофическим разрушениям. Природный катаклизм, вызванный изменением климата, привел к потерям, превышавшим 11 сентября 2001 года, и особенно остро поставил вопрос об американском лидерстве и действенных многосторонних институтах. Экологические катастрофы в Китае и ряде развитых стран резко усилили внутриполитическую и социальную напряженность. Деятельность НПО и выдающихся филантропов в определенной степени облегчила положение в развивающихся странах, однако проведение необходимых миротворческих операций было возможно лишь при согласованных действиях ведущих субъектов мировой политики, что в сложившихся условиях казалось весьма проблематично.
Третий сценарий, называющийся «Развалившийся БРИК», излагается в виде письма министра иностранных дел Бразилии своему бывшему президенту. Дело происходит в марте 2021 года, когда ВМС Китая атаковали индийские боевые корабли у берегов Омана, что, в свою очередь, вызвало атаку США на военно-морские силы КНР. Этому предшествовал период резкого обострения отношений между ведущими мировыми державами и формировавшееся у Китая ощущение враждебного окружения. Хронологически это совпало с острым кризисом на Среднем Востоке, где Европа и США вступили в конфликт с Ираном. В этой ситуации лишь Бразилия сохранила доверие всех сторон и сумела предотвратить мировую войну, что, однако, не сняло возможности новых конфликтов и возлагает на Бразилию ответственность за сохранение мира.
И наконец, четвертый сценарий, представленный в виде статьи в «Файнэншл таймс» от 14 сентября 2024 года под названием «А еще позиция Калифорнии». Обострившиеся проблемы экологии привели к качественному усилению влияния сетевых организаций борцов за сохранение природы. Под их давлением государства были вынуждены принять договор об изменении климата, вводивший строгие ограничения на выброс углекислого газа и устанавливавший глобальные программы по возобновляемой энергии и новые технологии по решению проблемы водоснабжения.
Толчком к подобному развитию событий послужил катастрофический ураган, разрушивший Нью-Йорк (см. сценарий 2). Удалось добиться глобального сотрудничества, но не на уровне правительств, а на уровне народов, преодолевая национальные культурные различия. В основе лежал подъем среднего класса в России, Китае и Индии. На сессии ГА ООН 20 мест было выделено неправительственным организациям. Однако наступающий рай на Земле был сорван применением тактического ядерного оружия против террористов, что вызвало раскол среди сторонников защиты окружающей среды, пацифистов и даже среднего класса. В результате вполне реален возврат к политике «старых времен».
Авторы прогноза предупреждают, что сценарии не обязательно исключают друг друга и в течение 20-летнего периода глобальное развитие может принимать различные формы и менять свое направление.
Представляется, что включение подобного рода сценариев призвано «оживить» достаточно сухой текст Доклада и не несет особой смысловой нагрузки. Отдельные сюжеты, использованные в этих сценариях, можно найти, например, в романах известного автора политических триллеров Т.Клэнси, которые, по признанию Б.Клинтона, являлись его любимым чтением.
ВСЯ МЕЖДУНАРОДНАЯ СИСТЕМА, как она сложилась после Второй мировой войны, полностью изменится. Новые игроки - Бразилия, Россия, Индия и Китай - не только займут место в «высшей международной лиге», но принесут с собой новые ставки и правила игры. В обозримом будущем продолжится беспрецедентный переход могущества и экономической власти с Запада на Восток, что будет сопровождаться переводом энергетики на чистое топливо, что, в свою очередь, поможет преодолеть ограничения в потреблении воды и продовольствия.
Наиболее вероятно, что стратегические разногласия между ведущими державами развернутся вокруг проблем торговли, капвложений, технологических инноваций и прав собственности, но нельзя исключать сценариев ХIХ века - гонки вооружений, территориальной экспансии, военных столкновений.
Так называемые страны БРИК - Бразилия, Россия, Индия и Китай - совместно достигнут сегодняшней доли ВВП, приходящейся на страны «G-7», к 2040 году, и на 40% превысят ее к 2050 году, несмотря на возможное значительное замедление темпов роста Китая и России. Уже к 2025 году КНР будет располагать второй по объему экономикой в мире и станет ведущей военной державой, а также крупнейшим импортером естественных ресурсов и отравителем окружающей среды. Россия, по всей вероятности, станет более могущественной, богатой и уверенной в себе, поскольку расширит и дифференцирует свою экономику, интегрируя ее в глобальные рынки. Российский ВВП приблизится к Великобритании и Франции.
Следует ожидать также усиления политической и экономической мощи таких стран, как Мексика, Индонезия, Иран, и некоторых держав на Среднем Востоке и в Северной Африке. Страны Африки южней Сахары останутся наиболее уязвимым регионом с точки зрения экономических вызовов, неконтролируемого роста населения, гражданских конфликтов и политической нестабильности.
Большинство латиноамериканских стран достигнут среднего уровня доходов к 2025 году, другие, особенно такие, как Венесуэла и Боливия, на протяжении длительного времени проводившие популистский курс, отстанут в своем развитии, а некоторые, как Гаити, станут еще беднее и менее управляемыми. В целом Латинская Америка продолжит отставать от Азии и нескольких других, быстро растущих регионов по уровню экономической эффективности. Новые технологии смогут решить многие проблемы: от замены иссякающих источников топлива на альтернативные источники энергии до преодоления нехватки продовольствия и воды. Однако исторический опыт показывает неизбежность своего рода «временного лага» для практического внедрения новых технологий. Проблема в том, будут ли они достаточно широко распространены и коммерчески выгодны к 2025 году.
Вероятно, усилится тенденция к еще большей рассредоточенности власти и могущества в связи с возникновением новых глобальных игроков, возрастанием дефицита эффективных институтов, ростом влияния региональных блоков и усилением негосударственных акторов и сетей. Это увеличит потенциал как для заполнения зияющих дыр в устаревших послевоенных институтах, так и для дальнейшей фрагментации международной системы и международного сотрудничества.
Азиатский регионализм будет иметь глобальные последствия, усиливая тенденцию к образованию трех торговых и финансовых кластеров, могущих превратиться в квазиблоки: Северная Америка, Европа и Восточная Азия, которые, возможно, начнут конкуренцию за установление межрегиональных стандартов в сфере информационных технологий, биотехнологии, нанотехнологии, прав интеллектуальной собственности и в других аспектах «новой экономики», что окажет отрицательное воздействие на возможности достижения глобального соглашения в рамках ВТО.
ЕСТЕСТВЕННО, что в Докладе, подготовленном Национальным советом по разведке США, проблемам этой страны уделяется особое внимание. При этом соответствующие вопросы рассматриваются не только в специальном разделе, но и проходят, если можно так выразиться, «красной нитью» через все представленные в исследовании материалы. К 2025 году США обнаружат себя в новом качестве - одной из ведущих держав, хотя все еще самой сильной. Даже в военном отношении, где США сохранят значительные преимущества, успехи других стран в науке и технологии, принятие нетрадиционных форм ведения боевых действий как государствами, так и негосударственными акторами, распространение высокоточного оружия дальнего радиуса действия и растущее использование кибернетических атак все в большей степени будут ограничивать свободу действий США.
США будут оказывать наибольшее по сравнению с любым другим субъектом международных отношений воздействие на развитие мировой системы в течение 15-20 лет, даже если их мощь в условиях многополюсности сократится.
Учитывая относительный упадок экономической и, в меньшей степени, военной мощи, США не будут более располагать прежней гибкостью в выборе многочисленных политических решений. Желание и готовность США играть лидирующую роль, очевидно, сократятся, по мере того как военная и экономическая цена за мировое лидерство будет существенно возрастать. Экономические ограничители в особенности могут вынудить общество воспринять новую систему соотношения между задачами внешней политики и более высокой ценой для их достижения.
Развитие в других частях мира, включая внутренние проблемы в ряде ключевых стран, особенно Китае и России, также будут критически важными для определения политики США. Мир, где относительно мало конфликтов с другими главными державами, облегчит движение к многополюсной системе, где США - «первые среди равных».
В конечном счете события определят, какой подход к внешней политике выберут США. Роковые случайности типа использования ядерного оружия или теракта с применением оружия массового поражения взорвут всю международную систему и обусловят переход США к другой роли.
Несмотря на подъем антиамериканизма в последнее десятилетие, США по-прежнему рассматриваются и останутся фактором, в наибольшей степени уравновешивающим силовой баланс на Среднем Востоке и в Азии. Усиливающаяся обеспокоенность соседей Китая в связи с ростом его мощи и улучшение отношения к США или, по крайней мере, смягчение антиамериканизма происходят во многих регионах.
Уровень обеспокоенности программой военной модернизации Китая будет расти, даже если общий уровень безопасности в Азии повысится за счет, например, соглашения КНР с Тайванем. На Среднем Востоке ядерный Иран может увеличить давление на США, следствием чего может быть раскрытие «зонтика» безопасности над Израилем и другими странами региона.
Лидерство США также будет высоко востребовано по «новейшим» проблемам безопасности, например изменение климата. Многие страны рассматривают лидерство США как необходимое условие для того, что бы вынудить такие крупнейшие развивающиеся страны, как Китай и Индия, взять на себя серьезные обязательства по ограничению выбросов углекислого газа после 2012 года. Многие страны, входящие в «Группу 77», понимают ущерб, наносимый им такими отравителями окружающей среды, как Китай, и не имеют ничего против того, чтобы США выясняли с ним отношения по этому поводу.
Скатывание мира в мальтузианство, где меркантилизм и ресурсный национализм превратятся в господствующий способ решения проблем, возможно подтолкнут к этому и США, которые также будут иметь дело с ограниченным кругом партнеров, увеличивая тем самым риск напряженности если не конфронтации с другими государствами. Напротив, продолжающееся процветание обеспечит перспективы для большего разделения ответственности и продвижения к возрождению многосторонних глобальных институтов.
На период до 2025 года новые усиливающиеся державы - Индия и Китай - вероятно, будут придерживаться status quo, сосредоточившись на собственном развитии, извлекая преимущества из существующей системы и не поддерживая стремления США или других стран к каким-либо радикальным изменениям международного порядка, пока не окажутся в положении, позволяющем им определять правила игры.
Хотя КНР и Индия хотят сохранить свободу рук, особенно ограничивая от США свои сферы влияния, возможности для усиления связей с США реальны до тех пор, пока сохраняются их внутренние планы амбициозного экономического развития. Экономический кризис, особенно в КНР, может вызвать подъем национализма и усилить напряженность с другими державами, включая США.
Европа испытывает жесткие внутренние вызовы, что может ограничить ее способность играть большую глобальную роль, особенно в сфере безопасности. Чувство возрастающей угрозы - будь то терроризм или возрождающаяся Россия - может быстро изменить европозицию в сторону необходимости увеличения военных расходов и большего единства действий. Растущий интерес к экономическому и социальному развитию Магриба и Среднего Востока увеличивает европейский потенциал, для того чтобы играть стабилизирующую роль, подобную той, которая осуществляется при расширении на Восток. Япония, стремясь не отстать от Китая, может усилить свою роль в политической сфере и обеспечении безопасности региона. Другие страны, например Бразилия, могут играть более активную роль в регионах и увеличить свою вовлеченность в такие глобальные проблемы, как торговля и изменение климата.
Судя по текущим тенденциям, Россия более других заинтересована в прямом противодействии тому, что считает международной системой, доминируемой США. Более диверсифицированная экономика, развитие среднего класса, зависимость от иностранной технологической экспертизы и капиталовложений для развития энергоресурсов могут тем не менее изменить эту траекторию. Более ранний, чем предполагается, переход к альтернативному топливу также может задержать начавшееся возрождение России.
На Среднем Востоке, где США, похоже, останутся ведущим внешним субъектом, текущие тенденции предполагают большую роль азиатских государств, которые будут совмещать растущие экономические связи с укреплением политических отношений. Азиатские державы наряду с европейскими могут быть совместно вовлечены в любую конфигурацию международных усилий по обеспечению безопасности. Роль НПО будет возрастать по мере увеличения потребностей в гуманитарных акциях в связи с изменением климата. В свою очередь, международное сообщество, включая США, станет более зависимым от НПО для покрытия бремени гуманитарной помощи.
Доллар подвержен главным финансовым кризисам, и его международная роль, похоже, снизится с уровня «глобальной резервной валюты» до первой среди равных в корзине рыночных валют к 2025 году, что может произойти внезапно или постепенно по мере глобального разбалансирования.
В 2025 году США все еще будут располагать выдающимися военными возможностями, особенно в плане применения их в глобальном масштабе, на что будут продолжать рассчитывать другие нации в обеспечении безопасного мира. Способность обеспечить свободный поток энергии приобретет большее значение, поскольку возрастет озабоченность о ее поставках. США также останутся желанным партнером в обеспечении безопасности для многих государств, сталкивающихся с усилением потенциально враждебных ядерных держав. Хотя их появление может ограничивать свободу действий США, превосходство США как в обычных и ядерных вооружениях, так и в ПРО будет считаться критически важным элементом в сдерживании открыто агрессивного поведения со стороны любых новых ядерных стран. От США также будут ожидать важной роли в использовании военной силы против терроризма.
Противники США будут продолжать представлять собой угрозу, проводя ассиметричную стратегию, направленную на использование предполагаемой военной и политической уязвимости США.
В будущем продвинутые страны могут осуществлять удары в космосе, попытки разрушения сетей, информационные атаки для срыва военных операций США накануне конфликта. Кибератаки на критически важную экономическую, энергетическую и транспортную инфраструктуру могут рассматриваться некоторыми противниками США как средство внести беспорядок в вооруженные силы США на поле боя и нанести удар по самим США. В дополнение, продолжающееся распространение ракетных систем дальнего радиуса действия, перехватчиков, ядерного оружия и других средств массового уничтожения может восприниматься как противниками, так и союзниками США как возрастающее ограничение свободы США действовать в условиях кризиса, несмотря на очевидное военное превосходство.
Традиционные союзники США, особенно Израиль и Япония, могут к 2025 году почувствовать себя в меньшей безопасности, чем сегодня, в результате неблагоприятных демографических тенденций в своих странах, истощения ресурсов и более интенсивной гонки вооружений на Среднем Востоке и в Восточной Азии, особенно если возникнут сомнения в жизненности американских гарантий безопасности.
В БЛИЖАЙШИЕ 20 ЛЕТ все страны испытают различные потрясения. США, как представляется, лучше других подготовлены к их последствиям, но благосостояние США зависит также от силы и прочности всей международной системы, которая в большей степени подвержена таким проблемам, как энергетическая безопасность, изменения климата, возросшая конфликтность, не говоря о внезапных стечениях обстоятельств, меняющих направление мирового развития. Неудивительно, что, учитывая конкретные реалии международной обстановки, авторы Доклада большое внимание уделяют проблеме антиамериканизма как на текущий момент, так и на перспективу.
Репутация США за границей изменялась на протяжении десятилетий - от «Урода-американца» 1950-х годов, к широко распространенным протестам по поводу Вьетнама в 1960-1970-х годах, а затем к антиядерному активизму в Европе в 1980-х. Антиамериканизм испытал подъем в текущем десятилетии в связи со вторжением США в Ирак. Например, в период с 2002 по 2007 год образ США стал менее привлекательным в 27 из 33 стран, где проводился опрос. Критическое отношение к США можно разделить на две основные категории:
- «Временная критика» - имеющая в своей основе несогласие с определенными аспектами внешней политики США, что может измениться с течением времени.
- «Антиамериканизм» - относящийся к недифференцированному негативному восприятию большинства аспектов жизни США.
Учитывая, что определенные аспекты американской жизни, например политическая система, народ, культура, наука и технология, образование, деловая жизнь, воспринимаются за границей как превосходные, общее представление о США остается сложным, подверженным изменениям. Снижающаяся траектория восприятия США может смениться восходящей. Так, по опросам службы ПЬЮ, в (10 из 21) опрошенных странах в 2008 году рейтинги пошли вверх.
В отличие от регионов, настроенных «про» или «анти», Евразия, очевидно, окажется посередине. К 2025 году взгляды западноевропейцев будут определяться тем, как США, их основные союзники, НАТО и ЕС сумеют углубить свое практическое многостороннее сотрудничество в международных проблемах. Позиции Центральной и Восточной Европы, традиционно благоприятные США, возможно, сдвинутся к Западной Европе. Никакое действие США не вдохновит все государства бывшего СССР, однако, избегая резких подвижек или попыток приобретения военных преимуществ в ближнем зарубежье, можно избежать напряжения отношений с Россией. Честное урегулирование так называемых «замороженных конфликтов - Грузия, Азербайджан, Армения - помогут приобрести Вашингтону образ страны «доброй воли».
Наиболее враждебны США государства Большого Среднего Востока и Северной Африки. При этом Индия является важным исключением. Изменение облика США должно включить в себя стремление к прогрессу в отношениях Израиль - Палестина, устранение антиисламских элементов из борьбы с терроризмом, помощь нуждающимся. Учитывая, что Иран превращается в угрожающую соседям державу, военная мощь США будет востребована в большей степени. Африка южнее Сахары - этот регион продолжает сохранять доброе отношение к США. Если «Африком», новая американская военная структура, не будет представлять собой прямую угрозу Африке, а гуманитарная и экономическая помощь продолжится, то США сохранят свои позиции. Юго-Восточная Азия - отношение к США относительно позитивное, так как «мягкая сила» Америки намного привлекательней, чем у КНР. В качестве наиболее надежного партнера в обеспечении региональной безопасности США рассматривают прежде всего Северо-Восточную Азию и лишь потом Юго-Восточную. Оценка США в Китае определяется официальной позицией властей. Латинская Америка - в Центральном регионе отношение к США постоянное и стабильно положительное, чего нельзя сказать о странах Андской группы. Это ситуация, очевидно, сохранится до 2025 года, благодаря денежным переводам от продолжающейся эмиграции в США. Принципиально важен будет общий с латиноамериканскими странами подход к таким проблемам, как пресечение нелегального наркотрафика и борьба с организованной преступностью.
Есть показатели, что трудовая миграция в США реально ослабеет, так как Мексика добьется серьезного промышленного роста, а ее население постареет вследствие падения рождаемости в 1980-1990-х годах. Кроме того, возникнут конкурирующие центры развития, прежде всего в Бразилии.
Растущее многочисленное испанское население США обеспечит большее внимание и вовлеченность в культурные, религиозные, экономические и политические дела региона. Если США не будут в состоянии обеспечивать доступ к своему рынку на постоянной и разумной основе, то они потеряют свои традиционно привилегированные позиции в регионе, а вместе с этим и политическое влияние.
К 2025 году усиление Китая превратится в фактор, благоприятствующий США, так как многие государства будут с большим удовлетворением воспринимать США в качестве противовеса растущей мощи азиатского гиганта. Авторы Доклада считают, что США выигрывают в битве идей, так как поддержка терроризма сокращается, и значительно. Упало доверие к «Аль-Каиде», опросы показывают уменьшение влияния сторонников радикального исламизма. Кроме того, дальнейшее продвижение глобализации приведет к уменьшению роли так называемой «американизации». Неприятие чуждых традиционным обществам идей и обычаев будет связываться прежде всего с модернизацией, а не внешним влиянием.
Потенциально неблагоприятным может быть неприятие решений по нетерпящим отлагательств проблемам глобального изменения климата, продовольственной безопасности и энергетики. Неопределенным является эффект от возрастающих контактов по мобильной связи, Интернету и прямых контактов через спутник, через которые потребители получают свое представление о США. Тем не менее основные тенденции указывают на след антиамериканских настроений.
Конечно, будущее антиамериканизма зависит от устойчивых характеристик и поведения самих США, это зачастую определяется терминами: «кто мы», «что мы делаем», «как мы это делаем». На первые два вопроса ответить легко, так как вряд ли они потерпят изменения: либерально-демократическая великая капиталистическая держава, поддерживающая маленькие, подвергающиеся атаке демократии. На третий - ответ остается открытым. Одно из основных обвинений США в том, что они недостаточно прислушиваются к мнению других стран. Дипломатический стиль, учитывающий эту критику, может быть важнейшим средством США в борьбе против антиамериканизма.
УЖЕ УПОМИНАВШЕЕСЯ обстоятельство - всемирный кризис, разразившийся после составления Доклада, - обусловило более критический взгляд на его основные выводы и положения. Некоторые процессы, обозначенные как рассчитанные на перспективу, получили динамичное развитие и могут рассматриваться как новые реальности мировой политики.
То, что предполагалось как возможное изменение в экономической стратегии Китая лишь к концу следующего десятилетия, произошло на наших глазах: Китай был вынужден взломать последнюю границу на мировом потребительском рынке - свою собственную. Ориентированные на экспорт модели развития оказались неустойчивыми и подверженными колебаниям: так было с Германией в 60-х, Японией в 70-х и восточноазиатскими тиграми в 90-х годах ХХ века. Проблематично, что США вновь будут удваивать свой национальный долг, поддерживая экономический рост китайской модели. В 1971 году США нанесли удар по Японии, отказавшись обменивать доллары на золото, а в 1985 году вынудили к сотрудничеству Германию и Японию, но сейчас задействовано больше участников, а возможных союзников немного, что делает односторонние действия США маловероятными.
Финансовый кризис, нанеся удар по возникающему мироустройству, ускорил развитие многополюсности. Так, «G-7» преобразовался в «G-20». Поведение Китая, разместившего более 1 млрд. долларов в ценных бумагах США, подтверждает вывод Доклада о том, что Китай заинтересован в поддержании status quo, получая выгоды от современной геополитической обстановки и опасаясь преждевременно заявить о своих амбициях.
В ряде случаев авторы Доклада предпочитают лишь обозначить проблему, не раскрывая свою позицию. Вероятно, это объясняется открытым характером публикации. Для служебного пользования Национальный совет по разведке, думается, имеет собственное видение затрагиваемых сюжетов. Так, например, нет ответа на вопрос, сумеют ли Китай и Индия продолжить свой беспрецедентный экономический рост или нехватка ресурсов подорвет их возможности. Как омоложение возрастной структуры и быстрый рост населения в таких странах, как Пакистан, Афганистан, Нигерия, Йемен, Эфиопия и Демократическая Республика Конго, скажется на распространении политического насилия и фрагментации этих государств? Вызовут ли опасения появления ядерного Ирана региональную гонку вооружения? Сумеют ли мусульманские меньшинства эффективно интегрироваться в европейские общества? Возможно, на выводах и оценках Доклада сказались и многочисленные реорганизации и связанные с этим кадровые перестановки, которые в последнее десятилетие происходили в разведывательном сообществе США.
Кризис поставил вопрос, наступит ли относительный упадок США раньше, чем ожидалось, по оценкам Доклада, или, напротив, не получат ли США возможность стать сильнее, создавая больший задел на перспективу.
Историческая ретроспектива показывает, США, благодаря своей открытости и мобильности, лучше подготовлены к новому открытию самих себя. Нефтяные шоки 1970-х, крах Бреттон - Вудской системы, «евросклероз» 1980-х, спад начала 1990-х, переросший в десятилетний подъем, подтверждают, что описанное Шумпетером «созидательное разрушение» послужит США и в текущем кризисе.
Однако глобальный финансовый протекционизм, не получивший достаточного освещения в Докладе, представляет собой новую угрозу. Искусственное деление между «экономической» и «внешней» политикой представляет собой дальнейшую дихотомию: расширение кредитных линий и рекапитализация МВФ являются настолько же политическими, как и экономическими решениями.
Несколько стран открыто связали свою поддержку НАТО и усилий коалиции во главе с США со своими экономическими условиями, которые, по их мнению, являются производными от финансовой помощи США. Отмечают, что Китай использует свои кредитные линии для принуждения Коста-Рики отказаться от признания Тайваня, а Россия использует военную силу для отвлечения инвесторов от конкурентных трубопроводов.
Финансы и рынки превратились в высокую политику. В считанные дни после «G-20», где было принято решение воздерживаться от создания новых барьеров капиталовложениям или торговле, Бразилия поддержала повышение внешних тарифов на широкую номенклатуру товаров в рамках МЕРКОСУР; Китай ужесточил долларовый курс и объявил о новом раунде снижения тарифов на экспорт; Индия ввела новый налог на производителей железа и стали; а Россия повысила ввозные пошлины на автомобили.
Критерием доступа в «G-20» или любую другую общность высшего уровня должен быть не только агрегированный ВВП, но также возросшая ответственность за глобальные проблемы, если эти новые институты хотят быть эффективными.
Через Доклад проходит ощущение растущей опасности. История должна учить. Великая депрессия оказала разрушающее воздействие на демократии и мультиэтнические общества в Европе и на международные институты (Лига Наций), что говорит о возможных последствиях быстро меняющейся экономики XXI века.
Терроризм и нераспространение останутся приоритетами, хотя ресурсы выдвинутся на международный уровень.
Самой большой потерей от экономически обоснованного прекращения военного присутствия США будет Средний Восток. Гонка вооружений в связи с возможным ядерным статусом Ирана в условиях отсутствия реальной политики сдерживания обусловит ставку на упреждении, а не на обороне, что потенциально ведет к эскалации кризиса.
Возможны конфликты на ресурсной базе при росте протекционизма и возврате к неомеркантилистской практике. В Азии и на Среднем Востоке сотрудничество в управлении скудеющими водными ресурсами будет осложняться как внутри, так и на межгосударственном уровне, где «человек человеку волк».
ДЛЯ отечественного читателя, не подготовленного к потокам апокалипсических прогнозов и постоянно ведущейся кампании в СМИ, недостаточно обоснованными представляются соображения о новой мировой повестке дня, сконцентрированной вокруг перехода к возобновляемым источникам энергии и проблем изменения климата.
Снижение цен на газ привело к снижению инвестиций как в разработку альтернативных источников, так и в текущие месторождения, что, в свою очередь, может вызвать подъем цен на энергоносители по мере возобновления экономического роста.
По мнению Всемирного банка этого можно избежать при замедлении роста населения, прекращении предоставления дешевых и легких кредитов, большем энергосбережении. Однако геополитический сдвиг в пользу производителей энергии позволяет им увеличивать военные расходы, даже при значительном снижении цен.
Признавая всю значимость этого вопроса, Россия как производитель и экспортер энергоносителей вполне обоснованно занимает особую позицию и предлагает мировому сообществу собственное видение энергетической безопасности.
Чрезмерно драматизированным выглядит вывод авторов Доклада о том, что человечество стоит перед выбором: односторонние действия, когда каждая страна защищает свои ресурсы, территорию и другие интересы, или новый уровень более тесного сотрудничества, открытие границ и устранение барьеров. Более вероятным видится достаточно сложное и противоречивое сочетание различных тенденций, разновекторное развитие мирового сообщества в зависимости от проблемы, региона и непредсказуемых субъективных факторов.
В данном прогнозе, как и в большинстве западных публикаций по изменению климата, в соответствии с рамками политического мейнстрима и «политкорректности», происходит подмена понятий. Вопрос об охране окружающей среды, где деятельность человека наносит ущерб, временами невосполнимый, и где ситуация требует немедленных и решительных действий, полностью растворяется в проблеме изменения климата, сам факт существования которой вызывает острые разногласия в академической среде и не менее острые противоречия на международном уровне. Провальные итоги специальной сессии ГА ООН в Копенгагене выявили не только принципиальные разногласия между развитыми экономиками Европы и США, но и между ними и развивающимися странами, интересы которых жестко отстаивал Китай.
Неправительственные организации и филантропические фонды, сосредотачивающие свои усилия на конкретных проблемах, будут возрастать численно и укрепляться на отдельных направлениях, но, при отсутствии поддержки многонациональных институтов или правительств, не смогут добиться существенных перемен.
Однако в Докладе постоянно проводится идея о неизбежном увеличении роли и значении НПО, о создании горизонтальных сетей, выдвижении глобальных альтернатив и т.д., что не подтверждается политической практикой. Еще одним доказательством необоснованности этого тезиса служит уже упоминавшаяся конференция в Копенгагене, где многочисленные НПО не смогли выработать разумную альтернативу политизированным предложениям противоборствующих группировок, а отдельные организации альтерглобалистов вообще пытались сорвать проведение конференции.
Международная система продолжит фрагментацию и ослабление основных функций, что увеличит риск конфликта. Страны БРИК, очевидно, будут избегать вызовов международной системе, как это делали Германия и Япония в XIX-XX веках, но подобный подход может измениться, если их надежды на большее процветание окажутся несостоятельными, и те выгоды, которые они сейчас получают от глобализации, превратятся в убытки.
В Докладе практически обходятся военно-стратегические аспекты американо-китайских отношений. Хотя США, не утруждая себя поисками новых решений, по существу, повторяют стратегию «сдерживания», осуществлявшуюся против СССР в 50-60-х годах ХХ века, то есть окружают Китай кольцом военных баз и военно-политических союзов. На Западе от КНР - это базы в Центральной Азии, полученные под предлогом антитеррористической операции в Афганистане, на Северо-Западе - Индия, военно-техническое сотрудничество с которой идет по нарастающей, на Юго-Востоке - Таиланд, Малайзия, а теперь и Вьетнам, получающий современное оружие и от России, и от США, с Северо-Востока - традиционные союзники США - Япония и Южная Корея, в Тихом океане - Австралия и Новая Зеландия. Прекрасно отдающий себе в этом отчет Китай разворачивает собственную программу военного строительства, делая упор на развитие ВМС и космическую составляющую. Последний инцидент с поставками американского оружия на Тайвань и жесткая реакция КНР вновь обозначили эту проблему.
Определенный интерес представляет вывод авторов прогноза о перспективах государственного капитализма как альтернативной модели экономического развития, при этом определяющим является опыт Китая и ряда стран - экспортеров энергоносителей при условии сохранения достаточно высоких цен. В связи с этим особое значение приобретает ШОС, имеющий шанс превратиться в механизм представления этого подхода на мировой арене.
Государство сыграло важную роль в экономике таких осуществивших быстрый рост стран, как Южная Корея и Тайвань в 1960-1970-х годах, а сейчас выполняет те же функции, причем не только в авторитарных странах, как Китай, но даже в таких растущих демократиях, как Бразилия и Индия. Свидетельством этому служат независимые фонды развития, впервые появившиеся 50 лет назад с целью облегчить финансовую стабилизацию или стерилизацию платежного баланса. Имеет ли это явление долгосрочный характер, покажет лишь будущее, так как обе модели государственно-рыночных отношений находятся в переходном состоянии. Однако госпредприятия, рассматривавшиеся ранее лишь как источник рабочих мест, приобретают больший вес и, более того, выходят на международный уровень («Газпром»).
Представляется, что повсеместно осуществляемое усиление регулирующих функций государства является объективно необходимым условием приспособления экономики и социальной сферы к углубляющейся и расширяющейся глобализации, а не просто тактической мерой по выходу из мирового кризиса.
Однако это явление отнюдь не тождественно государственному капитализму, который ряд исследователей поспешил объявить реальной и успешной альтернативой так называемому капитализму либеральному.
Не вдаваясь в экономические дефиниции, ограничимся указанием на то, что рыночные отношения объективно требуют соответствующих институтов, органически связанных именно с либеральным капитализмом. Консервация или возрождение авторитарных форм руководства экономикой и общественной жизнью дают лишь краткосрочный эффект мобилизационного типа, но даже в среднесрочной перспективе приводят к замедлению темпов экономического роста, производительности труда, внедрения новейших технологий, к другим негативным последствиям. Достаточно сопоставить подушевые показатели КНР и Тайваня.
Как отмечается в Докладе, даже в успешных госкапиталистических странах авторитарным режимам придется ослаблять политический контроль, с тем чтобы, в частности, обеспечить приток инвестиций и научно-технических инноваций. События в Китае и России показывают, что стабильность режимов зависит от устойчивости глобальной экономики. Для каждой из этих стран есть своя «магическая» цифра: для России 55 долларов за баррель, для Ирана - 60-65, и нижний предел экономического роста - 7-8% для Китая.
Кроме того, в рамках вновь обретшей популярность марксистской парадигмы неизбежно нарастание противоречий между растущим уровнем материального производства и авторитарными общественными отношениями. Недемократические формы управления, всепроникающая коррупция, невозможность парламентскими методами добиваться необходимых изменений направляют общественный протест на поиски выхода вне существующей системы.
Учитывая все спорные и кажущиеся недостаточно обоснованными выводы, осмысление данного Доклада в свете послекризисной политической реальности представляется интересным и продуктивным для дальнейшего анализа перспектив общественного развития.
