ИЗДАТЕЛЬСТВОМ "МГИМО-УНИВЕРСИТЕТ" выпущена в свет несколько неожиданная по своей тематике книга "Практическая психология для дипломатов"* (* Практическая психология для дипломатов. Коллектив авторов, под редакцией профессора Р.Ф.Додельцева. Издательство "МГИМО-Университет", 2007, 360 с.), скромно анонсированная как учебное пособие, но в действительности являющаяся скорее научным исследованием, базирующимся на обширном фактическом материале, в том числе из личного опыта авторов. Она, несомненно, будет полезна для студентов, сотрудников дипломатической службы, а также ученых, занимающихся системным изучением международных отношений и их дипломатической составляющей. Уже сейчас можно говорить о том, что книга встречена с заметным интересом.

Как справедливо отмечает в своей вступительной статье член-корреспондент РАН А.В.Торкунов, этот коллективный труд - первая в отечественной и мировой практике попытка наметить основы междисциплинарного подхода к системе международных отношений - практической психологии для дипломатов, которая занялась бы специальным исследованием социально-психологических аспектов дипломатической деятельности на стыке уже существующих областей исследования: истории и теории международных отношений, дипломатической и консульской службы, социальной психологии, социологии, культурологии.

У заинтересованного читателя может возникнуть вопрос: как случилось, что столь очевидно необходимый комплексный подход к рассматриваемой проблематике закладывается только сейчас? Ответ, видимо, заключается в относительной молодости самой науки - "прикладной" психологии и связанной с этим неравномерной освоенности многих, в том числе фундаментальных направлений, составляющих ее предмет.

Есть и еще одна, не менее важная причина. Ее определение мы найдем в словах министра иностранных дел России С.В.Лаврова: "За последние годы нам удалось сформулировать адекватную теоретическую основу российской дипломатии с ее привязкой к нашей исторической традиции, конкретным национальным интересам, реальным явлениям международной жизни. В своей работе мы реализовывали одно из важнейших преимуществ, обретенных нами в связи с окончанием холодной войны. Имею в виду широкий, незашоренный взгляд на вещи, своего рода интеллектуальную эмансипацию, отказ от табу и трафаретов. Необходимость подгонять международную реальность под те или иные идеологизированные схемы является симптомом интеллектуального и психологического изоляционизма". Знаковыми здесь являются слова "за последние годы".

Вряд ли можно было разрабатывать объективный комплексный и междисциплинарный подход к международным отношениям в предшествовавший 1991 году период, когда любые выводы необходимо было подгонять под заранее очерченные идеологические клише.

Не больше подходили для этого и 1990-е годы - и дипломаты-практики, и исследователи международных отношений находились под давлением активно внедрявшихся в общественное сознание штампов об "историческом поражении" в холодной войне не только определенной социально-экономической формации, но России как государства, общества, цивилизации. Еще не стерлось из памяти и ощущение невостребованности дипломатической практики и науки, вызванное небрежением ряда представителей тогдашнего государственного руководства к экспертному мнению, да и к дипломатической службе как таковой. Мои коллеги знают, что немало наших промахов и откровенных неудач внешней политики тех лет объясняются этим фактором.

Сейчас Россия на подъеме. Но удалось ли политикам и дипломатам различного уровня в полной мере отрешиться от психологического груза недавнего прошлого? Ведь и сегодня провести тщательный анализ так называемого человеческого фактора в международных отношениях - дело непростое. Требуется учет таких явлений, как развитие процессов глобализации, усиление взаимодействия и одновременно взаимозависимости различных государств и их групп, появление новых региональных сверхдержав (Китай, Бразилия, Индия и др.), рост миграционных потоков, активизация религиозного фундаментализма, международного терроризма и т.д. С распадом двухполюсного мира система международных отношений явно испытывает некий перегрев и напряженность, но новая модель так и не сложилась, и даже контуры ее все еще не определены.

В этих условиях требуется, чтобы те, кто формируют внешнеполитическую линию и участвуют в ее реализации, опирались на знание не только фундаментальных основ политических и экономических наук, но и культурно-религиозных, этических особенностей субъектов международной жизни, морального состояния обществ в различных государствах, наконец, личных качеств политических руководителей. Вспомним Г.Киссинджера, который утверждал, что в современную эпоху "значительно усилилась тенденция к личным отношениям, влияние личных качеств лиц, участвующих в дипломатии". От адекватности действий дипломатического сообщества - идет ли речь об устранении угрозы войны, предотвращении террористических актов, распространения ядерного оружия или конфликтов, - зависят судьбы миллионов людей.

Здесь было бы уместно упомянуть о выдвинутой в книге мысли, которая представляется весьма интересной и перспективной: глобализация системы международных отношений содействует внутренней сплоченности дипломатического сообщества в целом. Действительно, для успешной совместной борьбы с глобальными угрозами (международным терроризмом, наркобизнесом, уголовной и экономической преступностью) целесообразно расширять обмен информацией и практическими действиями, более тщательно учитывать интересы различных стран и специфику их развития, содействовать сближению внешнеполитических принципов и способов действия государств при сохранении их своеобразия и, конечно же, следует отказаться от практики "двойных стандартов". Этот вывод подкрепляется и отмечаемым в последнее время расширением и укреплением такого явления, как сетевая дипломатия.

Наряду с общими или же фундаментальными проблемами современной системы международных отношений авторы не обходят стороной и конкретные аспекты дипломатической работы. Вот названия лишь некоторых из глав: "Дипломатическое сообщество и личность дипломата", "Контакты на высшем уровне и личная дипломатия", "Психология дипломатических коллективов", "Психологические особенности дипломатии в конфликтных и кризисных ситуациях".

Кстати, именно экстремальные условия, кризисные моменты служат своего рода тестом на эффективность постановки работы дипломатического представительства, в том числе в области служебного этикета и человеческих отношений.

Чрезвычайный и Полномочный Посол в Иране в конце 1980-х и начале 1990-х годов В.В.Гудев рассказывал мне, что весной 1988 года иранцы, крайне раздраженные развязанной С.Хусейном так называемой ракетной войной против Тегерана, в которой использовались модернизированные ракеты Р-17 советского производства, приняли решение резко усилить политическое и психологическое воздействие на наше посольство. Рассматривалось несколько вариантов, в том числе такой "экзотический", как сброс неразорвавшейся иракской, а по сути - советской ракеты на территорию посольства. В конечном счете остановились на другом, менее опасном, но также "экзотическом" - привели в действие ракету на пустыре в 20-30 метрах от посольства, придав взрыву такую направленность, что вся его мощь обрушилась на здания посольства, выбив стекла, дверные и оконные проемы. Это произошло 7 марта, а 8 марта в "незалеченном" от последствий взрыва представительском помещении состоялся посвященный женскому празднику вечер с соответствующим, несмотря на введенный тогда Э.А.Шеварднадзе антиалкогольный запрет, угощением.

Так вот: за один только день общих переживаний коллектив преобразился, он почувствовал себя по-настоящему единой командой, пережил настоящую волну психологического подъема. Это сильно помогло в работе в течение ряда последующих лет.

Видимо, совсем не случайно анализу психологического климата в дипломатических коллективах посвящена отдельная глава книги, написанная одним из ярких представителей российской дипломатии Чрезвычайным и Полномочным Послом А.Г.Баклановым.

Верно, что дипломаты как социально-профессиональная группа имеют высокий общественный статус, и это само по себе придает их психологической настройке позитивную тональность. Однако весь этот позитив едва ли не меркнет, соприкасаясь с оборотной стороной медали - низким уровнем социально-экономического обеспечения, труднейшими климатическими, а зачастую и социально-политическими условиями в большом числе зарубежных государств.

В качестве примера приведем Грузию, которая в одночасье из стран дружественного и гостеприимного народа превратилась в огнедышащего дракона. На такие "мелочи" объективного свойства, как хронические перебои с энергоснабжением и теплом, накладывалась искусственно создаваемая властями атмосфера враждебности и неприятия всего российского, в эпицентре которой оказалось российское посольство и его сотрудники. На них оказывается мощный не только морально-психологический, но и физический прессинг. Они становятся жертвами разбойных нападений, грабежей квартир, дорожных инцидентов, объектами откровенной вербовки, сопровождаемой шантажом. Под надуманными предлогами прибегают к высылке дипломатов. В таких условиях психологический компонент жизнедеятельности коллектива становится одним из решающих для обеспечения эффективности работы посольства.

Подмечена и такая тенденция - возросло стремление дипломатов к объединению на корпоративно-профессиональной основе. Организацией, которая способна аккумулировать мнение дипломатов, отражать их интересы, в том числе по вопросам социального обеспечения, несомненно, является Ассоциация российских дипломатов, которая значительно активизировала в последнее время свою работу.

Отдельный вид дипломатической деятельности - многосторонняя дипломатия, когда требуется привести к общему знаменателю мнение и позиции большого числа субъектов международного общения. Это обстоятельство еще в большей степени предопределяет значимость психологических приемов. Один из примеров, прочно вошедших в историческую науку, - Тегеранская конференция 1943 года. Тогда нашей дипломатии удалось, играя на различиях в характере Рузвельта и Черчилля, во-первых, навязать место встречи, которое находилось под контролем советских войск, во-вторых, уговорить американского президента избрать местом своей резиденции территорию советского посольства и, в-третьих, создать в психологическом плане уверенность у западных союзников, особенно у Черчилля, в том, что советская делегация не пойдет на созыв конференции, если не будет названа дата открытия Второго фронта.

Книга выигрывает от насыщенности конкретными примерами, случаями из реальной дипломатической практики. Хорош, например, в качестве иллюстрации к вопросу о штампах и стереотипах рассказ О.А.Трояновского о голосовании в 1981 году в Совете Безопасности ООН резолюции по израильскому вторжению в Ливан. Американцы несколько раз подряд ветировали советский проект, но легко проголосовали за тот же самый текст, когда он был внесен Ирландией.

То, что книга получилась насыщенной и познавательной, во многом объясняется составом авторов исследования. Руководителю коллектива профессору Р.Ф.Додельцеву удалось собрать в этот совместный проект МИД и МГИМО(У) как известных российских политологов (В.С.Глаголева, А.Н.Самарина, С.М.Медведеву), так и дипломатов, накопивших большой опыт практической работы в системе МИД, в том числе на ответственных должностях послов в ряде зарубежных государств (А.Г.Бакланова, В.П.Воробьева, В.И.Денисова, М.М.Ширинского).