ENGLISHАрмен Оганесян, главный редактор журнала «Международная жизнь»: В этом году мы отмечаем две знаменательные даты: 70-лет Победы в Великой Отечественной войне и 70-летие ООН. По поводу первой даты все ясно: широко анонсируются многочисленные мероприятия, приуроченные к 9 Мая. Насколько важна другая дата и как она будет отмечаться?
Геннадий Гатилов: Следует начать с того, что две эти даты действительно взаимосвязаны: Победа во Второй мировой войне и создание Организации Объединенных Наций. По сути, эта организация и создалась, как говорится, на пепелище или вышла из горнила Второй мировой войны. Поэтому вполне логично, что, празднуя окончание Второй мировой войны, мы перебрасываем своеобразный мостик и к созданию ООН. 70 лет - это достаточно небольшой исторический отрезок времени, но в то же время солидный возраст для международной организации и тот повод, когда стоит подвести определенные итоги ее деятельности и посмотреть, как дальше развивать это сообщество наций.
Вы помните, что идея создания ООН зародилась еще в 1941 году, сразу же после начала войны, затем были конференции в Ялте и Сан-Франциско, подписание Устава ООН 26 июня 1945 года и последующее его вступление в силу 24 октября 1945 года. Эта дата отмечается как день создания ООН. Если сделать небольшое историческое отступление, то первая сессия Генеральной Ассамблеи состоялась в Лондоне в феврале 1946 года, на которой было принято решение о размещении штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке. В то время Советский Союз поддержал этот выбор. Считаем, что это был единственный способ привязать США к ООН. Даже можно упомянуть такой исторический факт: когда тогдашний министр иностранных дел Советского Союза В.Молотов написал записку в Политбюро о создании ООН с предложением о месте ее размещения, в ней значилась Вена. Но на этой записке И.В.Сталин своим известным синим карандашом начертал, что Вена не подходит и штаб-квартиру нужно разместить в Нью-Йорке, с тем чтобы покрепче привязать США к новому мировому сообществу, в частности к ООН, и совместно выполнять те задачи, которые обозначены в Уставе Организации.
Весь период послевоенной истории свидетельствует о безальтернативности этой организации - это центральный многосторонний форум, обладающий уникальным мандатом и общепринятой легитимностью. ООН за 70 лет прошла через важные этапы своего становления: процесс деколонизации, затем противостояние в годы холодной войны, изменение баланса сил в связи с распадом СССР. Конечно, нельзя не сказать и о сегодняшнем остром моменте, через который мы все проходим в международных отношениях, - это серьезное испытание для ООН, вызванное наличием многочисленных проблем в международных отношениях в целом. Сейчас мы над этим работаем.
Что касается непосредственно празднования 70-летия ООН, то в нашей стране создан общественный комитет с достаточно солидным составом участников. В него входит 100 человек - это и политики, и бизнесмены, научные деятели и представители культуры, то есть он охватывает очень широкий круг нашего общества. Есть соответствующий план проведения мероприятий в нашей стране, связанный с празднованием юбилея. В его реализации задействованы несколько десятков организаций, университетов, общественных структур и т. д. Он сам очень разнообразный. В качестве иллюстрации могу сказать, что будут проведены школы моделей ООН не только в Москве, но и других городах. Состоится такой интересный конкурс, как написание письма нашему президенту на тему 70-летия ООН. Предусмотрены и зарубежные мероприятия, выезды молодежи, например в штаб-квартиру ООН в Вене. Будут проведены всевозможные олимпиады, связанные с ооновской тематикой. Опубликованы брошюры, факты о создании ООН. На базе соответствующих институтов состоятся «круглые столы». Финальный аккорд будет поставлен в Большом театре - торжественное заседание и концерт. Проведут и различные культурные мероприятия за рубежом.
А.Оганесян: Говорят, что после того как рухнул Советский Союз, ООН перестала быть площадкой согласования интересов двух мировых систем, практически она стала организацией, в которой большинство стран мира поддерживает политику США. Как бы вы прокомментировали такой тезис?
Г.Гатилов: Я бы ответил так, что, конечно, характер работы в ООН за эти годы изменился. И ее деятельность эффективна настолько, насколько эффективно взаимодействие государств-членов. Например, можно даже вспомнить высказывание такого политика, как Маргарет Тэтчер, которая однажды сказала, что государства-члены критикуют ООН, но им надлежит посмотреть в зеркало, потому что ООН и есть отражение нас самих. Поэтому то, как ведут себя государства, и отражается в деятельности Организации Объединенных Наций. Мы выступаем за то, чтобы Организация продолжала оставаться площадкой согласования действий государств, причем выступаем за согласование позитивной повестки дня. Мы делаем все для того, чтобы учитывать интересы и других государств в деятельности этой организации.
Говорить о том, что большинство стран мира поддерживает политику США, наверное, было бы преувеличением. Все-таки у многих стран есть свои интересы, своя повестка дня, и во многом она не совпадает с теми подходами, взглядами, которые пытаются проводить в Организации американские партнеры. Наверное, самый характерный пример - это ближневосточное урегулирование, когда при голосовании в Генеральной Ассамблее и Совете Безопасности ООН США зачастую остаются в одиночестве. То есть большинство не разделяет их подходы и оценки ситуации в ближневосточном урегулировании. А в целом мы считаем, что надо стремиться к объединению усилий государств и искать точки соприкосновения, поскольку только таким образом можно найти оптимальные и эффективные пути решения всех тех проблем, с которыми мы сталкиваемся сегодня, а это и нераспространение оружия массового уничтожения, и наркотики, и организованная преступность, и техногенные катастрофы и т. д. То есть проблем множество, и здесь есть поле для приложения совместных усилий.
А.Оганесян: На последней Генеральной Ассамблее ООН рядом государств ставился вопрос относительно ситуации на Украине и роли России. Как шли эти обсуждения?
Г.Гатилов: Та инициатива, которая была выдвинута Генеральной Ассамблеей ООН, носила ярко выраженный политизированный характер. Вся задумка была направлена на то, чтобы подвергнуть критике Россию за ее действия, обвинить ее в агрессии, аннексии и во всех грехах. Но, надо сказать, результаты голосования показали, что далеко не все разделяют такой подход, у многих государств есть своя точка зрения на развитие событий. Они понимают те мотивы, которыми руководствовалась Россия в отношении Крыма, и, конечно, на них оказывается жесточайшее давление со стороны американцев, выкручивание рук, особенно на развивающиеся страны, которые в определенной степени зависимы и экономически, и политически от Соединенных Штатов, да и от других стран западного блока. Поэтому им иногда трудно противостоять этому давлению. Но тем не менее, как показали результаты, ситуация далеко не однозначная.
А.Оганесян: Как изменилась позиция России в международных организациях со времени ввода санкций?
Г.Гатилов: То что касается международных площадок, ооновских организаций - там мы никаких изменений не ощущаем. Санкции в отношении России вводились в одностороннем порядке. Это не ооновские санкции, не одобренные в Совете Безопасности ООН. По сути, они расцениваются нами как нелегитимные, как любые односторонние меры. Мы по-прежнему продолжаем сотрудничать со всеми государствами, не ощущаем никакого отчуждения с их стороны или попыток игнорирования российских представителей. Наоборот, с нами консультируются, нашу точку зрения уважают. В этом плане мы очень спокойно, уверенно продолжаем совместными усилиями добиваться тех целей, которые считаем необходимыми.
А.Оганесян: В последние годы много говорилось о реформировании ООН - как самой организации, так и Совета Безопасности, - о стремлении сделать ее более эффективной и значимой структурой. Как, на ваш взгляд, может быть реформирована ООН? И нужно ли ее реформировать на самом деле?
Г.Гатилов: Вопрос о реформировании ООН встал сразу же после создания Организации. И разговоры на этот счет ведутся до сих пор. Конечно, общая ситуация в мире меняется. С момента создания Организации появилось множество государств: первоначально их было 54, сейчас - 193. Меняются и внешнеполитические задачи. Все это требует, чтобы Организация адекватно реагировала на происходящие в мире процессы, чтобы в ней отражались интересы всех государств. С этой точки зрения Организация должна быть живым организмом, остро и быстро реагирующим на происходящие изменения в мире. Но надо посмотреть, каковы должны быть цели этих реформ.
С нашей точки зрения, цели должны быть такими, чтобы Организация обязательно помогала решению данных проблем. Но когда говорят о реформе ООН, то прежде всего имеют в виду реформу ее Совета Безопасности. Эта тема постоянно на слуху, она обсуждается в Организации. Уже последние 16 лет идут дискуссии по этому поводу в рамках Генеральной Ассамблеи ООН. Существует так называемая группа открытого состава, которая периодически обсуждает эту проблему. Но пока никакого общего согласия в отношении какого-либо варианта изменения структуры, членского состава Совета Безопасности нет. Дело в том, что там сталкиваются интересы и противоречия нескольких групп государств. Если говорить обобщенно, то двух групп: тех, которые выступают за создание дополнительных мест постоянных членов в Совете Безопасности, и тех, которые считают, что Совет надо расширить только в категории так называемых непостоянных членов.
Среди тех, кто ратует за расширение постоянных членов, лидерами являются Германия, Япония, Бразилия, Индия и поддерживающие их государства. А среди другой группы, которая называет себя как объединившаяся ради консенсуса, тоже солидные представители. Туда входят Испания, Италия, Аргентина и Пакистан - те страны, которые вносят большой вклад в работу Организации: и в миротворческую деятельность, и в разрешение конфликтов, и в другие сферы приложения усилий Организации. Поэтому здесь происходит противостояние двух солидных групп государств.
Как решить этот вопрос - пока никто предложить нужную формулу не может. Если встать на формальную точку зрения, то для того чтобы изменить членский состав Совета Безопасности в сторону увеличения, потребуется голосование в Генеральной Ассамблее ООН за принятие соответствующей резолюции, которая должна быть принята двумя третями голосов всех членов Совета Безопасности. Рассуждая гипотетически, такое решение, возможно, может быть принято. Но тогда у нас получится ситуация, когда две трети будут за такое решение, а одна треть - недовольна. Среди этой одной трети государств окажутся как раз те, о которых я говорил, - Италия, Испания и другие. В случае, если решение будет навязано, это не приведет к искомой цели, а цель у нас - повысить эффективность работы Совета Безопасности ООН, его оперативность и т. д.
А.Оганесян: Насколько эффективно расширение СБ по формальным признакам?
Г.Гатилов: Этот вопрос тоже поднимается. Он совершенно правильно ставится. Совет Безопасности должен оперативно принимать решения, потому что главное его предназначение - это поддержание международного мира и безопасности. Мы все знаем, какие сейчас идут процессы в различных регионах мира, как возникают кризисы, как необходимо быстро принимать решения. А если станет действительно 25, а то и больше государств, работа СБ усложнится, будет труднее решать оперативно.
А.Оганесян: Какие страны могут войти в Совет Безопасности? Готовы ли нынешние постоянные члены Совета Безопасности ООН поделиться своими правами, в частности правом вето? Будет ли расширение состава постоянных членов Совбеза решением проблем исполнения его резолюций?
Г.Гатилов: Вето - принцип единогласия пяти постоянных членов - имеет свои глубокие исторические корни. Он обсуждался при создании Устава ООН. Вспоминая, как шла дискуссия, хочу процитировать то, что говорил тогдашний госсекретарь США г-н Стеттиниус, который участвовал в разработке Устава ООН с А.А.Громыко и другими известными политическими деятелями. Он заявил, что требуется безусловное единогласие всех постоянных членов Совета Безопасности по всем важнейшим решениям, относящимся к сохранению мира, включая все экономические и принудительные меры. То есть идея вето была предложена американцами. Этот механизм действовал и действует до сих пор и является краеугольным камнем всей ооновской архитектуры, так называемой системой сдерживания противовесов. Россия выступает за сохранение прерогативы пяти постоянных членов.
А.Оганесян: Чтобы не было диктатуры большинства - есть и такое понятие.
Г.Гатилов: Вето очень часто ругают за то, что когда оно принимается, то из-за этого нельзя в Совете Безопасности одобрить те или иные решения. Если взглянуть в недалекую историю, то, например, применение вето не позволило вовлечь ООН в агрессию против Югославии в 1999 году, не дало зеленый свет на действия в Ираке в 2003 году. По поводу Сирии Россия вынуждена была несколько раз применить вето - ООН тоже не дала возможности развязать против нее агрессивные действия. Об этом мало кто помнит, мы не допустили вмешательства во внутренние дела Мьянмы, Зимбабве
и т. д. Инструмент вето важен. Думаю, что без него Совет Безопасности потеряет способность адекватно отвечать и учитывать интересы всех вовлеченных сторон в конфликте.
А.Оганесян: Геннадий Михайлович, вы цитировали г-жу Тэтчер. В свое время она говорила об ООН и ее роли в послевоенной истории во времена холодной войны, хотя ей же принадлежит фраза о том, что атомная бомба спасла мир от войны. Оглядываясь на 70-летнюю историю ООН, можно ли сказать, что эта организация сохранила мир, не дала холодной войне сползти до горячей фазы?
Г.Гатилов: Можно, что и доказано всей историей. Коль мы об этом заговорили, могу процитировать еще одного известного деятеля, одного из первых генеральных секретарей - Хаммаршельда, который в ответ на критику ООН говорил, что ООН создана не для того, чтобы мы попали в рай, а для того, чтобы человечество не попало в ад. С этой точки зрения ООН свою позитивную роль сыграла и продолжает играть. Думаю, что это понимают все, даже те, кто критикует эту организацию, во многих случаях справедливо. Конечно, это не идеальная организация, но тем не менее свою функцию она выполняет.
А.Оганесян: Некоторые говорят, что в самом Уставе заложено немало противоречий, например принцип нерушимости границ и право народа на самоопределение, что является прямым конфликтом, если определяющийся народ меняет государственные границы - взять ту же Югославию. Как юристы-международники оценивают такие коллизии? Есть ли в ооновских кругах те, кто хотел бы переделать Устав ООН, поступают ли такие предложения?
Г.Гатилов: Устав ООН - это такой документ, который очень сбалансированно, четко и осторожно вобрал в себя все. И недаром он считается основополагающим юридическим документом, на основе которого и происходят все межгосударственные отношения еще со времен его создания - с 1945 года. Конечно, есть правила, которые трактуются по-разному, и это вполне естественно. В Уставе есть несколько принципов: и право на самоопределение (оно стоит на ключевом месте), и территориальная целостность, и суверенитет, которые должны обязательно уважаться.
Хотел бы напомнить, что в свое время Генеральная Ассамблея приняла декларацию, в которой разъяснялось соотношение основных принципов международного права. Суверенитет и территориальная целостность незыблемы, и страны, которые претендуют на то, чтобы их суверенитет уважали, должны уважать право проживающих в этих странах наций и не допускать предотвращения права на самоопределение путем использования грубой силы. Если это спроецировать на последние события на Украине, в частности в Крыму, то здесь нет никаких противоречий между этими двумя принципами.
Что касается попыток изменить Устав ООН, то они есть. Вносились изменения, касающиеся, в частности, и расширения состава Совета Безопасности ООН. Это очень трудоемкий процесс. Что значит вскрыть Устав ООН, то есть сломать всю ту правовую систему, на которой зиждятся международные отношения? Поэтому мудрые, трезво мыслящие политики, понимающие к чему это приведет, осознают такую опасность. Есть различные радикальные предложения. Наверное, они имеют право на существование, но превалируют мысль и настроения, чтобы Устав ООН сохранить в том виде, в котором он есть. Если вдруг будет вскрыт Устав ООН, то это как открыть ящик Пандоры, и тогда этот процесс уже не остановить, и трудно представить, как дальше будет функционировать Организация Объединенных Наций, будет ли она вообще существовать.
А.Оганесян: Новый украинский режим пытается разместить в Донбассе миротворцев из лояльных этому режиму стран под эгидой ООН. Понимают ли в ООН, что Киев мечтает не о мире, а о победе над непокорным населением Юго-Востока Украины и удастся ли Порошенко протащить свои идеи через ООН?
Г.Гатилов: В ООН входят разные страны, и они по-разному понимают эту проблему. Но для проведения любой миротворческой операции необходимо решение Совета Безопасности ООН. Украина официально обратилась в Секретариат ООН с просьбой развернуть миротворческую операцию на Украине. Но этот вопрос так просто не решается: требуется решение Совета Безопасности, необходимо знать, какой мандат будет у этой операции, из кого она будет состоять, какие контингенты, какого размера, какой национальности и т. д. Там масса вопросов, которые при развертывании любой миротворческой операции очень тщательно проверяются. С нашей точки зрения, главное заключается в том, что политически сейчас в развертывании такого миротворческого контингента в восточных районах Украины нет необходимости.
У нас есть Минские договоренности, в которых четко прописано, что мониторингом занимается ОБСЕ. Недавно было принято решение об увеличении численности миссии ОБСЕ, поэтому им и предстоит этим заниматься. Не вижу смысла в попытках переложить это все на ООН. Если увести от необходимости выполнения Минских соглашений, то, наверное, такой маневр, с точки зрения украинцев, и есть, но если мы все-таки хотим добиться выполнения Минских договоренностей, то надо сфокусироваться на том, что говорят Минские соглашения. Конечно, этот вопрос кулуарно как-то обсуждается и в Совете Безопасности, и в ООН, в Секретариате. Большинство склоняется к тому, что сейчас нет необходимости в этом.
А.Оганесян: К тому же направлять в сложившихся обстоятельствах миротворческий корпус, это очень опасно и чревато всякого рода провокациями…
Г.Гатилов: Абсолютно согласен. Тем более что перемирие в основном соблюдается, но не до конца. Мы же видим, какие провокации, перестрелки возникают. Хрупкая ситуация. Здесь уже работает ОБСЕ, у них есть соответствующий опыт.
А.Оганесян: Кстати, мы не должны забывать о недавнем прошлом в Осетии. Мы знаем, как легко и трагично можно спровоцировать миротворцев и к чему это приводит. Складывается впечатление, что США и ЕС пытаются распространить политику изоляции России и на гуманитарное сотрудничество. Верно ли это?
Г.Гатилов: Я бы сказал, что мы не ощущаем того, что каким-то образом находимся под прессингом, в изоляции. То, что хотят делать США, это их политика, но на практике мы продолжаем сотрудничество в гуманитарной сфере. ООН - это же не только Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности, это масса специализированных организаций гуманитарного, экономического, социального направлений.
А.Оганесян: Есть ли попытки вывести Россию за скобки таких выигрышных тем, как борьба с экологической угрозой, права работников транснациональных корпораций, борьба с опаснейшими мировыми эпидемиями. Есть ли у нас силы и желание проявлять себя в этих сферах в международных организациях?
Г.Гатилов: Силы и желание у нас были еще и до этих событий, сохраняется наша заинтересованность в активном участии в международной деятельности. Если, например, взять ситуацию с экологией, то мы очень активно участвуем в согласовании будущего климатического документа, который связан с понижением парниковых выбросов. Конференция состоится в декабре нынешнего года. Планируется, что на ней будет принят соответствующий документ. Мы в этом процессе принимаем непосредственное участие. Когда вспыхнула эпидемия Эбола, мы очень активно сотрудничали со Всемирной организацией здравоохранения и с другими гуманитарными организациями, вносили свой вклад в это дело. То же обстоит и с правами работников транснациональных корпораций. Мы не чувствуем никаких ограничений и продолжаем активно участвовать во всех дискуссиях.
А.Оганесян: 16 марта на сайте Совета ЕС появилось заявление Верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерики Могерини, в котором говорится, что Евросоюз не признает присоединения Крыма к России и призывает страны - члены ООН поддерживать санкции, введенные против Москвы. Как вы прокомментируете это заявление?
Г.Гатилов: Мы опять возвращаемся к теме санкций. Мы никоим образом не считаем санкции ЕС легитимными, никаких санкций ООН для нас не существует, и в Совете Безопасности не было принято такое решение. Призывы к странам - членам ООН поддерживать санкции против России остаются только призывами. По нашим ощущениям, нет какой-то устойчивой тенденции или желания других государств присоединиться к санкциям. Наоборот, все прекрасно знают, что в ЕС нет единства по этому вопросу. Те заседания, которые состоялись, показывают, что среди стран - членов ЕС присутствует большой разброд мнений. И в этом плане ЕС не един.
А.Оганесян: Ощущается ли давление США или это пропагандистский трюк?
Г.Гатилов: Давление США на ЕС не только ощущается, мы знаем совершенно четко, что оно идет постоянно, причем давление, которое противоречит интересам самих европейцев. И они об этом нам говорят, если не публично, то в каких-то частных контактах, то есть дискомфорт в этом плане у них явно ощущается.
А.Оганесян: Г-н Скейлз, военный аналитик известного телеканала «Fox News», сказал, что нужно уничтожить как можно больше русских на Украине. После такого заявления возникает вопрос: неужели еще кто-то сомневается, что Америка хочет большой войны и толкает к войне весь мир? Что, по вашему мнению, следует предпринять, чтобы остановить США и НАТО на пути к развязыванию большой войны?
Г.Гатилов: Наверное, такие заявления надо рассматривать как частные. «Fox News», конечно, консервативный канал. Даже трудно комментировать призывы с требованием уничтожать как можно больше русских. Это напоминает времена Геббельса, нацистской Германии. Единственно, можно сделать скидку на то, что это некий военный аналитик-отставник и он не отражает официальную точку зрения Соединенных Штатов. Не думаю, что кто-то в администрации Обамы, даже при тех трудностях, которые существуют в наших отношениях, руководствовался бы такими призывами. Если говорить в целом, мое личное мнение, что Америка не хочет большой войны. У нее много проблем по всему миру, конфликтные ситуации, поэтому затевать новую войну - просто безумие. Вряд ли американские политики думают или смотрят в этом направлении. Выход один - пытаться искать точки соприкосновения, пытаться найти повестку дня, которая бы нас объединяла, а не разъединяла. Собственно, это то, над чем сегодня мы, российская дипломатия, работаем - спокойно, с достоинством. Мы готовы к сотрудничеству и с американскими партнерами, и с Западом в целом. Мы никогда не отказывались от этого. То, что сейчас происходит, - это их инициатива. Хотелось бы надеяться, что возобладают трезвые оценки среди западных политиков и мы этот этап как можно быстрее пройдем.
А.Оганесян: Мы все наблюдаем за блестящими выступлениями Виталия Ивановича Чуркина в ООН. Согласовывает ли он свои тексты с Москвой или у него есть широкое поле для инициативы?
Г.Гатилов: Виталий Иванович действительно очень профессионально и грамотно политически и дипломатически выступает. Действует он в рамках имеющихся инструкций, которые регулярно поступают из Москвы. Но мы не занимаемся микроменеджментом и не даем какие-то конкретные формулировки, есть простор для творчества. Виталий Иванович обладает этими возможностями, выступает он действительно ярко, он очень настойчиво отстаивает наши российские интересы и позиции в рамках ООН, прежде всего Совета Безопасности. Действуя по общим установкам, которые ему приходят из центра, он все это развивает соответствующим образом.
А.Оганесян: Вы долго работали в ООН. Насколько специфична эта работа для дипломата? Чем она отличается, например, от посольской работы?
Г.Гатилов: Она отличается от посольской работы. Работа дипломата-многосторонщика имеет свою специфику. Прежде всего, она связана с тем, что имеешь дело с большим количеством представителей самых различных государств Африки, Азии, Европы со всеми своими нюансами в их политических позициях, даже в образе мышления, культуры и т. д. Ведь чем еще привлекательна работа. Приходишь в ООН и сразу же встречаешься с десятком людей. Когда работаешь в двустороннем формате, то у тебя есть определенные собеседники, с которыми решаешь какие-то вопросы.
Следует обратить внимание на такой момент - здесь очень важна оперативность, потому что по большей части те вопросы, которые приходится решать, требуют немедленного решения. Ты не можешь сказать: давайте подумаем и позже решим. Все идет в режиме реального времени - вопросы требуют мгновенной реакции. Этим работа дипломата-многосторонщика и отличается.
Еще один момент - умение формулировать соответствующие положения, проекты резолюций Совета Безопасности. Сидит группа представителей за столом, и идет процесс формулирования тех или иных положений, каждого слова, даже каждой запятой, потому что неправильно поставленная запятая может исказить суть сказанного. Этот навык для дипломата-многосторонщика имеет большое значение.
А.Оганесян: Россия утвердила себя как глобального донора, она помогает многим ближним и дальним странам. В связи с санкциями свернется ли эта донорская деятельность?
Г.Гатилов: Я бы говорил не о санкциях, а об общей экономической ситуации в мире. В общем, она не очень благоприятная для всех, в том числе и России. Конечно, это несколько сужает наши финансовые возможности, но мы очень четко следуем своим обязательствам. Поэтому не намерены сокращать наше донорское участие в тех или иных международных проектах.
Прежде всего, хотел бы отметить такие организации, как Всемирную продовольственную программу - оказание помощи беднейшим государствам, Детский фонд ЮНИСЕФ - то же самое, Программа развития. То есть в данном плане наши донорские возможности и донорский вклад мы сокращать не будем, хотя для нас это связано с определенными финансовыми трудностями.
