ENGLISHВасилий Небензя, заместитель министра иностранных дел России: Стало очень хорошей традицией проводить вечера памяти выдающихся советских и российских дипломатов, к числу которых принадлежит Юрий Владимирович Дубинин. Для меня все эти люди были и остаются легендой. Юрий Владимирович - просто небожитель.
А теперь позвольте зачитать приветствие министра иностранных дел Сергея Викторовича Лаврова участникам Вечера памяти Ю.В.Дубинина.
«Сердечно приветствую участников Вечера памяти, посвященного видному отечественному дипломату Юрию Владимировичу Дубинину. Его жизненный путь неразрывно связан с Министерством иностранных дел, где он с честью прошел все ступеньки от стажера до посла в таких важных для наших внешнеполитических интересов государствах, как Испания, США, Франция, Украина, он также был Постоянным представителем при ООН и заместителем министра. На всех ответственных постах, в том числе на крутых виражах истории, Юрий Владимирович эффективно отстаивал интересы Отечества, проявляя высочайший профессионализм, творческий подход к делу, энергию и целеустремленность. Его заслуги по праву отмечены многочисленными государственными наградами и почетными званиями. Выйдя в отставку, Юрий Владимирович вел плодотворную научно-педагогическую деятельность в МГИМО, много сил отдавал ветеранскому движению, воспитанию молодежи. Его перу принадлежит ряд монографий и воспоминаний, в которых он умело делится богатым жизненным опытом. Уход Юрия Владимировича болью отозвался в сердцах всех, кто его знал.
Ценим работу Совета ветеранов дипломатической службы МИД России по сохранению наследия выдающихся отечественных дипломатов, обеспечению преемственности поколений российской дипслужбы. Желаю вам плодотворного вечера!»
Сергей Лавров
Владимир Казимиров, председатель Совета ветеранов дипломатической службы: Может быть, несколько контрастно на фоне озвученного приветствия Сергея Викторовича выглядит текст, который мы получили. Его написал молодой человек, работающий в одном из наших посольств в Латинской Америке. Он пишет: «Мне посчастливилось познакомиться с Юрием Владимировичем Дубининым на курсах повышения квалификации дипломатических работников для третьих и вторых секретарей, которые проходили в Дипломатической академии в ноябре 2013 года. Убежден, что решение организаторов этих курсов пригласить патриарха дипломатии в качестве лектора было с благодарностью воспринято всеми, без исключения, сотрудниками внешнеполитического ведомства. Выступление Юрия Владимировича Дубинина перед нами, слушателями курсов, безусловно, стало одним из самых ярких моментов, ведь он не только делился с нами своим колоссальным опытом (для этого было бы недостаточно и целого года обучения), но он смог за 90 минут раскрыть суть дипломатической работы, приоткрыть завесы искусства, ремесла переговорщика. Именно переговорам была посвящена его лекция. Он затронул внутренние струны, мотивирующие к постоянному самосовершенствованию. Я благодарен судьбе за такую возможность.
Третий секретарь посольства РФ в Коста-Рике
Егор Благодатский».
Вот какой отклик издалека. В ходе подготовки к нашей встрече мы оповестили всю систему министерства, в том числе загранучреждения, и попросили присылать свои отклики о Ю.В.Дубинине. А если кто захочет написать более подробный очерк, то он может прислать его в ближайшие месяцы, в расчете на будущее издание книги воспоминаний о Юрии Владимировиче.
Александр Шульгин, директор Первого Европейского департамента МИД России: Мне, как одному из его преемников на посту директора Европейского департамента, хотелось бы поделиться некоторыми воспоминаниями о Юрии Владимировиче - не только как о дипломате, но и Человеке с большой буквы. Юрия Владимировича Дубинина я увидел впервые 40 с лишнем лет назад, когда с присутствующим в этом зале Александром Николаевичем Алексеевым мы, молодые стажеры, явились в Первый Европейский отдел на практику. Фактически Юрий Владимирович был наш первый мидовский начальник. На меня и на Сашу он произвел неизгладимое впечатление. До сих пор передо мной стоит образ Юрия Владимировича - статный, с копной светлых волнистых волос, с удивительно приятным тембром голоса. Василий Алексеевич сказал, что для него он был небожителем, для нас - обитателем олимпа. Мы смотрели на него с восхищением. Мне, конечно, трудно было судить в то время, какие задачи Юрий Владимирович выполнял. Но мы видели то огромное уважение и беспрекословный авторитет, которыми пользовался Юрий Владимирович в отделе. Он только-только, по-моему, принял это хозяйство от Анатолия Гавриловича Ковалева, который ушел на повышение. Мы наблюдали, как коллектив сплотился вокруг Юрия Владимировича и работал энергично, самоотверженно, решая сложные задачи, которые возникли на рубеже 1973-1974 годов. Это были очень напряженные, интересные годы.
Не скрою, что меня восхищало его великолепное знание французского языка. Несколько раз я присутствовал на переговорах, которые проводил Юрий Владимирович с французским послом. Тогда для себя я сделал вывод - надо стремиться к такому знанию языков, как у него.
Именно благодаря Юрию Владимировичу я оказался в Первом Европейском отделе после возвращения из командировки во Францию в 1978 году. Затем, спустя годы, я встретился с ним в Мадриде в сентябре 1983 года, когда на закрытие Мадридской встречи прибыла советская делегация, которую возглавлял Андрей Андреевич Громыко. Это было очень тяжелое время после катастрофы корейского «боинга». Выступление Андрея Андреевича Громыко при подготовке неоднократно исправлялось. Расскажу один эпизод. Юрий Владимирович предоставил группе переводчиков во главе с В.М.Суходревом свою резиденцию в Мадриде, где мы всю ночь работали: корректировали, вносили правку, переводили выступление Андрея Андреевича Громыко. Пока мы сидели, наши старшие товарищи по переводческой группе косились на бар, потом с подачи старших товарищей этот бар был раскурочен - так что к утру остались только рожки да ножки. На следующее утро, когда Юрий Владимирович все это увидел, он и бровью не повел, вел себя спокойно и невозмутимо. Он всегда проявлял терпение и снисхождение.
Затем был период, когда я работал под непосредственным руководством Юрия Владимировича в Париже. 25 мая 1990 года он был представлен в качестве посла СССР во Франции тогдашнему Президенту Франсуа Миттерану в рамках его визита в Советский Союз. Во время переговоров Президент М.С.Горбачев охарактеризовал его как величайшего специалиста по Франции. Он сказал, что с его появлением на французском направлении появились надежды на сдвиги и новые прорывные моменты.
Когда Юрий Владимирович приехал в Париж, он засучив рукава взялся за работу. Прежде всего поставил задачу обновить договорно-правовую базу в советско-французских отношениях, которая к тому времени сильно устарела. Началась работа вместе с французскими коллегами над составлением нового договора о дружбе и сотрудничестве. На протяжении двух-трех месяцев, Александр Игоревич Кузнецов, нынешний директор Историко-документального департамента МИД России, и я сопровождали Юрия Владимировича на чрезвычайно сложных переговорах. Его контрагентом выступал маститый французский дипломат Жан-Клод. Они постоянно скрещивали шпаги, выверяли буквально все формулировки. Каждый вечер мы получали телеграммы-инструкции из Москвы. Это был удивительно тяжелый процесс, который завершился подписанием советско-французского договора. В этом, конечно, огромная заслуга Юрия Владимировича. До сих пор этот договор является краеугольным камнем в российско-французских отношениях.
Работа с Юрием Владимировичем - это огромная дипломатическая школа. Мы учились у него вести переговоры, искусству выигрывать самые тяжелые дипломатические баталии. Он не признавал ссылок на анонимных аналитиков, требовал, чтобы мы встречались с нашими коллегами в политических и дипломатических кругах Франции. Ни одна наша телеграмма не уходила с абстрактными ссылками на непонятных экспертов. Каждый раз мы писали, с кем встречались и на основании каких бесед составляли донесения в Москву.
Хочу отметить умение Юрия Владимировича налаживать контакты, поддерживать интерес собеседника к обсуждаемой теме. У него были свои непревзойденные приемы, благодаря которым беседы всегда, по крайней мере с французами, проходили очень интересно и в то же время напряженно.
Должен сказать, что у Юрия Владимировича были большие планы. Он думал о том, какое содержание вложить в следующий визит тогдашнего министра иностранных дел А.Бессмертных, какая будет концепция, что мы предложим французам, какие у нас будут результаты.
Но жизнь распорядилась иначе, в августе 1991 года произошли известные события. Это, конечно, тяжелая страница. Поднялась мутная волна всевозможных инсинуаций. Юрию Владимировичу пришлось ездить в Москву, давать некие объяснения. Я был с ним в эти тяжелые дни от начала до конца и должен сказать, что Юрия Владимировича ни в чем нельзя упрекнуть - он абсолютно грамотно, четко, профессионально выполнял свой долг. Сейчас, спустя годы, можно дать такое объяснение тому, что произошло. Дело в том, что Президент Франсуа Миттеран в первый же день путча, 19 августа, выступая по телевидению, заявил, что о действиях нового советского руководства они будут судить не по их заявлениям, а по их делам. Прозвучали еще такие слова - «новый советский руководитель». Но произнесены они были в тот момент, когда французское руководство уже громко заявляло о путче, о государственном перевороте. И, видимо, такой неловкий шаг со стороны Миттерана побудил наших французских партнеров переложить вину на советского посла - мол, это он «подал» ГКЧП таким образом, что с ними нужно будет иметь дело всерьез и надолго. Сдается, что тогдашнее французское руководство приложило руку к тому, что Юрий Владимирович вынужден был уехать из Парижа.
У него открылся новый этап работы - на украинском направлении. Я видел, как там тяжело и трудно было вести переговоры. Украинцы жаловались в Москву на его неуступчивость и несговорчивость. На самом деле он защищал наши национальные интересы. Именно благодаря Юрию Владимировичу удалось тогда достичь определенных результатов в российско-украинских отношениях.
Конечно, Юрий Владимирович не был бы тем, кем он был, каким остался в нашей памяти, не будь с ним рядом его очаровательной супруги Лианы Завеновны. Она и Юрий Владимирович были замечательной парой. Советские приемы в посольстве всегда пользовались большой популярностью среди наших гостей как чрезвычайно яркие мероприятия. Надеюсь, что в будущих книгах о Юрии Владимировиче появится много фотографий, где он вместе со своей женой. Они должны стать достоянием широкой гласности.
До конца своих дней он был преисполнен планов. Но, к сожалению, жизнь распорядилась иначе. Однако остается светлая, добрая память о Юрии Владимировиче, остаются его ученики, книги. Сегодняшний вечер - еще один шаг по сохранению его светлой памяти.
Хосе Игнасио Карбахаль Гарате, Чрезвычайный и Полномочный Посол Испании в России: Хочу отметить, что в следующем году нас ждет большое событие в двусторонних отношениях между Россией и Испанией - Год русского языка в Испании и Год испанского языка в России.
Испанцы помнят Дубинина в качестве посла России в Испании. Он был замечательным дипломатом и первым советским послом после восстановления дипломатических отношений между нашими странами в 1977 году. Он был первым, кто организовал встречу на уровне министров иностранных дел, а также визит короля Испании Хуана Карлоса в Россию, визит А.А.Громыко в Испанию. Он служит отличным примером для всех дипломатов: мог прекрасно адаптироваться в различных ситуациях, в новых условиях после восстановления дипотношений между нашими странами. Со всеми, с кем он встречался, у него складывались очень хорошие взаимоотношения, в том числе и с королем Испании, и с министром иностранных дел Испании. Хотел бы вспомнить теплый прием, организованный в 1984 году королем и королевой Испании в честь г-на Дубинина. Я высоко оцениваю дипломатическую деятельность г-на Дубинина в качестве посла. Во многом благодаря ему между нашими странами сложились блестящие отношения.
Спасибо семье Дубинина, которая передала библиотеку Институту Сервантеса на Новинском бульваре, она будет носить его имя.
Павел Ляпов, Чрезвычайный и Полномочный Посол: Два года мы вместе с Игорем Васильевичем Халевинским провели в Мадриде в составе делегации, занимавшейся вопросами безопасности и сотрудничества в Европе. Юрий Владимирович был не только советским послом в Испании, но и заместителем главы делегации.
Подтверждая слова коллеги, хочу вспомнить об искуснейших «фехтовальных» поединках, которые Юрий Владимирович вел во время переговоров, особенно с главой американской делегации г-ном Каппельманом, - это был величайший образец высокого профессионализма. Таких встреч за два года, как пытались подсчитать, было более 200.
Могу сказать, что Юрий Владимирович немыслим без своей жены. Она была не только хозяйкой дома, но и его душой. Жизнь ведь состоит не только из работы. Юрий Владимирович любил поиграть в боулинг. Мы довольно часто уезжали на природу, путешествовали по стране.
Мне пришлось вместе с ним организовывать один из последних визитов Горбачева в Вашингтон. В то время он был послом в Вашингтоне, а я был первым заместителем начальника Управления государственного протокола МИД СССР. Подготовка визита была одним из высочайших образцов дипломатического искусства.
Юрий Владимирович считал себя учеником Андрея Андреевича Громыко. Он говорил, что главное в переговорах постоянно удерживать инициативу. Если нет прогресса, то надо выдвигать новую идею. Как говорил А.А.Громыко: «Лучше десять лет переговоров, чем один день войны». Юрий Владимирович своей работой проводил в жизнь именно этот тезис: диалог - а не конфронтация, переговоры как способ решения даже самых сложных вопросов.
Константин Мозель, Чрезвычайный и Полномочный Посол: Мы не одну бессонную ночь под руководством Дубинина составляли дипломатические документы. В.В.Путин в связи с 70-летием МГИМО сказал, что золотая сердцевина нашей дипломатии готовится в институте, а потом радирует на мир своим талантом, своими способностями и строит политику своего государства в любых условиях. На сто процентов это относится к нашему другу, начальнику и человеку, которого мы любили и будем любить всегда. Имею право на такую оценку, потому что я не только с ним работал, а шесть лет был его помощником.
Благодаря Дубинину я стал переводчиком на высшем уровне, чтобы стать таковым, нужно было пройти через мелкое сито. Французское направление - это Дубинин и Ковалев, Афанасьевский, Павлов - золотые люди.
Тогда все силы были брошены на общеевропейское совещание. Мы пришли на него с политическими декларациями и предложениями о научно-техническом сотрудничестве, а получили вдобавок «третью корзину». Г-н Каппельман, который регулярно поедал блины и икру, подсовывал нам такие штуки. Такими «виртуозами» были американские специалисты. Ночами напролет Дубинин разруливал патовые ситуации. Хрестоматийной стала история о том, как благодаря Дубинину в ночь перед подписанием заключительного Общеевропейского акта были урегулированы все вопросы. Многое, что сделано на европейском направлении, несет отпечаток дубининского мастерства.
Сергей Зотов, Чрезвычайный и Полномочный Посол: Без преувеличения, можно сказать, что Юрий Владимирович - это самородок, необычайно талантливый и многогранный, человек огромной культуры, обаяния, умеющий найти общий язык с любым противником. Каждой своей гранью он блистал, как бриллиант. Главное, что после себя он создал целую школу. С первого дня пребывания на дипломатической службе оказавшись под руководством Юрия Владимировича, я благодарен судьбе, что именно так и произошло.
Помнится, в течение шести лет по 12-14 часов в сутки мы работали вместе над одним делом. А цель была одна - найти в нашей внешнеполитической деятельности какое-то прорывное направление. Им, благодаря Юрию Владимировичу, стало французское. Разрядка, про которую никто сегодня не упомянул, базируется на нескольких факторах, одним из которых были советско-французские отношения.
В преддверии визита Президента Франции Помпиду все документы были в его руках. Потом, в 1971 году, мы начали готовить визит Л.И.Брежнева во Францию, в ходе которого был, в частности, подписан документ о принципах сотрудничества между СССР и Французской Республикой. Это совершенно уникальный документ, потому что Генеральный секретарь ЦК КПСС впервые подписал международный договор в качестве государственного, а не партийного деятеля.
Как мы работали над этим документом? Несколько месяцев набросков, переделок. Юрий Владимирович иногда заставлял нас по десять раз переделывать. На последнем этапе подключился А.Громыко. Постоянно были на связи с французским послом.
Вот уже приближается день отъезда нашей делегации в Париж, накануне ночью происходит последняя встреча Громыко с послом Франции, где должна завершиться работа над этим документом. По двум-трем пассажам нам не удается этого добиться. А.А.Громыко нас покидает, а Юрий Владимирович приглашает меня вместе с советником-посланником в свой кабинет. Я видел, с каким мастерством, с каким блеском он «дожал» этого француза, и мы вышли на окончательный текст этого документа. На утро его должны были одобрить руководители. Мы вышли с Юрием Владимировичем из здания, было пять утра, светло. Через полтора часа к МИД подошел автобус, чтобы ехать во Внуково. Но и в Париже спорные положения привлекли внимание французов, они пытались вернуться к старому. Шла «рубка» с генеральным секретарем МИД Франции. Приходили от Брежнева, от Помпиду гонцы: где документ? Его нужно подписывать. Юрий Владимирович опять гениально «дожал» французов, и документ «поехал». По-моему, сам Юрий Владимирович представил его Леониду Ильичу.
Юрий Владимирович поражал своей преданностью делу и службе, преданностью своей стране, был настоящим патриотом. Он никогда не думал о своем личном успехе, знал, что должен выиграть дело, которому посвятил всю жизнь.
Еще один момент, личный. В 1970 году американцы прекратили обмен долларов на золото. Василий Васильевич Кузнецов, первый замминистра, вызывает Дубинина и других руководителей: что произошло? Разберитесь. Приходит Юрий Владимирович, вызывает меня и просит к девяти часам завтрашнего дня подготовить ответ. Доверие - это вдохновение, которое он в нас вселял. Бумагу эту я подготовил. Такую же подготовил и Отдел международных и экономических организаций. И вдруг он возвращается счастливый, радостный, обнимает и говорит, что наша бумага признана лучшей - по ней Кузнецов будет докладывать в ЦК Компартии. Эта вера в людей, умение их подобрать - тоже одна из заслуг Юрия Владимировича. В последующей посольской деятельности мы всегда этим руководствовались.
Эдуард Баграмов, профессор Московского городского педагогического университета, доктор философских наук: Мы с Юрием Владимировичем очень дружили. Последний раз я приветствовал его на дне рождения, это было год назад, 7 октября. Но я не думал, что о нем придется говорить в прошедшем времени. И все-таки сегодня важно подчеркнуть то новое, новаторское, что внес Юрий Владимирович прежде всего в дипломатию и нашу внешнюю политику. Мне кажется, что министр иностранных дел в предисловии к книге сказал о нем совершенно точно и емко, что Юрий Владимирович Дубинин - один из дипломатических столпов, который внес огромный вклад в нашу дипломатию и внешнюю политику. Никакого преувеличения, абсолютно точная формулировка.
Мне нравилось, что Юрий Владимирович всегда находил добрые слова, даже в посвящении вашему покорному слуге он пишет: «Дорогому Эдуарду Александровичу в знак Большой дружбы (слово «большой» он написал с прописной буквы, вопреки русской грамматике!)».
Сегодня, когда мы говорим о дипломатическом искусстве, давайте вспомним, как закалялся талант Юрия Владимировича. Вéрхом дипломатического искусства (на Западе уже сложился такой имидж) были напористые, темпераментные, откровенные, резкие высказывания Н.С.Хрущева, закончившиеся ударом ботинка о трибуну. И вдруг на смену этому пришло редкое умение строить все свои переговоры на базе высочайшей культуры, дипломатического межнационального, межличностного общения. Такая культура была не просто коньком Дубинина - это была стихия, тот стиль, который он внес в советскую дипломатию и который продолжается его учениками и коллегами в наше время.
Мне в 1960-1970-х годах довелось работать на Старой площади заместителем главного редактора центрального партийного журнала. Юрий Владимирович курировал вопросы теории и практики международной жизни, конечно, фамилия его не появлялась. Но участие в жизни журнала пригодилось ему в дальнейшей публицистической работе.
Я учился в МГИМО и там же защищался. Идея борьбы противоположностей - философское понятие. Юрий Владимирович сталкивался на переговорах именно с этими противоположностями и проявлял свое умение сблизить их и даже как-то разрушить противостояние. Превращение борьбы противоположностей в единство противоположностей - огромная заслуга этого талантливого дипломата.
Как человек, который преподает социологию, хочу сделать прогноз, очень важный для дипломатической работы. В книге Юрия Владимировича «Дипломатический марафон» есть такие слова, которые стоит прочитать полностью. Он вспоминает, что после разрушения Советского Союза он решал с украинцами вопрос о государственной комиссии, Черноморском флоте, ядерном вооружении. Уже в самом аэропорту встречавшие нас крымчане задавали вопросы-призывы: неужели Россия бросит нас? И потом на каждом шагу, - пишет Юрий Владимирович Дубинин, - этот вопрос вопрошали и люди, и стены. То, что могли ответить им, тем более в положении официальных представителей, они знали и сами: состоялось Беловежье, существовало международное право и т. д. и т. п. В общем, оказались шоры, в которые был втиснут Крым, и его жителям приходилось как-то подстраиваться под новую жизнь. Но в этих вопросах, в протесте случившегося - порой открытом, а зачастую немом, что никак не снижало его силы, - сквозило нечто такое, что не всегда совпадает ни с международным правом, ни с официальными решениями. И название этому - несправедливость. Такое понятие западает глубоко в души людей».
Это было сказано в 2009 году. Пять лет назад пришлось нашему руководству фактически решать эти вопросы с Крымом. Вы видите прогноз? Все-таки бывший посол на Украине, который умел находить контакт с различными политическими течениями. Мне приходилось на Украине бывать, и я знаю, что не только элита Украины, но и другие круги очень ценили Юрия Владимировича.
О Франции мы очень много с ним говорили. Сам Юрий Владимирович переводил Мориса Дрюона. У него очень широкие контакты были. Он гордился тем, что у него сложились непосредственные, не только формальные, а человеческие отношения. Говоря об Испании, он гордился тем, что ему удалось по тем временам сделать великое дело - организовать визит короля в Москву и установить совершенно новые отношения. Он говорил о том, что у него были хорошие контакты с испанскими левыми коммунистами, с которыми он дружил.
Все эти сглаживания противоположностей отражались в его личных отношениях. Так получалось, что, приезжая из дальних краев, мы встречались с ним в одной компании в Сочи (он любил рыбалку, море). Он был душой компании, сложившейся там: и очень именитых медицинских работников, и крупных ученых, и ветеранов Великой Отечественной войны. Это был интеллектуальный и приятный отдых.
Хочу сказать о Лиане Завеновне. Я хорошо знал и мать Юрия Владимировича. Мы дружили домами, на свадьбах гуляли. У Юрия Владимировича три дочери. Мой сын, тоже мгимошник, писал курсовую работу у Лианы Завеновны (она была его преподавателем). Как-то он заболел, а сроки подошли, я отнес к ней домой работу сына. Отдаю отпечатанный текст, Юрий Владимирович взял эту работу и стал с жаром ее читать. Я увидел на его лице удовлетворение. Этот человек не чурался ничего, ему интересно было познакомиться с курсовой работой, узнать, как студенты МГИМО понимают политику Жискара д’Эстена.
Юрий Владимирович был прекрасным другом и редким человеком. В самые последние наши встречи он сказал, что горд тем, что родина его очень ценила и что одна из звезд на нашем небосклоне названа в его честь. Надеюсь, что вы меня поддержите, чтобы не только на небе, но и на нашей грешной земле, может быть, улица носила бы его имя, где он родился или жил.
Владимир Казимиров: Традиционно каждый выступающий начинает с предъявления своеобразного мандата - с даты знакомства. Мы с Юрием Владимировичем почти одногодки по учебе в МГИМО и с Лианой также. Меня тогда то ли наградили, то ли наказали, сделав редактором литературного альманаха МГИМО, а Лиана была секретарем этого альманаха. Сложилось так, что у нас с Юрой были очень добрые дружеские отношения и взаимопомощь.
Среди нас, профессионалов, Дубинин обладает буквально уникальной коллекцией столиц, где он был послом. Величины могут быть разными. Добрынин только в одной столице был более 20 лет, но какой столице! С точки зрения разнообразия у Дубинина нет аналогов: Мадрид, Париж, Вашингтон, Киев, ООН.
Юра был готов работать на любом направлении и нести всю полноту ответственности. Он основательно готовился к Нью-Йорку, а потом, через три месяца, был переброшен в самую трудную для работы точку - Вашингтон.
Другая тема, которую затронул А.В.Шульгин, - это Франция. Мне кажется, что в те годы не было равного по знанию Франции дипломата, как Дубинин.
Прошли многие годы после ГКЧП. Давайте в этом вопросе разберемся. В тот период 10-12 наших послов были отозваны за то, что заняли не ту позицию в связи с событиями в Москве. Задним числом я бы это назвал «ельцинщиной», потому что это полное непонимание, что такое посол. Действующие сотрудники МИД не должны представлять ту или иную партию. Выйдешь со службы, выбирай ту партию, которую ты хочешь. Этот принцип явно противоречил той волне отзывов послов за то, что не так якобы себя повели в тот период. Посол существует для того, чтобы выражать интересы своей страны в том государстве, где он представляет свою родину. Нелепо вовлекать действующего посла во внутриполитические разборки на родине. Это отразилось на судьбах наших послов. Юрий Владимирович тоже был отозван. В этом вопросе есть что додумывать.
Мне хотелось напомнить о скромности Юрия Владимировича.
В знак признания его заслуг перед Отечеством напомню о его наградах: три ордена Трудового Красного Знамени, Орден Почета, Орден Дружбы народов, Орден «Знак Почета», почетное звание «Заслуженный работник дипломатической службы Российской Федерации». Видно, как весомо оценивали его заслуги перед нашим Отечеством.
Конечно, мы ставим перед руководством МИД вопрос о том, что надо добиваться более основательного общественного признания важности и значимости для страны нашей внешнеполитической, дипломатической службы. Надо чаще называть улицы, школы, библиотеки именами отечественных дипломатов. В.Путин на Совещании послов в июле этого года сказал, что он ставит вопрос о правовом закреплении особого статуса дипломатической службы.
Игорь Халевинский: По инициативе общественных организаций уже достигнута договоренность о присвоении имени Юрия Владимировича Дубинина школе в Нальчике, где он родился, и школе в Ростове, где он жил.
Евгений Богучарский, Чрезвычайный и Полномочный
Посланник, доцент кафедры дипломатии МГИМО, кандидат исторических наук: Действительно, Юрий Владимирович - крупнейший дипломат, великий профессионал. Выйдя в отставку, он посвятил себя научной и преподавательской работе. Он был великим не преподавателем, а учителем. На днях вышла книга «Дипломатическая служба», где две главы написаны Юрием Владимировичем: одна глава посвящена крупнейшей теме в дипломатической работе - информационно-аналитической деятельности, вторая - международным переговорам. За последние десять лет Юрий Владимирович выпустил более пяти монографий. Кто из наших крупнейших дипломатов может сравниться с Юрием Владимировичем в этом плане? Никто. Мы с ним встречались не только на кафедре, когда приходили читать лекции, но и совместно работали над книгами. Я был составителем, а он - одним из редакторов целого ряда монографий. В их числе - «Дипломатия иностранных государств», «Российские посольства за рубежом». В ходе совместной работы никогда не слышал, чтобы Юрий Владимирович плохо отзывался о ком-то из наших авторов, в основном бывших дипломатов. Важно то, что он уважительно относился к своим коллегам. На обсуждении монографий, на заседаниях кафедры, на которых утверждались учебные планы и диссертации, Юрий Владимирович всегда проявлял принципиальность.
Евгений Кутовой, профессор кафедры дипломатии Дипломатической академии МИД России: Юрия Владимировича и Лиану Завеновну знаю больше 60 лет. С Лианой мы учились в одной группе, с Юрием Владимировичем подолгу сидели в нашей библиотеке.
Он приехал в Вашингтон после Добрынина, который пробыл там 24 года. Конечно, ему было трудно, но Юрий Владимирович нашел в себе мужество и смог в течение быстрого периода наладить очень хорошие отношения и с дипкорпусом, и Президентом США, и с коллегами из Госдепа. Он смог установить отношения не только с официальными лицами, но и с представителями неправительственных организаций.
Переживал, когда буквально накануне второго визита нашего президента в США его вдруг направили во Францию. Видел эту телеграмму, она была очень красиво составлена. Но за две недели до приезда президента отправить его в другую страну… Почему?
Наталья Юрьевна Дубинина, дочь Юрия Владимировича: Дорогие друзья! Очень трогательно, что память об отце живет не только в нашей семье, но и в ваших воспоминаниях. Конечно, он был особенный человек. Хочу обратиться к молодым дипломатам, которые столько времени посвятили нам, семье Дубининых, его наследию. Он ввел в нашей стране новое понятие - «дипломатическое искусство». Воспринимайте свою работу как искусство! Искать творческие развилки, как сказал С.Лавров, - кредо всех мгимошников. Это было кредо и нашего отца. Он всегда был направлен на диалог и мир. Мы сейчас живем в условиях отнюдь не мирных. Послушав всех вас, понимаешь, что отец живет, потому что вы продолжаете его дело. Огромное вам спасибо за это!
