ENGLISHБолее десяти веков насчитывает история пребывания наших соотечественников в Турции. Купцы и моряки, артисты, военные, художники, священнослужители - словом, много всякого русского люда побывало здесь. В числе первых россиян, прибывших и расселившихся на долгое время в турецких пределах, были и русские дипломаты, которым доводилось не только посещать бескрайние владения страны, но и сиживать месяцами за тюремной решеткой в пору многочисленных русско-турецких войн.
Судьба распорядилась так, что в конце Гражданской войны в России самое большое число русских оказалось на турецких берегах. Около 260 тыс. военных и гражданских людей, не разделивших идеи революции, попали в Стамбул, ставший перевалочным пунктом для одной части русской эмиграции и постоянным домом - для другой. О жизни наших соотечественников того периода оставили свои воспоминания многие выдающиеся деятели русской культуры. «Русские легко осваиваются повсюду. У нас есть какое-то исключительное умение обживать чужие страны», - констатировал А.Вертинский, выступавший с концертами в ту пору в самых популярных стамбульских ресторанах. «Жестокий это боксер - Константинополь. Каменеет лицо от его ударов», - признавал писатель А.Аверченко, познавший все «прелести» эмигрантской жизни.
Действительно, представим себе Стамбул того времени - около 10 тыс. британских и 8 тыс. французских солдат, 8 тыс. индийцев в составе оккупационных войск Антанты, 2 тыс. итальянцев, даже японцы. И тут еще лавина русских беженцев. В безвыходной ситуации из-за нужды вчерашние военные крутили баранки такси, работали извозчиками, чистильщиками обуви, торговали газетами, матрешками, всякого рода галантерейными товарами. Барышни продавали цветы, стучали на машинках, нянчили детей, шили. Жена последнего российского посла давала частные уроки французского и английского.
Благодаря недавно вышедшей книге дипломата Генконсульства России в Стамбуле И.Касимовой «По местам пребывания белой эмиграции в стамбульском районе Пера»*, (*Касимова И. По местам пребывания белой эмиграции в стамбульском районе Пера. Стамбул, 2011. 84 с.) мы имеем уникальную возможность воссоздать картину быта и жизни белой эмиграции в самом фешенебельном районе Константинополя. Там находился комплекс зданий посольства Российской империи. Именно туда в 1919-1920 годах прибывали тысячи русских людей, изгнанных революцией и Гражданской войной со своей родины. Архивные документы с поразительной точностью свидетельствуют о том, сколько людей было размещено на посольской даче, сколько в других зданиях дипмиссии, сохранились даже поименные списки.
В самом посольстве располагались ставка генерала Врангеля, госпиталь, общежитие. В помещении консульства находился комитет российского Красного Креста. Отчет о его деятельности с апреля 1920 по июль 1923 года свидетельствует о том, что за этот период было развернуто пять госпиталей, одиннадцать амбулаторий, четыре приемных покоя, семь зубных кабинетов, приюты - родильный и детский, четыре аптеки, два санатория, два инвалидных дома, восемь столовых и т. д. Поблизости размещался Главный комитет Союза русских городов. Благодаря его деятельности были созданы русская гимназия, детский сад, различные профессиональные курсы, девять читален и библиотек. Усилиями супруги русского генерального консула М.И.Якимовой удалось организовать в течение более двух лет бесплатное ежедневное питание для 200 человек1.
Недалеко от улицы Пера (ныне Истикляль) располагался клуб «Русский маяк», где собиралась богема эмиграции, выставлялись работы русских художников, образовавших в 1921 году Стамбульское общество художников. Своего рода импресарио для русских живописцев был Петр Караев, а председательствовал в обществе долгие годы Василий Иосифович Иванов. Дирижер Иван Полянский организовал при клубе музыкальный ансамбль. Пианист Павел Луниц дал там с 1920 по 1926 год около 100 сольных концертов.
Там же, в районе Пера, с 1894 по 1914 год размещался Русский археологический институт в Константинополе (РАИК), который занимался комплексным изучением православного мира на Ближнем Востоке. Институт был создан под эгидой Министерства народного просвещения Российской империи в 1894 году. С того времени и до 1914 года РАИК являлся единственным форпостом отечественной науки за рубежом. Все годы его возглавлял крупнейший русский византинист академик Ф.И.Успенский. Через стажировку при РАИК прошли многие русские специалисты по истории и искусству Византии. Археологические раскопки, проводившиеся институтом, вывели тогда Россию в лидеры византийской археологии. За годы деятельности РАИК была собрана богатая коллекция древнегреческих рукописей и памятников византийского искусства, создана обширная научная библиотека. Некоторые археологические объекты, являвшиеся монополией РАИК, никогда с тех пор не становились объектом раскопок: самый известный из них - Имрахор Джами в Стамбуле.
Незадолго до начала Первой мировой войны Государственное казначейство Российской империи выделило 160 тыс. рублей для приобретения двух земельных участков: одного - для РАИК, а второго - для коммерческого училища, находившегося под опекой института. Земля была выкуплена, о чем свидетельствуют архивные документы2. В этой ситуации становится по меньшей мере странным, почему до сегодняшнего дня ничего не предпринимается для восстановления этого уникального учреждения?
Всюду в центре Стамбула были русские рестораны: «Золотой петушок», «Гнездо перелетных птиц», «Большой московский кружок», «Русский уголок», «Киевский кружок», «Яр», «Смирновская водка», «Зернистая икра», «Филипповские пирожки», «Уголок», «Украинский борщ», «Эрмитаж», кафе-кондитерские «Москва Пастанеси» и «Петроград Пастанеси». Последний был настолько популярен, что вошел в городской фольклор. Как пишет турецкий исследователь О.Уравелли, завсегдатаев этих мест называли по названию проспекта Пера - «перотами», а запоздавших домой мужей турчанки корили словами: «Явился среди ночи - тебе тут «Петроград Пастанеси» что ли?3»
Бывший владелец московского «Максима», знаменитый московский негр - джазмен Федор Федорович Томас, завез в Стамбул фокстрот и чарльстон. Он держал кабаре «Стелла». Ресторан «Режанс», который просуществовал до 1976 года, славился когда-то своим оркестром балалаечников и был часто посещаем Ататюрком. В игорном доме, открытом одесситом Сергеем Альдбрандтом, виртуозно играл на скрипке любимец петербургской публики Жан Гулеско. Общество русских писателей в Константинополе открыло «Русский книжный писчебумажный магазин и библиотеку». Первые в Турции теннисные клубы, курсы бальных танцев и балета также появились там благодаря приезжим русским.
В Стамбул в те годы попали также пионеры русского кино, в том числе кинорежиссер Яков Протазанов и киноактер Иван Мозжухин. Там они снимали фильм «Дорога горя» - почти документальную картину о горестях и лишениях эмигрантов. При поддержке состоятельных эмигрантов и благотворительных обществ были открыты Русский лицей, прогимназия Всероссийского союза городов в Селимие, больница в Харбие, женский и детский приюты в районе Бейоглу.
В Стамбуле долгие годы действовало также Общество взаимопомощи и поддержки русских беженцев в Турции. Большинство его членов были известными артистами, музыкантами и художниками.
Самые тяжелые испытания на чужбине выпали на долю военных. Прибывшие из Крыма в середине ноября 1920 года на 120 судах войска Добровольческой армии (по разным оценкам - от 135 до
137 тыс. человек) французское оккупационное командование разместило следующим образом: Первый корпус генерала А.П.Кутепова - в Гелиболу (Галлиполи), кубанских казаков - на острове Лемнос, донских - в Чаталджинском районе, флот - в Бизерту, штаб армии остался в Стамбуле.
Пожалуй, самым драматичным в этой эпопее было пребывание войск корпуса генерала А.П.Кутепова в Галлиполи на берегу пролива Дарданеллы. Места, воспетые Гомером, стали лагерной стоянкой. Для размещения русских частей была определена долина пересыхающей летом каменистой речки Бююкдере в шести километрах западнее города Галлиполи - унылое безлюдное место.
В 1919 году здесь располагался английский военный лагерь, обитатели которого из-за обилия змей и зарослей шиповника прозвали это место «долиной роз и смерти». Русские - за пустынность и по созвучию с Галлиполи - «голым полем». Здесь и разместились воинские части, а в самом городке - штаб корпуса, военные училища и офицерские школы, Технический полк.
К 1 января 1921 года корпус насчитывал 9540 офицеров, 15 617 солдат, 369 чиновников и 142 врача и санитара - всего 25 868 человек. Вместе с ними на берег сошли женщины и дети, которых на
15 января 1921 года было соответственно 1444 и 244. Кроме того, в составе воинских частей числилось около 90 воспитанников - мальчиков 10-12 лет. В Галлиполи исправно проходила военная служба, устраивались военные парады и смотры, действовали шесть военных училищ, две офицерские школы и несколько курсов. Нарушителей дисциплины ждали три гауптвахты. Вместе с тем в корпусе была активная культурная жизнь. Издавались машинописные журналы с массой стихов и рисунков, устраивались концерты, действовали два любительских театра. Выпускалась «Устная газета», зачитывающаяся по репродуктору. Проводились спортивные состязания, футбольные матчи. Особенной заботой командования стали детский сад и гимназия имени генерала Врангеля, над которыми шефствовала его жена - баронесса Ольга Михайловна.
Чуть вдали от военного лагеря было устроено кладбище, на котором нашли последнее пристанище умершие от болезней и ран 342 галлиполийца. По инициативе А.П.Кутепова офицеры и солдаты собственными силами воздвигли памятник своим боевым товарищам. Покидая Галлиполи перед новыми испытаниями в Сербии, Болгарии, Франции и Чехословакии, русские военные определили денежное содержание сторожу-турку и исправно платили до 1949 года, пока кладбище и памятник не были разрушены землетрясением. Спустя 55 лет по инициативе российского посла П.В.Стегния, поддержанной МИД РФ и МИД Турции, а также местными властями города Гелиболу, была достигнута договоренность о восстановлении мемориального комплекса. Эту почетную миссию взял на себя Фонд Андрея Первозванного, благодаря которому 17 мая 2008 года в торжественной обстановке был восстановлен в первозданном виде памятник, а также открыт музей с уникальной фотоэкспозицией из коллекции М.Блинова и установлены мемориальные доски с именами покоящихся здесь россиян.
Сам по себе благородный факт восстановления исторической реликвии, безусловно, нуждается в дальнейшей поддержке со стороны государственных и общественных организаций России и Турции. Сегодня, надо сказать, благодаря стараниям нынешнего посла России в Турции А.Г.Карлова, прорабатывается вопрос о включении этого исторически значимого объекта в туристический тур для приезжающих в Турцию россиян (рядом с этими местами проходит туристический маршрут к Тройе), а также прилагаются усилия по поддержанию мемориального комплекса в должном состоянии.
Выбитые на мраморной плите памятника слова гласят: «Своим братьям-воинам, в борьбе за честь Родины нашедшим вечный покой на чужбине в 1920-1921 гг. и 1854-1855 гг., и памяти своих предков - запорожцев, умерших в турецком плену». Это посвящение в равной степени можно отнести ко всем многочисленным захоронениям русских людей на турецкой земле, как к сохранившимся и почитаемым в наши дни, так и затерянным и забытым.
Следуя возрожденной министром иностранных дел С.В.Лав-ровым традиции отдавать дань памяти в День дипломатического работника покоящимся на чужбине дипломатам, сотрудники Генконсульства в Стамбуле ежегодно навещают на стамбульском кладбище в районе Шишли могилы врача посольства В.К.Караконовского, курьера А.Г.Полуботко (1.06.1821-6.06.1897), коллежского советника И.М.Золотарева. Там, на православном кладбище, по приблизительным данным, находятся около 500 могил генералов и князей, профессоров и священнослужителей и многих тех, для кого в силу жизненных обстоятельств последним пристанищем стала турецкая земля. Подготовленный по инициативе П.В.Стегния, в бытность его послом в Турции, список выявленных там русских захоронений включает 248 могил. Надо сказать, что в составлении подобных реестров давно нуждаются захоронения наших соотечественников в Анкаре, Трабзоне, Карсе, Самсуне, Измире, Сарыкамыше и других местах.
Унылая картина порой открывается при посещении христианских кладбищ. Неухоженные, а местами и изувеченные вандалами захоронения (в период националистических погромов осквернялись не только армянские, но и остальные находящиеся поблизости православные могилы) говорят о полном забвении усопших, а едва различимые на могильных плитах их имена знакомы разве что только старшему поколению.
Вот балерина Большого театра Арзуманова, прибывшая в Турцию в 24-летнем возрасте, создавшая балетную труппу и преподававшая в Муниципальной консерватории и Школе хореографии при Народном доме Эминёню. Позже, приняв мусульманскую веру, она стала Лейлой Арзуман. Умерла в 1988 году в квартире своей ученицы, давшей ей приют в течение последних 20 лет жизни. Недалеко покоится Александра Черпакова, около 30 лет проработавшая переводчицей в Роберт-колледже.
Тут же могила Александра Надольского, который с 1929 по 1971 год обучал в этом престижном стамбульском учебном заведении немало детей наших эмигрантов. Женат он был на Александре - дочери посла царской России (1909-1912 гг.), известного государственного деятеля и историка Николая Валерьевича Чарыкова, эмигрировавшего в 1919 году вместе с семьей в Стамбул и скончавшегося там же 12 сентября 1930 года (могила его, к сожалению, неизвестна).
На том же стамбульском кладбище нашли свое пристанище актер и театральный режиссер Юрий Ионин (1882-1952 гг.), княгиня З.А.Шаховская, поэт, прозаик, критик и журналист; Н.В.Стороженко, бывший директор Русского лицея, известные в Турции боксеры В.Красовский и Г.Кирпичев, волейболисты братья Холявкины и многие другие.
На православном кладбище в районе старой Анкары автору этих строк вместе с атташе посольства К.Н.Рыжаком едва удалось разыскать могилу знаменитого когда-то на всю Турцию Юрия (Жоржа) Карповича, владельца стамбульского ресторана «Московит» (переименованного затем в «Карпич»), который по просьбе Кемаля Ататюрка в 1928 году перебрался в Анкару, где его ресторан русской кухни считался самым лучшим вплоть до начала 1960-х годов.
Среди порушенных вандалами православных памятников с выбитыми барельефами и искореженными табличками обнаружили мы и захоронение русского художника Николая Перова, многие годы возглавлявшего художественную часть Анкарского театра оперы и балета. Трудно сказать, сколько еще покоится на турецких кладбищах русских людей, взявших турецкие фамилии, в силу чего идентифицировать их могилы уже не представляется возможным. Об этой проблеме поведал нам Искендер Герасим - сын известного в Турции художника - эмигранта Ивана Герасимова, выпускника Санкт-Петербургской академии художеств. Сам Александр Иванович Герасимов по сей день бережно хранит в своей анкарской квартире предметы русского быта, книги и картины, доставшиеся ему в наследство от родителей.
Все эти люди долгие годы представляли целый срез нашей русской культуры на чужбине. Музыканты и художники, инженеры, артисты, спортсмены - они оставили заметный след в становлении и развитии светского культурного пространства в Турции. И уж наверняка заслуживают сохранения достойной памяти о себе и своих деяниях на турецкой земле.
Регулярно посещают российские дипломаты и другие захоронения в Стамбуле. Так, на Принцевых островах в Бююкада, где располагается греческий православный монастырь Св. Николая, есть захоронение русских воинов, умерших в турецком плену от ран и болезней в первой половине XIX века, другое такое же - на острове Хейбелиада недалеко от греческой семинарии. На самой территории летней резиденции посольства Российской империи (ныне Генконсульства РФ) в районе Бююкдере 28 июня 1996 года был установлен символичный памятник русским морякам подводной лодки «Морж», затонувшей с экипажем из 42 человек в мае 1917 года на Босфоре. Обстоятельства ее гибели и вероятное место затопления еще предстоит узнать пытливым исследователям, пока же известно, что тела пяти моряков были найдены тогда турками и переданы российским дипломатам.
Другой замечательный памятник русской славы в Турции был стерт с лица земли отнюдь не по причине стихийного бедствия. Возведенный в декабре 1899 года в честь победы в Русско-турецкой войне 1877-1878 годов в местечке Сан-Стефано (тогда это был пригород Константинополя) храм-усыпальница собрал в своем крипте останки 5 тыс. русских воинов, еще 5 тысяч были позднее перезахоронены вокруг храма. Сооружен он был по проекту В.В.Суслова из гранита в три яруса с часовней и 46-метровым куполом. Российское правительство выкупило землю, о чем гласит документ, найденный в архиве Османской империи историком С.В.Капустиным.
Вступление Османской империи в Первую мировую войну «ознаменовалось» тем, что 14 ноября 1914 года храм был безжалостно взорван сторонниками войны с Россией, что запечатлели документальные кадры османской кинохроники. Стараниями С.В.Капустина было найдено место расположения прежнего мемориала (ныне на этом месте проложена дорога в аэропорт, куда сегодня ежедневно тысячами прибывают наши соотечественники, пролетая всякий раз над разбросанными по турецкой земле костями своих предков). Определенную надежду вселяет озвученная недавно благородная идея Императорского православного палестинского общества (ИППО) восстановить храм «всем миром». Для этого, впрочем, одних только усилий ИППО явно недостаточно, нужна мощная государственная поддержка, ибо речь идет не только о восстановлении исторического памятника, но и о престиже нашего государства в его прошлом и нынешнем геополитическом измерении.
Подобные монументы, прославляющие победы русского оружия и скорбящие по погибшим воинам, хотелось бы видеть и на местах прежде поставленных русских памятников, уничтоженных ныне временем либо оскверненных недругами. Это прежде всего Карс, Трабзон и Сарыкамыш.
Сарыкамышская операция, как известно, стала первым крупным сражением на Кавказском фронте во время Первой мировой войны. Современник, побывавший в наши дни на месте тех жутких боев, оставит в своей памяти бескрайние просторы долин и холмов, приветливый городок Сарыкамыш и впечатляющий памятник десяткам тысяч замерзших и погибших турецких солдат. Памятник этот высечен из белого камня, словно глыба льда с вмерзшими в него воинами. На нем, между прочим, начертаны также и слова русских генералов, воздавших честь мужеству турок. Страшно себе представить те морозные вьюжные дни декабря 1914 года, когда стотысячная турецкая армия оказалась в голом поле с отрезанным тылом, лишенная еды, тепла и медицинской помощи.
Надо сказать, что спустя столетие некоторые «горячие головы» из числа турецких политиков на ежегодно проводимых в этих местах траурных церемониях продолжают всю вину возлагать на русских. Объективности ради стоило бы им прислушаться к мнению авторитетных турецких историков, ничуть не сомневающихся в преступной авантюре Энвера-паши, ответственного за гибель и пленение десятков тысяч турецких военных. Тогда при температуре ниже 20 градусов и глубине снега более метра до 42% турецких солдат погибли, так и не начав сражение. Что касается потерь нашего Сарыкамышского отряда, то они также были немалыми -
20 тыс. человек, из них 6 тысяч обморожены4.
Заслуженная дань памяти до сих пор не отдана также и более чем 600 русским морякам, погибшим в знаменитых Хиосском и Чесменском сражениях (5-7 июля 1770 г.), принесшим славу российскому флоту. По распоряжению графа С.Орлова (тогда еще его фамилия не получила приставку - Чесменский) они были похоронены недалеко от места боя, здесь же была построена церковь, в которой долгое время служил приглашенный из Греции священник, он же и присматривал за кладбищем. Место это так и получило в народе название «Русская церковь». Сейчас только редкие старики помнят, где все это когда-то находилось. Зато турецкие дайверы облюбовали место затопления русского линкора «Святой Евстафий» в акватории Чесменской бухты, на борту которого находился запас золотых монет, предназначенных для освободившихся от османского ига свободных греческих островов.
К чести городских властей города Чесме в старой крепости в краеведческом музее представлена развернутая экспозиция, объективно повествующая как о самом сражении, так и об исторических связях России и Турции. Здесь можно встретить и поднятые с морского дна личные вещи погибших моряков, и привезенные из России редкие экспонаты. Инициативная группа депутатов местного муниципалитета во главе с руководителем фракции от правящей партии Фатьмой Озен давно вынашивает мысль о сооружении памятного знака вблизи от места исторической битвы. Отрадно отметить, что дипломаты посольства России сегодня занимаются вопросами увековечивания памяти русских моряков. Появляется надежда, что в скором времени на холмике, где уже более 200 лет покоятся останки русских людей, может быть воздвигнут православный крест, напоминающий о доблестях наших предков.
Отдельная тема - судьба русских военнопленных времен Первой мировой войны (предыдущие 13 русско-турецких войн оставляем пока за скобками). Сегодня, благодаря единственному исследованию этого вопроса Н.О.Арсланом «Русские военнопленные Первой мировой войны в Турции»5, мы наконец-то получили достоверные данные из турецких архивов. Они гласят, что всего в турецкий плен попали около 15 тыс. русских военных. Только на Кавказском фронте турки захватили 728 офицеров и 8857 нижних чинов. Точные данные о количестве умерших в плену от болезней и ран отсутствуют. Однако, судя по упоминающимся в османских документах захоронениях вблизи лагерей, где содержались русские пленные, таковых было немало. Перечислим только места, где располагались эти лагеря: Анкара, Адапазары, Афьонкарахисар, Бурса, Бурдук, Дериндже, Измит, Йозгат, Кютахья, Кастамону, Конья, Нигде, Саматья, Сивас, Тузла, Эрзинджан, а также отдельные районы строящейся Багдадской железной дороги.
Справедливости ради надо сказать, что из 13 тыс. турецких военнопленных, оказавшихся в России, точное число умерших, как и точные места их захоронений, до сих пор толком не определены. Однако настойчивость турецкой стороны в выяснении этой проблемы заставляет наши ведомства активизировать поиски. Как известно, межправительственное соглашение о воинских захоронениях ожидает в настоящий момент ратификации турецким парламентом и в турецких СМИ уже появляются призывы к перезахоронению останков воинов и сооружению им памятников. Остается надеяться, что и мы в скором времени с такой же настойчивостью, как и турки, попытаемся выяснить места захоронений наших военнопленных и аналогичным образом поднимем вопрос об увековечивании их памяти. Кстати сказать, примеры такого рода уже присутствуют на турецкой земле.
История российско-турецких отношений насчитывает почти 600 лет. Из них на период войн и военных конфликтов приходится не более чем двадцатая часть этого солидного исторического промежутка времени. Нынешний период характеризуется позитивным динамизмом на всех направлениях двустороннего сотрудничества. Неслучайно поэтому, что, когда в наше непростое время по целому ряду республик бывшего СССР прокатывается волна осквернения русских могил, в Турции мы в большинстве случаев реально наблюдаем желание бережно относиться к историческим реалиям прошлого и отдавать дань памяти почившим здесь русским.
1Касимова И. По местам пребывания белой эмиграции в стамбульском районе Пера. Стамбул, 2011. С. 18.
2Российский государственный исторический архив. Ф. 1278. Оп. 6. Д. 1239. Л. 1-3; Рукописный архив Института истории материальной культуры РАН. Ф. 2. Оп. 1-1924. Д. 69. Л. 3 об.
3Российские соотечественники в Турции: история и современность. Стамбул, 2008.
С. 102.
4Корсун Н.Г. Первая мировая на Кавказском фронте. М.: Воениздат, 1946. С. 37.
5Arslan Nebahat Oran. Birinci dunya savasinda Turkiyedeki Rus savas esirleri. Istanbul, 2008.
