Упрощенная HTML-версия
Июнь, 2017
Ислам: между Аверроэсом и аль-Багдади
155
Андрей Кураев в свое время охарактеризовал как «удобоподвиж-
ность ислама на провокации»
2
), и неготовность признать чье-ли-
бо право на шутку*, особенно если ее объект - сам ислам или его
пророк (история с датскими карикатурами, с журналом «Charlie
Hebdo», фильмом «Невинность мусульман»).
Так что же происходит сегодня с исламом? С одной стороны,
мусульманский мир (или, по крайней мере, его наиболее орто-
доксальная часть) ощущает себя явно некомфортно в потоке сов-
ременной глобализации, подразумевающей унификацию отнюдь
не только технологических или финансовых стандартов, но и
политических, правочеловеческих и даже поведенческих. Втяги-
вание в новые - не совместимые с традиционными исламскими
ценностями - правила игры порождает неизбежную защитную
реакцию: либо это максимально жесткая политико-культурная
автаркия (Иран, Судан, Саудовская Аравия), либо своего рода
«межцивилизационная сделка», сохраняющая в неприкосновен-
ности внутреннюю архаику в обмен на «продвинутые» партнер-
ские отношения с Западом и отдельные строго дозированные
реформы (Пакистан, Катар, ОАЭ), либо та или иная форма орга-
низованного или «спонтанного» антизападного насилия (из той
же категории - нападения на местных христиан, ведь для орто-
доксов даже «свои» христиане все равно воспринимаются как
«агенты иностранного влияния») и, наконец, акты террора.
Вероятно, до некоторой степени положение дел в мусульман-
ском мире может быть объяснено и своего рода переходным воз-
растом, обусловленным относительной молодостью (1400 лет)
этой религии, которая по европейским меркам сейчас как раз
пребывает в эпохе Столетней войны и костров инквизиции. Как и
любая другая религиозная система, ислам - это живой организм,
которому свойственно рождаться, развиваться, болеть, стареть
и умирать... Его старшие авраамические братья (иудаизм и хри-
стианство) уже явственно пересекли грань, отделяющую взро-
слость от старения... Ислам, напротив, все еще полон сил, хотя и
не свободен от всевозможных болезней роста. Из их числа, надо
*
Впрочем, неприятие смеха можно легко обнаружить и в христианской средневековой традиции.
Отсюда образ и не остановившегося перед убийством слепого Хорхе Умберто Эко, и булгаковского
темно-фиолетового рыцаря, наказанного за неудачный каламбур о свете и тьме.