Упрощенная HTML-версия
Март, 2018
Геополитика Русской революции: вердикт альтернативной истории?
47
что его произведения - «единственный в своем роде пример христо-
центричной апологетики», что автор «продолжает вопрошать своих
читателей, в силах ли они помыслить, что человечество лишь тогда
становится самим собой, когда является отражением иного - и, соот-
ветственно, какова цена неустанного утверждения такого человече-
ства в мире, который, кажется, только и делает, что отрицает его»
11
.
И вопрос этот, как он полагает, не только литературный и теологиче-
ский, но и политический, причем современный. Можно допустить,
что таким образом высший иерарх англиканской церкви дает теоло-
гическое разрешение дилеммы Толстого - между этим миром и еван-
гельскими заповедями.
Но не будет ли такой подход во всех его частях, включая цену, ве-
рен и в отношении оценки исторического пути России и его ключе-
вых эпизодов? И что тогда считать судьбой России, которая проби-
вала себе дорогу, несмотря и вопреки «воровским шатаниям» самих
русских людей? Легко предположить, что это должен быть образ
России, отраженный в русской литературе. Именно наша литерату-
ра, сохраненная советской властью в том числе как антидот авангар-
дистским искушениям, стала средством духовного спасения страны и
сделала возможным трансформацию, запущенную в середине 1980-х.
Г.Адамович в своем «Одиночестве и свободе» писал, что «все
можно допустить, во всем можно ошибиться, только не в том, навер-
но:
это
, то есть гнет, казарма, насилие, находилось и находится в же-
сточайшем разладе с самой сущностью России, с «русской душой»,
какой она отразилась в лучшем, что мы вспоминаем из прошлого».
Отсюда его вывод: «То, что нехотя, хмуро, угрюмо Запад постепенно
выпускает из рук, Россия должна бы когда-нибудь вернуть в преобра-
женном виде, умудренная всем своим опытом, научившаяся многому
такому, чего он и вообще никогда на знал»
12
.
Леонид Гроссман, в свою очередь, в статье о Тургеневе отмечал:
«Умирающий Тургенев словно учит нас, что в дни тягчайших сом-
нений в призвании и судьбах родины абсолютная ценность ее духов-
ных достижений должна служить незыблемой опорой нашей веры в
ее великое будущее... Своими прощальными словами он не колеблясь
указал знак спасения в духовном достоянии своей нации. Не может
быть, чтобы смерть воцарилась там, где просияли творческие ценно-
сти высшего порядка»
13
.
Другим ориентиром должно выступать сохранение способности
к историческому творчеству. Стать частью Германской империи или