Упрощенная HTML-версия
«Международная жизнь»
Владимир Лукин
60
ция стремится к духовному соединению всех «племен и народов»,
имеющих или имевших исторические связи с когда-либо существо-
вавшими русско-православными государственными объединениями.
С другой - возникают вопросы, насколько эти духовно-религиозные
связи сочетаются с потребностями формирования и укрепления кол-
лективного самоощущения на почве принадлежности к современ-
ному светскому, демократическому Российскому государству и его
гражданскому обществу. В какой мере и в каких отношениях эти две
ценностно-понятийные сферы совместимы и в какой они противо-
стоят друг другу? И, что особенно важно, в какой мере одна ориен-
тирована на прошлое, а другая основывается на менее сладкозвуч-
ных, но более практических нынешних и будущих реалиях?
Очевидно, что для долгосрочного укрепления российских пози-
ций в мире необходимо создание солидной базы внутренней опо-
ры для такого укрепления. Она должна включать в себя серьезные
преобразования структурного характера и в экономике, и в социаль-
но-культурной сфере, и в научно-образовательном секторе. Но все
это может как бы зависнуть в безвоздушном пространстве, если не
удастся существенно укрепить систему индивидуальных и микро-
коллективных мотиваций, возводя ее на более высокий и одновре-
менно широкий уровень - вплоть до мотиваций уровня «гражданин
России». Это может случиться, а может не случиться по той про-
стой причине, что такая гражданская самоидентификация - дело не
приказное и не организуемое, по крайней мере сверху.
Многие до сих пор задают вопрос: существовало или нет в XX веке
такое понятие, как «советский народ»? Я бы ответил на него осторож-
но - и да, и нет. Нет, потому что очень быстро распалось огромное го-
сударство - СССР и население большинства его отныне независимых
частей приняло новые сепаратные модели идентификации. Да, пото-
му что почти везде (даже в Прибалтике) сохранились незримые куль-
турно-психологические нити (совсем не обязательно благостно-поло-
жительного свойства), которые связывают нас друг с другом, создают
ощутимое взаимное притягательное психологическое напряжение.
К удивлению одних и раздражению других, это чувство не исчезло за
истекшую четверть века.
Возникает вопрос: складываются ли прочные горизонтальные
идентификационные структуры на новом уровне - уровне нынеш-
ней российской государственности? На этот вопрос хотелось бы
дать осторожно-оптимистический ответ. В острые моменты миро-