Упрощенная HTML-версия
«Международная жизнь»
Эдуард Соловьев
76
вполне реалистского в своей основе биполярного противостояния
двух крупнейших военных держав (мощной процветающей эконо-
мической державой Советский Союз назвать трудно даже на пике
его возможностей - с 1960-х по начало 1980-х гг.). Международные
отношения середины и второй половины XX столетия характеризо-
вались тем, что традиционный комплекс факторов, лежащих в ос-
нове мировой политики, возможно впервые со времен религиозных
войн XVI-XVII веков, был дополнен идеологическим компонентом.
Причем идеологическая составляющая по мере развития холодной
войны имела тенденцию к превращению в один из главенствующих
(если не решающих) факторов мировой политики.
Многие аналитики отмечают, что холодная война представля-
ла собой не только традиционную для международных отношений
очередную фазу борьбы за мировое господство, но одновременно
и жесткий идеологический конфликт, в ходе которого противосто-
ящие стороны пытались навязать друг другу определенный образ
жизни, систему ценностей, форму социального устройства, полити-
ческий режим и т. д. В результате во время холодной войны идеоло-
гический конфликт приобрел во многом самодовлеющее значение,
составлял основной нерв противостояния в рамках сформировав-
шейся биполярной системы международных отношений.
Два противоборствующих полюса разыгрывали идеологически
обусловленную игру с нулевой суммой, в соответствии с которой
весь мир, по сути дела, был разделен на сферы интересов и идео-
логического влияния. Оппозиция полюсов мировой политики под-
разумевала не просто конкуренцию или напряженные отношения
между двумя антагонистами, а чуть ли не священную войну, в кото-
рой одна из двух соперничающих систем должна одержать победу, а
другая - исчезнуть.
Неслучайно поэтому с завершением холодной войны в общест-
венно-политическом дискурсе стран Запада была актуализирована
проблематика «конца истории» и «конца идеологий». Предполага-
лось в этой связи, что внешняя политика утрачивает идеологическое
измерение. В реальности под деидеологизацией международных от-
ношений зачастую понималось лишь исчезновение одного из иде-
ологических полюсов. Но при этом идеологическая заряженность
оставшегося полюса, его нацеленность в том числе на проведение
ценностно-мотивированной политики практически сбрасывалась
исследователями со счетов.