Упрощенная HTML-версия
«Международная жизнь»
Евгений Воронин
142
Одностороннее мнение барона М.А.Таубе, одного из учеников
Ф.Ф.Мартенса, о том, что в сложившейся «международной конъ-
юнктуре» начала ХХ века созданное «сердечное согласие» (Entente
cordiale) с Англией в 1904 году, при наличии франко-русского со-
юза, сыграло фатальную роль в постепенном нарастании европей-
ского конфликта
11
, отразило все еще существовавшее разделение
в правительственных кругах России и настроениях в обществе на
сторонников возобновления прежних «союзных» отношений с Гер-
манией и на твердых проводников идеи русско-французского, анти-
кайзеровского союза. Явная недооценка действенной роли русской
школы международного права и вклада Ф.Ф.Мартенса присутствует
и в его объяснениях причин того, что «общеевропейская война не
вспыхнула еще до 1914 года, например после германского «ультима-
тума» 1909 года (требование признать австро-венгерскую аннексию
Боснии и Герцеговины). Заслугу предотвращения войны, как пред-
лагалось бароном, «необходимо приписать личному нежеланию»
монарших особ вступить в «смертельную для их монархий борьбу».
По замечанию Таубе, преемника Мартенса, сугубые «сцепления
международных враждебных сил», которые привели к мировой ка-
тастрофе 1914-1918 годов, разъединить ни международно-правовым
институтам, ни европейской дипломатии, ни «трем императорам»
à huis clos (за закрытыми дверями) не удалось. Его «приговор» как
общая позиция представителей мартенсовской правовой доктри-
ны был «построен» на том, что «подпочва всех международных
столкновений и войн заключается в отходе громадного большинст-
ва народов и государств от христианских начал любви и мира… к
грубо-эгоистическому взаимоотношению, основанному на государ-
ственном аморализме». Именно из «такого аморализма, - заключал
профессор права, дипломат и теолог Таубе, - который не исключает
наличности известных правовых норм между государствами в мир-
ное время, и получается время от времени такой гордиев узел»
12
.
Эта позиция соответствовала убеждению его учителя Мартенса,
подчеркивавшего нравственную основу права и утверждавшего
веру «в идеальную силу права и идей человечности, справедливо-
сти и гуманизма».
Правовая философия Мартенса, как и его последователей, стро-
илась на воззрениях, что «ни идея разобщенности, ни идея прекло-
нения перед физической силою, ни идея политического равновесия,
ни, наконец, принцип национальности не могут быть признаны ру-