Выступление Сергея Лаврова на форуме «Новое знание»

Добрый день,

Знания – это всегда здорово. Если мы, выступая перед вами, помогаем получить дополнительные знания, — это уже важно. Тем более, скоро вам предстоит руководить страной, куда бы вы ни попали – на госслужбу, в бизнес, журналистику, в какие-то творческие профессии. Много знаний не бывает. Всегда хорошо иметь эрудицию, позволяющую ориентироваться в жизненной ситуации, в любых делах, связанных с карьерой, трудоустройством.

Хотел бы сказать несколько слов перед тем, как мы перейдем к интерактивному общению. Основная цель российской дипломатии, как это записано в Концепции внешней политики Российской Федерации, - делать всё, чтобы обеспечивать благоприятные внешние условия для развития страны, для повышения благополучия граждан, для поддержки наших экономических операторов на международной арене. Свои интересы, как недавно подчеркнул Президент России В.В.Путин, выступая перед Федеральным Собранием Российской Федерации, нацеливаем на обеспечение мира и безопасности для благополучия наших граждан. Достигать этих целей будем исключительно на основе международного права. Всегда будем готовы к открытому, свободному, и, главное, равноправному диалогу с любыми странами, готовыми с нами взаимодействовать на тех же честных условиях. Подавляющее большинство зарубежных стран – в Евразии, Латинской Америке, Африке – занимают именно такие позиции, понимают необходимость справедливости и равноправия в международных делах, поиска баланса интересов. Именно в таком ключе мы выстраиваем наши отношения с союзниками на пространстве Содружества Независимых Государств (СНГ), Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС), Шанхайской Организации сотрудничества (ШОС), БРИКС и многих других форматов.

Если брать арифметически, то страны, с которыми мы выстраиваем отношения на такой основе (а они отвечают нам взаимностью и руководствуются принципом международного права), — это, примерно, 80 процентов населения планеты. Остальные 20 процентов мы не отбрасываем. Мы готовы и с ними разговаривать, но только на таких же условиях, о которых я сказал, – взаимоуважительно, равноправно и с учетом озабоченностей и интересов друг друга. То есть «не в одни ворота», по-русски говоря. Я думаю, что вы активные пользователи социальных сетей, читаете о том, как наши западные партнеры видят отношения с Россией. Многие на Западе и у нас начинают продвигать тезис о том, что руководство России на международной арене ставит во главу угла т.н. великодержавные амбиции, а не интересы своих граждан. Поэтому страна якобы оказалась в «изоляции», «растеряла» друзей, союзников, и всё это, как подчеркивается, «наносит ущерб» нашей экономике, «бьет по благосостоянию граждан» и «сужает возможности» для различных обменов, контактов и т.д., в том числе по линии молодежи. Подтекст заключается в том, что самое главное быть сытым, а все остальные великодержавные амбиции этому мешают. Якобы «дружили бы с Западом, и все было бы хорошо». Мы готовы с Западом дружить, но, еще раз подчеркну, только с чувством собственного достоинства, которое мы унаследовали от наших предков за столетия, тысячелетия существования нашей страны. Благополучие наших граждан – это главная цель внешней политики. Но мы не можем двигаться к ней, полностью игнорируя свою историю, те традиции, заложенные нашими предшественниками, нашей историей, которая весьма ценна для каждого россиянина.

Мы всегда держались на национальной гордости (это очень важная черта, далеко не у всех наций она присутствует), на нашем патриотизме, включая защиту справедливости и готовность помочь слабому. Это величайшие человеческие качества. Если в обычной жизни, в быту мы ими восхищаемся, то, несомненно, они должны проявляться и в нашей позиции на международной арене, когда речь уже идет не о человеческих, а межгосударственных отношениях.

Те, кто говорит «вот дружили бы с Западом, всё было бы хорошо»,  упускают несколько важных моментов. Во-первых, мир уже далеко не западоцентричен. Эпоха, когда Запад 500 лет однозначно доминировал, закончилась. Центр развития мира, политики и экономики сместился из Евроатлантики в Евразию – на наш с вами огромный общий континент. Опираясь на цивилизованную, культурную самобытность, на исторический опыт, выросли и крепнут новые геополитические игроки, отстаивающие свое право на участие в решении ключевых вопросов международной жизни. То есть, многосторонность, которую мы отстаиваем, стала свершившимся фактом. Мир многополярен. Не один полюс решает всё, не два полюса, как это было в советские времена, когда СССР и США решали между собой практически любые вопросы. Сейчас много полюсов, и договариваться нужно со всеми. Это сложнее, чем решать всё самому или в узком кругу тех, кто с тобой вообще никогда не спорит.

Запад любит решать вопросы в своем кругу, потом называя это настоящим мультилатерализмом (так они называют многосторонность) и говоря, что это подлинно демократические союзы. Они предлагают всем остальным присоединяться к оценкам, вырабатывающимся в кругу этих «демократических» стран. Откровенно говоря, это неуважение ко всем остальным и ощущение комплекса превосходства. Якобы «мы сами знаем, как и что делать». Евросоюз объявил «эффективный мультилатерализм». Мы у них спросили, почему многосторонность должна ограничиваться Европейским союзом? Ведь есть ООН, её Устав, многочисленные конвенции, резолюции, являющиеся плодом дискуссий, компромиссов, консенсусов. Они отвечают очень просто: «Ну, вы знаете, мы всё-таки гораздо более развитые в демократическом плане и в отношении продвижения каких-то ценностей». Нескромно, мягко говоря. Но решения, вырабатывающиеся в кругу всех государств, прежде всего в рамках ООН, сложнее достигать, по ним труднее договариваться. Чем больше участников, тем больше взглядов, сложнее компромиссы, которые приходятся искать. Но когда ты договариваешься на универсальной основе о чем-то, что приемлемо всем, – такие решения гораздо более устойчивы, более долговременны и более надежны. Те, кто призывает нас делать всё так, как установлено западными стандартами (помимо того, что Запад далеко не всесилен), забывают еще об одном. Наверно, вы не помните, но должны были читать об этом. В 1990-е годы наша страна шла на беспрецедентную открытость, на диалог с Западом: «Давайте дружить. Теперь уже история «закончилась» и всё в мире будет радужно, без каких-либо сложностей и кризисов». В ответ мы ничего не получили. Это было воспринято Западом как наша слабость: бывший Советский Союз (сейчас Россия) и все остальные бывшие советские республики проиграли в «холодной войне», и теперь можно их инкорпорировать в концепции, нужные Западу, которые он больше ни с кем не обсуждает. Осознание пагубности такого пути наступило. Начиная с двухтысячного года мы, настраивая себя на сотрудничество со всеми, никогда не теряли чувства собственного достоинства.

Мы сейчас занимаем позиции, признаваемые в мире всеми. Все их уважают, некоторые опасаются того, что появился устойчивый (как это и было всегда с Российской империей, Советским Союзом) важный игрок на международной арене, и надо его всячески «теребить», раздражать, чтобы он не чувствовал себя спокойно, а Запад мог разыгрывать процессы, нацеленные ровно на то, чтобы затормозить ход истории и попытаться уже не естественным образом, как это было в течение пятисот лет, а искусственно удержать свои ведущие позиции на мировой арене, прежде всего в экономике. В ход идут нелегитимные санкции, ставшие нормой для Запада (культура дипломатии уже сильно утрачена) и одновременно распространяются ультиматумы практически на любую сферу человеческой деятельности, будь то экономика, военно-техническое сотрудничество. Те же американцы прямо заставляют страны, имеющие с нами соглашения о поставках военной техники, отказываться от покупки российских вооружений, и навязывают им свои. Посмотрите, что происходит и в спорте. Всемирное антидопинговое агентство (ВАДА) американцев уже не устраивает. Они приняли свой «акт Родченкова», заключающийся в том, что любой, кто на международных соревнованиях побеждает американского спортсмена, должен быть проверен на допинг, и, если допинг был употреблен, человек подлежит аресту американскими правоохранительными органами. Это такая потеря чувства реальности. Я очень надеюсь, что это пройдет.

Мы о многом говорили позавчера в Исландии с Государственным секретарем США Э.Блинкеном. Я был очень откровенен, он тоже. Слушал внимательно и излагал свои позиции, постоянно включающие в себя претензии к России по поводу то «вмешательства» в выборы, то «хакерских взломов» каких-то важных систем. Я напомнил ему, что все эти годы, когда эти обвинения звучат, мы просим американских коллег предоставить хотя бы одно доказательство, хотя бы одного из этих «наших» деяний. Ответы, к сожалению, странные. Мол, «вы сами всё знаете; мы не можем вам ничего сказать - это секретно». Тогда о чем разговор?

В общем, мы живем в непростом мире, дорогие друзья. Вы должны быть закаленными, прежде чем начнете уже полностью функционировать в этой жизни. Если мы можем чем-то вам помочь, я буду очень рад.

Готов ответить на ваши вопросы.

Вопрос: Прежде чем задать вопрос, хочу искренне поблагодарить Вас за годы самоотверженной службы на защите национальных интересов нашей страны.

Мой вопрос касается существующей в современном мире системы мирового порядка. Вы очень подробно остановились на этом в своей речи. Сохранится ли Ялтинско-потсдамская система в будущем? Вы и глава нашего государства говорите о том, что ООН, как основной институт обеспечения текущего мирового порядка, должен устоять. Какие перспективы Вы на своем посту видите в течение следующих тридцати лет? Как может измениться баланс сил на мировой арене и какую роль будет играть Россия?

С.В.Лавров: Я не ясновидец. Точно очертить контуры той системы международных отношений, которая будет через 20-30 лет, думаю, едва ли кто возьмется из серьезных политиков. Но то, чего мы хотим и что будем отстаивать, Вы назвали. Итоги Второй мировой войны незыблемы. Одним из этих итогов является категорическое неприятие любого обеления нацистов и их приспешников. Этим сейчас пытаются заниматься некоторые государства. Еще один важнейший итог – создание ООН в том формате, в котором это было сделано, включая Совет Безопасности, где пять великих держав наделены правом вето. На праве вето, прежде всего, настаивали американцы, когда ООН создавалась, потому что Лига Наций, существовавшая до ООН, до Второй мировой войны, развалилась именно потому, что американцам там было неинтересно. Они не могли остановить какие-то «вредные» для них процессы.

Сейчас идет движение за то, чтобы право вето отменить или ограничить. Право вето – это не привилегия, это огромная ответственность. Это положение было введено в Устав ООН ровно потому, что все осознали: если какая-то из великих держав считает то или иное предложение для себя неприемлемым, лучше его не продвигать. Сейчас наши французские коллеги говорят: «Давайте будем добровольно ограничивать использование вето, когда имеет место массовое нарушение прав человека, геноцид, военные преступления». Очень «скользкая дорожка». Мы у них спросили: «А добровольное ограничение должно начинаться с какого порога? 100 человек погибли – нужно отказываться от права вето, а 99 – можно?». Это такой начетнический подход. Он неверен. И политика гораздо сложнее, чем такие простые схемы.

Второе. Да, Совет Безопасности уже не отражает соотношения сил в мире. Пару десятилетий идет процесс переговоров о его расширении. Наша позиция очень простая: развивающиеся страны Азии, Африки и Латинской Америки должны получить дополнительные места в этом органе. Запад и те, кто занимает с ним единые позиции – союзники США, не могут претендовать на дополнительные места в Совете Безопасности ООН. Уже сейчас из пятнадцати членов шесть – это представители западного мира. Наверно, достаточно. Надо выправлять дисбаланс, а не увеличивать несправедливость.

Наконец, третье «завоевание» — это международное право, которое стало прорастать из тех принципов, на которых зиждется Устав ООН, прежде всего суверенитет государства, невмешательство во внутренние дела, урегулирование споров мирными методами. Суверенное равенство государств, как записано в Уставе, — это норма жизни, которая не может быть принесена в жертву. А нашим западным коллегам это не нравится. Поэтому последние несколько лет они даже не используют термин «международное право». Говорят, надо, чтобы все уважали миропорядок, основанный на правилах. А когда мы спрашиваем, чем это отличается от международного права, то они по-разному объясняют, «путаются в показаниях». Смысл их ответа таков, что правила — это то, что будут устанавливать сами вот эти «демократические» страны. Круг «демократии» они будут определять самостоятельно. Президент США Дж.Байден объявил, что он хочет этим летом, по-моему, в начале осени, созвать «саммит демократий». Они сами будут определять, кого на этот саммит пригласить. Поэтому мы на это отвечаем следующее: что да, правила нужны, но вся Организация Объединенных Наций основана на правилах, закрепленных в Уставе, но это универсальные правила. Если правила формируются в узком кругу ограниченных союзников, это ведет только к развалу, к созданию новых разделительных линий.

Поэтому – да, обязательно надо эту систему лелеять, беречь, укреплять. ООН, как любая структура, – это живой организм, не какая-то абстракция. Это страны-члены – их 193. Нужно ее адаптировать к переменам, но делать это таким образом, чтобы перемены уже в самой Организации опирались на консенсус. Тогда она будет выражать мнение всего мирового сообщества. Ответственность постоянных членов никуда не исчезнет. Россия и США – крупнейшие ядерные державы. Остальные три ядерных державы – Китай, Франция и Великобритания тоже сохраняют большое влияние на мировой арене. Именно потому, что эта «пятерка» несет особую ответственность, Президент России В.В.Путин предложил до пандемии (к сожалению, потом она вмешалась в эти планы) созвать саммит лидеров пяти постоянных членов СБ ООН. Сейчас мы ведем консультации на этот счет. Как только эпидемиологические условия позволят, думаю, мы его постараемся организовать.

Вопрос: Сергей Викторович, чему нас учит пандемия? Неужели в минуты опасности каждый сам за себя?

С.В.Лавров: К сожалению, многие страны подвержены такой логике. У нас иная позиция. С самых первых дней пандемии, с самого первого момента, когда нам удалось понять, как подходить, как выстраивать государственную политику в этой связи, когда в августе Президент России В.В.Путин объявлял о завершении работы над первой вакциной, он в этом выступлении сказал, что мы приглашаем всех сотрудничать. Такое сотрудничество, кстати, появлялось в декабре прошлого года. Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени Н.Ф.Гамалеи подписал меморандум с «АстраЗенека», чтобы совместно постараться скомбинировать две вакцины в надежде, что получится что-то еще более эффективное. Не знаю, чем это закончилось. Вы, наверное, слышали, у «АстраЗенека» серьезные проблемы. Они потеряли контракт с Евросоюзом. ЕС отказался.

Президент Франции Э.Макрон в начале года заявлял, что Россия и Китай ведут войну нового типа – войну вакцин. Неподобающие слова, прямо говоря. На всё, что мы делаем, нам говорят: «Вы дискредитируете западные достижения в сфере здравоохранения, потому то у вас СМИ переполнены критикой этих вакцин». Когда на Западе появляется одна какая-то новость про пандемию, в том числе про огрехи этой «вакцинной» ситуации, наши СМИ просто воспроизводят то, что публикуется, тиражируется на Западе. Мы никогда ни одним словом не обижали и только говорили, что все должны понимать необходимость равноправного отношения к любым вакцинам. Международные, национальные структуры едва ли выиграют, если будут отдавать такое предпочтение одной и дискриминировать другую. Эта позиция остается, мы ее высказали на саммите «двадцатки», посвященном вакцинам, где участвовал Президент России В.В.Путин. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) проводит регулярные мероприятия. Россия в них участвует. Но для того, чтобы была выработана единая политика мирового сообщества, еще требуются дополнительные усилия. Не все к этому готовы. Многие «сгребают» вакцины себе, запасаются на потом, стремятся затем их повыгоднее предложить каким-то партнерам.

Прозвучавшую инициативу о том, чтобы на период решающей фазы борьбы с коронавирусной инфекции отказаться от патентной защиты своих препаратов, Президент России В.В.Путин поддержал в тот же день. В ЕС стали сомневаться. Здесь очень много соображений. Как говорится, чужая душа – потемки. Но хотелось бы здесь всё было транспарентно и по-честному.

Вопрос:  Какими качествами должен обладать дипломат?

С.В.Лавров: Теми же, что и любой другой человек, профессия которого современная и связана с осознанием международных процессов, места своей страны в них. Сейчас мир уже настолько глобализирован, что любая сфера человеческой деятельности трансгранична.

Для дипломата важны, прежде всего, эрудиция и иностранные языки. В МИД России принимают выпускников из всех вузов минимум с двумя языками. МГИМО по-прежнему «поставляет» большую часть новобранцев и «новобранок», но есть ребята из Дальневосточного федерального университета, Санкт-Петербургского государственного университета, и Новосибирского государственного университета.

Я уже говорил, что именно дипломатия – древнейшая профессия, а не что-то другое. Для любого контакта между людьми надо договариваться. Когда человек понял, что он  – существо мыслящее, эти процессы сразу пошли. Уметь слушать и слышать собеседника, аргументировать свою точку зрения и не терять самообладания ни в каких ситуациях. Хотя это не означает, что иногда по ходу беседы не возникает необходимость сделать что-то «остренькое».

Учить можно и нужно. Этим занимаются факультеты международных отношений во многих учебных заведениях. Самое главное – начинать практически «заниматься» контактами с коллегами из-за границы. Для этого необходимо, чтобы человек умел общаться в коллективе.

Рад, что вы здесь в таком составе. Эта инициатива очень хорошая. Думаю, вы получите удовольствие и это будет полезно.

Вопрос: Сейчас некоторые исследователи выдвигают мысль о том, что роль России в международной политике непропорциональна роли России в международной экономике. Как Вы считаете, правда это или нет? Какие у Вас мысли по этому вопросу?

С.В.Лавров: Если брать статистику мирового валового внутреннего продукта, то у нас не очень много процентов (около 2-2,5%). Ясно, что наш потенциал гораздо больше. Понятно, что мы еще переживаем последствия исчезновения СССР, разрушения хозяйственного комплекса, который был.

В последние годы предпринимаются усилия, чтобы эти процессы развернуть в сторону роста. ЕАЭС уже дал серьезный результат. Совокупный товарооборот пяти стран растет. К ЕАЭС присоединяются наблюдатели. Уже подписаны пять соглашений о зонах свободной торговли с зарубежными партнерами. Около 50 заявок по вопросам создания зон свободной торговли от стран и различных международных торговых объединений находятся на рассмотрении. Освоение Сибири, наращивание неуглеводородного экспорта – все то, о чём говорит Президент России В.В.Путин, что находится в задумках и планах Правительства, – должно повышать нашу долю в мировой экономике.

Что касается сопоставления этой доли с ролью, которую мы играем в мировой политике и решении проблем безопасности, то, если считается, что сама роль существенная, я согласен. Если нам говорят умерить свой пыл, что у нас два процента экономического продукта в мире, и нам оставаться в рамках двух процентов мировой политики, то это несерьезно, правда? Жизнь сама расставляет всё на свои места. Россия играет ровно ту роль, которую может, и делает это далеко не безуспешно.

В Сирии мы остановили сценарий, уготованный ей по тем же лекалам,  что и в 1999 г., когда разбомбили Югославию, разрушили государство, когда в 2011 г. разбомбили Ливию (сейчас ее по кускам собирают, пока не получается), когда в 2003 г. разбомбили Ирак под абсолютно ложным предлогом (в этом уже все признались), обвинив его в наличии оружия массового уничтожения. Объявили там демократию. В итоге сотни тысяч людей погибли во всех этих конфликтах. Ни в одной из стран, о которых я упомянул, лучше не стало. Мы предотвратили такой же сценарий в Сирии. Искоренили там основное гнездо террористов. Остались какие-то отдельные «недобитки», но борьба с ними продолжается.

Считаю, что неплохо «поработали» в Закавказье в рамках нагорно-карабахского урегулирования. Сейчас помогаем нормализовать азербайджано-армянские отношения и в целом обстановку в Закавказье, где открылась возможность, в том числе благодаря нашему посредничеству, для разблокирования всех экономических и транспортных коммуникаций, остававшихся закрытыми с начала 1990-х из-за карабахского конфликта.

Мы не гонимся за рейтингами, но объективные наблюдатели должны сами судить о том, кто и каких результатов добивается. Когда говорят, что американцы всё всегда делают с благородными мыслями, прошу привести хоть один пример, когда любое международное начинание с применением не только авторитета, но и вооружённых сил США привело к улучшению ситуации.  Перечислил примеры, где они вмешивались. Можно привести и другие.

Но не хочу говорить, что мы лучше, а они хуже. Нам надо работать вместе. Именно поэтому Президент России В.В.Путин предлагает собрать саммит постоянных членов СБ ООН, чтобы мы договорились. И именно поэтому в целом позитивно относимся к предложению Президента США Дж.Байдена провести встречу с Президентом России В.В.Путиным. Говорили о том, какие вопросы могут в мире решаться для общей пользы при активном, инициативном участии и сотрудничестве России и США. Обстановка сложная. Вы видите, сколько нагромоздилось «завалов» за годы работы администраций Б.Обамы, Д.Трампа, которому, несмотря на все его заявления о необходимости ладить с Россией, администрация и все остальные структуры правительства не позволяли этого делать и последовательно ухудшали наши отношения. Столько всего нагромоздилось, что разгребать все это будет непросто. Если люди хотят разговаривать, конечно, мы всегда открыты для этого.

Вопрос: Какой урок международных отношений Вы бы назвали самым важным и главным для мира сегодня и сейчас?

С.В.Лавров: Если брать одно событие, то самым главным является урок, извлеченный из Второй мировой войны. Уже говорил об этом. Уверен, что это наше общее достояние. Его ни в коем случае нельзя утратить или размыть.

Вопрос: Мой вопрос возможно несколько похож на тот, который задавали предыдущему спикеру, но мне бы хотелось услышать Ваше мнение как человека, наиболее тесно связанного с переводчиками профессиональной общностью. Как Вы думаете, какой вклад вносят переводчики в налаживание международных отношений? Может ли случиться в будущем, что переводчик как профессия будет больше не нужен, а профессионалов заменит искусственный интеллект?

С.В.Лавров: Думаю, до этого не дойдет. Машина не может заменить человека в творческих делах. А дипломатия и перевод — это творчество.

Я начинал переводчиком. Работал четыре года в Шри-Ланке, был переводчиком у посла. Кстати, там я научился переводить, не прекращая питаться. Много мероприятий приходилось на обед, ужин. Посол приглашал своих коллег, а я был молодой и голодный. Старался делать не в ущерб потреблению калорий. Получалось. Надеюсь, это было не очень нескромно.

В 1960 г. Первый секретарь ЦК КПСС Н.С.Хрущев выступал в ООН и сказал в отношении западных стран (США, НАТО ) «покажем вам кузькину мать». У машины наступит полное выключение. Не помню, как перевел переводчик, но, наверняка, успешно.

У нас есть великие переводчики. Не все, к сожалению, с нами. Есть их воспоминания с примерами переводов. Великий переводчик В.М.Суходрев работал на высшем уровне, П.Р.Палажченко (также переводивший на высшем уровне) работает сейчас в Горбачёв-Фонде, А.М.Вавилов. Я уверен, эти книги вы найдёте в Интернете. Посмотрите, там много интересных примеров.

Переводчик может, если он еще и хороший дипломат (а на высшем уровне работают только такие), сглаживать некоторые огрехи выступающего. В последние годы СССР таких примеров было немало. Не буду их касаться. Но даже интонация! Можно переводить агрессивно, а если руководитель начинает нагнетать тоном, то перевод, сделанный проще и спокойнее, может сыграть роль. Нет советов на все случаи жизни. Почитайте эти книги. Это будет полезно.

Вопрос: Когда человек изучает иностранный язык, у него начинается путаница в голове, он не понимает, на каком языке разговаривает. Как Вы с этим боролись? Что можете посоветовать?

С.В.Лавров: У меня такой проблемы не было. Я учил сингальский язык, на нем разговаривают только в Шри-Ланке. Им владеет 70% населения, больше нигде его не существует. Это круглые дифтонги, чем-то похожие на армянскую и грузинскую письменность. Он никогда ни с чем не путался, это невозможно. Четыре года учил, четыре года там работал и с тех пор не использовал. Если у человека возникают мысли на чужом языке, когда он засыпает или просто о чем-то думает, это хорошо. Значит, это уже естественно, и не надо напрягаться, чтобы перейти на язык собеседника.

Вопрос: Согласны ли Вы с теорией исторического циклизма, согласно которой история движется по кругу, происходят повторения периодов зарождения, расцвета, упадка или, возможно, гибели человеческого общества?

С.В.Лавров: Надо видеть, как история начиналась с того момента, когда ее стали фиксировать. Много умных людей этим занимались. «История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй – в виде фарса». В.С.Высоцкий писал: «Развитие идет не по спирали, а вкривь и вкось, вразнос, наперерез».

Есть теория, что цикличность проявляется в климате – каждые 80-100 лет наступает потепление. Многие из тех, кто сейчас участвует в дискуссиях о методах борьбы с изменением климата, ссылаются на то, что совершенно ни к чему этим заниматься, так просто устроена жизнь, невозможно что-то изменить.

Самое главное – извлекать уроки из трагедий. Опять вернусь ко Второй мировой войне и ее результатам. Их надо беречь, т.к. впервые в истории человечество не просто договорилось о прекращении войны (такое бывало и раньше, например, Версальский мир), а решило, как дальше жить – по справедливости, на основе равноправия, с наличием надежных механизмов, которые не позволяют развязать мировую войну. Пока живо поколение, которое помнит ту войну, и поколение, которому передается от отцов, дедов, прадедов правда о той войне, человечество может быть спокойно. Если на каком-то этапе эти знания будут утрачиваться, не будут предприниматься усилия, чтобы это понимание хранить в генетическом коде человечества, тогда пойдет цикл, ненужный всем нам, нашим внукам, правнукам и потомкам.

Вопрос: Я являюсь руководителем международного направления синодального отдела по делам молодежи Русской православной церкви (РПЦ). В год 800-летия со дня рождения святого благоверного князя Александра Невского, какой бы Вы выделили главный урок у этого великого деятеля для нас, современной молодежи, сегодня в XXI веке?

С.В.Лавров: Прежде всего, мудрость и, как ни странно, прагматизм. Пока не набрали силу, он был вынужден с монголами договариваться, но не теряя при этом достоинства. Он был великим дипломатом. Кстати, Александр Невский – покровитель дипломатов. Он великий полководец и величайший государственный деятель. Мы должны гордиться, что есть такой человек, ставивший честь своего народа превыше всего. Это к разговору о том, что «давайте будем со всеми дружить, всем подчиняться, и тогда у нас будет сыр, колбаса из разных стран, а не только свое».

МИД России тесно сотрудничает с РПЦ, прежде всего с Отделом внешних церковных связей. У нас много проектов. Это особенно важно в условиях, когда не только на РПЦ, но и на православие в целом идет настоящая атака. Наши американские коллеги при Д.Трампе создали позицию спецпредставителя по свободе религии. Он занимается ровно тем, что пытается раздробить единство православных народов и церквей. На Украине для этого используют Константинопольского патриарха, абсолютно несамостоятельного человека. Уже понятно, что это инструмент в руках тех, кто хочет подорвать позиции православия. Разрушают Сербскую православную церковь, ее каноническую территорию, пытаются Ливан извлечь из-под Антиохийского патриархата. Это все печально.

В России государство в дела церкви не вмешивается. Но когда другие страны вмешиваются в дела РПЦ и ее сестер в православном мире, государство уже обязано защищать интересы своих единоверцев и единомышленников.

Вопрос: Меня зовут Руслан. Я из Липецка. Учусь в Финансовом университете, моя специальность – финансы и кредит, что напрямую связано с международными отношениями.

Недавно я говорил с хорошим другом. Речь зашла о единстве, причем не отдельных государств, а Земли в целом, человеческой расы, о стирании политических границ. Как бы ни старались, прорыв человечества не будет возможен до тех пор, пока люди не начнут воспринимать друг друга как единую расу, а не множество народов, национальностей.

Что должно сделать каждое государство, отдельные люди? Будет ли готова Россия пожертвовать собой, своими границами, чтобы пойти на встречу чему-то большему, чтобы политические границы были стерты и Земля объединилась? Какие должны быть сделаны шаги для этого? Готовы ли мы к этому?

С.В.Лавров: Границы рано отменять. Хотя все современные вызовы имеют трансграничный характер, в том числе и деятельность в сфере финансов и кредита отражена в глобальных процессах.

После исчезновения СССР американцы объявили «конец истории», даже перестали готовить специалистов по нашей стране. Это сейчас явно сказывается на оценках в Вашингтоне того, что у нас происходит, какие у нас интересы, как с нами нужно вести дела.

Стали говорить о том, что транснациональные корпорации заменяют правительства, которые должны отмирать. Особенно это проявилось в том, что делали интернет-гиганты, когда закрывали те или иные темы, «банили», как сейчас говорят, в том числе и бывшего Президента США Д.Трампа,  многих других. Наши ресурсы тоже перекрывались. Мы сказали американцам, что все это – их юрисдикция, а у них есть обязательства в ОБСЕ, причем четкие, запрещающие перекрывать доступ к информации. Американские коллеги ответили, что это частные компании, поэтому они за них не отвечают. Это был сигнал, что в этой и других сферах жизни правительства скоро могут оказаться «на задворках».

Но пандемия показала, что государство нужно. И оно должно быть сильным. В тех случаях, где вертикаль власти устойчивая и контролирует то, что происходит в стране, проблемы обеспечения здоровья населения решаются лучше, чем в государствах, где такой централизованной, сильной власти нет.

Может быть, я старомоден, но человечество не должно превратиться в одну расу. В одну расу человечество пытались превратить фашисты, объявляя геноцид в отношении евреев и, по большому счету, всех народов Советского Союза. Нам была уготована очень печальная судьба. Поэтому культурное, цивилизационное, языковое многообразие мира – это наше богатство. Обеднять человечество было бы неправильно.

Вы правильно сказали: мы хотим, чтобы человечество было единым. Но для этого необязательно терять свои корни, историю, культуру, традиции. А вот что нужно убирать, так это не национальные границы, а высокомерие в мировых делах. Я об этом уже говорил.

Западные страны считают, что могут навязывать всем остальным свое видение. Они открыто говорят, что Россия, Китай должны изменить свое поведение. Почему? Из-за чего происходит нынешний сложный период в отношениях с Западом? Они поддержали антиконституционный государственный переворот на Украине в феврале 2014 г., хотя накануне подписали гарантии, достигнутые между тогдашним Президентом В.Ф.Януковичем и оппозицией. Не прошло 24 часов, как оппозиция наплевала на эти подписи представителей Евросоюза, захватила правительственные здания. Первый инстинкт у них проявился в требовании убрать законодательные гарантии русского языка. Было понятно, что за люди пришли к власти. А на второй день они стали говорить, что надо выгнать русских из Крыма, отправили туда т.н. «поезда дружбы». Молодчики с оружием, дубинами пошли на штурм здания Верховного совета Крыма.

Конечно, была соответствующая реакция крымчан. Тех, кто в Донбассе, на востоке Украины защищает свою землю, сейчас называют «террористами». Они ни на кого не нападали, а просто сказали, что не хотят в этом участвовать, просили оставить их в покое, чтобы понять, что происходит и как жить дальше. За это их объявили «террористами». На них напала эта новая хунта. С тех пор продолжается этот процесс.

Запад за это объявил против нас санкции. Только потому, что сам оказался полностью беспомощен. Может быть, кому-то даже понравилось, что к власти пришли люди, которые, хоть и с откровенным неонацистским настроем и менталитетом, зато говорят, что хотят дружить с Западом. А «дружить» для них означает слепо следовать советам. Если Запад такой всеядный и будет готов опекать и выгораживать любого, независимо от его совершенно неприемлемых убеждений, это плохо. Надо договариваться. Все равно придется это делать.

Есть те, кто предлагает «повиниться» перед Западом, спрашивают, зачем нам Крым. Каждый человек имеет право на свое мнение. Я с такой точкой зрения категорически несогласен. Помню, какая у нас была общенародная радость после референдума в Крыму. Это очень трудно исключить из своей памяти, тем более что это история делается на наших с вами глазах.

Да, человечество должно быть едино. Но, как написано на долларовой купюре, единство должно быть в многообразии.

Вопрос: Вы не раз упоминали, что главная наша цель – это миролюбие и договор. Но западные страны воспринимают это желание договориться как слабость. Раньше были «гопники», которые любое нежелание драться воспринимали как слабость и давили еще сильнее. Поведение западных политиков как раз это напоминает. В связи с этим не думали ли Вы изменить риторику в общении с ними?

С.В.Лавров: Во-первых, риторику я не раз менял. Об этом было известно. Во-вторых, а разве «гопники» исчезли? Они остаются. Это часть жизни. Они всегда будут, как мне кажется. В-третьих, наша главная цель не миролюбие и не договор, а обеспечение интересов страны и ее граждан. А договор – это инструмент, и он может быть только равноправным.

Да, мы всегда за мир, но мы никогда не говорили, что будем подставлять вторую щеку по-толстовски, как бы мы его ни любили.

В сравнении с бытовой жизнью, знаете, что еще это мне напоминает? Когда альянс расширялся, мы спрашивали маленькие страны по нашему периметру, зачем они это делают, зачем передвигают границы НАТО вплотную к границам Российской Федерации. Прибалты отвечали, что у них фобии после нашей «оккупации», и вообще, их «угнетали». Как их «угнетали», когда все сохранили свои языки, а промышленность в Прибалтике выросла на несколько порядков в советское время? В общем, их затащили в НАТО. Нам сказали, не волнуйтесь, они успокоятся от этих своих фобий, и все будет хорошо, у вас на границах будет спокойно. Ничего подобного.

Сейчас в НАТО, как говорится, хвост виляет собакой. Русофобское меньшинство в Североатлантическом альянсе и Евросоюзе (прибалтийская «тройка» – его лидер) постоянно требует все новых «наказаний» для Российской Федерации. Надеются, что американцы будут их покрывать.

Другой пример. Когда я рос, во двор выходили ребята – кто побольше, кто поменьше. Всегда был большой, самый главный хулиган. Он сидел, лузгал семечки, курил папироску, а вокруг него – как рыбы-прилипалы у акулы. Они подбегали к новенькому с требованием дать 10-15 копеек (тогда это были большие деньги). Когда им отвечали негативно, тут же выходил этот главный пацан, обеспечивал «суверенитет своей территории». Это жизнь.

Но я несогласен с тем, что мы всё «спускаем с рук». Этот период давно пройден. После развала СССР мы стремились в западные «структуры» на их условиях. Мы все равно были слишком большие, чтобы они нас «переварили», поэтому никто никуда нас не принял. И это было воспринято как слабость. Этот период давно оценен, уроки извлечены, он безвозвратно ушел в прошлое.

mid.ru

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs