ENGLISH
09:46 07.02.2015 • 
Тема антироссийских санкций, по-прежнему, не теряет злободневности, особенно для Восточной Европы, интересам которой отвечает углубление торгово-экономических связей с Российской Федерацией.
В условиях давления со стороны западной дипломатии восточно-европейские государства пытаются выработать modus Vivendi для сохранения максимально обширного сегмента российского рынка сбыта продукции из Восточной Европы. Из всех восточно-европейских держав настойчивостью формулировок о целесообразности углубления отношений с Россией выделяются Чехия и Венгрия.
После того, как чешские СМИ раскрыли черновой вариант документа, предусматривающего коррективы во внешнеполитической стратегии страны, стало очевидным, что Прага смотрит на Россию как на важного экономического партнера. В документе, в частности, говорится, что «Чешская Республика намерена добиваться налаживания конструктивного сотрудничества с РФ, особенно в экономической и культурной областях, а также взаимодействия с российским гражданским обществом» (1).
Вполне предсказуемой была реакция прозападной чешской оппозиции на появление данного документа. Оппозиционеры обвинили власть во взращивании в стране российской «пятой колонны» и искаженном внешнеполитическом мышлении. Их политические соперники, напротив, позитивно оценили деятельность министра иностранных дел Любомира Заоралека, и призвали отказаться от безоглядной ориентации на США. В качестве аргумента они сослались на превратное толкование Вашингтоном понятия прав человека, и последствия такого толкования, которые мир увидел на примере Ирака, Ливии и Сирии.
Прага занимает довольно взвешенную позицию в украинском вопросе, выступая против планов некоторых горячих голов поставлять Украине летальное вооружение, но, не уходя в глухой бойкот западных инициатив. Например, в рамках долгосрочного пакета помощи Киеву со стороны НАТО Чехии отведен свой участок работы по налаживанию логистико-снабженческих схем для украинской армии (2).
Позиция Венгрии в данном контексте несет на себе этнонациональный отпечаток: главным объектом заботы венгерского правительства являются этнические венгры, проживающие на Украине, преимущественно, в Закарпатской области. Общая их численность достигает почти 160 тыс., хотя венгерская сторона настаивает, что их более 200 тыс.
Непростой диалог Будапешта и Киева ведется вокруг этой миноритарной группы населения, которая в локальном масштабе составляет большинство населения во многих районах Закарпатья. Поскольку политика Киева в национальном вопросе носила притеснительный характер, вопрос соблюдения культурных прав венгерского меньшинства был основным раздражителем в украино-венгерских отношениях.
С началом военного конфликта на Украине венгерский вопрос обрел особую остроту. Парламентский комитет по национальной безопасности Венгрии выразил свой протест против насильственной мобилизации этнических венгров в Вооруженные Силы Украины и их участия в войне на Донбассе. Конкретного формата защиты венгерского меньшинства комитет не озвучил, но звучали предложения начать эвакуацию закарпатских венгров на историческую родину. Наиболее радикальные меры предложил лидер партии «За лучшую Венгрию» Габор Вона – прекратить поставки газа на Украину в случае игнорирования Киевом требований венгерской стороны (3).
Г. Вона подчеркнул, что в интересах Венгрии развивать отношения с Россией, Турцией и Германией. Россию он назвал «окном в Евразию», а Турцию – «окном в исламский мир» (4). Политик отметил, что венграм война с Россией не нужна, им нужен мир и нейтральность.
Мнение Словакии об ужесточении антироссийских санкций выразил премьер страны Роберт Фицо еще весной 2014 г., прямо сказав, что они замедлять рост словацкой экономики на 1% из ожидаемых 3.1% (5). Мир на Украине - в интересах Братиславы, поскольку не создает угрозы дестабилизации обстановки в районах, через которые пролегают газопроводы из России в страны ЕС. Словакия понимает, что при расширении конфликта она лишится функции надежного транзитера голубого топлива, а его поставщики вынуждены будут искать другие пути его доставки европейским потребителям.
Правительство Сербии заявило о намерении никогда не присоединяться к антироссийским санкциям, чему не помеха внешнеполитический приоритет Белграда – членство в ЕС. Болгария также отметила негативное влияние санкций на свою экономику, что для нее, как одной из самых бедных стран ЕС, представляет серьезную проблему (6).
Позиция Румынии, поддержавший пакет санкций, обусловлена геополитическими грезами построения Великой Румынии за счет поглощения Молдавии, Приднестровья и украинской Бессарабии. Но в интересах Бухареста способствовать не столько ослаблению экономических связей с Россией, сколько в наращивании своего военного потенциала для достижения перевеса в черноморском регионе, а эти два вопроса взаимосвязаны. Отсюда менее заметное соучастие Бухареста в полемике вокруг украинского конфликта и антироссийских санкций.
Из всех восточно-европейских стран за безусловную конфронтацию с Россией выступают лишь Польша и безоглядно ориентирующиеся на Брюссель республики Прибалтики. Варшава, апеллируя к своему историческому опыту общения с Россией, просит особенно прислушиваться к ее мнению во всех вопросах, касающихся российской политики.
Такой подход имеет своих критиков даже в польских академических кругах. Один из примеров – профессор Бронислав Лаговский, философ и публицист, специализирующийся на российской тематике. По его мнению, Варшава не должна противиться воссоединению Крыма с Россией, потому что в истории Польши было «воссоединение» Виленского края, и до сих пор это событие трактуется польскими историками с патриотических позиций (от себя добавим, что исторических оснований у Польши претендовать на Виленщину было куда меньше, чем у России – на Крым, психологически и культурно никогда не принадлежавший Украине) (7).
Профессор отказывает Польше в праве ссылаться на исторический опыт общения с Россией, поскольку поляки под таким общением понимают только эпохи польско-российских конфликтов и трений. Невозможно оценивать трезво соседа через призму конфликтности, которая искажает действительность в угоду идеологической и политической конъюнктуре. Указывая на факт превращения русофобии в государственную идеологию Польши, Б. Лаговский напоминает, что работы польских авторов-специалистов по России не пользуются спросом на Западе. Напротив, книги западных авторов переводятся на польский язык, и появляются на полках польских магазинов (8). Не Запад читает польских «росссиеведов», но польские «россиеведы» читают западных авторов.
Политики не всегда прислушиваются к мнению академического сообщества, поэтому взгляды проф. Б. Лаговского не изменяют общего тренда в польской политике, нацеленной на обострение отношений с Россией.
В Восточной Европе отсутствует монолитность в поддержке антироссийских санкций. Наблюдается расход мнений высшего политического эшелона и чиновников среднего звена. Правительства Латвии и Эстонии высказываются за ужесточение подхода к России, в то время как латвийские и эстонские экономисты и градоначальники приграничных городов выступают за углубление торгово-экономических связей с Российской Федерацией (9,10).
1) http://ptel.cz/2015/01/ne-ot-mida-sego/
2) http://rusvesna.su/news/1423000335
3) http://rueconomics.ru/36174-vengriya-perekroet-ukraine-gaz-v-sluchae-prizyiva-etnicheskih-vengrov/
5) http://www.reuters.com/article/2014/05/15/ukraine-crisis-sanctions-slovakia-idUSA5N0NY00720140515
9) http://www.newsbalt.ru/detail/?ID=44903
10) http://baltnews.ee/economy/20141217/1013423944.html
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
