Новая Рабочая группа открытого состава по вопросам безопасности в сфере использования информационно-коммуникационных технологий и самих информационно-коммуникационных технологий 2021-2025 (далее - РГОС, Группа), созванная по инициативе России, поддержанной на 75-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН1 большинством членов мирового сообщества, приступила в декабре 2021 года к своей основной работе, итоги которой предстоит подвести спустя четыре года.

В целях придания деятельности РГОС системного, практико-ориентированного характера ее председатель, постоянный представитель Республики Сингапур при ООН Бурхан Гафур, предложил принимать ежегодно на летних сессиях Группы промежуточные доклады. Данное предложение было поддержано всеми государствами. 

Также предлагалось упорядочить участие неправительственных организаций (далее - НПО) в работе РГОС, для чего вводился механизм их аккредитации на основе соответствующих заявок при условии отсутствия отводов кандидатур данных организаций со стороны государств. Такой принципиально новый формат взаимодействия предоставлял возможность НПО участвовать в работе Группы как в межсессионный период, так и в рамках основных сессий в специально отведенное в этих целях время, однако без права голосования по дискуссионным вопросам повестки дня.

К сожалению, накануне первой сессии делегация России столкнулась с поздней выдачей американской стороной виз российским экспертам и даже с их невыдачей отдельным членам делегации, что значительно сократило ее численный состав и сказалось на эффективности работы, поскольку ограничило возможности проведения консультаций с делегациями других государств.

На эти организационные проблемы и необходимость их решения указал в ходе первого заседания декабрьской сессии глава российской межведомственной делегации заместитель директора Департамента международной информационной безопасности МИД России В.А.Шин, обращаясь к заместителю Генерального секретаря ООН, Высокому представителю по вопросам разоружения Идзуми Накамицу и председателю Группы Б.Гафуру.

Во вступительном слове российский дипломат выразил надежду, что «в целом сложившаяся конструктивная атмосфера позволит успешно провести нынешнее мероприятие и перейти к прагматичной работе по всем аспектам мандата РГОС»2. Мандат Группы закреплял в качестве приоритета дальнейшую выработку правил, норм и принципов ответственного поведения государств и путей их имплементации. По мнению российской стороны, с учетом нарастающих вызовов и угроз в информационном пространстве это направление требовало особого внимания и объективно ставило на повестку дня вопрос о необходимости постепенного движения от необязательных к исполнению норм рекомендательного характера к разработке и согласованию конкретных и единых для всех правил поведения государств в информационном пространстве, а также придания им юридически обязывающего характера.

Эта принципиальная позиция России ранее была зафиксирована в резюме председателя к итоговому докладу первой РГОС и подтверждена при обсуждении мандата новой Группы на этапе принятия решения о ее созыве.

Также в числе приоритетных направлений деятельности новой РГОС глава российской делегации обозначил выработку правовых и практических механизмов сотрудничества, способствующих формированию эффективной системы обеспечения международной информационной безопасности, основанной на принципах предотвращения конфликтов и поощрения мирного использования ИКТ.

Понимая важность перехода от общих дискуссий к прагматичным переговорам, ориентированным на достижение практико-ориентированных результатов, Россия заявила о необходимости углубленного, тематически специализированного, детального рассмотрения каждого из элементов мандата Группы с выходом на конкретные договоренности по мере их достижения.

Национальные подходы к организации деятельности РГОС высказали и другие делегации. Так, китайская сторона подчеркнула необходимость «приверженности Группы стремлению к сотрудничеству и миру, формулируя международные правила, регулирующие киберпространство, формируя новый порядок цифрового управления в соответствии с волей и интересами большинства стран»3. При этом делегация Китая представила собственное видение целевых установок деятельности РГОС.

Во-первых, укрепление единства и сотрудничества, подлинная многосторонность, работа сообща для достижения позитивного прогресса в рамках Группы, создание открытого и инклюзивного механизма кибербезопасности с универсальным участием.

Формулируя данную установку, китайская сторона заострила внимание участников заседания на вопросах будущего Интернета, который, по мнению Пекина, «не должен и не может контролироваться горсткой стран». Жесткой критике подверглось стремление таких стран создать так называемый Альянс за будущее Интернета, который, как отметил глава делегации Китая, является не чем иным, как «примером попыток разделить Интернет, стремиться к технологической монополии и гегемонии в киберпространстве и подавлять научно-техническое развитие других стран только для того, чтобы служить своей собственной геополитической повестке дня».

Вторым ориентиром в деятельности РГОС должно было стать поддержание мира в киберпространстве при условии применения принципа суверенитета.

Третьим - укрепление международных правил в киберпространстве, стремление превратить существующее согласие в политические обязательства и соблюдать в интересах их эффективной реализации. В отношении юридически обязывающих норм китайская сторона отметила необходимость их разработки международным сообществом в перспективе, подчеркнув важность новых норм и правил с учетом особенностей ИКТ и потребностей меняющейся ситуации.

В отдельную целевую установку был выделен баланс между безопасностью и развитием, при котором «поддержание киберзащиты не должно препятствовать мирному использованию цифровых технологий странами».

Особое значение делегация Китая придала необходимости обсуждения в рамках РГОС проблематики безопасности данных, обеспечение которой - «новая важная задача, стоящая перед всеми странами». Было предложено провести углубленные обсуждения вопросов трансграничного обмена данными, безопасности цепочки поставок и защиты личной информации, а также рассмотреть соответствующие меры реагирования. В качестве предварительной основы для обсуждения предлагалась Глобальная инициатива Китая по защите данных.

В контексте подходов к деятельности новой РГОС примечательна позиция Канады4, которая обозначила собственные цели работы в рамках Группы, созвучные устремлениям других стран Запада. Среди них:

1) Содействие внедрению достижений предыдущих профильных групп в ООН как основы для текущей работы и использование их опыта в деятельности новой РГОС.

2) Устранение барьеров на пути внедрения норм, оказание помощи государствам в развитии их потенциала по осуществлению этих норм, ориентируясь на потребности человека.

3) Актуализация гендерной проблематики.

4) Наращивание потенциала в области международного права.

5) Учет мнений заинтересованных сторон, стремление к открытым и прозрачным условиям, которые позволят избежать анонимного полного вето применительно к участию в работе Группы негосударственных структур.

6) Создание всеобъемлющей, ориентированной на конкретные действия программы действий, которая поможет государствам внедрять нормативные акты, координировать усилия по наращиванию потенциала и лучше учитывать мнения негосударственных субъектов.

Подобные установки должны были, с одной стороны, создать видимость нацеленности на сохранение преемственности работы предыдущих профильных групп с их достаточно насыщенным содержанием мандатом, а с другой - максимально ограничить возможности продвижения на площадке новой РГОС идеи правового регулирования деятельности государств в сфере использования ИКТ и самих ИКТ. Для этого в очередной раз под надуманным предлогом выдвигались вопросы гендерной проблематики, предлагалось дальнейшее углубленное изучение необязательных правил поведения, исключалась возможность развития международного права применительно к упомянутой сфере, предпринимались попытки «разбавить» согласованный мандат Группы другими второстепенными вопросами в рассматриваемой области.

При этом основные усилия оппонентов России были направлены на активное продвижение в рамках РГОС инициативы о создании Программы действий как главного ориентира, который мог позволить перехватить лидирующие позиции и навязать собственный сценарий дальнейшего развития диалога в ООН по проблематике международной информационной безопасности.

В этих условиях российской делегации предстояло в рамках тематических дискуссий доказать состоятельность продвигаемых идей, нацеленных на содействие формированию справедливой и эффективной системы обеспечения международной информационной безопасности. Наглядным подтверждением готовности отстаивать собственные подходы стали содержательные выступления по всем вопросам мандата РГОС.

В частности, при обсуждении существующих и потенциальных угроз в сфере использования ИКТ и возможных совместных действий по их предотвращению и противодействию им к числу актуальных были отнесены угрозы, сформулированные в ключевом российском документе стратегического планирования - Основах государственной политики Российской Федерации в области международной информационной безопасности, утвержденных Указом Президента Российской Федерации от 12 апреля 2021 года №2135. В данных Основах были обозначены угрозы, связанные с использованием ИКТ:

- в военно-политической и иных сферах в целях подрыва (ущемления) суверенитета, нарушения территориальной целостности государств;

- в террористических и экстремистских целях, в том числе для пропаганды терроризма и экстремизма и привлечения к этой деятельности новых сторонников;

- в иных преступных целях, в том числе для совершения преступлений в сфере компьютерной информации, а также для совершения различных видов мошенничества;

- для проведения компьютерных атак на информационные ресурсы государств, в том числе на критическую информационную инфраструктуру, а также с несанкционированным вмешательством в информационные ресурсы;

- для вмешательства во внутренние дела государств, нарушения общественного порядка, разжигания межнациональной, межрасовой и межконфессиональной вражды, пропаганды расистских и ксенофобских идей и теорий, порождающих ненависть и дискриминацию, подстрекающих к насилию и нестабильности, а также для дестабилизации внутриполитической и социально-экономической обстановки, нарушения управления государством;

- для распространения информации, наносящей вред общественно-политической и социально-экономической системе, духовно-нравственной и культурной среде государств.

Также в качестве актуальной угрозы было обозначено использование отдельными государствами технологического доминирования в глобальном информационном пространстве для монополизации рынка ИКТ, ограничения доступа других государств к передовым технологиям, а также для усиления их технологической зависимости от доминирующих в сфере информатизации государств и информационного неравенства.

Наряду с указанными в Основах угрозами российская сторона привлекла внимание участников сессии к выявленным в последние годы существенным уязвимостям в системах дистанционного управления и настройках части серверного оборудования и поддерживаемых ими сервисах, позволяющим проводить амплифицированные компьютерные атаки (приводящие к многократному усилению воздействия на объект атаки), что фактически предоставило частным лицам и террористическим группировкам инструментарий, сравнимый с возможностями государств.

Важное значение придавалось неурегулированной проблеме доминирующего положения отдельных государств в осуществлении нормативно-правового регулирования деятельности глобальных ИТ-компаний.

В качестве возможных совместных действий по противодействию стремительно нарастающим угрозам в информационной сфере российская сторона предлагала проведение международным сообществом углубленного обсуждения и анализа совокупности факторов, способствующих эскалации этих угроз, чему способствовала сохраняющаяся анонимность действий в информационном пространстве.

Как отметил глава делегации В.А.Шин, по мнению России, главным ориентиром должно стать формирование под эгидой ООН глобальной системы обеспечения международной информационной безопасности на основе соблюдения принципа равной безопасности сторон и мирного урегулирования межгосударственных споров, возникающих вследствие использования ИКТ.

В рамках другой тематической дискуссии, посвященной правилам, нормам и принципам ответственного поведения государств, позиция России заключалась в необходимости продолжения выработки всеобъемлющего универсального перечня таких правил. С учетом технологического прогресса и активного развития ИКТ недостаточность ранее согласованных правил поведения для полноценного и эффективного регулирования сферы использования этих технологий становилась все более очевидной.

Кроме того, выразив недоумение настойчивой линией отдельных государств на сохранение исключительно добровольного характера упомянутых правил, российская делегация отметила, что в настоящее время, напротив, все больше членов мирового сообщества - прежде всего развивающиеся страны - задаются вопросом о необходимости обеспечения международно-правового регулирования ИКТ-сферы.

Предлагалось в рамках Группы вначале определить перспективы универсализации и повышения статуса правил ответственного поведения, которые носят добровольный и необязательный характер. Это позволило бы заложить основы регулирования деятельности государственных и негосударственных акторов в сфере использования ИКТ.  С учетом отсутствия универсального международно-правового регулирования данной сферы следующим шагом, по мнению российской стороны, должно было стать изучение возможности выработки юридических норм. Впоследствии совокупность этих норм могла стать основой универсального международно-правового инструмента – конвенции об обеспечении международной информационной безопасности, неотъемлемой части процесса формирования системы обеспечения информационной безопасности на глобальном уровне.

Делегация России выразила готовность предложить концепцию такой конвенции, отметив, что принятие конкретных мер по имплементации правил поведения не будет иметь ожидаемого эффекта и не принесет желаемых результатов, если упомянутому перечню правил, норм и принципов ответственного поведения не будет придан универсальный и юридически обязывающий характер.

В русле российских подходов выступил представитель Кубы, заявивший о необходимости укрепления нормативной базы для регулирования вопросов в области безопасности в сфере использования ИКТ. По мнению кубинской стороны, «разработанные РГОС правила, нормы и принципы ответственного поведения государств должны стать отправной точкой для продвижения к принятию всеобъемлющего юридически обязательного документа в рамках ООН, который дополнит международное право и предложит ответ на правовой вакуум, существующий в указанной области»6.

Против обсуждения о возможности разработки конвенционального документа ожидаемо выступили оппоненты России, которые утверждали об исчерпывающем характере международного права в совокупности с необязательными нормами и правилами поведения для регулирования деятельности государств в информационном пространстве. Так, делегация Великобритании, отметив российский призыв к «обязательным правилам игры», подчеркнула «явную неверность» утверждения о том, что «не существует правового регулирования киберпространства»7.

В подобном ключе свою позицию представила Австралия, указав на внутреннюю взаимосвязь между нормами и законом. По мнению австралийцев, «если бы нормы существовали сами по себе, то их добровольный характер мог бы вызывать беспокойство. Но нормы не существуют сами по себе… они остаются неизменными наряду с международным правом. Нормы являются добровольными и ни к чему не обязывающими. Но закон, которому они следуют, имеет обязательную силу. Этот момент часто упускается из виду в разговорах о добровольных нормах»8.

Становилось очевидным, что никакие доводы России и сторонников ее подходов в пользу разработки юридически обязывающих документов не будут восприняты странами Запада.

Однако российская делегация продолжила эту стратегическую линию в ходе тематической дискуссии о применимости международного права к использованию ИКТ государствами, предложив организовать в рамках новой РГОС углубленное обсуждение конкретных неурегулированных вопросов:

а) каким образом действующее международное право, в частности конкретные международно-правовые принципы сотрудничества, применяются в сфере использования ИКТ с учетом их специфики;

б) какие правоотношения в сфере использования ИКТ между субъектами международного права остаются неурегулированными и как такое регулирование может быть осуществлено на глобальном уровне;

в) какие именно действия государств в сфере использования ИКТ считаются неправомерными с точки зрения международного права;

г) как и на каком основании могут быть квалифицированы с точки зрения международного права компьютерные атаки на информационные ресурсы государств;

д) какие международно-правовые механизмы востребованы для решения задачи деанонимизации информационного пространства.

В качестве приоритетной задачи российской стороной вновь была обозначена разработка универсальной конвенции об обеспечении международной информационной безопасности.

Эту инициативу поддержали кубинцы, заявившие о необходимости «начать переговоры о принятии всеобъемлющего правового документа по информационно-коммуникационным технологиям в контексте международной безопасности»9.

В свою очередь, китайская сторона отметила, что «новые кодексы поведения и международно-правовые документы должны разрабатываться в соответствии с особенностями информационно-коммуникационных технологий и развитием ситуации». При этом особое внимание участников дискуссии было обращено на «отсутствие в настоящее время консенсуса относительно конкретного применения международного права в киберпространстве», призвав «как можно скорее содействовать разработке кодекса поведения ответственных государств в киберпространстве и разъяснить конкретные права и обязанности государств»10.

В рамках тематической дискуссии по мерам укрепления доверия глава делегации России заявил о важности реализации намеченных первой РГОС рекомендаций, в частности, о создании реестра контактных пунктов, осуществляющих оперативный обмен информацией о кризисных событиях и угрозах в информационном пространстве, и принимаемых мерах в отношении их нейтрализации,
а также обмен информацией о компьютерных инцидентах и компьютерных атаках, совершенных в отношении государств.

Российский дипломат обратил внимание, что объем такой информации должен определяться самими государствами. В связи с этим потребуется согласование базовых универсальных принципов мер укрепления доверия в ИКТ-сфере, в качестве которых могли бы рассматриваться принципы, исключающие возможность:

- нанесения ущерба безопасности государств-участников, равно как и третьих стран;

- предоставления какому-либо государству либо группе государств преимущества в военной, разведывательной, политической, экономической или иных сферах;

- использования в качестве инструмента вмешательства во внутренние дела государств для необъективной политической оценки действий и намерений государств в информационной сфере с последующим принятием различного рода наказаний в виде санкций и иных мер реагирования.

В качестве конкретной меры российская сторона предложила обсудить возможность налаживания практики обмена национальными перечнями сфер, в которых функционируют субъекты критической информационной инфраструктуры.

Свои предложения делегация России внесла и в рамках тематической дискуссии по наращиванию потенциала, отметив в том числе необходимость выработки взаимоприемлемых способов оказания содействия и сотрудничества между государствами и частными субъектами в равной степени, по запросу каждого государства-реципиента и с учетом его конкретных потребностей и характеристик, а также важность определения правил ответственного поведения бизнеса в информационном пространстве.

С подобных позиций выступила кубинская сторона, подчеркнувшая, что деятельность по наращиванию потенциала должна быть политически нейтральной, транспарентной, подотчетной и обоснованной. Предоставление помощи и сотрудничества должно быть недискриминационным, осуществляться по просьбе принимающего государства и с учетом его конкретных потребностей и особенностей. По мнению Гаваны, «в области наращивания потенциала жизненно важно, чтобы государства воздерживались от принятия каких-либо односторонних принудительных мер, которые ограничивают или препятствуют всеобщему доступу к преимуществам ИКТ»11.

Несмотря на актуальный характер всех вышеперечисленных вопросов, предусмотренных мандатом РГОС, основной в ходе первой основной сессии Группы стала тематическая дискуссия по регулярному институциональному диалогу.

Российская сторона сразу твердо обозначила свою позицию, призвав следовать содержащейся в консенсусном итоговом докладе первой РГОС рекомендации о нецелесообразности дублирования переговорных усилий в области обеспечения международной информационной безопасности в рамках нескольких структур. В связи с этим подчеркивалась необходимость сохранения РГОС в качестве единого профильного переговорного механизма под эгидой ООН, доказавшего на практике свою эффективность и востребованность, а также обладающего всеми характеристиками, востребованными на данном этапе международным сообществом - универсальностью, открытостью, прозрачностью, демократичностью, консенсусным принятием решений.

Примечательно, что уже в самом начале работы Группы, обсуждая перспективы переговорного процесса по международной информационной безопасности под эгидой ООН, Россия не исключала возможности долгосрочного характера механизма РГОС, вплоть до его трансформации в постоянный механизм.

Стремясь придать работе на ооновской площадке интегрированный характер, российская делегация предложила рассмотреть перспективы налаживания взаимодействия и обмена опытом по вопросам обеспечения безопасности в сфере использования ИКТ между РГОС и региональными организациями. При этом предлагались различные форматы взаимодействия - региональные консультации, отдельные сессии, межсессионные мероприятия и т. д.

Одновременно российская сторона обозначила свою позицию в отношении активно продвигаемой странами Запада Программы действий по поощрению ответственного поведения государств в киберпространстве (далее - Программа действий). Ввиду недостаточной проработанности этой инициативы было предложено организовать ее предметное обсуждение в рамках Группы наряду с другими профильными инициативами государств.

Свои предпочтения в пользу сохранения формата РГОС как первого инклюзивного форума для обсуждения вопросов использования ИКТ в контексте международной безопасности высказали также кубинцы12. Данный формат поддерживали и другие страны, разделявшие российские подходы к формированию системы обеспечения международной информационной безопасности.

Однако такие подходы, прежде всего в отношении будущего регулярного институционального диалога на площадке ООН, явно не устраивали оппонентов России. К сожалению, уже на старте работы новой РГОС стало очевидным, что компромиссный шаг со стороны России, выступившей совместно с США соавтором резолюции A/RES/76/19, не сыграл своей роли и не способствовал сближению позиций сторон. Страны Запада отчетливо дали понять, что приоритетом для них является продвижение Программы действий.

Также проблемным стал вопрос об участии в работе РГОС неправительственных организаций. Согласно ооновским правилам таким правом обладали только организации, имевшие консультативный статус при Экономическом и социальном совете ООН (ЭКОСОС). Другие организации должны были получить при Группе аккредитацию, процедура получения которой вызвала разногласия, поскольку допускала возможность ветирования без указания причин любой кандидатуры, подавшей заявку на участие в работе РГОС.  

Таким образом, итоги первой основной сессии Группы обозначили все более углубляющийся раскол в позициях оппонирующих сторон в отношении содержательного наполнения предстоящей четырехлетней работы новой РГОС, ее промежуточных ежегодных и итогового докладов, а также перспектив будущего профильного диалога в ООН и его возможного формата.

Тем не менее надежда на возобладание здравого смысла, преодоление возникших разногласий и нацеленность на решение нарастающих проблем в области обеспечения безопасности в сфере использования ИКТ и самих ИКТ, чему были посвящены более 20 лет совместной работы на главной международной площадке, все же сохранялась.

Следующая основная сессия РГОС состоялась 28 марта - 1 апреля 2022 года в Нью-Йорке. Для российской делегации было очевидным, что с учетом начала проведения специальной военной операции на Украине работа Группы будет проходить в напряженной атмосфере.

Однако руководство ООН в лице Заместителя Генерального секретаря, Высокого представителя по вопросам разоружения И.Накамицу, традиционно открывшей очередную сессию, продемонстрировало неполитизированный подход, призвав РГОС «продолжать свою целенаправленную практическую работу, используя подход, ориентированный на конкретные действия».

Отметив трудное время, в которое проходит встреча экспертов, а также наличие чрезвычайных проблем последних нескольких недель, имеющих непосредственное отношение к работе Группы, И.Накамицу подчеркнула, что «обеспечение мира и безопасности в среде ИКТ является одним из наиболее неотложных и далеко идущих приоритетов международной повестки дня. Эта рабочая группа должна продолжать вносить свой вклад в достижение прогресса - не вопреки нынешней сложной обстановке в области международной безопасности, а благодаря ей»13.

В аналогичном ключе выступил председатель РГОС Б.Гафур, заявивший, что «сегодня мы живем во времена многих сложных международных событий и сталкиваемся с геополитической напряженностью… в этих условиях многие механизмы укрепления доверия, включая РГОС, естественно, будут испытывать огромный стресс. Однако важно помнить, что именно в эти периоды нужны такие механизмы укрепления доверия, как РГОС».

Б.Гафур акцентировал внимание делегаций на том, что «на данный момент… РГОС является единственным международным процессом и единственным открытым и прозрачным механизмом обеспечения безопасности ИКТ на глобальном уровне, который включает все 193 государства - члена ООН, что делает РГОС очень ценной платформой, которую мы все должны коллективно поддерживать и защищать».

Председатель Группы отметил, что «активное участие всех стран в работе РГОС является четким сигналом о том, что, несмотря на наши разногласия и проблемы, с которыми мы сталкиваемся, международному сообществу важно подать сигнал, что мы намерены работать вместе, вместе укреплять безопасность ИКТ и повышать стабильность в киберпространстве»14.

Однако даже такие четкие ориентиры представителей ООН и их призывы к неполитизированной работе Группы не остановили делегации некоторых стран Запада, не преминувших найти возможность негативно высказаться в адрес России, лидерство которой на главной международной площадке уже давно не давало покоя оппонентам российских подходов к формированию системы обеспечения международной информационной безопасности. Так, глава американской делегации заявила, что «Россия выставила на посмешище свои претензии на лидерство в вопросах кибербезопасности в ООН… ее истинная цель в этом процессе - создать рамки, которым будут следовать все другие государства, но которые она будет игнорировать»15.

Безусловно, подобная атмосфера не могла не сказаться на работе российской делегации, однако она с честью выдержала натиск своих оппонентов. Глава делегации заместитель директора Департамента международной информационной безопасности МИД России В.П.Шин присоединился к предложению председателя РГОС сосредоточить усилия Группы на переговорах по существу обсуждаемых вопросов и выработке конкретных, практических решений и договоренностей, а также призвал делегатов не политизировать деятельность РГОС и четко следовать ее мандату. Этой линии делегация России следовала на протяжении всей сессии, представив взвешенную позицию по всем вопросам повестки дня.

При обсуждении правил, норм и принципов ответственного поведения государств российская сторона отметила, что первоначальный перечень международных правил ответственного поведения государств, ранее закрепленный в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 2018 года A/RES/73/27, не является исчерпывающим и требует дальнейшего расширения. В развитие этого В.А.Шин представил новые правила, дополняющие указанный перечень.

«1) Заявления о том, что та или иная деятельность в сфере ИКТ была начата или происходит с территории государства - это недостаточный аргумент, чтобы присваивать такую деятельность этому государству. Любые обвинения, выдвигаемые против государств, должны быть доказаны и подкреплены неоспоримыми техническими фактами. Существующие правила поведения государств не могут служить основой для бездоказательных обвинений и незаконных санкций, а также не могут быть использованы для оценки соответствия неким стандартам, не согласованным на международном уровне.

2) Государства не должны использовать ИКТ, информационные и коммуникационные сети, а также СМИ и транснациональные медиакорпорации для проведения информационных кампаний, вмешательства во внутренние дела других государств и подрыва их политической, экономической и социальной стабильности.

3) Государства должны противодействовать использованию ИКТ для распространения информации террористического, сепаратистского или экстремистского характера, а также информации, разжигающей ненависть на национальной, расовой или религиозной почве.

4) Государства, которые занимают доминирующие позиции в сфере информационных технологий, не должны пользоваться своим положением для лишения других государств контроля над продуктами и услугами ИКТ или для создания угроз их политической, экономической и социальной безопасности.

5) Все государства должны играть одинаковую роль в международном управлении Интернетом и нести равную ответственность за управление Интернетом.

6) Государства должны разрешать любой спор, который может возникнуть в ходе их деятельности с использованием ИКТ, с помощью процедур мирного урегулирования. Необходимо воздерживаться от применения военной силы или угрозы силой»16.

Однако ключевым стало российское предложение вести дело к повышению статуса упомянутых норм и правил, актуализированный перечень которых, разработанный при участии всего международного сообщества в рамках РГОС, мог бы стать конструктивным вкладом Группы в создание универсального международно-правового акта, регулирующего деятельность государств в ИКТ-сфере.

В качестве такого акта предлагалась Конвенция ООН об обеспечении международной информационной безопасности, в которой должны быть перечислены основные вызовы и угрозы международному миру и безопасности в информационном пространстве, определена основанная на общепризнанных принципах и нормах международного права система мер противодействия этим вызовам и угрозам, а также сформулированы меры укрепления доверия. По мнению российской стороны, данный документ должен предусматривать возможность широкого сотрудничества сторон, обмена передовым опытом, оказания консультативной и технической помощи.

В практическом плане делегация России вновь выразила готовность представить в качестве основы упомянутой конвенции ее концепцию.

Аналогичный практико-ориентированный подход к решению проблем в области обеспечения безопасности в сфере использования ИКТ был продемонстрирован российской делегацией в рамках тематических дискуссий по всем вопросам, вынесенным на обсуждение участников второй основной сессии РГОС.

Так, при рассмотрении мер укрепления доверия российская сторона в качестве актуальной задачи обозначила «создание на глобальном уровне механизма межгосударственного взаимодействия, направленного на предотвращение компьютерных атак на информационные ресурсы государств, в том числе для обмена по каналам уполномоченных органов информацией о компьютерных инцидентах»17. Конкретным предложением России стала идея о реестре контактных пунктов, осуществляющих и координирующих взаимодействие в области обнаружения, предупреждения и ликвидации последствий компьютерных атак, а также реагирования на компьютерные инциденты.

В рамках тематической дискуссии по наращиванию потенциала глава российской делегации предложил продолжить согласование универсальных принципов оказания содействия в данной области, которые позволяли бы осуществлять эту деятельность максимально эффективно и с должным учетом интересов всех участвующих сторон. В этих целях была подчеркнута целесообразность отражения в перечне следующих принципов:

- «недопустимость использования государствами достижений в сфере ИКТ в качестве инструментов для принятия экономических, политических или любых других видов принудительных мер, включая меры ограничительного или блокирующего характера против отдельных государств, препятствующих всеобщему доступу к преимуществам от использования ИКТ;

- требование к государствам предотвращать использование скрытых вредоносных функций в разработанных под их контролем и юрисдикцией цепочках поставок в сфере ИКТ в целях создания или содействия созданию факторов уязвимости продуктов, товаров и услуг, что наносит ущерб суверенитету и безопасности государств-реципиентов;

- недопустимость принятия мер, влекущих необоснованные ограничения на использование ИКТ в мирных целях, международное сотрудничество в этой области или передачу технологий»18.

При обсуждении вопроса о регулярном институциональном диалоге делегация России вновь подтвердила свою принципиальную приверженность рекомендации консенсусного итогового доклада РГОС о нецелесообразности дублирования усилий на направлении международной информационной безопасности в рамках нескольких структур и подчеркнула, что Группа должна оставаться единым переговорным механизмом под эгидой ООН по данной проблематике. При этом было отмечено, что решение о будущем формате регулярного институционального диалога - или путем продолжения деятельности РГОС, или ее трансформации в постоянно действующий механизм - может быть выработано государствами на более поздней стадии деятельности Группы.

Следующая, третья, субстантивная сессия РГОС состоялась в Нью-Йорке 25-29 июля 2022 года. Делегациям предстояло принять первый ежегодный промежуточный доклад Группы, проект которого заблаговременно был представлен ее председателем Б.Гафуром.

Межсессионный период был посвящен проработке этого документа. Результаты проведенной работы стали главной темой выступления представителя Российской Федерации на июльской сессии РГОС, полноценное участие в которой российской делегации в очередной раз было сорвано американскими властями, не выдавшими въездные визы главе делегации и экспертам ведомств.

В своем выступлении при обсуждении проекта упомянутого доклада представитель МИД России указала на чрезмерный акцент в тексте документа в отношении выполнения необязательных правил ответственного поведения государств в информационном пространстве, а также на нецелесообразность отчетности по ним в условиях отсутствия юридических обязательств.

Российская сторона с учетом единогласно принятой в декабре 2021 года резолюции Генеральной Ассамблеи ООН A/RES/76/19, предусматривающей возможность выработки в будущем дополнительных обязательств, имеющих юридически обязывающую силу, предложила отразить данное положение в проекте доклада. Одновременно делегация России подчеркнула несогласие с упоминанием в документе тезиса о безусловной применимости отдельных отраслей международного права, в частности международного гуманитарного права, к сфере использования ИКТ.

Также внимание участников заседания было обращено на необходимость укрепления собственной роли ООН как универсальной организации в контексте усилий по созданию реестра контактных пунктов, которое было предложено Россией на мартовской сессии РГОС 2022 года. При этом поддерживался учет в этой работе соответствующих региональных инициатив.

В отношении Программы действий делегация России выразила мнение, что это лишь одна из ряда национальных инициатив, представленных в рамках РГОС и ей не должно уделяться приоритетное внимание. В связи с этим российская сторона предложила включить в текст проекта доклада упоминание о ранее выдвинутых профильных инициативах - Правилах поведения в области международной информационной безопасности, подготовленных государствами - членами ШОС, и Глобальной инициативе по безопасности данных, внесенной Китаем. Была вновь подчеркнула важность отражения в промежуточном докладе положения о том, что «мандат РГОС и ее усилия не должны дублироваться в других структурах»19.

Однако, как показали тематические дискуссии по всем вопросам повестки дня сессии, далеко не все делегации были нацелены на реальное развитие ранее согласованных положений итогового доклада первой РГОС. Предложения России и ее партнеров наталкивались на нежелание отдельных стран поступательно продвигаться по пути подготовки практических рекомендаций Группы всем государствам мирового сообщества.

В этих условиях наиболее важной стала задача достижения консенсусных подходов к содержанию текста промежуточного доклада РГОС, что, безусловно, создавало дополнительные препятствия продвижению новых российских инициатив в области формирования системы обеспечения международной информационной безопасности.

Также в целях сохранения положительной динамики деятельности Группы и перспектив прагматичных переговоров до истечения в 2025 году ее мандата российская сторона приняла решение присоединиться к консенсусу по документу, рассматриваемому как обобщение состоявшихся дискуссий, которое должно быть доработано в рамках последующих заседаний РГОС.

Стало очевидно, что основные дискуссии по всем ключевым вопросам, вынесенным на рассмотрение новой Группы, были еще впереди.

 

 

1Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности» A/RES/75/240 от 31 декабря 2020 г. // URL: // https:// digitallibrary.un.org/record/3896458?ln=ru.

2Выступление главы российской межведомственной делегации заместителя директора Департамента международной информационной безопасности МИД России В.А.Шина на первой основной сессии РГОС (общий обмен мнениями). Нью-Йорк, 13 декабря 2021 г. // URL: //https:// documents.unoda.org/wp-content/uploads/2021/12/Russia-statement-OEWG-13.12.2021-Rus.pdf.

3Выступление китайской делегации на первой основной сессии РГОС (общий обмен мнениями). Нью-Йорк, 14 декабря 2021 г. // URL://https:// documents.unoda.org/ wp-content/uploads/2021/12/Statement-of-China_ICT-OEWG-3rd-plenary-meeting_General-Exchange-of-Views_DEC-14-AM_ENG. pdf.

4Выступление канадской делегации на первой основной сессии РГОС (общий обмен мнениями). Нью-Йорк, 13 декабря 2021 г. // URL: // https://documents.unoda.org/wp-content/uploads/2021/12/Canada-remarks-Dec-13-general-exchange-of-views.pdf.

5Основы государственной политики Российской Федерации в области международной информационной безопасности (утверждены Указом Президента Российской Федерации от 12 апреля 2021 г. №213 // URL: // https://www.kremlin.ru/acts/bank/46614.

6Выступление кубинской делегации на первой основной сессии РГОС (обсуждение норм, правил и принципов ответственного поведения). Нью-Йорк, 14 декабря 2021 г. // URL: // https://documents.unoda.org/wp-content/ uploads/2021/12/Intervencion-de-la-delegacion-cubana-en-el-debate-tematico-sobre-las-reglas_.pdf.

7Выступление делегации Великобритании на первой основной сессии РГОС (обсуждение норм, правил и принципов ответственного поведения). Нью-Йорк, 14 декабря 2021 г. // URL: // https://documents.unoda.org/wp-content/uploads/2021/12/UK-Norms.pdf.

8Выступление австралийской делегации на первой основной сессии РГОС (обсуждение норм, правил и принципов ответственного поведения). Нью-Йорк, 14 декабря 2021 г. // URL: // https://documents.unoda.org/wp-content/uploads/2022/07/AUS-December-2021-Norms.pdf.

9Выступление кубинской делегации на первой основной сессии РГОС (обсуждение применимости международного права к использованию ИКТ государствами). Нью-Йорк, 15 декабря 2021 г. // URL: // https://documents. unoda.org/wp-content/uploads/2021/12/GTCA-Ciberseguridad-2021-2025.-Intervencion-Cuba-sobre-aplicacion-del-Derecho-Internacional.pdf.

10Выступление китайской делегации на первой основной сессии РГОС (обсуждение применимости международного права к использованию ИКТ государствами). Нью-Йорк, 15 декабря 2021 г. // URL: // https://documents. unoda.org/wp-content/uploads/2021/12/Statement-of-China_ ICT-OEWG-7th-plenary-meeting_international-law_DEC-16-AM_CHN.pdf.

11Выступление кубинской делегации на первой основной сессии РГОС (обсуждение наращивания потенциала). Нью-Йорк, 16 декабря 2021 г. // URL://https://documents.unoda.org/wp-content/uploads/2021/12/GTCA-Ciberseguridad.-Texto-intervencion-de-delegacion-de-Cuba-en-debate-tematico -sobre-cracion-capacidades-rev.pdf.

12Выступление кубинской делегации на первой основной сессии РГОС (обсуждение регулярного институционального диалога). Нью-Йорк, 17 декабря 2021 г. // URL: // https://documents.unoda.org/wp-content/uploads/ 2021/12/GTCA-Ciberseguridad.-Texto-intervencion-delegacion-de-Cuba-en-debate-tematico-sobre-dialogo-institucional-periodico-FINAL.pdf.

13Выступление Высокого представителя ООН по вопросам разоружения г-жи Идзуми Накамицу на открытии второй основной сессии РГОС. Нью-Йорк, 28 марта 2022 г. // URL: // https://front.un-arm.org/wp-content/uploads/ 2022/03/HR-Remarks-at-opening-of-the-Second-Substantive-Session-of-the-Open-Ended-Working-Group-on-the-security-of-and-in-the-use-of-information-and-communications-technologies-2021-2025.pdf.

14Выступление председателя РГОС, постоянного представителя Республики Сингапур при ООН Б.Гафура на открытии второй основной сессии РГОС. Нью-Йорк, 28 марта 2022 г. // URL: // https://documents.unoda. org/wp-content/uploads/2022/04/Chairs-Opening-Remarks-OEWG-Second-Substantive-Session.pdf.

15Замечания США о предварительной программе работы,  подготовленные к мартовской сессии РГОС. Нью-Йорк, 28 марта 2022 г. // URL: // https://documents.unoda.org/wp-content/uploads/2022/04/US-remarks-for-March-OEWG-opening-and-programme-of-work.pdf.

16Выступление главы российской делегации на второй основной сессии РГОС (обсуждение норм, правил и принципов ответственного поведения). Нью-Йорк, 30 марта 2022 г. // URL: // https://documents.unoda.org/wp-content/ uploads/2022/03/Russia-OEWG-statement-3-30.03.2022-Rus.pdf.

17Выступление главы российской делегации на второй основной сессии РГОС (обсуждение мер укрепления доверия). Нью-Йорк, 31 марта 2022 г. // URL://https://documents.unoda.org/wp-content/uploads/2022/03/Russia-OEWG -statement-5-31.03.2022-Rus.pdf.

18Выступление главы российской делегации на второй основной сессии РГОС (обсуждение наращивания потенциала). Нью-Йорк, 31 марта 2022 г. //URL://https://documents.unoda.org/wp-content/uploads/2022/03/Russia-OEWG-statement-6-31.03.2022-
Rus.pdf.

19Выступление представителя Российской Федерации на третьей основной сессии РГОС. Нью-Йорк, 29 июля 2022 г. // URL: // https: // documents.unoda.org/wp-content/uploads/2022/08/Russian-Statement-for-compendium-RUS.pdf.