Тайваньская тема - потенциальное военное столкновение Китая и США вследствие либо насильственного «объединения», либо одностороннего объявления независимости острова - не выходит из фокуса внимания мировой аналитики. Информационная лента на протяжении года приносит тревожные вести о росте активности китайских ВВС в зоне ПВО Тайваня либо об отработке сценариев по предотвращению захвата не называемого острова в ходе военных маневров США. Из обеих столиц звучат хлесткие предупреждающие заявления. 

В лице Китая и США мы видим соперничество двух экономик, двух идеологий, двух моделей развития, двух политических систем. С учетом последнего обстоятельства - разности политических систем и бюрократических механизмов - обоим участникам противостояния присущи свои особенности и мотивации своих интересов, алгоритмы действия и целеполагания в острых внешнеполитических ситуациях.

Китайская политическая система представляет собой авторитарную иерархичную систему неоленинистского типа, с главенством государственной идеологии и правящей партии - КПК - в качестве политико-бюрократического стержня общества. Такой системе присуща доминирующая, достаточно автономная и самостоятельная роль верховного лидера - разумеется в рамках «красных черт» господствующей идеологической доктрины. Нынешний лидер страны Си Цзиньпин - как показала практика последних лет - привнес ряд новых личностных элементов в политическую систему современного Китая, а по мнению многих аналитиков, коренным образом ее переформатировал. В КНР с его приходом вырос культ верховного лидера, уже не смутно напоминающий период Мао, очевидны признаки реидеологизации левого толка, усиление авторитарных тенденций в управлении и прогосударственных тенденций в экономике, идет чистка внутрибюрократической оппозиции.

Приход Си Цзиньпина привел и к ощутимой активизации внешней политики КНР: произошел очевидный отказ от прежней максимы Дэн Сяопина «занимать выжидательную позицию и наносить точечные удары». Экономические ресурсы и госкорпорации КНР заметно сильнее подкрепляют геополитические программы страны, НОАК активно демонстрирует свой флаг на земле, воде и в космосе.

Политическая система и политический механизм уходящей сверхдержавы - США - это феномен другого типа, с иной историей формирования, различающимися идеологическими ценностями, отличными от Китая традициями западной демократии, продолжающими эволюционировать и адаптироваться к реалиям XXI века. Политической системе США присуще разделение, взаимоконтроль и взаимодействие ветвей власти, система сдержек и противовесов, в ней действуют иные общественные и бюрократические механизмы оценки и реагирования на внешние вызовы.

Президент США обладает большой самостоятельностью и инициативой в осуществлении внешней политики страны, тем более в кризисных ситуациях. Вместе с тем он в гораздо большей степени, чем это имеет место в Китае, связан с политическими институтами - в первую очередь Конгрессом США, и зависим от влияния и взаимодействия различных сегментов политического класса, бюрократии и бизнеса, лоббирующих группировок и общественного мнения. В рамках своей политической системы Президент США вынужден - как тенденция, но не как абсолют - в большей степени принимать во внимание и демонстрировать преемственность внешнеполитических договоренностей прежних администраций Белого дома по принципиальным вопросам с ключевыми внешнеполитическими контрагентами.

Особенности и факторы такого рода просматриваются в поведении Китая и США в нынешней ситуации с Тайванем.

Факторы обострения

Заняв высший пост, Си Цзиньпин выдвинул перед обществом целый ряд исторических задач и стратегических политических установок - «возрождение нации» с ориентиром на 2049 год (столетие основания КНР), осуществление «китайской мечты», «Один пояс - один путь», достижение «совместного процветания». Выступая в октябре 2017 года на XIX cъезде КПК, Председатель КНР заявил, что объединение с Тайванем является неотъемлемой задачей возрождения нации. Таким образом, для реализации этого объединения также был обозначен временной дедлайн - 2049 год.

В марте 2018 года на сессии ВСНП было принято решение снять временные ограничения по пребыванию Си Цзиньпина на посту Председателя КНР. Скорее всего, еще на пять лет - как минимум - будут продлены его полномочия Генерального секретаря ЦК КПК на будущем XX съезде партии в 2022 году. Многие наблюдатели в этой связи не без оснований отмечают, что продвижение объединения с Тайванем - важная часть личной повестки и приоритетов Си Цзиньпина. Заметный прогресс в этой области стал бы весомым фактором, закрепляющим его бессрочное нахождение на высшем посту в КНР.

С приходом Си Цзиньпина связано снятие с повестки дня ограничительного тезиса Дэн Сяопина, уход от пассивной и реактивной внешнеполитической стратегии КНР. За последние годы это было очевидно практически на всех ключевых направлениях - США, России, АТР, Европы, а также на ближневосточном, африканском и латиноамериканском. Активизация внешнеполитической деятельности, продвижение геоэкономических инициатив типа «Один пояс - один путь», логичным образом предполагает и продвижение в решении проблемы Тайваня.

Раздел страны, нахождение острова под контролем американцев не только является серьезной проблемой безопасности КНР («непотопляемый авианосец США»), но и представляет экзистенциальную проблему для господства КПК. За последние три десятилетия на Тайване реализовалась успешная модель развития и демократизации общества. Несмотря на очевидные достижения на материке, эта модель обладает явными притягательными чертами для рядового материкового китайца - более высокий уровень жизни, сильная социальная поддержка государства, больший объем социальных и демократических прав, а также отсутствие резких имущественных диспропорций в обществе и государственной идеологии. Формирующийся средний класс КНР в этой связи вправе ставить под сомнение перед своими вождями вопросы о качестве жизни, уровне свободы и модели развития.

Нарастанию напряженности в Тайваньском проливе объективно способствовало и наращивание военных мускулов, рост оснащенности и боеготовности НОАК за последние десятилетия, растущий дисбаланс между вооруженными силами КНР и тайваньской армией. Если в конце 1990-х годов независимые военные эксперты выражали сомнение в способности НОАК осуществить успешную высадку десанта на острове, в частности, в связи с нехваткой достаточного количества надводных кораблей, амфибийных средств, современных ракет, опыта координации войск в десантной операции, то в настоящее время таких сомнений ни у кого нет.

Китай ежегодно спускает на воду самое большое количество в мире крупных надводных кораблей, имеет авианосный флот, ракеты нового поколения со средней, малой и тактической дальностью, стойкое качественное и количественное преимущество в ВВС. НОАК имеет подавляющее преимущество над армией Тайваня на земле, море, и в воздухе. Разница в официальных военных бюджетах материка и острова также весьма показательна: более чем 20-кратное превышение (2020 г.): КНР - 252 млрд. долларов, Тайвань - 12 млрд. долларов1. 

Наконец, еще одним обстоятельством, который может подталкивать КНР к решительным действиям, является то, что китайский центр однозначно негативно воспринимает эволюцию общественных настроений на Тайване. Си Цзиньпин, видимо, близок к внутреннему пониманию, что прийти к объединению с Тайванем либо эволюционным путем на основании формулы «одна страна - две системы», либо «малой кровью», как в Гонконге, маловероятно и исторически бесперспективно. Прецедент с Гонконгом, контроль над которым удалось приобрести больше административным, чем силовым путем, не подходит для случая с Тайванем.

Китайское государство на Тайване имеет несравненно большую политическую и административную самодостаточность, несравненно больший экономический вес в мире, находится в системе военно-стратегических гарантий безопасности со стороны США, представляет собой успешную и самостоятельную социально-политическую модель развития. Иллюзии экономической конвергенции с Тайванем, которые особенно усилились на материке в годы правления на острове гоминьдановского кабинета Ма Инцзю в 2008-2016 годах, в настоящее время почти полностью утрачены.

Нынешнее обострение ситуации вокруг Тайваня в значительной степени вызвано и подготовлено действиями администрации Д.Трампа. Начав торговую войну и зафиксировав Китай в качестве врага №1, Д.Трамп активно манипулировал тайваньской темой для выдавливания из Пекина компромиссов, в первую очередь в торговой и экономической областях. Под воздействием нарастающих антипекинских настроений Д.Трамп был почти готов отказаться и от краеугольного камня китайско-американского консенсуса последних десятилетий - принципа «одного Китая», ряда положений основополагающих «трех коммюнике» и других полуофициальных договоренностей Китая, США и Тайваня по тайваньскому вопросу2.

Впоследствии, будучи сфокусирован на нахождении компромисса с КНР и его содействии по ряду чувствительных для Вашингтона тем, Д.Трамп старался воздерживаться от размашистых протайваньских жестов. Однако на завершающем этапе своего срока, когда политические и военно-стратегические связи с КНР вошли в конфронтационный штопор, Президент Д.Трамп практически не принимал во внимание точку зрения Пекина на американо-тайваньские отношения. США подняли уровень официального общения с Тайбэем, повысив допустимую планку для обменов высокопоставленных чиновников США и Тайваня. В период его президентства Тайвань с официальным визитом посетил министр здравоохранения США А.Азар3. Администрация Д.Трампа за период своей деятельности уведомила Конгресс о запросах Тайваня на поставку вооружений на общую сумму свыше 18 млрд. долларов. В номенклатуру этих поставок входили 66 истребителей F-16 C/D и 100 комплексов противокорабельных крылатых ракет «Гарпун». По суммарной стоимости продаж вооружений на Тайвань администрация Д.Трампа заняла второе место в ряду семи администраций Белого дома в период после разрыва дипотношений с Тайванем в 1978 году4.

Баланс сдержек и противовесов

Все изложенные выше факторы, действующие на ухудшение отношений, имеют место и обусловливают потенциальную взрывоопасность ситуации. Вместе с тем обострение конфликтов такого плана обычно происходит тогда, когда стороны сильно неадекватно оценивают мотивацию, потенциал вовлеченных акторов либо действуют в режиме спонтанной, непредсказуемой и мало контролируемой эскалации. Ни то ни другое нынешнему состоянию конфликта не свойственно. Оба главных игрока достаточно четко осознают возможные риски и вряд ли сейчас работают на обострение.

При всех обозначенных стимулах к объединению и имеющихся у КНР военных возможностях нынешнее руководство страны, как представляется, рассматривает проблему объединения с Тайванем прежде всего как политическую, а не военную задачу. В элите КНР явно есть понимание, что даже при многократном превосходстве НОАК над тайваньской армией операция по захвату острова представляла бы серьезную авантюру с непредсказуемыми последствиями. Неудача или серьезные осложнения при ее проведении, информационно растиражированные потери могут оказаться крайне губительными с точки зрения реноме и стабильности политического режима КНР в целом и для личной политической судьбы Си Цзиньпина в частности. Неуспех военной операции может поставить под удар все остальные масштабные политические проекты и стратегические начинания нынешнего лидера КНР - «китайскую мечту», «возрождение нации», «Один пояс - один путь».

Также нельзя утверждать, что Си Цзиньпин, несмотря на всю активность и большую наступательность, которые он привнес в китайскую внешнюю политику, является ярым сторонником военного решения. Наоборот, если проанализировать речи и выступления Си Цзиньпина, специально посвященные Тайваню, можно заключить, что он, наоборот, придерживается весьма умеренной стратегии мирных поступательных шагов. Практически в каждом из своих специальных выступлений на тайваньскую тему лидер КНР акцентированно подчеркивал необходимость именно мирного объединения с Тайванем5.

В 2005 году Пекин принял Закон о предотвращении раскола страны, легитимизировав право на военное вторжение и в известном смысле поставив Тайбэй на исторический счетчик. Тем не менее смысл долговременной стратегии Си Цзиньпина в отношении Тайваня, скорее всего, состоит в том, чтобы создать внутри тайваньского общества представление о неотвратимости и неизбежности объединения с материковым Китаем, исключить всякую возможность какой-либо формы независимости Тайваня, внедрить это понимание в генетический код тайваньского общества.

Анализ высказываний Си Цзиньпина по Тайваню свидетельствует, что общие стратегические установки и формулировки КНР по тайваньскому вопросу, выработанные еще при Ху Цзиньтао, не были существенно пересмотрены в его бытность верховным лидером. Что касается увязки проблемы объединения Тайваня и исторического возрождения китайской нации к 2049 году, она, хотя и имеет место в его выступлениях, но носит весьма условный, необязательный, эластичный характер.

Если говорить про личную повестку дня Председателя Си, то логично предположить, что его сильнее беспокоят задачи внутреннего развития КНР на ближайшие 10-15 лет - горизонта его активной карьеры. Его больше занимает достижение полной технологической независимости КНР от американцев, воплощение столь близкой ему «китайской мечты», прогресса «Одного пояса - одного пути» - проектов, с которыми тесно взаимосвязана его личная политическая судьба. Операция по захвату и удержанию Тайваня, почти стопроцентно влекущая за собой острый конфликт с американцами, может поставить под удар эту судьбу.

Характерно, что, выступая с программной политической речью по поводу 100-летия образования КПК в июле 2021 года, Си Цзиньпин еще раз подчеркнул необходимость именно мирного объединения. Он не связал его с национальным возрождением, хотя и масштабная дата, пафос, а также политический и международный контекст этой речи как нельзя лучше соответствовали бы такому увязыванию и более решительным формулировкам6.

Также показательно, что, будучи в марте 2021 года в приграничной с Тайванем провинции Фуцзянь, Си Цзиньпин явно намеренно отказался прибыть в части береговой охраны и передового базирования НОАК, посетив вместо этого подразделение военной полиции7. Зная логику и символическое значения таких инспекционных поездок первых лиц КНР, продуманность малейших нюансов при их планировании, данный знак был неслучайным.

Если обратиться к линии администрации Д.Байдена по Тайваню, то ее можно охарактеризовать как линию двойного сдерживания и двойного убеждения. Двойная направленность американских действий означает ее направленность как в адрес КНР, так и Тайваня. В рамках этой линии администрация США дает понять и Пекину, и Тайбэю, что американцы ни при каком развитии событий вокруг Тайваня, включая самый крайний вариант - военное вторжение, - не останутся в стороне. Формы, масштаб и силу своего вмешательства американцы традиционно держат в секрете. Все это является элементом стратегической неопределенности (strategic ambiguity), которая в такой форме является дополнительным и весьма эффективным элементом сдерживания КНР.

Параллельно с этим администрация США использует все рычаги, чтобы, с одной стороны, убедить Пекин в своей твердой приверженности линии «одного Китая», соблюдении всех существующих обязательств и договоренностей на этот счет, а с другой стороны, удержать Тайвань от каких-либо шагов по нарушению принципа «одного Китая» или одностороннего провозглашения независимости. 

Администрация Байдена в свой первый год продемонстрировала достаточно пассивную, во многом непоследовательную линию в отношении Китая, частично ревизуя, а частично двигаясь по рельсам прежней линии администрации Д.Трампа. Причинами этого во многом стали внутриполитическая уязвимость и спорная легитимность кабинета демократов (претензии к чистоте выборов), его нежелание идти на расширение и без того острых противоречий с протрамповской внутриполитической оппозицией. Однако тайваньская тема явилась тем аспектом китайской политики Д.Байдена, в которой твердость и последовательность в поддержке Тайваня - демократического оппонента КНР - была беспроигрышной для внешнеполитического рейтинга администрации.

Постоянным рефреном заявлений Байдена с самых первых дней в Белом доме стали его слова о том, что «наши обязательства по Тайваню тверды, как скала». На протяжении последнего года такие заявления Байдена появлялись с завидной регулярностью8. Неофициальный посол Тайваня - впервые за годы после разрыва отношений - был приглашен на церемонию инаугурации Байдена в январе 2021 года. Нынешняя администрация оставила в силе решение, принятое при Д.Трампе, повысить ранги дипломатических и государственных чиновников США, которым разрешены официальные контакты с представителями непризнанной Китайской Республики на Тайване. В августе 2021 года было объявлено о первой партии поставки вооружений на Тайвань, стоимость которой составила 750 млн. долларов9. 

Госсекретарь Э.Блинкен в мае 2021 года, характеризуя расклад интересов в Тайваньском проливе и общее нагнетание там напряженности, сделал жесткое заявление, подчеркнув, что «любые попытки нарушить нынешний статус-кво в Тайваньском проливе силовым путем будет означать серьезную ошибку10. Это заявление было явно ориентировано на то, чтобы «остудить» Чжуннаньхай.

В августе 2021 года Д.Байден в интервью ABC, во многом отходя от соблюдения «стратегической неопределенности», фактически приравнял твердость обязательств США по Тайваню обязательствам всем своим европейским и азиатским союзникам, включая Корею и Японию, согласно статье 5 устава НАТО. После этого представитель Белого дома фактически дезавуировал это заявление, подчеркнув, что президент оговорился и формулировка обязательств США по Тайваню остается прежней. Однако в октябре 2021 года президент фактически повторил смысл уже ранее сказанного им в другом своем интервью. На этот раз аппарат Белого дома более детально уточнил, что президент имел в виду «прежние обязательства» США по Закону об отношениях с Тайванем, заключающиеся в поддержке тайваньских сил самообороны и недопущении односторонних шагов против статус-кво11.

В сентябре 2021 года состоялся телефонный разговор между Д.Байденом и Си Цзиньпином, первый за последние семь месяцев и длившийся около 90 минут. Характеризуя содержание этого разговора, Д.Байден отметил, что лидеры Китая и США обсуждали возможности держать соперничество под контролем, не переводя его в тотальную конфронтацию. В ходе этого разговора стороны затронули и ситуацию вокруг Тайваня. Д.Байден заверил своего китайского собеседника в том, что США сохраняют приверженность принципу «одного Китая»12.

В октябре 2021 года в Цюрихе состоялась встреча члена Политбюро ЦК КПК Ян Цзечи и советника Президента США по национальной безопасности Д.Салливана. На ней была достигнута договоренность о виртуальном саммите Си Цзиньпина и Д.Байдена до конца текущего года.

Отвечая на прямой вопрос о российском подходе к современной ситуации вокруг Тайваня, Президент РФ В.В.Путин, в частности, заявил: «Позиция Российской Федерации исходит из того, что нужно предоставить возможность всем странам региона - без вмешательства нерегиональных держав - в спокойном режиме, опираясь на фундаментальные нормы международного права, в процессе переговоров решать все возникающие спорные вопросы. На мой взгляд, такой потенциал есть, и он далеко не исчерпан»13.

 

 

1Stockholm International Peace Research Institute // Military expenditure by country, 1988-2020 // https://sipri.org/sites/default/files/Data%20for%20all%20countries%20from%201988%E2%80%932020%20in%20constant%20%282019%29%20USD%20%28pdf%29.pdf

 2Речь идет о китайско-американских коммюнике 1972, 1978 и 1982 гг., «шести принципах» («six reassurances») США в отношении Тайваня и «трех нет» Б.Клинтона по тайваньскому вопросу, которые считаются основой нынешних обязательств США. Подробнее см.: Taiwan: Issues for Congress. October 30, 2017. Congressional Research Service R44996 // https://crsreports.congress.gov/product/pdf/R/R44996

 3До этого, за время после разрыва дипотношений с Тайванем в 1978 г., состоялось всего шесть визитов министерского уровня на Тайвань.

 4Taiwan: Political and Security Issues Updated. July 14, 2021 // Congressional Research Service. IF10275 // https://crsreports.congress.gov/product/pdf/IF/IF10275

 5Xi Jinping. Create a Better Future for the Chinese Nation Hand in Hand // http://en.qstheory.cn/2020-12/25/c_607620.htm

Full text of Xi Jinping’s report at 19th CPC National Congress. October 18, 2017 // http://www.xinhuanet.com/english/download/Xi_Jinping's_report_at_19th_CPC_National_Congress.pdf 习近平强调，坚持“一国两制”，推进祖国统一 («Xi Jinping hails «One country - two systems» and unification of Motherland») // http://www.gwytb.gov.cn/zt/zylszl/speech/speech/201710/t20171018_11853778.htm

Xi Jinping. Working Together to Realize Rejuvenation of the Chinese Nation and Advance China’s Peaceful Reunification. January 2, 2019 // http://www.gwytb.gov.cn/wyly/201904/t20190412_12155687.htm

 6Full Text: Speech by Xi Jinping at a ceremony marking the centenary of the CPC // http://en.qstheory.cn/2021-07/01/c_638495.htm

 7Xi Jinping stressed strengthening military training and combat readiness while inspecting a mobile corps of the People's Armed Police Force in Fujian // https://www.chinavitae.com/vip/index.php?mode=show&id=31200

 8Taiwan, U.S. hold first Washington meeting under Biden administration. Feb. 10, 2021 // https://www.cnbc.com/2021/02/11/taiwan-us-hold-first-washington-meeting-under-biden-administration.html

 Press Briefing by Press Secretary Jen Psaki. October 4, 2021 // https://www.whitehouse.gov/briefing-room/press-briefings/2021/10/04/press-briefing-by-press-secretary-jen-psaki-october-4-2021/

 9First Taiwan Arms Sale in Biden Administration Is Approved By Anthony Capaccio. August 4, 2021 // https://www.bloomberg.com/news/articles/2021-08-04/first-arms-sale-to-taiwan-by-biden-administration-is-approved

10Secretary Antony J.Blinken With Chuck Todd of NBC’s Meet the Press. April 11, 2021 // https://www.state.gov/secretary-antony-j-blinken-with-chuck-todd-of-nbcs-meet-the-press/

11Biden says: U.S. has ‘commitment’ to defend Taiwan from Chinese attack. 2021/10//21 //

https://www.politico.com/news/2021/10/21/joe-biden-taiwan-chinese-attack-defend-516699

12Chinese President Xi Jinping Speaks with U.S. President Joseph Biden on the Phone. 2021/09/10 // https://www.fmprc.gov.cn/mfa_eng/zxxx_662805/t1906035.shtml

13Пленарное заседание международного форума «Российская энергетическая неделя». 13 октября 2021 г. // http://www.kremlin.ru/events/president/news/66916