Молдавия и политика Дома Романовых во времена Русско-турецких войн (1710-1812 гг.)

В начале XVIII века знаковым событием в развитии российско-молдавских отношений стало знакомство российского посла и резидента русской разведки в Стамбуле П.А.Толстого с представителем молдавской интеллектуальной элиты Д.Кантемиром. Как следовало из содержания справки, составленной российской дипмиссией в турецкой столице, Д.Кантемир, 1673 года рождения, выпускник Академии Константинопольской патриархии, являлся сыном молдавского господаря князя Константина Кантемира. В соответствии с правилами «восточного этикета» в подростковом возрасте он был насильно разлучен со своими родителями и направлен в Стамбул, где ему была уготована судьба заложника при дворе турецкого султана.

Такого рода «карьерный рост» никак не мог удовлетворить честолюбивого юношу. К тому же с младых лет он проявлял недюжинные способности к наукам, литературе и искусству. Вскоре этот «воспитанник» турецкого султана стал известен как автор философских трактатов «Метафизика» и «Всеобщая краткая логика». Он снискал популярность в Молдавии, а также среди этнических молдаван, проживавших в Турции, как родоначальник нового направления в молдавской литературе - жанра политического романа-памфлета. Молодой талант прославился и как композитор. Сочиненные им мелодии пользовались успехом в Турции и за ее пределами. В итоге разносторонние дарования Д.Кантемира заслужили всеобщее признание в турецком обществе.

П.А.Толстой в секретных донесениях на имя Петра I особо отмечал, что князь Д.Кантемир обладает обширными связями в высших эшелонах власти Османской империи, вхож к турецкому султану и пользуется его безграничным доверием. Таким образом, из этой переписки Д.Кантемир стал лично известен Петру I. По указанию российского государя русская разведка смогла привлечь к сотрудничеству этого представителя старинного молдавского рода.

Молдавский визави российского посла стал на регулярной основе информировать русскую разведку о перспективных планах правящих кругов Османской империи, тайных интригах представителей западных стран в дипломатическом корпусе турецкой столицы, переменах в настроениях дворцовой камарильи и т. д. В доверительных беседах П.А.Толстой в полной мере оценил пророссийский потенциал Д.Кантемира. Молдавский князь охотно и откровенно высказывал свое мнение по поводу текущих событий тех лет. Например, он высоко оценивал победу русских войск над шведами под Полтавой (1709 г.) в качестве залога грядущего освобождения молдаван от власти османов. По словам П.А.Толстого, Д.Кантемир также решительно осуждал турецкого султана за то, что тот предоставил убежище врагам России в Северной войне - шведскому королю Карлу XII и украинскому гетману Мазепе. В конечном итоге дипмиссия России в Турции в своем донесении Петру I охарактеризовала Д.Кантемира как искреннего и убежденного сторонника тесного союза с Россией в борьбе за освобождение своей родины Молдавии от турецкой тирании.

Турецкие власти пребывали в полном неведении по поводу тайных контактов П.А.Толстого с Д.Кантемиром. Тем самым русская разведка в первые же дни Русско-турецкой войны (1710-1711 гг.) получила реальный шанс при участии заинтересованных лиц оперативно повлиять на решение турецкого султана назначить молдавским господарем именно Д.Кантемира. Заступив на пост правителя Молдавского княжества, Д.Кантемир стал активно искать выход на личный контакт с Петром I, чтобы заключить тайный военно-политический союз с Россией против Порты. В апреле 1711 года представитель Д.Кантемира встретился в Луцке с Петром I и передал ему предложение молдавского господаря подписать двустороннее соглашение, предусматривавшее совместные военные действия против Турции. Царь Петр, ознакомившись с посланием, одобрил все положения договора, присланного Д.Кантемиром через своего доверителя. В итоге был подписан документ, получивший в истории название «Диплом и пункты Петра I молдавскому господарю Д.Кантемиру», или Луцкий договор.

В первых строках соглашения Петра I и Д.Кантемира особо подчеркивалось, что совместная борьба русских и молдаван против турков должна обеспечить свободу и независимость не только Молдавского княжества, но и привести к победе и другие христианские народы, ведущие борьбу с турецкой тиранией.

Российская сторона также заявляла, что в случае победы над турками Молдавия должна стать самостоятельным княжеством под протекцией России. Подтверждалось невмешательство царского правительства во внутренние дела княжества и гарантировалась территориальная целостность Молдавии в рамках границ, существовавших до установления турецкого владычества. Род Кантемиров объявлялся правящей династией молдавского княжества.

При возникновении неблагоприятных обстоятельств Петр I брал на себя ответственность обеспечить переезд семейства Кантемиров в Россию и гарантировал им достойное проживание за счет казны с учетом знатности их происхождения. По всей видимости, Д.Кантемир, включив в соглашение пункт о гарантиях безопасности своему семейству, не отрицал возможность и «конфузии» для договаривающихся сторон в борьбе с турками.

Договор предусматривал условия ведения совместных действий русской армии и молдавского войска против турков. Отмечалось, что молдавские крепости, гарнизоны в городах и других укрепрайонах будут содержаться при необходимости за счет российской администрации, а молдавские воины получат денежное довольствие соразмерно жалованию, установленному чинам в русской армии.

В последней статье договора «Диплом и пункты…» Петр I давал руководящие указания Д.Кантемиру: после вступления русской армии на территорию Молдавии местная элита, войско и весь народ молдавский должны были быть приведены к присяге на верность Российскому государству. Российский монарх также заявил, что даст торжественное обещание оборонять народ молдавский от всех неприятелей и никогда его не оставит¹. В свою очередь, Д.Кантемир был первым среди молдавских «карбонариев», кто тайно присягнул российскому монарху. Военно-политический союз России и Молдавии представлял собой абсолютно новый этап в развитии двусторонних отношений.

Следует отметить, что обещание российского самодержца, данное Д.Кантемиру, «быть под нашею протекциею и в подданстве у нашего царского величества и наследников наших ему и наследникам его вечно»² по сей день по-разному оценивается российскими историками. Рождаются «самобытные» версии о планах и нестандартных подходах Петра I к объединению Молдавии с Россией.

Например, авторы исторического очерка «Границы России» Н.А.Дьякова и М.А.Чепелкин утверждают, что по договору Кантемира с Россией (апрель 1711г.) Молдавия в случае победы над турками должна была стать самостоятельным княжеством под российским протекторатом³. Вышеупомянутые авторы тем самым дают крайне вольную трактовку термина «протекция» в Луцком договоре. Они ставят знак равенства между понятиями «протекция» и «протекторат». С этим трудно согласиться, так как используемый в тексте договора термин «протекция» в большей степени представлял собой синоним слов «защита» и «покровительство» и не носил какой-либо юридической нагрузки. Что касается термина «протекторат», то это обозначение как модели взаимоотношений между Россией и Молдавией в данном соглашении вообще ни разу не было упомянуто.

В свою очередь, другой исследователь - В.Я.Гросул в недавно вышедшей коллективной монографии «Этнические элиты в национальной политике России» утверждает, что соглашение, подписанное в Луцке, представляло собой «договор о вхождении Молдавии в состав России с сохранением молдавской государственности»⁴. Но такого рода пункт об «интеграции» молдавских земель в состав Российского государства также никак не был прописан в договоре. Не выдерживает критики и утверждение, что подписанный секретный договор в Луцке предусматривал присоединение Молдавии к России на правах субъекта в составе федеративного государства⁵.

В действительности в Луцком договоре Петр I, как и его предшественники на российском престоле, не касался вопроса о статусе Молдавского княжества в Российском многонациональном государстве по понятной причине. Решить эту проблему в одночасье и тем самым одним росчерком пера пытаться встроить молдаван в российское общество не представлялось возможным.

В начале XVIII века основы социально-экономического развития России и Молдавии существенно отличались друг от друга. В России безраздельно господствовала система внеэкономического принуждения, то есть крепостничество. Что касается Молдавии, то в княжестве крепостная зависимость крестьян была ликвидирована еще во времена правления господаря Стефана III Великого (1457-1504 гг.). Сей «казус» в феодальном обществе молдаван объяснялся просто. Согласно местным законам времен Богдана I - основателя Молдавского княжества, крепостные крестьяне не имели права поступать на военную службу. Только благодаря реформам Стефана III Великого молдавская армия стала в достаточном количестве пополняться за счет теперь уже вольных рекрутов, пребывавших ранее в крепостной зависимости.

В мае 1711 года Д.Кантемир издал специальный манифест, в котором открыто призвал народ к вооруженному восстанию против османов. В этом документе он изложил основные положения Луцкого договора и провозгласил боевое братство по оружию русских и молдаван в борьбе с турецкими поработителями. Молдавский лидер призвал свой народ «поспешить объединить наше оружие с его [царя] и всей нашей доблестью и всей нашей силой противостоять насилиям и нашествию варваров»⁶.

Одновременно Петр I также отдал приказ русским войскам о начале наступления, и передовые отряды русской армии при участии молдавских добровольцев форсировали Днестр. По этому поводу Петр I писал Д.Кантемиру следующее: «Мы, как можем, поспешаем со всею нашею Главною армиею в случение к вам. И ныне уже две дивизии пошли от Днестра, и утре и мы через Днестр перейдем и пойдем в марш свой»⁷.

«Вся страна была с москалями, - с удовлетворением отмечал гетман молдавского войска Ион Некулче, сопровождавший Петра I от границы, - население княжества с восторгом приветствовало русскую армию и оказывало ей радушный прием»⁸. Однако праздничный настрой явно доминировал в контактах русского воинства с местным населением. В этой обстановке вряд ли кто задумывался о мерах по организации на местах всенародного антитурецкого восстания. Все это привело к тому, что Прутский поход в большей степени стал напоминать «партизанский рейд по тылам противника», нежели освободительную миссию русской армии в поддержку борьбы молдаван против турецких поработителей.

Военно-политический союз России и Молдавии, скрепленный Луцким договором, на деле обернулся личной унией Петра I и Д.Кантемира в борьбе с Османской империей. Призыв молдавского лидера к вооруженному восстанию не нашел отклика среди большинства местного населения. «Чудесное превращение» Д.Кантемира из официального ставленника турецкого престола в национального героя Молдавии в сознании широких масс населения никак не могло свершиться в одночасье. Для этого требовалось время, которого не было ни у русской армии, ни у молдавских повстанцев.

Согласно плану, Прутский поход должен был обеспечить молниеносный разгром турков при опоре на помощь восставших народов Балканского полуострова. Петр I не сомневался, что по его сигналу православные народы, где бы они ни проживали, тотчас вступят в ряды российского воинства на борьбу с иноверцами-поработителями. Это убеждение российского монарха крепло день ото дня, ибо на его почту в Москву шел большой поток «пересылок» (писем) от молдаван, сербов и представителей других народов с заверениями о поддержке и солидарности с политикой Петра I. Например, сербы, находившиеся под австрийским владычеством, писали молодому царю следующее: «Когда воздвигнет Господь Бог крестоносную десницу Твою на басурман, не забудь и нас, малейших, приглашением царским и милованием своим, да и мы потщимся службою своею за своего православного царя»⁹.

Однако эти расчеты не оправдались. Наоборот, положение осложнилось, так как правитель Валахии Константин Брынковяну, обещавший помощь Петру I, перешел на сторону турецкого султана. Более того, этот валашский князь не только не выступил со своими войсками в поддержку русской армии, но и заблокировал продвижение навстречу русским и молдаванам сербских добровольцев. Драматическая развязка не заставила себя ждать. Православное воинство Петра I и Д.Кантемира окружило превосходящие силы противника и принудило его к сдаче.

После заключения Прутского мира с турками (июль 1711 г.) Петр I вывел остатки своей армии из Молдавии. За ним последовали и молдавские добровольцы во главе с Д.Кантемиром, участвовавшие в боевых действиях на стороне России. В России Д.Кантемир был возведен в княжеское достоинство, стал сенатором и ближайшим советником российского монарха. Кстати, отмечу, что при Петре I сложилась одна из традиций - назначать именитых молдаван на должности «консультантов» при царском дворе. Д.Кантемир, по сути дела, сменил на этом посту Н.Спафария - молдавского ученого, писателя и дипломата, ранее перешедшего на русскую службу и возглавлявшего российскую миссию в Пекине (1675-1678 гг.). Н.Спафарий со времен Азовского похода (1695 г.) и вплоть до своей кончины в 1707 году состоял в ближайшем окружении царя, представляя его интересы в контактах с иностранными визитерами.

По итогам Русско-турецкой войны 1710-1711 годов турецкие власти стали формировать настоящий оккупационный режим на территории Молдавского княжества. Турки поставили задачу пресечь вольнодумство и распространение освободительных идей в молдавском обществе. Сначала они распустили молдавскую армию, объединявшую в своих рядах сторонников молдавской независимости. Турецкий султан также заявил о недоверии природным молдавским господарям. После Прутского похода Петра I Молдавское княжество стало управляться господарями, которых и назначали прежде всего из числа греков-фанариотов, являвшихся проводниками политики Османской империи. Фанариоты (буквально - жители Фанара, квартала в Стамбуле, расположенного рядом с резиденцией греческого патриарха православной церкви) происходили не только из представителей греческого духовенства, но среди них были и предприимчивые дельцы из числа стамбульских греков, покупавшие высокие должности в управленческом аппарате Дунайских княжеств, в том числе в Молдавском княжестве.

Появление греков-фанариотов в статусе господарей в Молдавском княжестве привело к изменению национального состава местного боярства, а также и к новому размежеванию сил в высших эшелонах власти Молдавии. В XVIII веке среди 300 боярских семей, составлявших всего лишь 0,3% населения княжества, количество природных молдаван стало резко сокращаться¹⁰. Это объяснялось прежде всего тем, что греки-фанариоты, получив должность господаря и «направление» турецкого султана в Молдавию, привозили с собой большое число своих доверенных лиц, которым они и раздавали руководящие посты. Молдавские управленцы, в свою очередь, классифицировали действия фанариотов как злоупотребление служебным положением и нарушение местных законов, так как эти «иностранцы» не знали традиций, обычаев, а часто даже и языка страны пребывания.

Природные молдаване, представлявшие старинные боярские династии, выступали за то, чтобы новоиспеченные господари могли давать грекам из своей свиты лишь должности, связанные со службой при дворе или при своей особе. По мнению молдавских верхов, только местные бояре должны были быть допущены к реальным рычагам власти.

Следует также отметить, что турецкий султан вместе со своим окружением всячески поощрял эту кадровую чехарду, намеренно сокращая сроки пребывания греков-фанариотов у руля власти в Молдавии. Ведь любое новое назначение стоило больших денег, пополнявших турецкую казну и карманы власть предержащих. Молдавские бояре уже не знали, что делать и кому жаловаться. Например, в период господства фанариотов представители молдавского боярства так оценивали обстановку в княжестве: «Господари почти через два года сменяются, и сия смена для нас весьма разорительна, ибо всякая из них более двух миллионов пиастров стоит нам. Каждый новый господарь привозит с собой множество греков из Константинополя, не знающих обхождения и силы дел наших, коих определяет он по местам и управам, оставляя почти всех здешних помещиков без должности, от чего происходит всеобщее и бессовестное грабительство»¹¹.

На волне критики фанариотских порядков среди молдавского боярства возрастала популярность «Русской партии». Пророссийская группа молдавской элиты исправно информировала широкую общественность о важных событиях международной жизни, в том числе и о ходе очередной Русско-турецкой войны 1735-1739 годов. Эта военная кампания вновь продемонстрировала солидарность великороссов и молдаван в борьбе с турецкими поработителями. В военном противоборстве в составе русской армии приняли активное участие и молдавские полки братьев Василия и Ионицы Танских, корпус молдаван под командованием Константина Кантемира - племянника Д.Кантемира и т. д. В сентябре 1739 года воинские соединения К.Кантемира в результате успешной операции первыми вошли в столицу Молдавского княжества. Эти победные вести быстро распространялись среди местного населения.

Достоянием гласности стало сообщение о Немировском конгрессе, в ходе работы которого русская делегация выдвинула предложение о предоставлении Молдавии и Валахии независимости, но встретила противодействие Австрии и Турции. Таким образом, «Русская партия» оперативно информировала местных жителей, что Россия первой предложила провозгласить суверенитет и независимость Молдавии.

Патриоты Молдавии с удовлетворением восприняли и поддержали подписание договора между штатами духовными и светскими Молдавского княжества и командующим русской армией фельдмаршалом Б.К.Минихом о присоединении Молдавии к России (5 сентября 1739 г.). В этом документе было официально объявлено о вхождении Молдавии в состав России с сохранением внутренней автономии и переходе населения княжества в русское подданство.

На тексте условий вступления Молдавского княжества в подданство России фельдмаршал Б.К.Миних начертал: «Ея императорское величество господ духовных и светских статов Молдавии, и подданных того княжества, всемилостивейше принимать и почитать изволит, яко собственных своих верных подданных»¹². Молдавская сторона в этом договоре брала обязательство содержать на своем полном попечении войско ее императорского величества в количестве 20 тыс. человек, согласно воинскому регламенту, то есть снабжать русское воинство продовольствием, транспортом, рабочей силой для возведения укреплений, содержать русские гарнизоны, госпитали и т. д. Молдаване также высказали просьбу, чтобы в число тех 20 тыс. войска «были включены все те из нашего рода, кои вступят на службу ея императорского величества под команду бригадира князя Кантемира»¹³.

Однако правительство Анны Иоанновны оставило все эти договоренности без последствий. Неблагоприятная международная обстановка и династические неурядицы в конце сентября 1739 года заставили Россию заключить в Белграде мир с Османской империей, согласно которому Молдавия и Валахия остались в турецком подданстве.

Авторитет России среди населения Молдавского княжества неуклонно возрастал в ходе военного противостояния с Османской империей во времена правления Екатерины II (1762-1796 гг.). Например, на первоначальном этапе Русско-турецкой войны 1768-1774 годов, когда русские войска под командованием П.А.Румянцева вступили в Яссы (сентябрь 1769 г.), местное духовенство и бояре во главе с митрополитом Гавриилом в столичном соборе явочным порядком стали приводить горожан к присяге императрице Екатерине II. Местное население встретило инициативу митрополита Гавриила с одобрением. Такая реакция объяснялась прежде всего тем, что русская военная администрация наводила должный порядок на территориях, освобожденных от власти османов. Армейские чины, руководствуясь полученными от П.А.Румянцева инструкциями, а также соблюдая местные законы и традиции, способствовали оживлению торговли и ремесел, восстановлению сети начальных школ, развитию санитарного обслуживания населения и т. д.

Присутствие русской армии на территории Молдавии и Валахии вновь выдвинуло на повестку дня обсуждение российским правительством вопроса о дальнейшей судьбе Дунайских княжеств. Данной теме были посвящены заседания Государственного совета в Санкт-Петербурге от 11 марта и 12 апреля 1770 года. В последнем заседании приняли участие делегации от молдавских и валашских бояр и духовенства. Вместе с тем в своих выступлениях представители Дунайских княжеств не выдвигали каких-либо радикальных предложений и не обращались с просьбами к сенаторам установить российский протекторат над Молдавией и Валахией или включить их в состав России с сохранением политической автономии. По-видимому, молдавским и валашским депутатам из приватных бесед с официальными лицами в Санкт-Петербурге были уже известны намерения российского правительства до поры до времени оставить Дунайские княжества под управлением османов.

Для всех игроков в Карпато-Днестровском регионе было очевидно, что баланс сил в Европе складывался не в пользу России. Франция и Австрия, стремясь сохранить выгодный для себя статус-кво в регионе в противовес России, совместно и порознь отстаивали принцип целостности Османской империи. Ведущие европейские державы тем самым выступали за сохранение господства турков над покоренными народами Дунайских княжеств. В создавшихся условиях молдавские и валашские бояре вместе с духовенством посчитали необходимым внести коррективы в свою тактику по отношению к России. Главной стала их просьба, направленная в адрес Екатерины II, сохранить княжества под покровительством России, дабы с российской помощью добиться у Порты утверждения своих прав и привилегий.

Несмотря на то, что по итогам Русско-турецкой войны 1768-1774 годов Турции вновь были возвращены Бессарабия, Молдавия и Валахия, занятые ранее русскими войсками, Россия добилась права отстаивать интересы Дунайских княжеств перед турецким султаном, строго следить за соблюдением их автономного статуса в составе турецких владений. Говоря другими словами, Кючук-Кайнарджийский мир (1774 г.) обеспечил правовую основу для официального вмешательства России во внутренние дела Дунайских княжеств и защиты законных прав христианских народов - подданных Османской империи. Российская сторона с ходу воспользовалась своим новым правом, настояв на полной амнистии всех граждан, проживавших на территории Дунайских княжеств, «кои действительно преступили или подозреваемы в намерении вредствовать интересам Блистательной Порты»¹⁴.

При обсуждении молдавской темы турецкая сторона была вынуждена пойти на дальнейшие уступки России. Согласно договору, Молдавское княжество получило право иметь при Блистательной Порте своего поверенного в делах из христиан греческого закона. Полномочный представитель России при дворе турецкого султана также получил право выступать в защиту интересов Молдавского княжества¹⁵.

Христианские народы Османской империи выражали признательность и благодарность России за принятые меры по укреплению позиций православного духовенства в Дунайских княжествах. Турецкой стороне пришлось официально взять на себя обязательства не чинить препятствия как закону христианскому, так и строительству новых церквей; было предписано вернуть православным монастырям их земли; признавать и почитать духовенство с должным оному чину отличием¹⁶.

Учитывая накал антитурецких выступлений, а также рост пророссийских настроений прежде всего в Молдавском княжестве, турки под давлением европейских держав, противостоявших России, согласились передать в 1774 году под управление австрийцев Буковину - одну из трех основных территорий Молдавского княжества (с момента образования Молдавского княжества в его состав входили территории Молдовы, Бессарабии и Буковины). Согласие на этот «щедрый дар» османские правители дали неслучайно. Молдавское общество в Буковине отличалось высоким уровнем протестных настроений и радикализмом местных национал-патриотов. Антитурецкий настрой жителей региона традиционно достигал самой высокой отметки среди населения Дунайских княжеств. Это было вполне объяснимо, так как Буковина представляла собой родину молдавской государственности, на ее территории располагались первые столицы и религиозные центры молдаван (Бая, Сурет, Сучава). Сбыв этот ящик Пандоры австрийцам, турки полагали, что обретут спокойствие, но они так и не сумели стабилизировать внутриполитическую обстановку в Молдавском княжестве.

После присоединения Крыма к России (1783 г.) обстановка в Молдавском княжестве еще больше обострилась. О настроениях молдавского боярства генеральный консул России в Дунайских княжествах И.И.Северин информировал Санкт-Петербург. В донесении от 24 февраля 1784 года он, в частности, сообщал, что многие из молдавских бояр «не очень довольны восстановлением мира [соглашение между Россией и Турцией по Крыму на переговорах 1783 г., подтверждавшее прежние российско-турецкие договоренности о Дунайских княжествах] и прямо мне объявили, что лучше бы предпочли войну, дабы единожды навсегда избавились от турецкого ига и предались бы скипетру Российскому по примеру крымцев, коих щастливее себя почитают»¹⁷.

Подъем национального самосознания молдаван с особой силой проявился в ходе Русско-турецкой войны 1787-1791 годов. Для жителей Молдавского княжества стало уже традицией поступать на русскую службу и принимать участие в боевых действиях в составе добровольческих формирований. Эта военная кампания не стала исключением. Число молдавских волонтеров среди российского воинства в 1787-1791 годах составило около 10 тыс. человек, что равнялось численности всего войска Д.Кантемира во времена Прутского похода (1711 г.).

В борьбе с турецкими поработителями молдаване проявляли мужество и героизм. Например, высокую оценку А.В.Суворова заслужили действия штурмовых отрядов молдавских ополченцев при взятии турецкой крепости Измаил (1790 г.). Эта воинская операция подвела итог русско-турецкой войне на территории Молдавского княжества. В 1791 году в Яссах был подписан мирный договор, и российские войска вновь были вынуждены покинуть Молдавию, оставив молдаванам о себе добрую память. Согласно Ясскому миру, население Молдавского княжества освобождалось от уплаты контрибуции за период военного времени (1787-1791 гг.) и на два последующих года списывались также все военные недоимки Порте¹⁸. Турция признавала вхождение территории между Бугом и Днестром в состав России. Таким образом, границы Российской империи по Днестру пришли в соприкосновение с территорией Молдавского княжества.

Этот водораздел в прямом и переносном смысле этого слова ни в коей мере не стал препятствием на пути развития контактов молдаван с великороссами. По договоренности между Россией и Турцией жителям Молдавского княжества предоставлялось льготное право переселения в Россию в течение 14 месяцев со времени ратификации Ясского мира¹⁹.

Оказание помощи желающим переселиться в Россию стало одним из приоритетных направлений в деятельности Генерального консульства Российской империи в Дунайских княжествах. В инструкции Коллегии иностранных дел от 15 апреля 1792 года российскому генеральному консулу И.И.Северину на этот счет говорилось следующее: «Пребывание ваше, по крайней мере на первое время, надлежит основать в Яссах… чтоб вы могли оказать всемерное пособие тем из бояр и других жителей молдавских, которые, выказав отличное усердие и преданность к высоким интересам ея императорского величества в течение прошедшей войны, не могли остаться под обладанием турецким, а принуждены искать убежища под покровом ея императорского величества…»²⁰.

Российские власти всемерно поощряли переселение в Буго-Днестровский регион прежде всего представителей молдавской знати и их ближайшего окружения. Например, в рассматриваемый период 26 молдавских бояр и чиновников получили от российской администрации 260 тыс. десятин земли и основали на этой территории 20 деревень и несколько хуторов²¹.

География расселения молдаван в составе Российской империи мало-помалу расширялась. В конце 1792 года в Коллегии иностранных дел был подготовлен внушительный список молдавских и валашских бояр и чиновников, которым были пожалованы указом Екатерины II штаб и обер-офицерские чины. Российскому Генеральному консульству в Яссах поручалось довести до сведения упомянутых в списке лиц о монаршей милости и «подать им способы к переселению по их желаниям в наши границы». Член Коллегии иностранных дел А.А.Безбородко информировал российских дипломатов, что уведомление на этот счет было направлено Екатеринославскому губернатору. Этому высшему губернскому чину было вверено снабдить «новоселов» потребным количеством земли для поселения в области новоприобретенной, а тех из них, кто хотел бы поступить на службу российской государыне, распределить в Екатеринославской губернии соответственно их способностям²².

Нарастал черед переселения и сельских обывателей из Молдавского княжества в Россию. 1795 год был отмечен массовым бегством жителей из районов Бендер, Сорок и других цынутов Молдавии. Только из Сорокского цынута на российскую сторону через Днестр перешло до «300 возов семей»²³. Санкт-Петербург приватно информировал Генеральное консульство России в Дунайских княжествах о желательности продолжения политики переселения жителей Молдавского княжества в пределы степей между Бугом и Днестром с обещанием «надежного прибежища» и «великих выгод»²⁴. В результате переселение молдаван на левый берег Днестра оказалось столь значительным, что Буго-Днестровское междуречье зачастую стали называть «Новой Молдавией».

Однако в «Старой Молдавии» дела складывались не лучшим образом. Как отмечалось в донесении Коллегии иностранных дел на имя Александра I, утеснения и насильственно требуемые Портой налоги от крестьян Молдавии достигли предельного уровня: «Плодородная сия земля и богатая своими произведениями в опасности остаться и без хлеба и без денег, все отсылается туркам. Поселяне доведены до такого отчаяния, что не хотят более сеять, ибо жатва их похищается, и они еще принуждены своим скотом перевозить плоды их трудов в отдаленные пограничные города для турецких магазейнов»²⁵.

В рассматриваемый период у российской стороны также вызывал озабоченность рост междоусобных войн и локальных конфликтов, попеременно возникавших в землях, подвластных Османской империи. Грабительские рейды местных турецких пашей коснулись и территорий Дунайских княжеств. Фанариотские правители без поддержки центрального правительства оказались неспособны дать отпор этим вооруженным бандам. Власть фанариотов в глазах местного населения все больше и больше себя дискредитировала. Например, в Валахии было взято за правило, что как только до господаря доходила весть о вступлении в его владение отрядов очередного «независимого» правителя, весь его двор вместе с домочадцами тут же спасался бегством за пределы княжества. В мае 1802 года, когда Валахия подверглась разорительному набегу войск видинского паши Пазвант-оглу, господарь М.Суцу и верхушка боярства и духовенства «оперативно эвакуировались» в Трансильванию.

В аналогичной ситуации иначе повел себя молдавский господарь К.Ипсиланти. Когда Блистательная Порта оказалась не в состоянии помочь своему ставленнику, этот грек-фанариот обратился за помощью к России. В своем письме, датированном февралем 1801 года, он предложил российскому монарху Павлу I план действий, с тем чтобы покончить с набегами мятежных отрядов на территорию Дунайских княжеств. Согласно его замыслу, Россия, не нарушая союзных отношений с Портой, должна была осуществить военную акцию, то есть ввести свои войска на территорию княжеств и тем самым стабилизировать обстановку в Молдавии и Валахии. К.Ипсиланти выразил готовность обеспечить припасами российские войска численностью до 5 тыс. человек²⁶.

Этому плану так и не дали хода, но порыв был по достоинству оценен российской стороной, и контакт с молдавским господарем был продолжен. Александр I, заступив на престол (март 1801 г.), поручил российскому посланнику в Стамбуле В.С.Томаре «при случаях всякую помощь, себя не компрометируя», оказывать молдавскому господарю К.Ипсиланти, который «всегда почитался человеком, усердствующим России». Российский самодержец также велел В.С.Томаре сообщить агентам К.Ипсиланти в Константинополе о своем благорасположении к их лидеру²⁷. Следует отметить, что К.Ипсиланти сумел привлечь на свою сторону и нового валашского господаря А.Мурузи. Все это позволило российской стороне расширить и диверсифицировать источники информации о положении дел в Дунайских княжествах.

Посольство России в Стамбуле постоянно отслеживало обстановку в Карпато-Днестровском регионе. Российская дипмиссия исправно доводила оперативную информацию до сведения центра. В Санкт-Петербурге получили следующую информацию: после заключения Ясского мира в Молдавии подати увеличились в пять раз; умножилось число и виды казенных работ; сократилось число промыслов местных жителей и была проведена конфискация их имущества; участились случаи насилия, грабежа и убийства мирных поселян представителями турецких властей и т. д.²⁸.

Дунайские княжества в составе Османской империи превратились в «горячую точку» в отношениях между Россией и Турцией. Российская сторона разработала свой план стабилизации обстановки в Молдавии и Валахии, который был представлен в ноте об управлении Молдавией и Валахией от 21 июля 1802 года, направленной российским посланником в Константинополе В.С.Томарой турецкому правительству. В этом документе предлагались следующие меры: отменить любые налоги, подати, денежные или натуральные реквизиции, введенные за последнее время; установить семилетний срок правления господарей в княжествах, за исключением случаев установленного правонарушения; прежде чем сменить господаря ранее установленного срока, совершенное им правонарушение должно было быть проверено и доказано, что оно таковым является; все документы и оригиналы распоряжений турецкого султана, регулировавшие систему управления в княжествах, должны были быть обнародованы и не подлежали сокрытию²⁹.

Турецкие власти, в свою очередь, признали, что в течение некоторого времени имели место злоупотребления и искажения достигнутых договоренностей. В ответной ноте Блистательная Порта дала обещание, что все старые и новые положения совместных договоров отныне будут точно выполняться, никому не будет дозволено нарушать их; и она будет чрезвычайно внимательно следить за тем, чтобы они всегда служили образцом³⁰. Казалось, что в ближайшей перспективе российско-турецкие отношения будут развиваться только по восходящей линии. Этому, как представлялось, должны были способствовать возобновление военного союза между Россией и Турцией (сентябрь 1805 г.) и вступление Османской империи в III антинаполеоновскую коалицию, созданную при деятельном участии Великобритании и России весной 1805 года.

Однако вскоре баланс сил на международной арене изменился коренным образом. В сражении под Аустерлицем (ноябрь 1805 г.) Наполеон разгромил объединенные силы России и Австрии. III антинаполеоновская коалиция рухнула. Под влиянием побед французов изменилось соотношение сил в Европе, что повлияло на ситуацию в Османской империи. При дворе турецкого султана ведущие позиции заняли сторонники профранцузской партии. Антироссийский настрой Блистательной Порты проявился сразу как в области внутренней, так и внешней политики.

Под нажимом французского посла в Османской империи О.Ф.Себастиани в Молдавии и Валахии были смещены со своих постов господари К.Ипсиланти и А.Мурузи, обвиненные в пособничестве интересам Российской империи. Российские дипломаты сумели защитить господарей Дунайских княжеств, используя свое право покровительства народам Молдавии и Валахии в соответствии с международными договорами. Смена господарей К.Ипсиланти и А.Мурузи до завершения семилетнего срока пребывания на престоле была опротестована, и они были восстановлены в своих должностях. Однако ненадолго, то есть вскоре, по предложению О.Ф.Себастиани, султан «укрепил» власть в Молдавии и Валахии, назначив господарями в этих княжествах французские креатуры.

На международной арене турецкий султан Селим III придерживался фарватера французской политики. Османская империя, признав Наполеона императором, уклонилась от вступления в IV антинаполеоновскую коалицию, военный союз Турции с Россией также был разорван. Более того, осенью 1806 года Порта окончательно закрыла Черноморские проливы для прохода русских военных кораблей. Россия потребовала от Порты отменить это решение, но турки стояли на своем.

Следует отметить, что по поручению своего правительства российское посольство в Стамбуле сделало на этот счет соответствующее предупреждение еще в марте 1806 года. Было заявлено, что если Блистательная Порта будет содействовать наполеоновской Франции, Россия в оборонительных целях введет войска на территорию Молдавии³¹.

В ноябре 1806 года Александр I отдал своим войскам приказ перейти Днестр. Триумфальное шествие русской армии по территории Молдавии встретило мощную поддержку гражданского населения из числа молдаван - братьев по православной вере, помноженной на помощь 20 тыс. молдавских добровольцев в составе русской армии. Однако здесь возникает другой вопрос: почему турецкие воинские подразделения, дислоцированные на территории Дунайских княжеств, сложили оружие и не оказали никакого сопротивления русским войскам?

Как стало известно, в течение двух недель ноября 1806 года турецкие гарнизоны, размещенные в крепостях Хотин, Бендеры, Аккерман, сдались без боя. Так же без боя была занята столица Молдавского княжества - Яссы. Ларчик, как говорится, открывался просто. Когда российские войска входили в Пруто-Днестровское междуречье, центральная власть бросила на произвол судьбы турецких военно-служащих в Молдавском княжестве. Никаких приказов в войска из Стамбула не поступало. Порта «держала паузу», торгуясь с Наполеоном по поводу своего возможного вступления в войну с Россией.

Такая реакция турецкого султана объяснялась тем, что он не хотел оставаться один на один с Россией в войне без поддержки со стороны европейских держав, как это зачастую случалось в ходе прежних Русско-турецких войн. Турки согласились объявить войну России в конце декабря 1806 года лишь после того, как Наполеон устно пообещал им вернуть Крым. Однако Турции пришлось воевать против России в одиночку, и никаких союзных отношений с Наполеоном заключено так и не было.

В ходе военных операций 1807 года турки понесли ощутимые потери на суше и на море. В июне 1807 года под Бухарестом корпус генерала М.А.Милорадовича нанес сокрушительный удар по турецкому лагерю и обратил турок в бегство, а эскадра вице-адмирала Д.Н.Сенявина, применив тактику маневренного боя, разбила в Афонском сражении турецкий флот. Турки начали поиск посредника, чтобы заключить перемирие с Россией. Им оказался в данном случае сам Наполеон. Французский император также нуждался в передышке после многочисленных побед на европейском театре военных действий. В 1807 году Наполеон вплотную приблизился к границам Российской империи и предложил Александру I заключить мир. В этом договоре оговаривалась возможность заключения русско-турецкого перемирия. В августе 1807 года в местечке Слободзее российская сторона заключила перемирие с турками, продлившееся до весны 1809 года.

В течение почти двухлетнего затишья на русско-турецком фронте российский император Александр I развернул беспрецедентную дипломатическую активность. В сентябре 1808 года состоялась очередная встреча Александра I и Наполеона, получившая в истории название «Эрфуртское свидание». В ходе переговоров Наполеон дал письменное согласие на присоединение к России Дунайских княжеств.

Александр I немедленно направил указание канцлеру Н.П.Румянцеву подготовить командующему Дунайской армией А.А.Прозоровскому подробные инструкции для ведения переговоров с Портой о судьбе Дунайских княжеств. Выполняя царский наказ, российский канцлер ввел в курс дела А.А.Прозоровского и дал оценку обстановке в Дунайских княжествах, сделав акцент в первую очередь на международные аспекты обсуждаемой темы. По словам Н.П.Румянцева, «слабость, в которую теперь приведена Порта, может возродить желание в других державах к раздроблению Оттоманской империи, а наша задача требует, чтобы мы совершили приобретение занимаемого уже нами края, не входя ни с кем в соучастие и не допуская, чтобы другие в то же самое время воспользовались бы положением Порты»³².

Российский канцлер Н.П.Румянцев вручил командующему Дунайской армией А.А.Прозоровскому прелиминарные статьи договора о мире с Портой. В третьей статье этого документа говорилось, в частности, следующее: «Княжества Молдавии и Валахии вместе с Бессарабией присоединяются на вечные времена к империи Всероссийской, так что отныне впредь река Дунай пребудет границею между империею Всероссийскою и Портою Оттоманскою»³³. При такой постановке вопроса переговоры с турками не продвинулись ни на шаг. Турецкий султан Селим III заявил, что «у России нет причины желать расширения территории, она и так обладает самой обширной, и пусть граница останется прежней»³⁴.

Александр I решил пойти туркам на уступки, предварительно совершив кадровые замены в командном составе Дунайской армии. М.И.Кутузову, ставшему во главе русской армии на территории Молдавии и Валахии, было предписано «приобретение наше ограничить одною Молдавиею и Бессарабиею»³⁵. Однако у М.И.Кутузова была информация, что шансы на добровольную передачу турками Дунайских княжеств России были равны нулю. В оперативных донесениях отмечалось, что «султан уступить не может Молдавии и Валахии, сии провинции служат магазейном Царьграда и потому вся нация не допущает султана сделать сию уступку»³⁶. По мнению М.И.Кутузова, единственный способ заставить турков сесть за стол переговоров по территориальным вопросам - это довершить их разгром. Таким образом, решение проблемы следовало искать не в тиши правительственных кабинетов, а на поле боя.

21 ноября 1811 года канцлер Н.П.Румянцев направил генерал-аншефу М.И.Кутузову послание с повелением российского государя Александра I прервать перемирие с турками и открыть военные действия. Дунайская армия под командованием М.И.Кутузова нанесла решительное поражение туркам под Рущуком. Брошенные великим визирем Ахмед-пашой остатки турецкой армии капитулировали. Турки запросили мира и согласились вести переговоры, в том числе и по территориальным вопросам. Следует отметить, что обе договаривающиеся стороны остро нуждались в прекращении войны и заключении мира. Турки понимали, что в своих попытках минимизировать издержки и потери, понесенные в ходе войны, они достигли потолка. В случае продолжения военных действий у турецкого султана возникла реальная возможность вообще лишиться остатков своей армии как таковой. Российский монарх, в свою очередь, также стремился заключить мир с турками во что бы то ни стало в связи с угрозой нашествия Наполеона.

Русско-турецкие переговоры начались в Бухаресте весной 1812 года. Турки не подозревали, что сценарий этих переговоров о мире подготовил российский император Александр I. С одной стороны, российский монарх предписал по линии МИД России объявить его последнюю и решительную волю, «чтобы река Серет на том основании, как сие прежде соглашено было», служила границею между двумя империями…37.  С другой стороны, Александр I дал М.И.Кутузову иное указание. В рескрипте Александра I М.И.Кутузову от 22 марта 1812 года, в частности, говорилось следующее: «В самой же крайности дозволяю Вам заключить мир, положа Прут, по впадению оного в Дунай, границею. Но сие дозволение вверяю личной Вашей ответственности и требую необходимо, чтобы ни одно лицо, без изъятия, не было известно о сем до самого часу подписания»38.

В ходе переговоров турки сразу же заметили расхождение в официальной позиции МИД России и главнокомандующего Дунайской армией М.И.Кутузова. Позицию М.И.Кутузова турки расценили как некую «вольность» российского военачальника и поспешили согласиться с его вариантом решения территориального вопроса. Таким образом, замысел сценария Александра I удался: и мир был подписан, и Россия получила территориальные приобретения.

В статье четвертой Бухарестского договора было отмечено: «Река Прут со входа ее в Молдавию до соединения с Дунаем и левый берег Дуная с его соединения до устья Килийского и до моря будут составлять границу обеих империй, для коих устье сие будет общее… Блистательная Порта Оттоманская уступает и отдает Российскому императорскому двору земли, лежащие по левому берегу Прута, с крепостями, местечками, селениями и жилищами, тамо находящимися, средина же реки Прут будет границею между обеими высокими империями»³⁹. По договору Пруто-Днестровское междуречье получило отныне общее географическое название «Бессарабия».

Бухарестский мир, подписанный 28 мая 1812 года, то есть лишь за месяц до вторжения Наполеона в Россию, положил конец военным действиям в полосе юго-западной границы Российской империи. Договор позволил на некоторое время снизить напряженность в регионе, где Турция была уже лишена права держать свои войска.

Вхождение земель Пруто-Днестровского междуречья в состав Российского многонационального государства продемонстрировало преемственность династии Романовых во внешней политике московских князей из рода Рюриковичей, цель которой - собрать под своей властью земли, ранее входившие в Древнерусское государство. Молдавская тема тем самым не на словах, а на деле приобрела новый ракурс и стала составной частью не только внешней, но и внутренней политики Дома Романовых. Как управлять Пруто-Днестровским регионом? Какой придать ему статус в составе Российской империи? Единого мнения на этот счет у русских царей не было.

¹См.: «Диплом и пункты». Петр I молдавскому господарю Димитрию Кантемиру // Под стягом России. Сборник архивных документов. М., 1992. С. 62-67.

²Там же. С. 64.

³Дьякова Н.А. и Чепелкин М.А. Границы России в XVII-ХХ веках. Приложение к «Истории России». М., 1995. С. 45.

⁴Гросул В.Я. Молдавская элита России // Этнические элиты в национальной политике России. М., 2018. С. 235.

⁵Шорников П. «Философ» среди королей // Независимая газета. 1999. 22 ноября.

⁶Россия и ее «колонии» / Стрижова И.М., Терехова Н.М. М.: Дарь, 2007. С. 173.

⁷1711 г. 16 июня. Письмо Петра I молдавскому господарю Димитрию Кантемиру с благодарностью за военную помощь и о планах войны с Турцией // Под стягом России… С. 68-69.

⁸Шорников П. Указ. соч.

⁹Цит. по: Мясников А. Российская летопись. СПб., 2001. С. 178.

¹⁰Гросул В.Я. Указ. соч. С. 228.

¹¹Прошение знатного молдавского боярства и духовенства императору Александру I об оказании помощи и о защите от турецкого гнета. 1802 г., января 24 // Под стягом России... С. 94.

¹²1739 г. сентября 5 - Текст условий вступления Молдавского княжества в подданство России с резолюциями фельдмаршала Б.К.Миниха // Виноградов В.Н., Ерещенко М.Д., Семенова Л.Е., Покивайлова Т.А. Бессарабия на перекрестке Европейской дипломатии. Документы и материалы. М., 1996. С. 55.

¹³Там же. С. 58.

¹⁴Кючук-Кайнарджийский мирный договор между Россией и Турцией. 1774 г. июля 10 // Под стягом России… С. 85.

¹⁵Там же. С. 86.

¹⁶Там же. С. 85.

¹⁷1784 г. февраля 24 - Из донесения российского генерального консула И.И.Северина в Коллегию иностранных дел // АВПРИ. Ф. 69. Российское генеральное консульство в Яссах. Оп.1. 1784 г. Д. 26. Л. 58.

¹⁸1791 г., декабрь 29 - Из текста договора, заключенного между Россией и Турцией в Яссах // Виноградов В.Н., Ерещенко М.Д., Семенова Л.Е., Покивайлова Т.А. Указ. соч. С. 81.

¹⁹Там же.

²⁰АВПРИ. Ф. 69. Российское генеральное консульство в Яссах. Оп.1. 1792 г. Д. 82. Л. 7об -10.

²¹Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации. М., 1996. С. 389-390.

²²АВПРИ. Ф. 69. Российское генеральное консульство в Яссах. Оп.1. 1792 г. Д. 83. Л. 15.

²³Гросул В.Я. Указ. соч. С. 242.

²⁴История Преднестровской Молдавской Республики. Тирасполь, 2000. Т. 1. С. 240.

²⁵АВПРИ. Санкт-Петербург. Главный архив. Ф. 1-9. Оп. 8. 1801-1802 гг. Д. 4. Л. 19-20.

²⁶Там же. Л. 28.

²⁷Внешняя политика России XIX - начала ХХ в. Серия первая. М., 1960. Т.1. С. 58-59. №14.

²⁸Прошение знатного молдавского боярства и духовенства императору Александру I об оказании помощи и защиты от турецкого гнета // Под стягом России... С. 94.

²⁹1802 г. июля 21/августа 2. - Нота Российского посланника в Константинополе В.С.Томары турецкому правительству об управлении Молдавией и Валахией // Под стягом России… С. 97-98.

³⁰1802 г. сентября 24 - Нота турецкого правительства российскому посланнику в Константинополе В.С.Томаре об управлении Молдавией и Валахией // Под стягом России… С. 99.

³¹Очерки внешнеполитической истории Молдавского княжества (последняя треть XIV - начало XIX в.). Кишинев, 1987. С. 386.

³²Канцлер Н.П.Румянцев - фельдмаршалу А.А.Прозоровскому // 1 февраля 1809. АВПРИ. Ф. Дипломатическая канцелярия главнокомандующего Дунайской армии. 1809. Д. 5. Л. 120-121.

³³Прелиминарные статьи о мире России с Портой 1809 г. // АВПРИ. Д. 8. Л. 13.

³⁴АВПРИ. Ф. Канцелярия. Оп. 468. 1811-1812 гг. Д. 1984. Л. 145.

³⁵Канцлер Н.П.Румянцев - генерал-аншефу М.И.Кутузову. 9 октября 1811 г. // АВПРИ. Ф. Дипломатическая канцелярия. Д. 15. Л. 28-33.

³⁶Там же. Д. 14. Л. 305.

³⁷Канцлер Н.П.Румянцев - генерал-аншефу М.И.Кутузову. 22 марта 1812 г. // Внешняя политика России XIX и начала ХХ века. Т. IV. М., 1962. С. 737.

³⁸Рескрипт Александра I М.И.Кутузову от 22 III 1812 г. // Кутузов М.И. Сборник документов. М, 1952. Т. 3. С. 850.

39Русско-турецкий мирный договор. Бухарест. 16 мая 1812 г. // Внешняя политика России XIX и начала ХХ века. М., 1962. Т. 6. С. 413.