ENGLISHСколько политиков на нашей памяти выплывало из стремительного водоворота мирских страстей и, на мгновение блеснув, этим же водоворотом безжалостно поглощалось, оставляя после себя лишь недолгие воспоминания, невнятные эмоции, какие-нибудь «скандалы, интриги, расследования» и серенькую статейку в Википедии. Позднесоветский период и пока еще короткая история постсоветской России богаты подобными персонажами. Все уходят бесследно, оседая на дно архивов бесплодными документами и тусклыми резолюциями. А их весьма скромное политическое наследство достается лишь узкому кругу историков, журналистов и прочих исследователей разного уровня профессионализма, морально-этической состоятельности и адекватности.
Технократическую монотонность этого безжизненного лунного пейзажа дерзко нарушает фигура Евгения Максимовича Примакова. Это был политик колоссального созидательного потенциала, уникально сочетавший трезвый, холодный расчет со жгучей пассионарностью творческой силы.
Мне посчастливилось лично познакомиться с Евгением Максимовичем, будучи еще студентом, в 2004 году на преддипломной практике в Торгово-промышленной палате Российской Федерации. Первое, что бросилось в глаза, - а он уже тогда был живой легендой - врожденный, природный аристократизм и при этом удивительная скромность, деликатность и простота в общении. В нем не было ни капли отстраненности или высокомерия: он был готов уделить внимание каждому. О людях всегда заботился, старался помогать. Между ним и даже самыми простыми работниками никогда не чувствовалась пропасть, он всегда был доступен и открыт. И все его сотрудники отвечали ему взаимностью: к нему тянулись, его искренне любили, боготворили, им восхищались.
Позже я понял, что такое же трепетное, теплое отношение к Евгению Максимовичу было во всех ведомствах, где он работал. В восприятии Примакова у этих людей всегда было и осталось что-то личное, душевное, эмоциональное. Его самого, его работу, научные труды невозможно было оценивать вне и в отрыве от этого личного. Примаков-личность всегда затмевал собой образы Примакова-руководителя, политика, дипломата, ученого. Его авторитет оставался несоизмеримо выше административного веса и значимости тех должностей, которые он занимал.
Уважение Евгений Максимович заслужил не только на родине, но и за рубежом. Причем в среде тех, кого никоим образом нельзя было заподозрить в симпатиях к нашей стране, - идеологических конкурентов, политических противников. Уважали как крепкого государственника за принципиальность, за то, что после поражения своей страны в холодной войне не опустил руки, не побежал «вписываться в рынок». «Евгений Примаков всегда был стойким защитником российских национальных интересов. Он любил свою страну и при этом был прагматиком»1.
В нем видели силу «сумевшего сохранить в годы жесткой турбулентности и идеологического раскола в России репутацию порядочного, реалистично мыслящего человека с твердым характером»2. Примаков - «образцовый российский дипломат и разведчик, с изящным чувством юмора и острым интеллектом»3 был мощным соперником, который умел красиво играть и выигрывать на чужом ринге и по чужим правилам. Этот человек обладал редкой ясностью и широтой стратегического видения, умел держать равновесие между поставленными задачами и имеющимися возможностями, расставить тактические приоритеты на пути к долгосрочным целям, тонко чувствовал пульс мировой политики.
Примакова слушали, потому что его слово не было пустой оболочкой, лишенной смысла и содержания. Его слышали и воспринимали, его слово было живым, метким и всегда подкреплялось делом. Он говорил о том, во что верил, и верил в то, что говорил. Ему не надо было «стучать ботинком по столу», чтобы привлечь внимание и придать вес собственным аргументам. К нему и так были прикованы все взгляды, и они сопровождали каждое его движение - как неуклонно сопровождают глазами ловкого, опасного противника, способного не только на сильный, резкий удар, но и хитрые, неожиданные комбинации.
Политическая ипостась Евгения Максимовича как внутри страны, так и за ее пределами стала уже морально-этическим, нравственно-ценностным ориентиром, образцом для подражания, обладающим мощным наставническим потенциалом. Примаков - узнаваемый бренд, знак качества эффективной, решительной, креативной и в то же время взвешенной, тонкой, способной изящно обходить острые углы российской дипломатии. В более широком контексте - это человек, сыгравший центральную роль в изменении геополитики XXI века4.
Многим не очень дальновидным зарубежным исследователям это стало очевидным уже после того, как Евгений Примаков покинул высокие посты. Они недооценили жизнеспособность его интеллектуального вклада в формирование внутреннего и внешнего векторов развития Российского государства. Полагали, что Россия не «вытянет в одиночку», не говоря уже о том, чтобы создать альтернативный американоцентричному миропорядок5.
Но вклад этот преодолел засухи экономических кризисов, бури внутриполитической конкуренции, бюрократическую инертность и дал всходы, пробившие насквозь идейный фундамент однополярного мира. Речь идет, разумеется, о системе взглядов, ставших основой и главной движущей силой современной российской внешней политики - концепции многополярности, все более широко известной как «доктрина Примакова».
Историческому процессу чужда дискретность, он постоянен и непрерывен. Победы сменяются поражениями, объединение и распад плавно перетекают друг в друга. В этом смысле поражение Советского Союза в холодной войне и последовавший за ним распад СССР просто стали одним из этапов развития Российского государства и отнюдь не означали «конца истории». Однозначным был лишь триумф либеральной капиталистической демократии над коммунизмом. Да, это был конец идеологического противостояния - либеральное мироустройство наступило. Но геополитика на этом не закончилась.
Россия не исчезла с карты мира, оставаясь ядерной державой, сохранившей значительную ресурсную базу и квалифицированные кадры, что само по себе все еще воспринималось США и Западом как потенциальная угроза6. Подросли и окрепли новые политические бойцы, которые уже ждали удобного момента, чтобы выйти на арену и вступить в борьбу. Ведь по итогам любой войны есть не только победители и побежденные, всегда находится еще и третья сторона - потенциальные выгодоприобретатели. Умело лавируя между сторонами конфликта и не затрачивая ресурсы на участие в противостоянии, они копят силы, в то же время пытаясь получить максимум дивидендов от взаимодействия с каждым из противников. Течение истории уже начинало менять свое русло.
Те, опьяненные успехом, кто полагал, что теперь остается лишь спокойно заниматься глобальным менеджментом, ошибались. Равно как ошибались и те, кто, услышав vae victis, преклонили колени и окончательно отказались от борьбы за собственные интересы, предпочитая довольствоваться куском со стола победителя. Однополярности была уготована недолгая жизнь. Примаков предвидел последствия этих стратегических просчетов (еще за десять лет до их проявления) и гениально разыграл свою шахматную партию, которая продолжается до сих пор.
В условиях геополитической трансформации элитный клуб тех, кто способен влиять на эти процессы, пополнился новыми игроками. Теперь он в меньшей степени западный и западно-ориентированный, а интересы его членов обретают все большую самостоятельность7. Более того, во многом благодаря титанической работе Е.М.Примакова еще в 1990-х годах, частью новой реальности сегодня стали новые форматы, определяющие глобальную повестку, - БРИКС и ШОС.
Оправдала себя его ставка на развитие тесного партнерства с наращивающим экономические мускулы Китаем. Американская стратегия активного вовлечения КНР в процессы глобализации, попытка «заякорить» его в схемах международных рыночных отношений не привели ни к смене политической системы, ни к размыванию единства и жесткой национальной ориентированности интересов китайских элит. КНР взяла верх над экономической стихией и стала шаг за шагом подчинять ее себе, переиграв американцев на их же поле. Тревогу США забили слишком поздно, только когда уже столкнулись лицом к лицу с фактом: они не единственные бенефициары либерального экономического порядка.
Сейчас американские политологи вынуждены признать, что КНР уже стала равным по статусу конкурентом, с весьма эффективной и позитивной (в отличие от политического давления, санкций и запретительных мер) внешнеэкономической повесткой, основанной на торговле, инвестициях и содействии развитию8. Китай абсолютно толерантен к методам политуправления в государствах-партнерах и предлагает масштабное финансирование на столь выгодных условиях, что у реципиентов практически нет объективных причин, чтобы отказаться. Этим объясняется стремительное расширение географии экономического присутствия КНР в регионах, где США имели свои традиционные интересы: Латинская Америка, АТР, Африка, Ближний Восток, Арктика. Грубый протекционизм нынешней администрации и неприкрыто потребительская манера взаимодействия с «живущими за счет США неблагодарными союзниками»9 подталкивает даже скептически настроенные страны Старого Света к тому, чтобы «подхалтурить» и заработать с китайцами при вольном или невольном попустительстве «старшего брата», стараясь при этом не сильно его раздражать. Получается, что Китай уже одержал идеологическую победу, перехватил пальму первенства в продвижении, по сути, американской концепции либеральной экономики и свободной конкуренции в современном мире.
Евгений Максимович понимал, что именно этот период дает нашему государству уникальную возможность совершить гравитационный маневр и выйти на независимую траекторию развития.
Сила притяжения КНР неуклонно растет. Особые опасения США и сторонников западного лагеря вызывает мегапроект «Один пояс, один путь» как первый в истории вызов американоцентричной глобализации, позволяющий Пекину установить контроль над стратегическими коммуникационными маршрутами и ресурсными базами в Евразии и самостоятельно выстроить новую мировую экономическую архитектуру. А это автоматически будет означать утрату Соединенными Штатами глобального лидерства. Они станут уже не единственным, а одним из равных.
США вынуждены переходить в оборону, используя все доступные средства, чтобы затормозить напор конкурента. Механизмы экономического сдерживания против Китая не сработают: с одной стороны, слишком велико взаимопроникновение экономик двух стран, с другой - он уже давно вышел за рамки региональных ресурсных и рыночных ограничителей. Китай - это и есть глобализация.
Насколько тактика протекционизма и санкций будет эффективна в данном случае - большой вопрос. Пока же она только подталкивает всех, против кого применяется, ближе к стратегическому сопернику Америки и создаваемому им новому центру геоэкономического притяжения. «Отлученным» от США и Запада в более широком смысле теперь есть куда идти. В итоге двум гигантам, по крайней мере на первых порах, придется так или иначе договариваться и делить сферы влияния.
Все это дает основание предполагать, что в нашем мире в координатах геоэкономики может сформироваться новая биполярная система с двумя параллельно развивающимися и конкурирующими ветвями глобализации. Если это произойдет, может быть и геополитическая многополярность (а она тоже не вечна), все «G7/8» и «G20», постепенно уступят этому новому миру «G2». В нем появятся новые союзы, возникнут новые разделительные линии. Не исключено, что новая экономическая реальность потребует новые идеологии - все в зависимости от того, как гегемоны захотят выстраивать отношения со своими партнерами и кто из них будет стратегическим, а кто лишь сырьевым. Но это только один из бесчисленных вариантов развития событий.
К чему эта небольшая зарисовка и какое отношение она имеет к политическому наследию Евгения Максимовича Примакова? Самое прямое. Он абсолютно верно просчитал вектор глобального развития на обозримую перспективу. И в соответствии с этим видением сформулировал максимально приспособленную к данным условиям и эффективную схему защиты национальных интересов нашего государства, его эволюционную парадигму. Ее непреходящая ценность и в том, что это живая концепция, способная тонко и точно реагировать на изменения окружающей среды. И жизнеспособность ее необходимо поддерживать, дополняя, совершенствуя элементы. Этот живой комплекс идей нельзя мумифицировать и бездумно растаскивать на цитаты, ритуально применяя их к месту и не к месту.
Исторический процесс не дискретен, мир меняется постоянно. К чему приводит неправильный анализ, неспособность своевременно спрогнозировать направление этого течения, просчитать его скорость и силу, обезопасить себя от подводных камней, видно на примере США и КНР. Недооценка соперника - первый шаг к поражению.
В начале статьи я упоминал, что деятельность Евгения Максимовича невозможно оценивать в отрыве от личного впечатления о нем, что Примаков-личность виден в каждой статье, книге, в каждом выступлении. В «доктрине Примакова» тоже чувствуется это личное - в самой ее сердцевине, прочной и несгибаемой - его любовь к Родине, благородство, уважение и забота о человеке, трезвость взглядов, рассудительность и стойкость.
Для меня Евгений Максимович навсегда останется примером и ориентиром - в отношении к людям, работе, в стремлении объективно оценивать окружающую действительность.
1Albright Madeleine. Remembering Yevgeny Primakov // https://foreignpolicy.com/2015/06/29/remembering-yevgeny-primakov-by-madeleine-albright-us-russia/
2 Steele Jonathan. Yevgeny Primakov Obituary / https://www.theguardian.com/world/2015/jun/28/yevgeny-primakov
3 Kramer Andrew E. Yevgeny Primakov Former Russian Premier and Spymaster Dies at 85// https://www.nytimes.com/2015/06/27/world/europe/yevgeny-primakov-former-premier-of-russia-dies-at-85.html
4 Gvosdev Nikolas K. How Yevgeny Primakov’s Legacy Lives On // https://nationalinterest.org/feature/how-yevgeny-primakovs-legacy-lives-13220
5 Gurganus Julia, Rumer Eugine. Russia’s Global Ambitions in Perspective // https://carnegieendowment.org/2019/02/20/russia-s-global-ambitions-in-perspective-pub-78067
6Nye Jr. Joseph S. The paradox of American power: why the world’s only superpower can’t go it alone. Oxford University Press, 2002. Стр. 26.
7Prinsloo C., Sandhu J. We need a Flexible World Order // https://www.globalpolicyjournal.com/blog/23/10/2018/we-need-flexible-world-order
8 Dobbins James, Howard. Shatz J., Wyne Ali. Russia is a Rogue, Not a Peer; China is a Peer, not a Rogue // https://www.rand.org/content/dam/rand/pubs/perspectives/PE300/PE310/RAND_PE310.pdf
9Daalder Ivo H., Lindsay James M. The Committee to Save the World. America’s Allies must step up as America steps down/ Foreign Affairs // https://www.foreignaffairs.com/articles/2018-09-30/committee-save-world-order
