Одной из актуальных тенденций развития международных отношений на современном этапе выступает усиление информационного противоборства между государствами. Информационные средства и методы воздействия становятся одним из приоритетных инструментов, используемых в борьбе за мировое доминирование.

Еще в 2015 году в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации (Указ Президента РФ от 31.12.2015 №683) отмечалось: «Все большее влияние на характер международной обстановки оказывает усиливающееся противоборство в глобальном информационном пространстве, обусловленное стремлением некоторых стран использовать информационные и коммуникационные технологии для достижения своих геополитических целей, в том числе путем манипулирования общественным сознанием и фальсификации истории». За прошедшие два года этот тренд только усилился. Одним из его наиболее ярких маркеров в 2017 году стала поистине беспрецедентная истерия в политическом истеблишменте США по поводу якобы имевшего место вмешательства российских властных структур и поддерживаемых ими «русских хакеров» в американскую избирательную кампанию.

Далее мы будем отталкиваться от дефиниции понятия «информационная война», закрепленной в международно-правовом акте - Соглашении между правительствами государств - членов ШОС о сотрудничестве в области обеспечения международной информационной безопасности от 16 июня 2009 года1. В соответствии с ней под информационной войной понимается противоборство между двумя или более государствами в информационном пространстве с целью нанесения ущерба информационным системам, процессам и ресурсам, критически важным и другим структурам, подрыва политической, экономической и социальной систем, массированной психологической обработки населения для дестабилизации общества и государства, а также принуждения государства к принятию решений в интересах противоборствующей стороны.

Мы разделяем точку зрения экспертов, выделяющих два основных направления информационной войны - информационно-техническое, предполагающее оказание информационного воздействия на информационные системы и информационно-телекоммуникационные сети, и информационно-психологическое, связанное с информационным воздействием на психику человека и общественное сознание.

Традиционный подход к пониманию информационных войн исходит из рассмотрения государств (их объединений) в качестве субъектов. Он заложен в основу упомянутой выше международно-правовой дефиниции в документе ШОС. В целом разделяя данную точку зрения и избегая расширительного толкования информационной войны, мы вместе с тем не можем отрицать существования целого круга иных, негосударственных субъектов (акторов), тем или иным образом вовлеченных в процесс международного информационного противоборства.

Более того, по нашему мнению, наблюдается тенденция все более активного участия негосударственных акторов в информационных войнах. Обусловлена она несколькими взаимосвязанными факторами. Во-первых, скрытным (латентным) характером самого международного информационного противоборства, в котором государства стараются не обнаруживать сам факт проведения информационных операций, равно как и участия в них государственных структур. Во-вторых, сложностью атрибуции информационных атак и установления истинных целей их проведения*. (*Следует учитывать, что указанная общеизвестная особенность информационного пространства может сознательно использоваться субъектами информационных войн при проведении операций типа «ложного флага» («false flag operations») для возложения ответственности на третью сторону. ) В-третьих, наличием у отдельных пользователей и их объединений возможностей трансграничного воздействия на объекты глобального информационного пространства.

Целью настоящей статьи выступает попытка идентификации основных негосударственных акторов в современных информационных войнах и определения их функциональной роли.

Перед началом такого рассмотрения необходимо обсудить один важный аспект, касающийся наличия субъектности неправительственных акторов в информационной войне. Представляется, что значительная их часть действует от имени и в интересах определенного государства, то есть выступает его агентом. В то же время другая часть таких участников может преследовать собственные цели в информационной борьбе на международной арене.

Однако субъектность негосударственных акторов, на наш взгляд, не является жестко заданной. Она может различаться как в статическом плане, означающем возможность выполнения разных функциональных ролей в информационной войне конкретными негосударственными структурами даже в рамках одного вида (например, СМИ), так и в динамическом плане, предполагающем способность неправительственных участников информационных войн менять степень своей самостоятельности в процессе собственного развития и функционирования.

Учитывая подобную «эластичность» самостоятельности негосударственных участников информационных войн, более целесообразным представляется не их твердое позиционирование на шкале с полюсами «агент - актор», а описание содержания выполняемых ими функций в этой области.

К основным группам негосударственных участников современных информационных войн автор относит:

- террористические и экстремистские организации;

- хакерские и хактивистские группы;

- сообщества журналистов-расследователей и гражданских активистов;

- отдельные лица;

- средства массовой информации и блогеры;

- неправительственные организации;

- коммерческие организации.

Рассмотрим по отдельности каждую из названных групп.

Террористические и экстремистские организации

Современные международные террористические и экстремистские организации активно используют возможности современных информационно-коммуникационных технологий для ведения пропагандистской и вербовочной деятельности. В Доктрине информационной безопасности Российской Федерации (Указ Президента РФ от 05.12.2016 №646) точно отмечено: «Различные террористические и экстремистские организации широко используют механизмы информационного воздействия на индивидуальное, групповое и общественное сознание в целях нагнетания межнациональной и социальной напряженности, разжигания этнической и религиозной ненависти либо вражды, пропаганды экстремистской идеологии, а также привлечения к террористической деятельности новых сторонников».

В этом отношении особенно выделяется запрещенная в России международная террористическая организация «Исламское государство» (ИГИЛ), которая поставила пропагандистскую работу в сети Интернет на качественно новый уровень. В структуре данной организации создан мощнейший медиахолдинг, который производит широкий перечень мультимедийной продукции (видеофильмов, агитационных роликов, аудиозаписей проповедей и нашидов, журналов, буклетов, постеров и т. п.)2. Для распространения произведенных материалов ИГИЛ использует собственные интернет-ресурсы, многочисленные аккаунты в наиболее популярных социальных сетях, групповые чаты в сервисах мгновенных сообщений (прежде всего Telegram).

Кроме того, в настоящее время полноценным инфраструктурным звеном террористической пропаганды ИГИЛ выступает рассеянная масса его сторонников. Используя аккаунты в социальных сетях, чаты и каналы в мессенджерах, они выступают ретрансляторами экстремистской идеологии ИГИЛ на низовом уровне отдельных сообществ. Помимо репостов материалов, выпускаемых подразделениями медиахолдинга ИГИЛ, они создают и распространяют собственный пропагандистский контент, а также вступают в активные дискуссии между собой в виртуальном пространстве3. 

Идеологи ИГИЛ нашли способ задействовать потенциал распределенной массы своих сторонников, сменив в 2015 году вектор террористической пропаганды с призывов к переселению в новоявленный «халифат» (хиджра) на совершение терактов в местах проживания «волками-одиночками» (lone-wolf) с использованием при этом любых доступных средств, как автотранспорт, ножи, топоры, огнестрельное оружие и т. д. В выпущенном летом 2016 года проигиловской хакерской группой «Объединенный киберхалифат» («United Cyber Caliphate») пропагандистском постере был размещен прямой призыв к совершению убийств «неверных» в качестве «мести за мусульман»: «О, львы-одиночки, разбросанные по всему миру. Убивайте крестоносцев, где бы вы их не встретили. За их войну против ислама и муджахидов. Убивайте их решительно. Убивайте их жестоко».

Как известно, данные призывы террористов получили кровавый отклик. Так, в европейских городах сторонниками ИГИЛ в течение 2016-2017 годов была совершена серия террористических актов и нападений, ответственность за которые взяла на себя указанная террористическая организация. В меньших масштабах это проявилось и в России (террористический акт на Джемикентском посту ГИБДД в Дагестане 15 февраля 2016 г., нападение на пост ДПС в Московской области 17 августа 2016 г., ножевая атака в Сургуте 19 августа 2017 г.).

Вопрос о субъектности террористических и экстремистских организаций в информационных войнах является частным аспектом более широкого вопроса о наличии связи государств и террористических структур. Из истории ХХ века можно привести множество примеров сотрудничества отдельных государств с экстремистскими организациями. Данная тенденция сохранилась и в XXI веке. Так, в ходе вооруженного конфликта в Сирийской Арабской Республике, длящегося с 2011 года, многократно вскрывались и демонстрировались общественности убедительные доказательства фактов оказания помощи отдельным террористическим организациям и незаконным вооруженным формированиям со стороны США, Турции, Саудовской Аравии и ряда других государств.

По нашему мнению, государства могут оказывать помощь террористическим и экстремистским организациям в ведении ими пропаганды радикальной идеологии в отношении государства, в дестабилизации обстановки в котором они заинтересованы. Так, в сирийском конфликте официальные внешнеполитические органы и американские СМИ оказывали прямую информационную поддержку так называемой «умеренной оппозиции» в лице «Сирийской свободной армии» и иных подобных незаконных вооруженных формирований, несмотря на прямые доказательства совершения ими терактов и других насильственных преступлений против мирного населения Сирии.

В качестве еще одного примера можно привести факт оказания косвенной информационной поддержки со стороны Украины радикальной исламистской группировке «Ахрар аш-Шам». В 2016 году пропагандистский русскоязычный сайт данной террористической организации «Sham Center» работал, беспрепятственно используя украинские провайдеры хостинга. Более того, 13 ноября 2016 года популярное украинское новостное издание «TSN.ua» опубликовало большое интервью с представителями этого «информационного агентства»4. Данное издание и в настоящее время продолжает активно цитировать материалы «Sham Center» при освещении событий конфликта в Сирии.

Кроме того, государства также могут оказывать содействие деятельности хакерских группировок террористических организаций (таких как «Объединенный киберхалифат» и им подобных) или даже использовать их в качестве манифестных фигур для прикрытия деятельности собственных специальных служб.

Вместе с тем сказанное не отменяет того очевидного факта, что террористические и экстремистские организации в информационных войнах выступают преимущественно как самостоятельные субъекты, преследующие цели трансляции своей экстремистской идеологии и вербовки рекрутов.

Хакерские и хактивистские группы

Основная функциональная роль хакерских и хактивистских групп в информационной войне сводится к совершению компьютерных атак на правительственные информационные ресурсы и критически важные объекты информационной инфраструктуры с целью нарушения их работы, а также к осуществлению несанкционированного доступа к информационным системам с целью хищения конфиденциальной и иной чувствительной информации.

Показательно, что в отчете одной из ведущих международных компаний по предотвращению и расследованию киберпреступлений «Group IB» за 2017 год наряду с традиционными хакерами, преследующими цель извлечения прибыли («финансово мотивированными»), фигурирует такой субъект, как «прогосударственные хакеры» (state-sponsored hacker)5. Как подчеркивается в обзоре, геополитические разногласия между странами «сопровождает повышенная кибершпионская и диверсионная активность». В качестве основных хакерских групп, проявивших себя в прошедшем году, отмечены «Lazarus», «BlackEnergy», «The Shadow Brokers», «Equation Group». Формами их пагубной деятельности стали распространение вредоносных программ шифровальщиков («Wanna Cry», «Not Petya»), атаки на банки и платежные системы, а также на объекты критической инфраструктуры.

Хактивистские группировки отличаются от хакерских четкой ориентированностью на достижение политических целей. Поэтому формами их информационной активности преимущественно выступают публичное опубликование массивов перехваченной конфиденциальной информации и проведение пропагандистских информационных акций.

Наиболее известной хактивистской сетевой группой является сообщество «Анонимус» («Anonymous»), объединяющее активистов, отстаивающих ценности свободы и анонимности в Интернете. Получив широкую известность благодаря проведенным информационным кампаниям против саентологической церкви (2008 г.) и поддержке Джулиана Ассанжа (2010 г.), «анонимы» в последующем провели информационные пропагандистские акции и против ряда государств, включая США, Канаду, Израиль, Турцию и другие страны6. 

Так, например, в декабре 2015 года сообщество «Анонимус» объявило кибервойну Турции, обвинив власти страны в поддержке террористической организации ИГИЛ. В видеосообщении, размещенном на принадлежащем «Анонимус» канале на сайте «YouTube», хакеры заявили: «Турция поддерживает террористов ИГИЛ, покупая у группировки нефть и помещая боевиков в свои больницы. Для нас это неприемлемо. Если вы не прекратите помогать террористам, мы и дальше будем проводить атаки против вашего сегмента Интернета, ваших корневых серверов, ваших банков и сайтов вашего правительства. После этого начнем атаки на аэропорты, военные объекты. Ждите нас»7. Ранее, в ноябре 2015 года, «анонимы» провели серию информационных акций против самой группировки ИГИЛ, взломав и предав огласке данные более 5 тыс. аккаунтов ее сторонников в «Twitter»8.

В контексте рассмотрения данной группы необходимо упомянуть проект «WikiLeaks», хотя по своей сути он выходит за границы хактивизма. «WikiLeaks» представляет собой международную медийную неправительственную организацию, основанную в 2006 году Джулианом Ассанжем, которая специализируется на анализе и публикации больших объемов секретных сведений или иной информации ограниченного доступа, касающейся войн, шпионажа и коррупции. Ею были опубликованы свыше 10 млн. документов и аналитических докладов9. Масштабность проекта «WikiLeaks», равно как и последствий опубликованных его членами сведений для международных отношений, колоссальны и требуют отдельного рассмотрения.

В контексте темы нашего анализа проект «WikiLeaks» продемонстрировал мощнейший потенциал влияния публикации массивов конфиденциальных данных как метода информационной войны в эпоху Big Data. Он послужил прообразом многих других подобных проектов, именуемых на жаргоне специалистов по пиару «сливными бачками», выступающих в настоящее время одним из ключевых инфраструктурных элементов современных информационных войн.

Сообщества журналистов-расследователей и гражданских активистов

В последнее время, прежде всего благодаря глобальным информационным и коммуникационным возможностям сети Интернет, сформировались мощные международные сообщества, объединяющие журналистов-расследователей и отдельных гражданских активистов. Они ставят перед собой цели «установления и предания гласности истинных причин определенных противоправных событий, процессов, ситуаций; обнаружения тайных пружин расследуемых явлений или раскрытия порочного механизма совершения преступления, разоблачения преступников»10. Однако вследствие того мощного информационного воздействия, которое оказывает публикация результатов их расследований, они неизбежно оказываются вовлеченными в механизм информационных войн.

Ключевое отличие данной группы акторов от предыдущей состоит в методах добывания информации, которые не связаны с неправомерным доступом к компьютерной информации. Ими используются два основных метода - проведение журналистских расследований (Investigative journalism) и разведка на основе анализа открытых источников (Open source intelligence, OSINT). Последний метод традиционно относился к арсеналу специальных служб, однако Интернет предоставил и «гражданским» пользователям уникальные возможности по добыванию ценных сведений из безграничного банка данных Всемирной паутины.

Одним из наиболее значительных примеров последних журналистских расследований стало так называемое «панамское досье», включавшее сведения о наличии счетов в офшорах у влиятельных мировых политических деятелей, в том числе глав государств и их близкого окружения11. Данное расследование было проведено Международным консорциумом журналистов-расследователей (International Consortium of Investigative Journalists) на основе изучения документов панамской офшорной компании «Mossack Fonseca», предоставленных ему анонимным источником (объем переданных данных включал 11,5 млн. файлов объемом 2,6 терабайта) и опубликованных в СМИ в апреле 2016 года. Сам указанный консорциум, как следует из размещенной на его сайте информации, представляет собой глобальную сеть, объединяющую более чем 200 журналистов-расследователей из 70 стран мира. Фокус их внимания сосредоточен на трансграничных проблемах, таких как трансграничная преступность, проявления коррупции и злоупотребления властью.

Методы OSINT применяются в деятельности другой подгруппы негосударственных акторов информационных войн - транснациональных объединений гражданских активистов. Наиболее известными среди них являются «Bellingcat», «Conflict Intelligence Team», «Информнапалм» и др. Методика их работы включает анализ сообщений новостных СМИ, контента видеохостингов и социальных сетей, данных геолокации, спутниковых снимков и др. Так, например, широкий международный резонанс имела публикация активистами «Bellingcat» в феврале 2016 года доклада, якобы доказывающего причастность российских Вооруженных сил к уничтожению пассажирского самолета «Boeing-777» в Донецкой области12. 

В последующем выводы подобных аналитических докладов, как правило, опровергаются экспертным сообществом. Однако за счет цитирования мировыми СМИ и государственными ведомствами отдельных стран они создают на определенный период нужный медийный и политический эффект.

Установить подлинную связь журналистов-расследователей и гражданских активистов со спецслужбами государств достаточно проблематично, хотя отдельные доказательства такого рода имеются. Но представляется очевидным, что государственные структуры могут использовать данных акторов путем предоставления нужной последним информации для публичного опубликования (то есть путем организации контролируемых утечек информации).

Отдельные лица

В информационных войнах важную роль могут сыграть и отдельные лица. Например, в эпоху холодной войны таковыми были диссиденты, высланные из СССР в западные страны и выступавшие с острой критикой коммунистического режима в западных СМИ и академических сообществах (писатель Александр Солженицын, общественный деятель Владимир Буковский, философ Александр Зиновьев и др.).

Противостояние двух идеологий - западной капиталистической и советской коммунистической - стало достоянием прошлого, однако информационное противостояние между мировыми державами продолжается и эмигранты активно участвуют в нем. Место идейных диссидентов прошлого заняли совсем другие персонажи из нашей страны: беглые олигархи и бизнесмены, высокопоставленные правительственные чиновники и др. Так, совсем недавно (5 декабря 2017 г.) решением Международного олимпийского комитета сборная России была отстранена от участия в зимней Олимпиаде-2018 в Пхёнчхане. Этому решению предшествовала длительная информационная кампания, связанная с обвинением российских спортсменов в употреблении допинга, инициированная Всемирным антидопинговым агентством (WADA). Ключевыми информаторами WADA выступили бывшие сотрудники Российского антидопингового агентства Виталий Степанов и Григорий Родченков, а также супруга первого - российская легкоатлетка Юлия Степанова, выехавшие из России.

Вместе с тем и в современную эпоху находятся личности, способные выступить против своего государства по идейным соображениям. Самым заметным из них за последние годы стал Эдвард Сноуден - бывший сотрудник ЦРУ и АНБ, который в 2013 году передал газетам «The Guardian» и «The Washington Post» для публикации секретные материалы, раскрывающие всеобъемлющий механизм слежения американских спецслужб за информационными коммуникациями граждан многих государств. Разоблачения Сноудена нанесли мощный удар по международной репутации США, а также способствовали активизации публичных дискуссий о пределах допустимости ограничения свободы информации в интересах национальной безопасности.

Говоря о субъектности рассматриваемой группы акторов информационных войн, следует отметить, что значительная часть из них действует самостоятельно по внутренним идейным соображениям. Однако имеются и те лица, которые вступают в информационное противостояние в силу вынужденных обстоятельств и из-за своей уязвимой позиции неизбежно идут на сотрудничество с иностранными спецслужбами.

Средства массовой информации и блогеры

Глобальные СМИ продолжают оставаться наиболее влиятельным источником информирования общества, а потому неизбежно вовлекаются в механизм информационного противостояния. Их основная функция в данном механизме состоит в трансляции аудиториям определенных идей и ценностей, формировании нужной информационной повестки и соответствующем освещении событий в стране и мире.

В информационных войнах СМИ выступают преимущественно как агенты государств. Данное утверждение в большей степени справедливо в отношении ино-СМИ, финансируемых из государственного бюджета. Так, например, в США через правительственное  агентство «Совет управляющих по вопросам вещания» («Broadcasting Board of Governors», BBG) напрямую осуществляется финансирование и координация таких известных пропагандистских рупоров, как «Голос Америки» («Voice of America») и «Радио Свободная Европа/Радио Свобода» («Radio Free Europe/Radio Liberty»)*. (*5 декабря 2017 г. указанные СМИ вместе с их подразделениями (телеканалом «Настоящее время», Татаро-башкирской службой «Радио Свобода» (AzatliqRadiosi), региональными СМИ «Сибирь.Реалии», «Idel.Реалии», «Фактограф», «Кавказ.Реалии» и «Крым.Реалии») решениями Минюста России были признаны иностранными средствами массовой информации, выполняющими функции иностранного агента, в соответствии с принятыми недавно поправками в Закон РФ «О средствах массовой информации».)

Что же касается иных глобальных СМИ, находящихся в частной и иных формах собственности, то степень их самостоятельности в информационной войне выше и во многом будет определяться позицией владельцев данных компаний. Однако наблюдаемая четкая синхронизация деятельности ведущих мировых западных СМИ в глобальном масштабе при освещении политически значимых конфликтов последнего времени (Югославия, Афганистан, Ирак, Южная Осетия, Египет, Тунис, Ливия, Сирия), где прослеживается политический интерес США и европейских стран, не может являться случайной и свидетельствует о координации их работы из единой управляющей сети.

Следует отметить, что массмедиа в информационном противоборстве могут использоваться в качестве агентов - вне зависимости от их национальной принадлежности - против любого объекта атаки, включая собственное государство «прописки». Происходить это может как естественным образом, на базе формирования трансграничных альянсов интересов (например, на базе общих интересов определенных групп элиты враждующих государств13), так и посредством проведения специальных операций по внедрению агентуры влияния в СМИ противоборствующего государства14.

В условиях развития социальных сетевых ресурсов (Web 2.0) наряду с традиционными и интернет-СМИ влиятельным субъектом распространения массовой информации стали блогеры. В отличие от мощных глобальных массмедиа их информационное влияние в основном ограничено местными сообществами*. (* Хотя имеются и примеры всемирно известных политических блогеров, таких как Арианна Хаффингтон, создательница авторитетного коллективного блога «The Huffington Post».)  

Блогеры активно проявили себя в событиях «арабской весны» (серии революционных выступлений в странах Ближнего Востока и Северной Африки в 2011-2012 гг.)15. Так, большую известность получил египетский блогер Ваиль Гоним, который создал в социальной сети «Facebook» аккаунт «Куллена Халед Саид» («Каждый из нас Халед Саид») в память об убитом полицией Египта политическом активисте, ставший одним из ключевых ресурсов сбора и распространения информации, дискредитирующей режим Хосни Мубарака, и организации политических протестных акций на улицах египетских городов, закончившихся в итоге революцией и падением режима египетского лидера16. 

Государственные органы стараются задействовать потенциал блогеров своих стран для участия в информационной войне. Так, по свидетельству военных экспертов, израильские военные структуры активно используют волонтерские социальные сети гражданских блогеров для оказания информационной поддержки военных операций в секторе Газа. Для подготовки сетевых активистов открыт специальный Междисциплинарный центр в курортном пригороде Тель-Авива Герцлия (Interdisciplinary Center Herzliya, IDC)17.

Сложнее дело обстоит с использованием блогеров иностранными спецслужбами и аффилированными с ними НПО в информационных кампаниях против страны их проживания. Для этих целей задействуются ресурсы «цифровой дипломатии»18. 

Неправительственные организации

Данная группа объединяет множество разновидностей неправительственных организаций: научно-исследовательские и экспертные учреждения, правозащитные организации, фонды политической направленности и др.

Их участие в механизме информационных войн может осуществляться следующими действиями: оказанием поддержки местным СМИ и гражданским активистам (примеры: National Endowment for Democracy, Media Development Investment Fund, Общественное сетевое движение «Открытая Россия»); научно-методическим обеспечением информационных операций (примеры: «Brookings Institute», «RAND Corporation», «Centre for Applied Nonviolent Action and Strategies»); подготовкой и публикацией различных международных рейтингов и экспертных докладов (примеры: «Freedoom House», «Amnesty International», «Transparency International»).

Широко известной является ключевая роль в подготовке и проведении «цветных революций» последних двух десятилетий американских НПО, которые осуществляли работу с оппозиционными партиями, блоками и их молодежными структурами, а также с представителями властных элит и органов местного самоуправления; обеспечивали развитие СМИ и интернет-ресурсов, осуществляющих подрывную информационную работу; оказывали поддержку в развитии общественных организаций, в последующем выступивших в качестве организаторов протестных акций19. 

Мощным инструментом информационного воздействия выступает опубликование авторитетными международными неправительственными организациями докладов и отчетов, содержащих оценку определенных событий или рейтинги развития стран в определенной области. Например, упомянутая выше организация НПО «Freedom House» ежегодно публикует международный рейтинг свободы СМИ (Freedom of the Press) и свободы Интернета (Freedom on the Net), которые в последующем широко освещаются в средствах массовой информации и используются в работе различных политических и экспертных площадок.

Помимо солидных международных НПО, в информационной войне могут принимать участие и иные неправительственные структуры, создаваемые для определенных целей. Так, например, важную роль в информационном освещении вооруженного конфликта в Сирии сыграл «Сирийский центр мониторинга за соблюдением прав человека» («Syrian Observatory for Human Rights»), который, по сути, представлен одним человеком - Осамой Али Сулейманом, сирийским гражданином, проживающим в Великобритании (хотя сам Сулейман утверждает о наличии сети активистов проекта в Сирии). Несмотря на очевидную сомнительность мониторинговых возможностей данного правозащитного центра, многими западными СМИ и политиками использовались распространяемые им тенденциозные оценки действий сторон сирийского конфликта (прежде всего правительственных сил Сирии) и жертв среди мирного населения20. Официальный представитель МИД России Мария Захарова в апреле 2017 года, комментируя очередное сообщение о якобы имевшем место факте применения сирийской армией химического оружия, назвала распространившую его «Сирийскую обсерваторию прав человека» «одиозной» и призвала не доверять ее сообщениям21. 

Вопрос связи неправительственных организаций со спецслужбами широко освещен в научной и публицистической литературе. Существуют и официальные источники. Так, в 1976 году специальный парламентский комитет, созданный для изучения разведывательной деятельности США, установил, что ЦРУ профинансировало почти половину грантов, выданных американскими фондами (НПО) в сфере международной деятельности. При этом отмечалось, что ведущие фонды, такие как фонды Форда, Рокфеллера и Карнеги, считались «оптимальным и наиболее приемлемым инструментом финансового прикрытия» для спецслужб22.

Сказанное, конечно же, не означает, что все западные НПО являются агентами спецслужб, равно как и не исключает возможности публикации ими вполне объективных докладов и рейтингов. Определяющим фактором в данном вопросе выступают источники финансирования соответствующего НПО.

Коммерческие организации

Коммерческие организации преимущественно принимают косвенное участие в современных информационных войнах, выполняя на основе аутсорсинга отдельные функции в данной сфере. Основными из них являются мониторинг информационного пространства и киберразведка, защита информации и информационных систем, включая критически важные объекты информационной инфраструктуры.

В качестве примера организаций первого ряда можно назвать одного из мировых флагманов в области аналитики больших данных - американскую компанию «Palantir», которая разрабатывает и внедряет программное обеспечение, предназначенное для анализа больших объемов текстовой, цифровой и визуальной информации из разнородных источников23. Компания сотрудничает с ЦРУ, АНБ, ФБР и Министерством обороны США. В 2016 году фирмой был заключен крупный контракт на 222 млн. долларов на поставку программного обеспечения Командованию специальных операций США.

Вторая группа представлена ведущими компаниями по разработке программного обеспечения по защите информации - «Symantec», «Intel», «IBM», «Trend Micro», «EMC» и др.

Учитывая тенденцию последних десятилетий по передаче военно-силовых функций государства коммерческим структурам («приватизация безопасности»), наиболее ярко проявившую себя в форме развития частных военных корпораций24, вполне можно допустить появление в рассматриваемой нами сфере частных компаний, специализирующихся на проведении наступательных информационных операций как в психологической, так и технической областях («информационная война как услуга»).

Завершая наше рассмотрение, хотелось бы отметить, что в статье изложен далеко не полный перечень негосударственных акторов современных информационных войн. Тем не менее даже проведенный краткий анализ показывает масштабность и интенсивность их вовлечения в механизм информационного противоборства на международной арене. Представляется, что в перспективе данная тенденция будет только усиливаться.

 

 1Соглашение между правительствами государств - членов ШОС о сотрудничестве в области обеспечения международной информационной безопасности от 16 июня 2009 г. // Бюллетень международных договоров. 2012. №1. С. 13-21; Конвенция об обеспечении международной информационной безопасности (концепция) // Совет безопасности РФ // http://www.scrf.gov.ru/documents/6/112.html (дата обращения: 14.03.2013).

 2Сундиев И.Ю., Смирнов А.А., Костин В.Н. Информационно-пропагандистская деятельность террористической организации «Исламское государство Ирака и Леванта» // Библиотека криминалиста. 2015. №1. С. 208-218.

 3Мамкины шахиды. Почему российские подростки становятся террористами // Лента. ру. 07.04.2017 // https://lenta.ru/articles/2017/04/07/diwan/ (дата обращения: 12.04.2017).

 4Россия поддерживает геноцид сирийцев авиацией и кадровыми инструкторами // TSN.ua. 20.10.2016 // https://ru.tsn.ua/interview/rossiya-podderzhivaet-genocid-siriycev-aviaciey-i-kadrovymi-instruktorami-732449.html (дата обращения: 05.12.2017).

 5HI-TECH CRIME TRENDS 2017. Group IB, 2017.

 6Как воюют хакеры Anonymous: 5 могущественных жертв группировки // FurFur. 02.12.2013 // http://www.furfur.me/furfur/heros/heroes-furfur/168185-anonymous-attacks (дата обращения: 12.11.2017).

 7«Ждите нас»: Anonymous обещают мстить Анкаре за поддержку террористов ИГИЛ // РИА-Новости. 23.12.2015 // https://www.vesti.ru/doc.html?id=2701453 (дата обращения: 12.11.2017).

 8Anonymous объявила войну ИГИЛ: взломано 5 тыс. аккаунтов боевиков в Twitter // tvzvezda.ru. 17.11.2015 // https://tvzvezda.ru/news/vstrane_i_mire/content/201511171456-y46f.htm (дата обращения: 12.11.2017).

 9What is WikiLeaks // WikiLeaks. 03.11.2015 // https://wikileaks.org/What-is-Wikileaks.html (дата обращения: 10.12.2017).

10Константинов А.Д. Журналистское расследование: история метода и современная прак-
тика. СПб.: Нева, 2001. С. 14.

11The Panama Papers: Politician, Criminals and the Rogeo Industry That Hides Their Cash // ICIJ // https://panamapapers.icij.org/ (дата обращения: 10.12.2017).

12MH17 - Potential Suspects and Witnesses from the 53rd Anti-Aircraft Missile Brigade.
A bell¿ngcat Investigation. 2015/2016.

13Кургинян С.Е. Слабость силы: Аналитика закрытых элитных игр и ее концептуальные основания. М.: ЭТЦ, 2006.

14Прокофьев В.Ф. К проблеме формирования основных понятий в области информационной безопасности // Военная безопасность Российской Федерации в XXI веке. Сборник научных статей / Под ред. генерала армии Балуевского Ю.Н. М.: ЦВСИ, 2005. С. 241.

15Политическое цунами. Аналитика событий в Северной Африке и на Ближнем Востоке / Под редакцией С.Кургиняна. М.: ЭТЦ, 2011; Чернобай А.И. Роль социальных сетей в мобилизации протестных настроений на Ближнем Востоке и в Северной Африке в январе-марте 2011 года // Идеологические аспекты военной безопасности (научно-практическое приложение к журналу «Армия» Министерства обороны Республики Беларусь). 2011. №1. С. 40-47.

16Гоним В. Революция 2.0: Документальный роман / Пер. с англ. Т.Даниловой. СПб.: Издательская группа «Лениздат», «Команда А», 2012.

17Газетов В.И., Ветров М.Н. Сетевые бои на Ближнем Востоке // Независимое военное обозрение. 2013. №27.

18Хорошее описание инструментария «цифровой дипломатии» США представлено в следующем источнике: Кубышкин А.И., Цветкова Н.А. Публичная дипломатия США: Учеб. пособие для вузов. М.: Аспект-Пресс, 2013.

19См.: Сундиев И.Ю., Смирнов А.А. Теория и технологии социальной деструкции (на примере «цветных революций»): монография. М.: Русский биографический институт, Институт экономических стратегий, 2016. С. 58-70.

20См.: Западные СМИ используют сомнительные источники при освещении операции РФ в Сирии // RT. 06.10.2015 // https://russian.rt.com/article/121737 (дата обращения: 29.11.2017).

21МИД РФ назвал химическую атаку в Сирии постановкой // Коммерсант. 05.04.2017// https://www.kommersant.ru/doc/3262512 (дата обращения: 29.11.2017).

22Сондерс Ф.С. ЦРУ и мир искусств: культурный фронт холодной войны. М.: Институт внешнеполитических исследований и инициатив, Кучково поле, 2013. С. 117.

23Гринберг Э., Райан М. Зачем инвестор Facebook Питер Тиль создал прообраз Большого Брата // Forbes. 03.10.2013 // http://www.forbes.ru/tekhnologii/internet-i-svyaz/245713-v-pole-zreniya-zachem-pervyi-investor-facebook-piter-til-sozdal (дата обращения: 03.12.2017).

24См.: Уэсселер Р. Война как услуга. М.: Столица-Принт, 2007.