После публикации статьи А.В.Илышева-Введенского и М.Е.Швыдкого «Россия - Япония: исторические перекрестки» поступили отклики читателей, проявивших интерес к описываемому авторами эпизоду единственной в истории встречи российской и японской высших августейших особ - цесаревича Николая и императора Мэйдзи. В частности, слушательница Дипломатической академии МИД России, специализирующаяся на японоведении, Дарья Алдошкина задает вопрос: как могло случиться, что не осталось ни одной фотографии от этой уникальной встречи, хотя других снимков, сделанных во время пребывания цесаревича в Японии, немало?

Благодарны читателям за интерес к статье. Вопросы, касающиеся встречи цесаревича Николая и императора Мэйдзи, вполне логичны. Она действительно была уникальной и по формату, и по месту проведения. Изначально торжественный прием цесаревича императором планировалось провести в Токио. Но, как известно, обстоятельства сложились иначе. После нападения японского полицейского на наследника российского престола в городе Оцу император Александр III дал указание о срочном возвращении Николая на родину. 18 мая 1891 года цесаревич телеграфировал об этом императору Мэйдзи, пригласив его для встречи непосредственно на корабле «Память Азова». Приглашение было незамедлительно принято. Уже на следующий день Мэйдзи впервые в истории поднялся на борт иностранного военного корабля.

С учетом сложившейся нестандартной ситуации, а также неформального характера самой аудиенции (к примеру, император был вынужден снять фуражку, поскольку сам Николай был с забинтованной головой и не мог одеть головной убор) фотографирования не предусматривалось. Но встречу запротоколировали как с японской, так и российской сторон. Опираясь на эти отчеты, можно представить, как она проходила. Любопытное описание, в частности, содержится в письме российского посланника в Японии Д.Е.Шевича (оно хранится в Архиве внешней политики Российской империи). Обратимся к этому документу:

«На следующий день, 19 мая, в 12,5 часов император Японии в сопровождении принцев Арисугавы Старшего [Тарухито Арисугава] и Китасиракавы, обер-гофмаршала, министра двора и двух адъютантов приехал на фрегат «Память Азова» при салюте со всех расцветившихся флагами судов нашей и японской эскадр, люди которых, посланные по реям, приветствовали Его Величество громким «ура». Японский императорский штандарт был поднят на грот-мачте возле флага наследника цесаревича. Его Императорское Высочество в ленте ордена «Астры» [по всей видимости, ордена Хризантемы на Большой ленте, которым награждались в Японии главы иностранных государств], окруженный лицами свиты и адмиралами, также надевшими японские ордена, пожалованные им всем накануне, встретил императора у трапа и проследовал с ним, при звуках японского гимна, в покои Его Величества.

Состоявшийся затем завтрак имел весьма задушевный характер. В течение оного наследник цесаревич пил за здоровье императора и императрицы Японии, на что гость Его Высочества отвечал тостом за Государя Императора и Государыню Императрицу. По окончании завтрака Высочайшие Особы распрощались самым сердечным образом, и император съехал с фрегата.

В исходе 5 часа этого же дня эскадра наша снялась с якоря и направилась через внутреннее море во Владивосток»1.

Сложно судить, насколько глубокие впечатления оставил данный контакт у его главных участников. Свидетельств об этом не сохранилось. Но, думается, в определенном смысле доверительные отношения между главами государств (Николай стал государем уже через пять лет) сформировались. Возможно, этого не хватило, чтобы предотвратить военный конфликт 1904-1905 годов - слишком сильны были объективные причины, но по тому, как, на удивление многих, отношения между двумя странами не только быстро восстановились после подписания мирного договора 5 сентября 1905 года, но и за короткий период достигли высшей ступени - стали фактически союзническими (именно в таком качестве Российская империя и Япония выступали во время Первой мировой войны), можно заключить, что «зерна доверия», посеянные в 1891 году, дали свои всходы и проложили непростой путь к добрососедству.

 

 

 1Выписка из донесения посланника в Токио за №№38, 39 и 40 (май 1891 г.) // АВПРИ. Ф. Японский стол. №1746. Оп. 493. Л. 241-242.