ENGLISHГосударственная Дума и Совет Федерации в ноябре 2007 года проголосовали за приостановление Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). Эту меру, предложенную Президентом России В.Путиным "в связи с исключительными обстоятельствами, затрагивающими безопасность Российской Федерации и требующими принятия безотлагательных мер", единогласно поддержали все присутствующие на заседаниях парламентарии.
Министр иностранных дел России Сергей Лавров выразил удовлетворение таким единодушием и сравнил временный выход из ДОВСЕ с отказом "от дискриминационных положений Парижского трактата, навязанного стране по итогам Крымской войны" в 1870 году.
"Существует принцип - если тебе позволено больше, ты можешь из этого большего использовать меньшее. Договором предусмотрен выход, мы на эту крайнюю меру не пошли, мы не использовали свое право по полной… От западных партнеров России после приостановки ДОВСЕ мы ожидаем реакции, которая позволит навести порядок в сфере ограничения вооружений в Европе. Это можно сделать исключительно через введение в силу Соглашения об адаптации ДОВСЕ и в целом через модернизацию того режима, который не имеет в своем нынешнем виде никакого смысла", - считает С.Лавров.
Между тем глава государства В.Путин может возобновить участие России в ДОВСЕ в любой момент - принятый Федеральным Собранием закон дает ему на это полное право.
Одобренный парламентариями законопроект стал юридическим оформлением Указа Президента "О приостановлении Российской Федерацией действия Договора об обычных вооруженных силах в Европе и связанных с ним международных договоров"1, который был подписан 13 июля 2007 года.
С 12 декабря Россия приостанавливает участие в договоре.
Обращает на себя внимание тот факт, что проект указа был готов уже накануне встречи В.Путина и Дж.Буша в Кеннебанкпорте2, однако он был подписан уже после окончания встречи двух глав государств в штате Мэн. Это свидетельствует о том, что российским руководством были использованы все возможности (включая официальные и неофициальные переговорные площадки на высшем уровне) для поиска взаимоприемлемого решения, которое позволило бы сохранить действующую договорную базу. Попытки соотнести положения Договора об обычных вооруженных силах в Европе в соответствии с меняющимися военно-политическими реалиями предпринимались Российской Федерацией на протяжении нескольких лет. К сожалению, успехом они не увенчались, и отнюдь не по вине нашей страны.
Указ президента о приостановлении членства нашей страны в ДОВСЕ стал очередным шагом на пути формирования новой системы региональной и международной безопасности. Необходимость в выработке такой системы, которая в полной мере учитывала бы интересы всех заинтересованных сторон, включая Российскую Федерацию, давно назрела.
История непонимания
ПОДПИСАННЫЙ 19 НОЯБРЯ 1990 ГОДА в Париже Договор об обычных вооруженных силах в Европе3 представлял собой важный шаг на пути создания более стабильной безопасной системы военно-политических отношений в Европе. Впервые в истории в масштабах европейского континента был создан эффективный режим контроля над обычными вооружениями. Вместе с тем подписание этого договора было крупной уступкой Западу со стороны СССР. Достигнутые договоренности по количественным ограничениям на развертывание в Европе касались тяжелой военной техники (боевых танков, боевых бронированных машин и артиллерийских систем Сухопутных войск). То есть именно по тем параметрам, которые беспокоили Запад и по которым СССР действительно превосходил НАТО. Количественные ограничения накладывались также на боевые самолеты и ударные вертолеты. Ограничения ДОВСЕ не распространялись на военно-морские силы, стратегическую авиацию и географию базирования тактической и армейской авиации. Не учитывалось ядерное оружие, не принимались в расчет новые формы (воздушные и воздушно-космические операции, операции стратегических ядерных сил и др.) и тем более новые способы ведения стратегических операций. ДОВСЕ, по существу, был разработан таким образом, что его положения никак не влияли на наступательные и оборонительные возможности США - основного участника НАТО и главную военную силу альянса4.
С распадом Организации Варшавского договора и СССР положения договора и вовсе перестали соответствовать реальности, став весьма несправедливыми по отношению к России. Особенно болезненным оказался вопрос о так называемых "фланговых ограничениях", негативным образом повлиявший на возможности России передислоцировать воинские подразделения по собственной территории. Например, согласно этому документу во "фланговой зоне", к которой относились в том числе и республики Северного Кавказа, Россия могла иметь не более 580 единиц бронетехники5. В 1997 году был начат процесс адаптации договора к новым реалиям, завершившийся в 1999 году. В ходе подготовки адаптированного варианта договора наша страна столкнулась с попытками Запада навязать унизительные условия по разоружению, связанные прежде всего именно с "фланговыми ограничениями". Это было и остается для Москвы совершенно неприемлемым, ранее - из-за вооруженного конфликта на территории Чеченской республики, а в настоящее время - по причине его возможных рецидивов, а также провоцируемой некоторыми государствами Закавказья гонки вооружений в регионе. Однако выход Москвы из ДОВСЕ неминуемо стал бы началом развала этого договора, что не входило в интересы западных государств, не без лицемерия провозглашавших его "краеугольным камнем европейской безопасности". Не в последнюю очередь потому, что в этом случае они лишились бы возможности проводить внезапные инспекции на нашей территории.
В итоге Соглашение об адаптации Договора об обычных вооруженных силах в Европе было подписано в Стамбуле 19 ноября 1999 года. Этот документ в некоторой степени приводил в соответствие ДОВСЕ образца 1990 года к новым реальностям и стал первым крупным соглашением, подписанным после окончания холодной войны. Принципиально новым моментом, фактически превратившим обновленный ДОВСЕ, по сути, в новый договор, стала трансформация зонально-групповой основы договора (что соответствовало блоковому принципу времен холодной войны) в систему национальных и территориальных уровней для каждого государства-участника. Вместо пяти прежних географических зон, на которые был разбит район применения договора, вводилась сеть территориальных ограничений: 28 территориальных уровней в соответствии с числом европейских участников договора, а также два подуровня - на территории России и Украины. Были определены национальные и территориальные квоты по некоторым видам обычных вооружений, больше учитывающие интересы России. Предельные уровни вооружений для нашей страны во "фланговой зоне" (включая Ленинградский и Северо-Кавказский округа) составили 1300 танков, 2140 единиц бронетехники, 1680 артиллерийских установок6.
Новая система устанавливала также потолки для размещения наземных вооружений, подпадающих под действие договора, ограничивала возможности их перегруппировок между государствами, снижала возможности создания ударных группировок для проведения крупномасштабных наступательных операций. Все это значительно в случае реализации укрепило бы стабильность в Европейском макрорегионе. В частности, право на так называемое "чрезвычайное временное развертывание" сопровождалось, согласно документу, дополнительными мерами по контролю и не должно было вести к дестабилизации обстановки.
С точки зрения Москвы, адаптированный вариант договора до последнего времени являлся важным документом, способствующим отходу от стереотипов холодной войны. Выработанный при активном участии России режим адаптированного ДОВСЕ был ориентирован на укрепление безопасности каждого государства-участника независимо от принадлежности к военно-политическим союзам. До последнего времени Россия была заинтересована в его вступлении в силу, ратифицировав его в 2004 году (Федеральный закон от 19 июля 2004 г., № 64-ФЗ7). В письме Президента России, сопровождавшем внесение соглашения на ратификацию в Государственную Думу, подчеркивалось: "В результате выполнения адаптированного договора будет существенно уменьшен потенциал обычных вооруженных сил крупных в военном отношении европейских стран, США и Канады, а также снижены их наступательные возможности… Соглашение об адаптации отвечает интересам Российской Федерации"8. Действительно, в случае добросовестного выполнения адаптированного договора всеми сторонами был бы существенно уменьшен потенциал обычных вооруженных сил крупных в военном отношении европейских стран, США и Канады и были бы снижены их наступательные возможности. Суммарное сокращение национальных уровней вооружений 19 (на тот момент) стран НАТО по сравнению с действующими должно было составить: по танкам - около 4800 единиц, по ББМ - 4 тыс. единиц, по артиллерии - более 4 тыс. единиц, что соответствует вооружению примерно десяти отмобилизованных дивизий натовского стандарта9. На ратификацию адаптированного ДОВСЕ никак не повлиял даже односторонний выход США из Договора по ПРО, в то время как предложения рассматривать два этих процесса (а также действие Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности) во взаимной увязке высказывались рядом экспертов.
Все эти годы Россия выполняла требования, предусмотренные соглашением, фактически в одностороннем порядке. Западные государства в качестве предисловия для запуска ратификационных процедур первоначально выдвинули требование к России обеспечить "дополнительную транспарентность" сокращения обычных вооружений на флангах, не предусмотренную договором, и предоставить данные о выводе российских войск с территории Северного Кавказа. Москва пошла на это и сугубо на добровольных началах стала предоставлять информацию о временно введенных на Северный Кавказ вооружениях. А летом 2001 года стали выдвигаться требования, не имеющие вообще никакого отношения к договору, относительно вывода российских воинских подразделений из Грузии и Молдавии (Приднестровье). Тогда Россией были взяты обязательства по выводу российских военных объектов из Грузии в более короткие сроки, чем это планировалось изначально. В частности, вывод 62-й военной базы из Ахалкалаки был завершен летом 2007 года, а вывод 12-й базы из Батуми должен завершиться в течение 2008 года. В Приднестровье Россия в присутствии наблюдателей ОБСЕ уничтожила и вывела 364 единицы вооружений и военной техники.
Сейчас очевидно, что эти уступки, значительно ослабив позиции России в Кавказско-Черноморском регионе, не привели к каким-либо адекватным встречным шагам со стороны США (на которые, возможно, первоначально рассчитывали в Москве). Видимо, расчет делался на то, что ратификация адаптированного ДОВСЕ означала бы принятие участниками четких юридических обязательств по его выполнению, открыв дорогу переговорам по дальнейшему совершенствованию данного документа и решению остающихся вопросов. Однако надежд на ратификацию адаптированного ДОВСЕ всеми участниками (без чего он не вступит в силу) не осталось практически никаких. Как и прежде, страны НАТО отказываются ратифицировать адаптированный ДОВСЕ под надуманными предлогами.
Как ДОВСЕ 1990-го, так и его адаптированный вариант 1999 года имели существенные недостатки, пробелы и лакуны, ликвидировать которые пыталась на протяжении последних лет российская дипломатия. И эти недостатки стали еще более заметными в ходе динамично развивавшихся событий последних семи лет, существенным образом изменивших военно-политическую конфигурацию на европейском континенте. Речь идет прежде всего о приеме в НАТО новых восточноевропейских членов (включая некоторые республики бывшего СССР) и планах дальнейшего расширения альянса, а также о размещении в Польше и Чехии инфраструктурных элементов глобальной системы американской противоракетной обороны.
Одной из проблем, которую пыталась решить Россия в ходе многочисленных встреч и переговоров с высокопоставленными руководителями США и НАТО, был вопрос о присоединении к ДОВСЕ новых независимых государств Балтии, что способствовало бы общей нормализации отношений на северо-западных границах России и сняло бы многие опасения. К сожалению, наши западные партнеры не пожелали оказать хотя бы формального давления на власти Литвы, Латвии и Эстонии, с тем чтобы они присоединились к данному договору. В период рассмотрения вопроса о вступлении государств Балтии в НАТО российская сторона настаивала на увязке этого процесса с полноформатным подключением этих государств к ДОВСЕ. Это предложение также осталось без ответа. Более того, уже сейчас в Прибалтике дислоцируются самолеты ПВО альянса и радары, просматривающие территорию России на 400 км от границы. В 2003 году в районе Резекне, неподалеку от латвийско-российской и латвийско-белорусской границ, была развернута трехкоординатная РЛС ТPS-117 (радиус действия - 450 км) для контроля воздушного пространства над Прибалтикой, Белоруссией, а также западной частью России. Речь идет и о создании более мощных радаров радиусом действия до 2 тыс. км. Натовские самолеты-перехватчики приступили к боевому дежурству на аэродромах в непосредственной близости от северо-западных регионов нашей страны. На свободных от ограничительных договоров территориях блок имеет возможность размещать практически любое вооружение - вплоть до ядерных ракет и стратегической авиации10.
С приемом прибалтийских государств в НАТО складывается ситуация, при которой от второй столицы России, второго по численности населения города и одного из центров отечественного оборонно-промышленного комплекса Санкт-Петербурга общевойсковые дивизии НАТО и ударную авиацию будут отделять всего полторы сотни километров, если предположить развертывание в странах Балтии ударной группировки войск (сил). При этом территория, представляющая собой часть Северо-Европейского ТВД, не подпадает под действие ДОВСЕ.
Отметим, что помимо трех балтийских республик из "новых" членов НАТО не участвует в ДОВСЕ также Словения. Болгария и Румыния являются "фланговыми" государствами, и ограничения на них накладывались без учета их присоединения к НАТО. Вообще, прием новых членов Североатлантического альянса нанес сокрушительный удар по режиму действующего договора. На сегодняшний день превышение со стороны НАТО составляет: по танкам - более 2200 единиц, по бронетранспортерам - более 3300 единиц, а по орудиям - более 2 тыс. единиц11, имея по отдельным направлениям более чем четырехкратное преимущество.
Появление неподконтрольных договору "серых зон" в лице Литвы, Латвии и Эстонии является лишь одним из доказательств обоснованности опасений российского руководства, но далеко не единственным. Создание военной инфраструктуры США и НАТО в Черноморско-Каспийском регионе непосредственным образом выдвигает их к рубежам российского Северного Кавказа, и по сей день отличающегося перманентной нестабильностью. Все это также мало соотносится с буквой и духом ДОВСЕ и его адаптированного варианта. Так, 21 марта 2003 года Парламентом Грузии было ратифицировано соглашение о сотрудничестве в сфере обороны с США. Оно предусматривает безвизовый въезд в Грузию американских военнослужащих, размещение на ее территории американской военной техники, вооружений, их свободное перемещение. Американские военнослужащие получают исключительные права и полномочия и пользуются на территории Грузии привилегиями и иммунитетами административных и технических сотрудников посольства США в Грузии. Согласно документу принадлежащие США летательные аппараты, морские суда и наземные транспортные средства имеют право беспрепятственного пересечения границы Грузии в обоих направлениях и свободного передвижения по ее территории. Перспектива развертывания в этой закавказской республике группировки Вооруженных сил США представляет собой качественно новый уровень угроз для национальной безопасности России* (* В равной степени это относится и к соседнему Азербайджану, на территории которого уже сейчас присутствуют мобильные группы Вооруженных сил США и интенсивно сооружаются объекты военной инфраструктуры.). В то же время США последовательно выступают против военного присутствия России в Закавказье, в частности в Республике Армения, надуманно связывая этот вопрос с урегулированием конфликта вокруг Нагорного Карабаха.
В последние годы достоянием гласности стали многие факты откровенного несоблюдения договора западными государствами. В частности, проводится модернизация военных аэродромов, портов, идет подготовка законодательной базы Болгарии, Польши, Румынии для перевода на территорию этих государств группировок боевых сил США в основном с баз, расположенных на территории ФРГ. Создаются полноформатные военные базы в Болгарии и Румынии - по 5 тыс. человек вместе со штатным оружием и боевой техникой. В НАТО считают эти контингенты не подпадающими под термин "существенные боевые силы" ("значительные силы")12. Аргументация о том, что данные военные объекты являются не более чем "аэродромами подскока", территориально приближенными к источникам гипотетических террористических атак, также вряд ли может рассматриваться всерьез. В настоящее время создается глобальная инфраструктура американского военного присутствия в Европе, причем отдельные ее составляющие развертываются даже без согласования со штаб-квартирой НАТО в Брюсселе.
Согласно заявлению главкома ВВС НАТО в Европе, прозвучавшему в ходе слушаний в американском Конгрессе, в Болгарии и Румынии создаются тренировочные базы, которые ориентированы на Кавказ. Создание объектов, на которых могла бы проходить "обкатку" значительная часть американской армии, да еще и в непосредственной близости у южных границ России, не может не вызывать дополнительной озабоченности. Представим на минуту перспективу создания военных объектов Народно-освободительной армии Китая в Мексике, неподалеку от ее границы с США, и возможную реакцию на это в Вашингтоне, и, думается, все станет понятно…
В Вашингтоне и Брюсселе утверждают, что расширение альянса, изменение военно-политического статуса шести государств - участников договора и вызванные этим перегруппировки объединенных вооруженных сил НАТО в Европе никак не связаны с ДОВСЕ. Вместе с тем, по их мнению, вопросы сугубо двусторонних отношений России с Молдавией и Грузией напрямую влияют на ДОВСЕ и якобы не позволяют его ратифицировать. Согласно этой, мягко говоря, странной логике вывод 500 российских военнослужащих из Приднестровья резко повысит безопасность и стабильность на юго-востоке Европы, как и новые тысячи американских солдат в Болгарии и Румынии, оснащенные самым современным оружием. Очевидно, в сознании западных переговорщиков все, что делают они, является справедливым, демократичным, соответствует интересам безопасности и т.д. Когда же речь идет о России, дело обстоит с точностью до наоборот. Вряд ли при такой логике возможно сколь-нибудь конструктивное взаимодействие.
Вопрос о ДОВСЕ нельзя также не рассматривать вне контекста планов администрации Дж.Буша-младшего по созданию третьего позиционного района ПРО в Польше и Чехии, являющегося всего лишь частью более глобальной системы. Стремление создать тотальный противоракетный щит над территорией Соединенных Штатов Америки создает качественно иную ситуацию в сфере военной безопасности, в том числе и на европейском континенте.
Изменение подходов России
ДОГОВОР об обычных вооруженных силах в Европе стал для стран НАТО рычагом политического давления на Россию. Это отчетливо проявилось 9 декабря 2005 года, когда министры иностранных дел государств - членов НАТО (всего 26 подписей) приняли обращение, в котором потребовали от Москвы соблюдать обязательства, взятые на Стамбульском саммите ОБСЕ 1999 года, согласно которым Россия должна вывести из Приднестровья вооружение и воинские части. Заметим, что данные обязательства юридически никак не связаны с адаптированным ДОВСЕ.
С начала 2006 года подходы Москвы к судьбе многострадального документа заметно меняются. В ходе конференции по безопасности в Мюнхене С.Иванов открыто заявил, что "ныне действующий ДОВСЕ отстал от новых военно-политических реалий" и что "Россия не собирается делать вид, что ДОВСЕ нормально функционирует и нас все устраивает. Если положение дел не изменится, то нам, очевидно, предстоит вести не простой разговор о будущем ДОВСЕ...". Соответствующие сигналы поступали Западу и со стороны российского экспертного сообщества. Так, по словам руководителя Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Алексея Арбатова, в стране существует "очень сильное и нарастающее давление со стороны определенной части политической элиты", которая требует, "чтобы Россия денонсировала ДОВСЕ и вышла из него в знак протеста против неконструктивной линии Запада"13.
Однако и тогда политического решения еще не было принято. Большие надежды в плане преодоления разногласий российская сторона возлагала на Конференцию по рассмотрению действия Договора, состоявшуюся 31 мая - 2 июня 2006 года. Однако участникам этого мероприятия так и не удалось согласовать итоговый документ и определиться с дальнейшим механизмом действия ДОВСЕ. Провалом завершилась инициатива МИД России принять проект НАТО с двумя оговорками: о подтверждении стремления участников переговоров ввести адаптированный ДОВСЕ в действие до конца 2007 года и о согласии на временное применение Соглашения об адаптации с 1 октября 2006 года.
Выступление министра иностранных дел России С.Лаврова 26 сентября в Совете по международным делам Лос-Анджелеса было выдержано в достаточно жестких тонах. Министр заявил: "Блокирование адаптации Договора об обычных вооруженных силах в Европе со стороны НАТО - абсурд. Трудно дать иное рациональное объяснение ситуации, когда продолжает свое виртуальное существование неадаптированный договор, основанный на реалиях времен противостояния стран Варшавского договора и НАТО. Варшавского пакта давно нет, многие его члены уже в НАТО".
На международной Конференции по вопросам политики безопасности, состоявшейся в феврале 2007 года в Мюнхене, Президент России подчеркнул, что Договор об обычных вооруженных силах в Европе находится в кризисном состоянии. А 26 апреля 2007 года В.Путин предложил объявить мораторий на выполнение Россией положений Договора об обычных вооруженных силах в Европе до тех пор, пока к нему не присоединятся все страны НАТО.
В конце мая Москва обратилась к Депозитарию Договора об обычных вооруженных силах в Европе - правительству Королевства Нидерландов - с просьбой о созыве 12-15 июня в Вене чрезвычайной конференции государств - участников договора. В ходе этой конференции состоялся еще один раунд консультаций между Россией и США. Американскую делегацию возглавлял заместитель госсекретаря США по делам Европы и Евразии Д.Фрид, российскую - директор Департамента по вопросам безопасности и разоружения МИД России Анатолий Антонов. Для восстановления жизнеспособности ДОВСЕ российская делегация внесла на рассмотрение участников конференции ряд предложений, которые представляют собой своего рода "Дорожную карту", где вехами отмечены ключевые шаги на пути к выходу из создавшейся кризисной ситуации:
1) возвращение Латвии, Литвы и Эстонии в договорное поле;
2) понижение суммы разрешенных уровней и наличий ограничиваемых договором вооружений и техники стран НАТО в целях компенсации потенциала, приобретенного альянсом в результате двух "волн" расширения;
3) принятие политического решения об отмене "фланговых ограничений" для территории России;
4) разработка общего понимания термина "существенные боевые силы" и проявление соответствующей сдержанности в период до его согласования;
5) вступление в силу или по крайней мере начало временного применения Соглашения об адаптации ДОВСЕ не позднее 1 июля 2008 года;
6) разработка условий присоединения к ДОВСЕ новых участников и дальнейшая модернизация договора.
Однако встречи завершились безрезультатно вследствие нежелания американской стороны вести серьезный диалог. По словам Д.Фрида, конференция была призвана прояснить позицию России, и не более того. Позиция официального Вашингтона состоит в том, чтобы Россия продолжала соблюдать договор фактически в одностороннем порядке в условиях, когда другие государства его даже не ратифицировали. По словам А.Антонова, "Россия по-прежнему открыта для диалога по вопросам восстановления жизнеспособности режима ДОВСЕ, наши предложения остаются на столе переговоров".
В статье "Сдерживание России: назад в будущее?" министр иностранных дел России С.Лавров еще раз четко озвучил позицию нашей страны: "Мы подходим к этому документу честно и претендуем только на то, ради чего он был принят, - на равную безопасность. Проблема, однако, в том, что принцип равной безопасности был подорван с роспуском Организации Варшавского договора при одновременном сохранении и расширении НАТО. Попытки же исправить ситуацию натолкнулись на категорический отказ членов Североатлантического альянса ратифицировать Соглашение об адаптации ДОВСЕ к новым условиям под предлогами, юридическая несостоятельность которых понятна любому, кто читал документы Стамбульской конференции 1999 года… Уровни вооружений, приходившиеся, согласно ДОВСЕ, на государства - члены Организации Варшавского договора, перекочевали в натовскую квоту. Это уже не "равная безопасность", а желание забрать то, что принадлежало другим. Такая ситуация говорит о попытке воспроизвести блоковые инстинкты и подходы, вернуться к логике "игры с нулевым результатом". Положение дел с ДОВСЕ - яркий пример того, что любой элемент глобальной или европейской архитектуры безопасности, который не основан на принципах равноправия и взаимной выгоды, не может быть устойчивым"14.
На сегодня следствием объявления моратория является, в частности, ограничение контроля со стороны НАТО за передвижением российских войск по российской же территории, будет также прекращен обмен информацией по обычным вооруженным силам. Впрочем, необходимость соответствующих уведомлений уже давно являлась анахронизмом, свойственным больше 1990-м годам, и в этом плане мораторий, скорее, зафиксировал существующее положение дел. Что же касается обмена информацией в режиме взаимных инспекций, то эффективность этого формата, равно как и его транспарентность, уже давно вызывают обоснованные сомнения. Вопрос, однако, состоит в том, какие дальнейшие шаги необходимо предпринимать и насколько возможно преодолеть существующие негативные тенденции.
Перспективы
ЕСТЬ ОСНОВАНИЯ ПОЛАГАТЬ, что в Вашингтоне всерьез рассчитывают договориться с Москвой, убедив ее не выходить окончательно из ДОВСЕ. Стало известно, например, о желании стран НАТО созвать еще одну чрезвычайную конференцию по этому вопросу. И хотя соответствующая возможность предусмотрена договором, вряд ли подобное мероприятие будет иметь какой-то смысл хотя бы по причине провала всех предшествующих конференций и отсутствия каких-либо существенных изменений в позиции США и НАТО.
Представляется, что новым реалиям не соответствует уже не только ДОВСЕ, подписанный в 1990 году, но во многом и его адаптированный "стамбульский" вариант 1999 года. Именно поэтому Российская Федерация предлагает начать разработку новой системы контроля над вооружениями и мер укрепления доверия. Это было бы наилучшим выходом из создавшейся патовой ситуации. Вырабатываемые решения должны носить комплексный характер, охватывая как сферу обычных вооружений, подпадающих под действие ДОВСЕ, так и весь спектр вопросов, связанных с ядерными вооружениями и системами американской противоракетной обороны. Серьезного анализа заслуживает, в частности, соответствие современным реалиям Договора между СССР и Соединенными Штатами Америки о ликвидации ракет средней и меньшей дальности15, заключенного в 1987 году, и целого ряда других документов.
В ходе встреч В.Путина с Президентом США в формате "Большой восьмерки" и встречи в Кеннебанкпорте были выдвинуты соответствующие предложения, которые могут служить прочной основой для дальнейших переговоров и консультаций. Однако логика западных коллег представляется несколько иной. На различных международных конференциях их западные участники утверждают, что будут "информировать" Россию о своих действиях. Именно так - информировать, то есть реализовывать решения, принятые ранее в одностороннем порядке. На самом деле речь идет о новом витке гонки вооружений, в которую пытаются втянуть нашу страну.
Проблема также состоит в том, что в основу любого нового комплексного соглашения необходимо будет заложить идею об ограничении военной активности в Европе. В то же время мы видим настойчивые попытки изменения военного баланса в Европе и в мире вообще, предпринимаемые Соединенными Штатами и некоторыми их ближайшими союзниками. Гонка вооружений рискует стать одним из основополагающих атрибутов формируемого при активном участии США "нового мирового порядка", и это может крайне негативно сказаться на безопасности России уже в среднесрочной перспективе.
Некоторые представители российского экспертного сообщества склонны недооценивать существующие риски и угрозы, списывая озабоченности российского политического руководства на "психологию осажденной крепости" и рецидивы холодной войны. Согласно этой логике выход России из ДОВСЕ бесполезен (или даже вреден) прежде всего для самой России, а приоритетом должна стать, наоборот, реанимация этого договора. Однако как этого добиться в условиях, когда наши западные партнеры ратифицировать ДОВСЕ даже не собираются, сторонники данной точки зрения не объясняют. Это и неудивительно: любые подобные объяснения неминуемо будут иметь характер в лучшем случае романтических мечтаний, мало соотносящихся с жесткими реалиями современного мира. Следовательно нынешний курс российского руководства по вопросу ДОВСЕ является во многом безальтернативным и лишь одним из шагов на пути к полному пересмотру не отвечающего национальным интересам России военно-политического расклада, складывавшегося в мире начиная с 1991 года.
Наивно было бы надеяться, что этот путь будет устлан розами и что нам будут рукоплескать наши западные "партнеры". Наверное, можно согласиться с точкой зрения, согласно которой восприятие американскими правящими кругами процессов, идущих в России после распада СССР, кардинально отличается от взглядов, распространенных среди большей части политической элиты России. С точки зрения администрации США, наша страна переживает после 1991 года поэтапно разворачивающиеся следствия поражения СССР в холодной войне. Частью этих следствий являются и сами попытки Москвы восстановить стратегический баланс сил16. Представляется, что для любой американской администрации (неважно, республиканской или демократической) вопрос имперского статуса США не является дискуссионным, и они будут делать все для того, чтобы такой статус сохранить. Россия, как и любое другое государство, предпринимающее самостоятельные шаги на международной арене и самостоятельно выстраивающее систему отношений с потенциальными противниками Вашингтона, плохо вписывается в американское видение будущего. И в этой связи необходимость последовательного укрепления российских вооруженных сил, оснащения их новыми передовыми видами вооружений, соизмеряемого с возможностями национальной экономики, становится как никогда актуальной. Не менее важной задачей представляется совершенствование политических и военных структур на евразийском континенте, альтернативных НАТО. Диалог ведут исключительно с сильными партнерами, и только дальнейшее усиление экономического и военного потенциала России сможет побудить Запад во главе с США к началу серьезных переговоров по созданию новой системы европейской и международной безопасности.
1 Собрание законодательства РФ, 2007, №29, ст. 3681.
2 Независимое военное обозрение, 29.06.2007.
3 Бюллетень международных договоров, 1993, №2, с. 3-116.
4 Военно-промышленный курьер, 2005, №43.
5 Аляев А., Цыкало В., Черный В. Контроль над обычными вооружениями и МДБ в рамках ОБСЕ.//Обозреватель, 2004, №11.
6 См. ст. 22 Соглашения об адаптации Договора об обычных вооруженных силах в Европе. Текст документа официально не опубликован.
7 Собрание законодательства РФ, 2004, №30, ст. 3082.
8 Письмо Президента РФ от 11 февраля 2002, № Пр-227.
9 См.: Пояснительная записка по вопросу о ратификации Соглашения об адаптации Договора об обычных вооруженных силах в Европе.//Приводится на сайте: http://asozd.duma.gov.ru
10 Российская газета, 16 июля 2007.
11 Цыганок А. Россия, США, НАТО и Евросоюз: изменение стратегического курса или временная конъюнктура?//http://www.kreml.org/opinions/70578726
12 Вопросы и ответы: ДОВСЕ.//www.nato.int/issues/arms_control/cfe_qa_factsheet-ru.pdf
13 Военно-промышленный курьер, 2006, № 22.
14 Лавров С. Сдерживание России: назад в будущее?//Россия в глобальной политике, 2007, № 4.
15 Сборник международных договоров СССР. Вып. XLIV. М., 1990, с. 58-69.
16 См.: Новый мировой беспорядок.//Смысл, 2007, № 8, с. 100.
