ENGLISHВ УХОДЯЩЕМ, 2007 году история в который раз вышла за рамки научных споров и стремительно возвратилась в большую политику. Спрашивается: какое отношение к политике имело, например, решение Министерства образования Великобритании изъять из школьной программы упоминание о крупнейших деятелях прошедшего столетия - Уинстоне Черчилле, Иосифе Сталине, Адольфе Гитлере и Махатме Ганди? И невольно начинаешь сомневаться в "высоких соображениях" британских сановников о необходимости идти в ногу с XXI веком, когда 12 июня 2007 года на открытии в Вашингтоне памятника жертвам коммунизма Президент США Дж.Буш оперировал "ненужными" для будущих поколений фактами, делая упор на "невинных украинцах", погибших от "сталинского великого голода", и поляках, "убитых в массовом порядке в лесу Катыни". Много вопросов возникло и в связи с разногласиями по поводу способа подсчета голосов при принятии решений в Евросоюзе на июньском саммите этой организации в Брюсселе. Польша, поставившая саммит под угрозу срыва, аргументировала свою позицию именно историческими категориями, утверждая, что, если бы страна не пострадала в 1939-1945 годах, польское население было бы сегодня почти вдвое больше.
Правы, наверное, были в Брюсселе те европейские политики, которые посчитали недопустимым решать серьезные вопросы, ссылаясь на исторические события. О таком подходе и Россия неоднократно заявляла, хотя у нее причин предъявлять счет к истории и отдельным ее субъектам более чем предостаточно (согласно демографическим критериям, если бы не война, население России составляло бы сегодня порядка 300 млн. человек). Дело в другом - главной мишенью всех этих атак на историческом фронте вновь стала Россия, причем их всплеск последовал сразу же после памятного выступления российского Президента В.В.Путина в Мюнхене в феврале 2007 года. Дело доходит до призывов, как в той же Польше, проводить "историческую дипломатию", приравняв ее к настоящей войне с танками и самолетами1. Демонстративно сносятся или оскверняются памятники советским воинам-освободителям как символы "ненавистной оккупации", в спешном порядке реанимируются и создаются соответствующие институты, центры и музеи. Опять настойчиво зазвучали голоса о необходимости поправить "сфальцифицированную" российскими лидерами европейскую историю и потребовать от России покаяния.
Можно, конечно, попытаться свалить все это на таких "колоритных" политиков, как братья Качиньские (Польша), Т.Ильвес (Эстония) или на худой конец М.Саакашвили (Грузия). Но как быть с другими политическими деятелями, постоянно навязывающими миру свое специфическое видение истории? Как быть, например, с бывшим помощником Президента США по национальной безопасности Зб.Бжезинским, который накануне празднования 60-летия Великой Победы назвал Россию страной с "криминальным прошлым"2. Если он имел в виду ужасы опричнины Ивана IV (Грозного), то историки давно пришли к заключению, что в период его правления народу погибло на порядок меньше, чем во времена инквизиции в Европе. Давая хлесткие характеристики одной стране, Зб.Бжезинский заставляет вспомнить и о другой, созданной ценою уничтожения практически целого народа - коренных жителей Америки.
У России сложная и противоречивая история. В ней были блестящие победы, но были, как и у любого государства, злодеяния, причем главным образом против собственного народа. Накануне распада СССР и особенно в 90-х годах прошлого столетия некоторые российские историки и политологи постарались показать всему миру именно темные страницы истории России. Страстно хотелось сбросить "исторические вериги" и с чистой душой пойти навстречу "цивилизованному миру". Но там, как оказалось, "очищенная" Россия никому не нужна, зато аргументов стращать своих обывателей "русским монстром" появилось во много крат больше. Заодно и собственные ошибки и преступления можно было списать на раскаявшееся "историческое пугало". И если к Советскому Союзу относились хотя и со страхом, но подчеркнуто уважительно, то после добровольного открещивания от части, пусть и не самой светлой, своего прошлого все моральные ограничители в отношении России были отброшены. Такая тенденция, к сожалению, сохраняется и по сей день.
Более выдержанный в высказываниях, патриарх американской дипломатии, бывший государственный секретарь США Г.Киссинджер очень старался быть объективным при оценке выступления В.В.Путина в Мюнхене. Но и он не удержался и обвинил российского президента в продолжении традиций Петра I и Екатерины II, имея в виду, что именно при них "экспансионистская" политика России стала "основополагающей чертой империи"3. Говорится об этом так, будто в ту эпоху на мировой арене не разворачивалась ожесточенная борьба за сферы влияния, в которой Россия отнюдь не была главным игроком. Кому как ни Г.Киссинджеру должно быть хорошо известно, что в истории России не было ни захватнических войн Александра Македонского, ни Крестовых походов, ни, наконец, нашествия Наполеона, поставившего на колени пол-Европы. Трудно убедить в "российском экспансионизме" и народы Индии, Китая, арабских и африканских стран. Остается рассчитывать на западное общественное мнение, да на "новых" европейцев, для которых история стала частью борьбы за место в Европе. Но Запад - это еще не весь мир.
Кстати, почему никто не требует от России покаяния за Афганистан? Ведь это была очевидная ошибка тогдашнего советского руководства, за которую Россия до сих пор расплачивается не только неприязненным отношением к себе части афганского народа, но и горем семей тысяч погибших советских солдат и десятками тысяч физически и морально искалеченных граждан нашей страны. Однако требовать покаяния от Москвы, видимо, не очень хочется. Нынешняя ситуация в Афганистане представляет из себя безрадостную картину и, несмотря на операцию НАТО, имеет тенденцию к дальнейшей деградации. На фоне же провальной кампании в Ираке напоминания о нравственных категориях в политике выглядели бы чересчур двусмысленными.
Если и возникла нужда говорить о политике Петра I и Екатерины II, то можно было хотя бы отметить, что в период их правления Россия и остальная Европа начали активно взаимодействовать, пусть их отношения и отличались обоюдной подозрительностью. Можно было бы, например, напомнить, что первой серьезной внешнеполитической инициативой того времени стал предложенный главой российской дипломатии Н.И.Паниным проект "Северный аккорд". Этот проект, несмотря на династическую привязку и антифранцузскую направленность, вписывался в Вестфальский договор 1648 года, который сейчас нередко характеризуется как прообраз общеевропейской безопасности. Екатерина II, при которой Россия стремилась стать государством "грозным в самом себе и внушающим уважение соседям", была все-таки убеждена, что "мир гораздо скорее даст нам равновесие, нежели случайности войны, всегда разорительной"4.
Безусловно, история по-своему субъективна и часто встраивается в политическую ориентацию отдельных государств, несет на себе отпечаток особенностей того или иного режима. Многие в России испытали на себе, что значит смотреть на мир одним глазом. Слава богу, теперь открыты оба. Но есть в истории постоянная величина - факты и свидетельства очевидцев, которые, хотя и подвержены различным толкованиям, все же дают возможность попытаться незамутненным взглядом оценить прошлое и выявить наиболее характерные черты развития международной политики. Для российских дипломатов глубокие знания истории и специфики ведущих стран являются непременным условием оценки их профессионализма. Начиная с бывшего министра иностранных дел СССР А.А.Громыко в министерстве, к примеру, сложилась хорошая школа дипломатов-американистов. В свое время М.С.Горбачев даже упрекал МИД СССР за то, что он, мол, слишком американизирован. Это не мешало, однако, упомянутым мидовцам активно участвовать в формировании внешней политики, далекой от виртуальных представлений о мире. Незнание истории и мировых реалий порождает самонадеянность и веру в свою непогрешимость. Международная политика этого не прощает.
Для целого ряда аналитиков, причем не только российских, цель сегодняшней "исторической атаки" очевидна - оправдать сложившееся разбалансированное и нестабильное положение в мире, в том числе путем дальнейшей дискредитации его послевоенного устройства и обвинения "варварской" России в большинстве трагедий XX века. Отсюда и направление главного удара - еще больше подвергнуть сомнению итоги Второй мировой войны, поставить на одну доску гитлеровскую Германию и большевистскую Россию. С новой силой запущен тезис о том, что, пойдя на заключение так называемого пакта Молотова - Риббентропа 23 августа 1939 года, Советский Союз стал чуть ли не главным виновником начала войны. А между тем недавнее выступление российского президента в памятном городе Мюнхене могло бы послужить поводом для многих политиков освежить свои знания истории.
29 сентября 1938 года в Мюнхене главами правительств - Великобритании (Н.Чемберлен), Франции (Э.Даладье), Германии (А.Гитлер) и Италии (Б.Муссолини) - было подписано соглашение, которое впоследствии самими же западными политиками характеризовалось как "капитулянтское". Соглашением предусматривалось не только расчленение Чехословакии и передача Судетской области Германии, но и удовлетворение в трехмесячный срок территориальных притязаний Венгрии и Польши по отношению к Чехословакии, в чем тогдашнее польское руководство, по образному выражению У.Черчилля, приняло участие "с жадностью гиены". При этом Польша, явно опасавшаяся Сталина больше, чем Гитлера, отказалась от любых совместных действий с Советским Союзом даже ценой, как оказалось, собственного существования.
Заключением "мюнхенского мира" западные страны предали Чехословакию и, по существу, предоставили Гитлеру полную свободу рук в Восточной Европе и на Балканах с довольно очевидной надеждой на то, что он нападет на Советский Союз и оставит западные демократии в покое. При этом не надо лукавить: политика прямого поощрения Гитлера во многом была продиктована стремлением направить "цивилизованную" фашистскую Германию против "варварского" Советского Союза. Объективные историки давно пришли к такому выводу. Тот же Г.Киссинджер, отстаивающий мнение о решающей роли СССР в развязывании войны, не мог пройти мимо того факта, когда в 1937 году британский министр иностранных дел Э.Галифакс публично восхвалял нацистскую Германию в качестве "бастиона Европы против большевизма"5.
Думая, что Мюнхенским соглашением они открывают Гитлеру путь на Восток, западные политики просчитались. В марте 1939 года немцы оккупировали Чехословакию, захватили Клайпедскую область и предъявили ультиматум Польше о Данциге и "коридоре". Провалились попытки заключения трехстороннего договора о взаимопомощи - Англии, СССР и Франции, - который был способен остановить Гитлера. В советском руководстве росло убеждение, что в условиях неизбежной войны с Германией основная тяжесть падет на СССР. На кону стояла судьба государства. Вынужденный характер пакта Молотова - Риббентропа признавал и У.Черчилль: "В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на Запад исходные позиции германских армий, с тем чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи… Если их политика и была холодно расчетливой, то она была в тот момент в высокой степени реалистичной"6.
Автор не собирается выставлять высший балл за подписание пакта Молотова - Риббентропа, тем более что в 1989 году Верховный Совет СССР осудил его, дав правовую и моральную оценку. Но и рассматривать его вне исторических рамок не позволяет профессиональная честь. Заметим, что еще в 1961 году один из самых известных советских дипломатов первого поколения И.М.Майский высказал предложение о рассекречивании и публикации дополнительного протокола к Договору о ненападении 1939 года: "Надо не замалчивать данный протокол, а объяснить, почему мы на него пошли, и это можно сделать понятно и убедительно"7. Сложно отделаться от впечатления, что советско-германские договоренности были продиктованы не столько "кровожадной" расчетливостью И.В.Сталина, сколько интересами национальной безопасности. Кто был в состоянии противостоять Гитлеру в условиях отсутствия системы коллективного обеспечения мира? Конечно же не Англия, помышлявшая только о своем спасении, не слабеющая и вскоре оккупированная Франция и тем более не Соединенные Штаты, почувствовавшие дыхание войны лишь после Пёрл-Харбора в декабре 1941 года.
В России не страдают исторической амнезией. Никто больше стыдливо не уходит от вопросов по пакту Молотова - Риббентропа, как это делается сейчас в отношении мюнхенского сговора. Избавились мы и от комплекса вины за расстрел польских граждан под Катынью, рассекретив еще в начале 90-х годов прошлого столетия архивы ЦК КПСС и воздвигнув мемориал жертвам трагедии. Тогда, по существу, речь шла о жесте покаяния в надежде на то, что это послужит делу примирения русского и польского народов, в отношения которых история действительно внесла немало сложностей. Но нет, нынешние польские власти опять настойчиво раскручивают тему Катыни, чему охотно вторят на Западе, не останавливаясь перед требованиями от Президента России "встать на колени в катынском лесу"8 (странная забывчивость: в 1990 году так уже поступил Президент СССР при закладке упомянутого мемориала). Все это приводит лишь к тому, что в России вновь стали задавать вопрос: а где же польская комиссия по расследованию фактов ужасающего обращения с российскими пленными после советско-польской войны 1919-1920 годов, где покаяние за умерщвление 80 тыс. красноармейцев в концлагерях в Стшалкове, Тухоли, Барановичах и ряде других?
Разумеется, многие объективные аналитики в Западной Европе довольно скептически относятся к попыткам приравнять советский строй к фашистской Германии. В той же Великобритании изъятие У.Черчилля из школьной программы ряд влиятельных английских политиков назвал безумием. Но не стоит обольщаться: официальные круги на Западе все более склонны оперировать голливудской версией Второй мировой войны, которая позволяет "забыть" истинные причины ее начала и собственное поведение в ходе нее. Даже в Болгарии, которая, казалось, должна испытывать к России добрые чувства, переписываются учебники истории, где черным по белому написано, что только благодаря Соединенным Штатам было сокрушено могущество Гитлера.
Накануне празднования 60-й годовщины победы над нацизмом В.В.Путин через газету "Le Figaro" обратился к французской общественности с призывом с чувством ответственности перед новыми поколениями оценивать события тех лет, отдав должное вкладу в Победу французского народа и союзников по антигитлеровской коалиции9. На это в той же "Le Figaro" последовала целая череда гневных отповедей французских политологов "профессору истории Путину" за якобы фальсификацию событий со стороны Кремля. Набор узнаваемый - от трактовки пакта Молотова - Риббентропа как главной причины начала войны до обвинений СССР в снабжении Гитлера сырьем, необходимым для вторжения во Францию в мае 1940 года. При этом Мюнхенское соглашение характеризовалось как исключительно вынужденный шаг, как "последняя попытка пойти навстречу Гитлеру в решении вопроса о праве судетских немцев присоединиться к Рейху"10.
Самое печальное, что в широких слоях западного общественного мнения укоренилось убеждение в том, что крах фашистской Германии действительно стал результатом победы демократических сил Запада. Такие дорогие для нас и всех думающих людей с невытравленной совестью понятия, как "блокада Ленинграда" и "Сталинградская битва", воспринимаются нынешним поколением как что-то из области мифологии. И уж, конечно, старшеклассникам и студентам в странах Запада никто не порекомендует ознакомиться с трудами английского историка Д.Ливена, который, в частности, отмечал: "Аннексия Австрии и Чехословакии перед 1939 годом значительно усилила мощь Германии, которая наряду с правильным использованием современных военных технологий помогла Гитлеру нанести решительное поражение Франции в 1940 году ценой незначительных для Германии потерь. Это, в свою очередь, еще больше усилило немцев и дало им возможность мобилизовать ресурсы всей завоеванной Европы на достижение своих военных целей и в союзе с Японией сделать заявку на господство в Евразии. Подвела Гитлера лишь высокомерная недооценка советского потенциала, что обернулось для Германии катастрофой"11.
Может быть, и впрямь сделать 9 мая - Праздник Победы - национальным днем России, чтобы хотя бы раз в году все страны, особенно западные, вспоминали, кто внес решающий вклад в избавление мира от коричневой чумы? Россия не взывает к благодарности, благо это чувство должно быть присуще большинству европейцев, претендующих на право быть носителями самой высокой нравственности. Мы с признательностью относимся к австрийцам, которые не только с достоинством воспринимают памятник советскому солдату в центре Вены, но и заботливо ухаживают за всеми захоронениями воинов-освободителей. Мы ценим и другие примеры проявления благодарной памяти по отношению к тем, кто своими жизнями дал возможность всему человечеству восхищаться шедеврами мирового искусства и читать книги, уцелевшие от костров фашистской инквизиции. Никто сейчас в Москве не старается настойчиво напоминать ни о спасенных Праге и Будапеште, ни, наконец, о Таллине, сохранившемуся благодаря тому, что осенью 1944 года советские солдаты, совершив 120-километровый марш-бросок, буквально "на плечах" отступавших гитлеровцев и эстонских эсэсовцев ворвались в город и спасли его от разрушения.
Да, в России не все обстоит благополучно с собственными воинскими захоронениями. Это наша боль, и российские граждане постоянно высказывают свое негативное восприятие подобных явлений, справедливо требуя бережного отношения к памяти павших. Но не могут не вызвать омерзения попытки отыграться за прошлое на могилах советских солдат. Не может не удивлять, что Европа и США фактически закрыли глаза на чествование ветеранов балтийских СС, на то, что пособники немецких нацистов, уничтожавшие в основном славянское население, цыган и евреев, включены в официальный пантеон новых стран - членов Евросоюза. Такое многозначительное молчание поощряет и требования компенсации, и территориальные претензии прибалтийских государств к России. Все это делается под аккомпанемент рассуждений о том, что ряд европейских стран, хотя и вынужденно, воевал и на стороне Гитлера лишь во имя свободы, против коммунизма.
Складывается впечатление, что в ту же логику вписываются и события вокруг бывшей Югославии. Бросается в глаза неприкрытая поддержка Запада тех сил на Балканах, которые в годы войны были верными союзниками Гитлера. Что-то не слышно слов раскаяния за бомбардировки 1999 года и гибель мирных жителей Сербии. Наоборот, дело представляется таким образом, что была, мол, необходимость покончить с "фашистским режимом Милошевича" и открыть "новую страницу" в истории Европы. Вся эта возня с предоставлением независимости Косову заставляет еще раз вспомнить о позорном Мюнхенском соглашении, когда за признанием права на самоопределение для судетских немцев последовал захват сначала всей Чехословакии, а затем и многих европейских стран. Слабо просматривается перспектива безмятежного существования Европы с возникновением на ее карте нового конфликтного государственного образования. Кроме того, некоторые европейские страны имеют собственные проблемы с сепаратистскими движениями.
История уже выставила независимую оценку и Мюнхенскому соглашению, и пакту Молотова - Риббентропа - результаты Второй мировой войны. Вынесла она и свой приговор И.В.Сталину за военную авантюру против Финляндии, за его преступную доверчивость фашистскому диктатору Германии, приведшую к губительным для Красной армии первым месяцам войны, за пренебрежение к жизням миллионов советских граждан. Историкам и политикам остается спорить лишь о цене, которую пришлось заплатить народам мира за итоги войны. Для советского народа она оказалась слишком высокой. Но тем более священен для нас подвиг русских и людей других национальностей, населявших СССР.
Почему бы нашим союзникам по антигитлеровской коалиции самим не покаяться за затяжку с открытием Второго фронта, приведшую к продолжительной оккупации Западной Европы и миллионам дополнительных жертв, в том числе в концентрационных лагерях? Покаяться должны также Венгрия и Румыния за участие своих солдат в боевых действиях против советских войск и за уничтожение мирных жителей на территории СССР. Следовало бы, наконец, дождаться покаяния от Соединенных Штатов за атомную бомбардировку японских городов Хиросимы и Нагасаки, унесшую жизнь десятков тысяч безвинных людей. Покаяние не может быть односторонним: слишком много "наломано дров" в недалеком прошлом. Прежде чем выносить вердикты другим, неплохо бы взглянуть на себя.
Так кто же начал холодную войну? Видный отечественный дипломат и ученый, академик С.Л.Тихвинский приводит мнение по этому поводу различных групп авторитетных историков. Большинство историков началом холодной войны называет антисоветскую, антикоммунистическую речь тогдашнего премьер-министра Великобритании У.Черчилля в марте 1946 года в Фултоне (США) и провозглашенную Президентом США Г.Трумэном в марте 1947 года доктрину, согласно которой Соединенные Штаты имели полное право вмешиваться во внутренние дела других государств (в первую очередь Советского Союза и его союзников). Другие историки за исходный рубеж берут август 1945 года, когда США применили ядерное оружие против Хиросимы и Нагасаки, стремясь не столько ускорить этим войну на Тихом океане, сколько пригрозить Советскому Союзу демонстрацией преобладания военной мощи США12.
История распорядилась таким образом, что Россия до сих пор расплачивается по долгам, оставленным в результате попыток И.В.Сталина насадить в послевоенные годы в странах Восточной и Центральной Европы советский образ жизни. Одним из итогов такой политики стал "побег" бывших союзников "подальше от России" и заметное свертывание уровня отношений с ней. Новичками Европейского союза, считающими, что "час расплаты" с Россией пришел, движет желание отыграться за несправедливости, которые им пришлось пережить в советские времена. Хотя точно такие же несправедливости испытали на себе и народы СССР. Но "новички" продолжают упорно цепляться за скомпрометировавшие себя стереотипы холодной войны: Европа-де была, есть и будет противовесом России. Поэтому неслучайно эти страны оказались в первых рядах тех, кто ведет атаку на результаты Второй мировой войны и требует от России покаяния. Но все ли объясняется только "злым гением" И.В.Сталина? С точки зрения тогдашнего расклада сил политика И.В.Сталина была вполне логичной. Учтя уроки войны, советское руководство стремилось создать защитный пояс дружественных государств вдоль своих западных границ и обеспечить максимальную глубину защиты по всему периметру.
Интересный взгляд на эту проблему приводил авторитетный советский дипломат Г.М.Корниенко. Он ссылался на мнение ряда американских историков, прежде всего известного дипломата Д.Кеннана, согласно которому, долю ответственности за сложившуюся в Европе послевоенную ситуацию несут сами западные демократии, в первую очередь за подъем нацизма. Единственным возможным путем предотвращения "советизации" восточноевропейских стран было бы, в их понимании, открытие Второго фронта в Европе в значительно более ранние сроки, что позволило бы советским и союзным армиям встретиться дальше на Востоке. Г.М.Корниенко задавал вполне резонный вопрос: могли ли вообще западные союзники ожидать, что Советский Союз, чьи войска оказались в этих странах в силу необходимости до конца сломать гитлеровскую военную машину, станет действовать как-то иначе? Разве, скажем, США повели себя не так же в тех странах, где оказались их войска. Хорошо известно, например, что послевоенная Конституция Японии писалась отнюдь не самими японцами13. Здесь стоит добавить, что порочная практика "сдерживания" СССР за счет достижения подавляющего военного превосходства лишь ускорила процесс раскола Европы, что предрешило судьбу и многих стран Восточной Европы.
Тектонические сдвиги в Европе произошли после падения в ноябре 1989 года Берлинской стены и последовавшим воссоединением Германии. Непосредственный участник этих событий, известный отечественный дипломат Ю.А.Квицинский позднее отмечал, с каким трудом советскому руководству далось решение об этих неизбежных переменах. МИД СССР оказался в числе первых, кто осознал невозможность и далее выступать против национального единства немецкого народа. Но при этом в Москве исходили из того, что германский вопрос должен решаться в контексте общеевропейского развития, с учетом безопасности и интересов как соседей, так и других государств Европы и мира14. Состоявшийся вскоре фактический самороспуск Варшавского договора обозначил стремление советского руководства избавиться от блокового противостояния на европейском континенте и вписаться в нарождавшиеся принципиально новые структуры сотрудничества в Европе и в мире в целом.
Однако на Западе были иного мнения. Бывший Президент США Дж.Буш-старший не скрывал своей радости в связи с объединением Германии, полагая, что в том виде, как это произошло, оно "очень близко совпало с теми целями, которые мы перед собой ставили". Что это были за цели? По мнению Дж.Буша, если бы США оставались в стороне от этого процесса, результаты были бы катастрофическими, поскольку существовала вероятность того, что "немцы и русские заключили бы сделку, которая поставила бы объединенную Германию вне НАТО". Членство же Германии в НАТО, по словам американского президента, позволило "сохранить наше присутствие в Европе"15. Так был упущен исторический шанс начала строительства Новой Европы без разделительных линий, что стало бы, среди прочего, проявлением коллективного покаяния за воздвигнутую в годы холодной войны полосу отчуждения между двумя лагерями.
Доминирующей тенденцией политики западных стран накануне и после распада СССР стала массированная атака на послевоенное устройство в мире, прежде всего в Европе. Основные усилия были сосредоточены на подрыве Хельсинкского акта 1975 года, который фактически закрепил итоги Второй мировой войны, в первую очередь в части границ. Г.Киссинджер признавал, насколько трудно было американцам поставить подпись под этим документом, что дало повод многим американским политикам обвинить Президента Дж.Форда в "историческом предательстве". Но при этом бывший госсекретарь США не скрывал, что, как только "геополитическая угроза" исчезла, Америка в одностороннем порядке "была вынуждена" совершенно по-новому рассмотреть, "в чем заключались ее национальные интересы"16. Первой жертвой таких интересов стали общепризнанные принципы суверенитета и невмешательства во внутренние дела других, что наглядно продемонстрировали события вокруг бывшей Югославии. Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (в английской аббревиатуре - OSCE), по существу, стала превращаться в Организацию по подозрительности и конфронтации в Европе (в переводе на английский та же аббревиатура).
Но этим дело не ограничилось. На российское руководство стало оказываться беспрецедентное давление с целью вынудить его признаться во всех грехах прошлого. Такое давление не прошло бесследно: об этом свидетельствуют выпущенные в те годы "Записки президента" Б.Н.Ельцина. В них можно встретить и его отношение к пакту Молотова - Риббентропа как "грязной политике Гитлера и Сталина", и признание вины за сталинские депортации из Прибалтики, и квалификацию событий в Праге 1968 года как "агрессии", и многое другое17. Внимательный политик нашел в мемуарах и рассуждения о мучившем якобы всю Россию стыде за угрозу, которую представлял Советский Союз "сообществу цивилизованных стран"18. Не цинично ли требовать от России еще какого-то покаяния? Прежнее российское руководство уже вывернулось наизнанку.
В России все больше становится тех, кто не краснеет за прошлое своей страны и не внемлет глашатаям ее исторической несостоятельности. Российским гражданам не все нравится в собственной стране, но они усваивают истину, что не бывает ангелов - ни среди людей, ни среди государств. Важное место у жителей России начинает занимать чувство собственного достоинства, которое не признает необходимости подставлять другую щеку, когда по одной тебя уже ударили. И не стоит удивляться, что в сегодняшней России многие рассматривают нынешнюю атаку на ее историю как часть тотального политического и стратегического наступления, целью которого является подрыв связей России с Европой, нанесение ущерба ее международной репутации и изоляция внутри ее географического пространства. Времена молчаливого негодования по поводу нападок на историю России или поддакивания ее антироссийским толкованиям проходят. На смену идет понимание того, что каждая страна ревниво встраивает свою историю в сегодняшний день и имеет право на своих Жанну д'Арк или Ивана Сусанина. Взгляды на историю, вызывающие чувство самоуважения, присущи каждой стране, отстаивающей свои национальные интересы.
Россия опять кого-то раздражает? Для нас это не является откровением: веками в России вырабатывался иммунитет против такого рода отношения к ней. Общеизвестно, например, что Александр III перед своей кончиной поучал сына Николая, которому предстояло вступить на трон: "Помни - у России нет друзей. Нашей огромности боятся. Избегай войн". В России давно усвоили, что никто в этом мире не обязан кого-то любить. Политика с ее постоянной борьбой за интересы - вещь жестокая и не приемлет сентиментальности. Достаточно оглянуться вокруг себя, чтобы убедиться в этом. История свидетельствует, что стабильность на земном шаре, в частности в Европе, зависит не от проявления особых чувств, а от трезвого расчета. Известный американский политолог А.Ливен отмечал, что в долговременной исторической перспективе ответственность за поддержание мира в Европе "лежит на крупнейших державах континента. Европейцы, в том числе россияне, вынуждены жить вместе - или умирать вместе, как было под Полтавой, Бородино, Севастополем, Танненбергом* (*Имеется в виду сражение при Танненберге, когда в августе 1914 года русская армия под командованием генерала А.В.Самсонова потеряла 245 тыс. человек - почти пятую часть своего кадрового состава. Это сражение остановило наступление немецких войск на Западном фронте.) и Сталинградом"19.
Понимание этой реальности свойственно дальновидным политикам на Западе. Неплохо бы и остальным уяснить, что их взгляд на историю России, особенно периода Второй мировой войны, больше не будет находить "сочувственного" отклика в Москве. В российском обществе существуют различные, порой прямо противоположные точки зрения на сталинскую эпоху. Однако для подавляющего числа российских граждан, все больше ощущающих себя патриотами России, минувшая война стала символом народного единения и беспрецедентного героизма. Люди отдавали свои жизни не за призрачный коммунизм, тогда стоял вопрос: быть или не быть России. Любой российский руководитель призван строить свою политику, включая и внешнюю сферу, исходя из очевидной константы - для России война 1941-1945 годов была войной Отечественной.
В России отдают себе отчет в том, что в политических дискуссиях на Востоке расстояния между прошлым и настоящим куда меньше, чем на Западе. Но настораживает другое - как бы случайно в числе государств, которые начали усердствовать в "исторической атаке" на Россию, оказались те страны бывшего СССР, недавняя смена режимов в которых произошла не без открытой поддержки ряда западных стран, прежде всего США. Как следует, например, относиться к увековечиванию на государственном уровне на Украине одного из руководителей ОУН - УПА гауптштурмфюрера СС Р.Шухевича, признанного военным трибуналом в Нюрнберге пособником нацистской Германии? Немало вопросов вызывает и воспевание дивизии "Галичина", которую наиболее ретивые украинские деятели представляют как пример борьбы за освобождение Украины от "москальского" порабощения. Налицо попытки навязать враждебное России толкование истории Украины.
Об этом говорят и сами объективные украинские политики и историки, называющие подобные действия как стремление, вольное или невольное, противопоставить население западной части страны Центральной и Восточной Украине, посеять недоверие между украинским и русским народами. Симптоматично, что недавно открытый в Киеве "музей советской оккупации" уже стал предметом далеко не мирной полемики.
Притчей во языцех стала проблема массового голода в СССР в 1932-1933 годах. В апреле 2007 года Президент Украины В.Ющенко обратился к парламентам всех стран мира с просьбой признать голодомор актом геноцида украинского народа, несмотря на решение 58-й сессии Генассамблеи ООН, квалифицировавшее это явление трагедией и других республик бывшего СССР. Но некоторые украинские политики продолжают упорствовать, как будто в украинских селах крестьяне вымирали по этническому принципу и не было среди них русских, белорусов, евреев и представителей иных национальностей. Доходит до утверждений о том, что, если бы не голодомор, население Украины на сегодня было вдвое больше. Знакомая песня, не правда ли? В ее мотив хорошо вписывается и тезис о том, что даже восстание в 1905 году на броненосце "Потемкин" было восстанием "украинских моряков против русского самодержавия".
Удручают изыскания на историческом поприще нынешнего грузинского руководства. Речь не идет о ритуальных проклятиях в адрес Георгиевского трактата 1783 года, обезопасившего под покровительством России раздробленную Грузию и способствовавшего созданию грузинского государства. Речь даже не идет о "музее оккупации", ставшего еще одной визитной карточкой Тбилиси. В России этому уже не удивляются. На подходе новые "козыри": оказывается, это Россия навязала Грузии конфликты в Абхазии и Южной Осетии, а праху "дипломата Российской империи" А.С.Грибоедова не место в пантеоне выдающихся грузинских деятелей.
Было бы неверным взваливать всю ответственность за "зачернение" исторического фона отношений России с некоторыми бывшими советскими республиками только на руководящие круги последних. И у нас есть политики, любящие при каждом удобном случае порассуждать об "угнетении русского народа" под властью грузина Джугашвили или проукраинских "симпатиях" Н.С.Хрущева. Но разница в том, что подобные настроения части политического сообщества России не выносятся на межгосударственный уровень, не служат в качестве политики по самоидентификации нации. В России не собираются гоняться за прошлым, будущее должно влиять на сегодняшнюю жизнь.
Российский народ достаточно великодушен и умеет прощать, как простил немецкий народ, покаявшийся за преступления нацистской Германии и отдающий дань героизму советских воинов-освободителей. Но нашему народу свойственна и другая черта - судить о людях не по словам, а по делам. Недаром среди лучших представителей русской интеллигенции ХIХ века было широко распространено правило: не подавать руки человеку, совершившему бесчестные и безнравственные поступки. Как это ни прискорбно, но российские граждане, согласно проведенному в конце августа 2007 года опросу ВЦИОМ, уже причисляют Грузию и государства Балтии к числу стран, наиболее враждебно настроенных к России. Можно не сомневаться, что впредь Россия будет строить отношения с этими странами с учетом недружественных действий их руководства. Кто от этого выиграет? Вероятнее всего, пострадают народы самих этих стран, среди которых, например грузин, немало людей, питающих искреннее уважение к России и ее культуре.
Что же касается постоянно звучащих призывов к России разобраться со своим прошлым, то мы и без подсказки извне стремимся сделать так, чтобы, как англичане, не сводить историю английской революции к казни Карла I или как французы, которые отнюдь не расположены помнить только о якобинском терроре. Дается это с большим трудом, поскольку крайне сложно соотнести трагические сталинские репрессии с несомненными успехами в деле превращения страны в одну из ведущих мировых держав. Состоявшееся в мае 2007 года воссоединение двух частей Русской православной церкви показало, что заблудившаяся на время в исторических ориентирах Россия начинает расставлять все по своим местам и перестает все время смотреть в зеркало заднего вида. Не мешало бы и некоторым другим странам попристальнее приглядеться к самим себе и не воевать с прошлым.
Россия не нуждается в том, чтобы к ней относились либо со страхом, либо с покровительственным снисхождением. На протяжении последних 300 лет она несет на себе немалую долю бремени поддержания равновесия в европейской и мировой политике. Сейчас, когда вновь требуется такое равновесие, все эти сражения с прошлым, к сожалению, частенько заменяют собой необходимость коллективной ответственности за будущее. Многим современным политикам нелишне было бы помнить о том, что такая ответственность предполагает способность извлекать уроки из истории, в том числе из новейшей, анализировать свои и чужие ошибки и действовать так, чтобы не допускать их повторения. Тогда и не придется потом каяться за упущенную возможность построить предсказуемый и справедливый мир.
1 Wprost, 24 maj 2007.
2 The Wall Street Journal, March 28, 2005.
3 The International Herald Tribune, March 20, 2007.
4 Записки императрицы Екатерины Второй. Репринтное воспроизведение издания 1907 года. М., 1989, с. 627.
5 Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1997, с. 275.
6 Churchill Winston S. The Second World War, Vol. I. London, 1948, pр. 306-307.
7 Майский И.М. Избранная переписка с российскими корреспондентами. Научное наследство, т. 31, в 2-х кн. Кн. 2. М., 2005, с. 339.
8 См., например, Jonathan Eyal. European appeasement will worsen Russian aggression.//The Financial Times, May 18, 2007.
9 Le Figaro, 9 mai 2005.
10 Le Figaro, 31 mai 2005.
11 Ливен Д. Российская империя и ее враги с XVI века до наших дней. М., 2007, с. 633.
12 Тихвинский С.Л. XX век: Взгляд с близкого расстояния. //Избранные произведения: в 5 кн. Кн. 4. М., 2006, с. 388.
13 Корниенко Г.М. Холодная война: свидетельство ее участника. М., 1994, с. 10-12.
14 Квицинский Ю.А. Время и случай: Заметки профессионала. М., 1999, с. 13-15.
15 Буш Дж., Скоукрофт Б. Мир стал другим. М., 2004, с. 268-270.
16 Киссинджер Г. Указ. соч., с. 692-693.
17 Ельцин Б.Н. Записки президента. М., 1994.
18 Там же, с. 394.
19 Lieven Anatole. Diffusing EU - Russia tension.//The International Herald Tribune, May 24, 2007.
