Упрощенная HTML-версия
«Международная жизнь»
Дмитрий Данилов
24
Итак, дилемма распределения бремени и ответственности вну-
три Североатлантического альянса не только не является новой,
она изначально определяла его сущностные параметры, постоянно
меняющиеся трансатлантические балансы и политику НАТО. Фак-
тически НАТО была создана потому, что Европа не могла самосто-
ятельно обеспечить свою безопасность и оплатить ее соответству-
ющими ресурсами. Именно Америка взяла на себя роль гаранта и,
следовательно, лидера евроатлантической безопасности. Полити-
ческая роль и самостоятельность Западной Европы всегда ограни-
чивались тем, что она не являлась частью североамериканской обо-
роны - Европа «защищала» США и Канаду у себя дома, но и его
главными защитниками оставались американцы. Слом биполярной
конфронтации по сути ничего не изменил в этом отношении. Но
после террористических атак на США 11 сентября 2001 года их ев-
ропейские союзники сделали все, чтобы подтвердить свою креди-
тоспособность, оплатить атлантические счета прямым вкладом в
оборону Америки, впервые в истории НАТО инициировав статью 5
о коллективной обороне Вашингтонского договора.
Этот европейский вклад, включая масштабное участие в анти-
террористической операции НАТО в Афганистане, стал самым
сильным аргументом в поддержании трансатлантического баланса.
Однако и уход НАТО из Афганистана неизбежно в очередной раз
обострил дилемму (пере)распределения бремени и она была вклю-
чена в постафганскую политическую повестку альянса и его Уэль-
ского саммита в сентябре 2014 года. Но Вашингтон предпочитал не
давить напрямую, а задействовать политико-дипломатические ка-
налы НАТО, чтобы дать европейским союзникам возможность при-
нять «правильное решение» самостоятельно.
Саммит одобрил общие бюджетные ориентиры - все государства
в течение десятилетнего периода должны выйти на двухпроцентный
уровень военных расходов в ВВП, из которых пятая часть (20%)
должна направляться на основные виды оружия и военной техники
(ОиВТ). Понятно, что это политическое обязательство, хотя и пред-
полагающее периодическую оценку прогресса, не рассматривалось
как программная установка договорившихся глав государств и пра-
вительств альянса. Новая повестка безопасности в условиях укра-
инского кризиса требовала от союзников соблюдения этих правил
игры, но отнюдь не как отправная точка для определения нового
трансатлантического баланса.