Упрощенная HTML-версия
«Международная жизнь»
Александр Крамаренко
44
суверенную модернизацию, которая обеспечивала независимость
страны и ее право на историческое творчество. Без этого выбора вся
европейская и мировая история была бы другой.
Так, на протяжении последних трех веков Россия была неотъемле-
мой частью европейского баланса сил, служила надежной гарантией
от установления одной из континентальных держав (наполеоновской
Францией и затем Германией) контроля над континентом. С момента
объединения Германии «железом и кровью» под властью Пруссии в
1870 году Россия играла ключевую роль в сдерживании германской
агрессии и решении того, что стало называться - «германским вопро-
сом». Ф.Тютчев еще за 20 лет до объединения предсказал, что это
обернется страшной катастрофой для самой Германии и всей Европы
(он допускал лишь объединение Германии как федерации, что и про-
изошло после двух мировых войн)
5
.
Такое развитие стало прямым следствием Крымской войны, которую
западные историки сейчас называют «ненужной». Этот эвфемизм, надо
полагать, служит признанием того, что эта война - «нулевая мировая»
и, по определению британского историка Орландо Файджеса, - «первая
тотальная»
6
- разрушила созданную на Венском конгрессе (1815 г.) сис-
тему коллективной безопасности в Европе, так называемый «европей-
ский концерт» (не будем забывать, что тогда в Европе преобладали им-
перии и что других государств, помимо великих держав, было мало).
Особую ответственность на себя взяло британское правительство
Пальмерстона, которое настаивало (в отличие от французов и притом
что на британцев приходилось лишь 20% численности общих войск
антироссийской коалиции) на ограничительных статьях Парижского
мирного договора, которые явились беспрецедентным для европей-
ской политики унижением одной из великих держав и объясняли ча-
стичное самоустранение Санкт-Петербурга от европейских дел, что
и сделало возможной Франко-прусскую войну. Ранее унижение от
Пруссии испытали Дания (отторжение Шлезвига-Голштейна совмес-
тно с Австрией), а затем и сама Австрия. Таким образом, от Крыма
прослеживается прямая линия к скатыванию Европы к трагедии Пер-
вой мировой войны: агрессия и империализм, энергии которых давал
выход колониализм, вернулись «домой».
Трудно не согласиться, особенно два века спустя и не цепляясь за
слова, с тезисом П.Чаадаева в его первом философическом письме:
«Про нас можно сказать, что мы составляем как бы исключение сре-
ди народов. Мы принадлежим к тем из них, которые как бы не входят