Упрощенная HTML-версия
«Международная жизнь»
Михаил Конаровский
140
бы Аманулла порвал отношения с новой Россией, изгнал наше посоль-
ство из Кабула, чтобы получить свободный доступ к нашей границе»
3
.
Вторили Лондону и находившиеся в то время в Кабуле представи-
тели «Сибирского правительства» А.Колчака, которые легко подыгры-
вали настороженности эмира как к Москве, так и ее представителям в
Кабуле. На чрезмерную напористость сотрудников первой советской
миссии (а позднее - и руководителей советских консульств, которым
было чуть больше 20 лет от роду), не имевших ни соответствующих
знаний, ни опыта, указывали Москве и преемники Н.З.Бравина.
О почти панических страхах в Кабуле перед политической пропа-
гандой большевиков как в Афганистане, так и в Британской Индии
свидетельствовало следующее: через несколько дней после прибы-
тия в Кабул советской миссии афганский министр иностранных дел
М.Тарзи лично посетил полпредство с целью получить соответству-
ющие заверения персонально от каждого сотрудника
4
. Однако такая
ситуация не совсем устраивала Москву и Коминтерн, поскольку пре-
пятствовала проведению линии на поддержку индийских революцио-
неров. Впрочем, в руководстве НКИД скоро начали уставать от чрез-
мерных амбиций, политических и финансовых требований многих
«революционеров Востока» в Коминтерне. О мировой революции, в
том числе в Индии, уже почти ничего не упоминали в депешах из Ка-
була ни полпред Ф.Ф.Раскольников (1921-1923 гг.), ни сменивший его
Л.Н.Старк (1924-1936 гг.), хотя представители ОГПУ все еще продол-
жали активно работать на этом поприще.
Предметом серьезного беспокойства афганских властей было и
«безбожие» Советов. Умело играя на религиозных чувствах и тра-
диционных исламских семейных ценностях, местное духовенство
всячески запугивало правоверных. Заметным раздражителем в дву-
сторонних отношениях практически вплоть до Второй мировой вой-
ны была и многочисленная антисоветская басмаческая эмиграция в
Афганистане во главе с экс-эмиром Алим-ханом. При этом за многие
годы пребывания в этой стране, и не без содействия извне, она была
активно вовлечена во внутреннюю политику, иногда становясь в том
числе угрозой и для самóй правящей династии.
Первый этап взаимной политической «притирки» завершился
подписанием в феврале 1921 года Советско-афганского договора о