Ближневосточный гамбит Анкары

Политическая повестка минувших выходных в Турции выдалась крайне насыщенной ввиду количества визитов иностранных гостей различного представительского уровня. Особенно в этой череде событий выделяются переговоры министра иностранных дел Египта С. Шукри со своим турецким коллегой Х. Фиданом и главы политбюро ХАМАС И. Хания с Р.Т. Эрдоганом, поскольку недостающими частями паззла продолжают формировать причудливую и сложную ближневосточную мозаику, которая в последнее время все настойчивее занимает умы многих.

Главным пунктом обеих встреч стали события в Газе и перспективы урегулирования палестино-израильского вопроса. На данном этапе стратегия Турции в целом остается неизменной: на фоне динамично сменяющих друг друга событий в регионе Анкара продолжает лавировать, исходя из собственных прагматичных интересов и стремясь встроиться в меняющуюся конфигурацию внутрисистемных связей. Основным мотивом турецкой правящей элиты, как представляется, остается желание сохранить «политическое лицо» как на внутриполитической, так и на международной арене, и в то же время не потерять имеющиеся наработки с ключевыми сторонами конфликта.

Традиционная для Анкары пропалестинская линия вписывается в логику стремления по сохранению и приумножению политических имиджевых активов. Реджепу Эрдогану и его сторонникам по Партии справедливости и развития (ПСР) важно продемонстрировать свою приверженность «палестинскому делу» для упрочения своих позиций внутри страны и восстановления доверия электората, которое, как показали итоги прошедших в марте с.г. муниципальных выборов, было значительно подорвано, в том числе, по причине успешно развернутой оппозицией кампании по освещению продолжающихся торговых контактов Турции с Израилем. Этим во многом объясняется и агрессивно-напористая риторика турецкого президента, адресованная государству Израиль и Бенджемину Нетаньяху лично, и введенный в начале апреля с. г. турецким Минторгом временный («до окончания боевых действий в Газе и создания условий для беспрепятственной доставки гуманитарной помощи» в палестинский анклав) запрет на экспорт в Израиль 54 категорий промышленных товаров, и приостановка «Турецкими авиалиниями» гражданских полетов в израильские города.

Дополнительный повод создал новый виток ирано-израильской конфронтации 13-14 апреля, который многие оппозиционные силы в Турции назвали «бессодержательным» и «заранее согласованным», необходимым в том числе для «сохранения лица Тегерана». Разделил отчасти это мнение и председатель Партии националистического движения, находящейся в коалиции с правящей ПСР, Д. Бахчели, заявив, что «напряженность между Израилем и Ираном похожа на театральное представление, спланированное для отвлечения внимания от массовых убийств в Газе». Как очевидно, это уже про Израиль.

На этом фоне в целях укрепления на практике солидарности с палестинским народом прозвучали призывы (в первую очередь, от Новой партии благоденствия, выступавшей год назад на парламентских выборах в альянсе с ПСР) закрыть радиолокационную базу Кюреджик на востоке Турции (Малатья), которая, по мнению приверженцев этого требования, не только служит источником данных для Тель-Авива об Иране, но и де-факто является значимым элементом израильской противовоздушной обороны в регионе. Впоследствии в открытой печати даже прозвучали обвинения Анкары в том, что ракеты, запущенные Ираном по Израилю, были обнаружены на ранней стадии и перехвачены благодаря именно радиолокационной станции (РЛС) в Малатье. Несмотря на то, что Центр по борьбе с дезинформацией при Администрации президента Турции опроверг данные сообщения, заявив, что «база создана исключительно для нашей национальной безопасности», а «данные, получаемые РЛС в Кюреджике, направляются исключительно союзникам Турции по НАТО»[1], фактор этой базы по-прежнему добавляет напряженности в общественных и политических дискуссиях.

По неподтвержденным данным, необходимость ужесточения подходов к правительству Нетаньяху была одной из тем переговоров на высшем уровне между Турцией и Ираном. Тегеран намеревался надавить на Эрдогана с требованием оборвать все торговые каналы.[2] К слову, примечательно, что несмотря на имеющиеся турецко-иранские противоречия и достаточно скромные официальные показатели двустороннего товарооборота (порядка 5,4 млрд долл.), именно иранцы в 2023 г. опередили других иностранных граждан по количеству созданных в Турции компаний (696), большинство из которых находятся в иранской собственности и имеют скромный совокупный капитал в 24,2 млн. долл. Россия, согласно данным Союза торговых палат и бирж Турции (TOBB), занимает в этом рейтинге второе место (646 юрлиц). Некоторые отечественные эксперты[3] отмечают, что значительная часть иранских предприятий, работающих в Турции, может использоваться Тегераном для обхода санкций, а некоторые из них, по неподтвержденным данным, могут быть задействованы в финансировании и поддержке террористических групп, связанных со спецподразделением «Аль-Кудс» Корпуса стражей исламской революции на территории Турции и за ее пределами.

В то же время ввиду наличия определенных наработок в торговой сфере сохраняется экономическая и финансовая заинтересованность турецкой правящей элиты в отношениях с Израилем, которая продолжает подкрепляться практическими шагами. Так, через турецкий порт Джейхан в Израиль по-прежнему поступает азербайджанская нефть, которая удовлетворяет 60% израильского потребления[4]. Несмотря на новые торговые ограничения турецкое правительство по сей день воздерживается от прямого упоминания экспорта автомобилей (в последние два десятилетия Турция закрепилась как один из крупнейших поставщиков данного вида продукции в Израиль). При этом, как полагают некоторые аналитики, ряд автомобильных заводов в Турции находится во владении бизнесменов, якобы связанных с правительством, что указывает на личную заинтересованность правящей элиты в продолжении таких контактов.

При этом критики опубликованного списка с указанием 54 категорий товаров также отмечают, что принятые Министерством торговли меры имеют скорее популистский эффект, нежели практический, поскольку не исключается наличие предварительно разработанных механизмов обхода введенного запрета через третьи страны. Кроме того, специалисты обращают внимание на отсутствие в перечне кодов таможенных тарифов, что способствует определенной свободе толкований.

Еще одним мотивом турецкого поведения в многосплетении ближневосточных событий выступает стремление играть роль посредника в палестино-израильском конфликте. В этой связи Реджеп Эрдоган, желая укрепить свои позиции внутри страны, а также утвердиться в качестве активного участника международного переговорного процесса, осознает важность сотрудничества с Каиром. Параллельно продолжается координация с давним союзником Турции в регионе Катаром. В преддверии визита одного из лидеров ХАМАС Исмаила Хания в Турцию премьер-министр Катара объявил, что эмират «пересматривает свою роль» посредника на переговорах между Израилем и ХАМАС, а затем в СМИ последовали новости о том, что лидеры этой организации изучают возможность переноса штаб-квартиры своего политбюро из Дохи в Турцию (вероятно, этот вопрос также был на повестке переговоров И. Хания и Р.Т. Эрдогана 19 апреля с.г.)[5]. При этом нельзя исключать фактор американского присутствия на Ближнем Востоке, оказывающий большое влияние на баланс сил в регионе. Недаром высокопоставленные представители внешнеполитического, разведывательных и силовых ведомств из Вашингтона в первые же часы ирано-израильской эскалации находились на прямой связи с основными участниками событий включая возможных медиаторов, а раунды переговоров в Египте и Катаре по ситуации в Газе проходили при активном участии США. Для Анкары значима американская поддержка Турции как важного игрока, способного внеси свой вклад в процесс миростроительства в регионе. На фоне недавних событий такая поддержка была продемонстрирована, в частности, звонком главы ЦРУ У. Бернса своему турецкому коллеге И. Калыну с просьбой, как указывают турецкие СМИ, приложить посреднические усилия для урегулирования ситуации вокруг удара Ирана по Израилю.

В целом на данном этапе все выглядит так, что ближневосточная шахматная доска для Турции открывает комплекс многовариантности ходов. До настоящего времени Анкаре в определенной степени удается лавировать и продвигаться вперед, однако насколько долговечна окажется ее стратегия поддержания контактов со всеми игроками на поле? Когда придется чем-то пожертвовать по-настоящему, что станет разменной фигурой в намечающемся гамбите?

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[1] https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/20606065

[2] https://www.ng.ru/world/2024-04-16/1_8995_turkey.html

[3] http://www.iimes.ru/?p=108006

[4] https://www.rfi.fr/en/podcasts/international-report/20240414-sun-turkish-government-looks-to-regain-ground-by-limiting-ties-with-israel

[5] https://news.israelinfo.co.il/120340#google_vignette

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs