Упрощенная HTML-версия
«Международная жизнь»
Николай Постников
172
ставить русское командование перебросить на Равку значительные
силы. Всего к окончанию сражения здесь находилось 11 русских диви-
зий
24
. Все это дало основание написать на страницах немецкой офици-
альной истории Первой мировой войны «Der Weltkrieg 1914 bis 1918»:
«В оперативном отношении, мощное немецкое наступление на Равке
являлось победой, в том числе и из-за привлечения русским командова-
нием значительных резервов для удержания фронта, что было на поль-
зу грядущим битвам в Восточной Пруссии»
25
.
В январе 1915 года, когда отгремели последние залпы битвы на
Равке, война продолжалась уже полгода и не было видно ей конца.
К этому времени в человеческий разум стало проникать понимание
произошедшей вселенской и личной трагедии. Ура-патриотическая
эйфория, затмивший сознание милитаристский угар первых месяцев
войны оказались смыты «кровавым душем» боев и сражений, похо-
ронками с фронта. И хотя во многих письмах еще мощным рефреном
продолжал звучать патриотизм, но уже меняется их тон и содержание.
Письма наполняются горькими, безысходными раздумьями, растерян-
ностью и отчаянием, становится понятно, что наступила усталость от
войны, и в письмах все чаще встречаются признания, что «война всех
<…> страшно утомила»
26
, что «все страшно надоело»
27
. И среди этих
признаний призывным криком невольно прорывается вопрос: «Когда
же кончится война?»
28
.
Испытания войной переворачивают мир «человека из окопов». Он
начинает чувствовать свою сопричастность и даже совиновность про-
исходящей бойне-войне. И вот уже ужасная явь диктует неотвратимую,
страшную мысль: «Я стал соучастником бойни, я стал соучастником
зла». «Из глубины сознания, - писал очевидец, пораженный увиденным
на войне, - раздается голос: ты прав, не надо войны, довольно крово-
пролития! <…> После первого боя <…> при виде обезображенных,
истекающих кровью людей и лошадей, невольно всплыл предо мной
неразрешенный вопрос: для чего все это? Почему это не сон, не фанта-
зия, а ужасная, отвратительная действительность?
<…> Ведь человек - самая кровожадная из всех тварей. Его надо
всегда сдерживать, а не поощрять к таким столкновениям, как война»
29
.
И после таких строк уже не избежать в письмах извечно русского
вопроса: «Кто виноват?». Но на него в январе 1915 года еще нет ответа:
«Я с удовольствием променял бы унизительную, постыдную роль па-
лача на благородную роль санитара. Не хитрая штука нашему брату во-
евать. Дали винтовку, патроны, - стреляй, бей. За что спрашивается?»
30
.