Упрощенная HTML-версия
Март, 2017
Преодолевая неуверенность
51
вого министра иностранных дел РФ Андрея Козырева, которую
первый Президент РФ Борис Ельцин утвердил 23 апреля 1993 года,
через два с половиной года после своего вступления в должность
главы государства.
Нельзя не отметить, что ни А.Козырев, ни сам Б.Ельцин еще не
решились назвать документ 1993 года концепцией, скромно озагла-
вив его всего лишь как: «Основные положения концепции внеш-
ней политики Российской Федерации». Ключевая фраза этого
документа гласила: «Жизненно необходимо, чтобы внешнепо-
литическая ориентация России исходила не из идеологических
установок или потребностей партии, а из фундаментальных об-
щенациональных интересов». Между тем расшифровки этих
последних слов фразы документ дать не смог, ограничившись
общими рассуждениями о том, что необходимо «обеспечить за
Россией роль в мировом балансе влияния, в многосторонних про-
цессах по регулированию мирового хозяйства и международных
отношений, соответствующих статусу великой державы».
Но зато через весь текст документа красной нитью проходила
мысль о том, что новая Россия полностью порывает с советским
наследием во внешней политике.
На деле же после прочтения данного документа не покидало
ощущение, что это был всего лишь плохой перепев горбачевской
идеи о так называемом «новом мышлении для всего мира», толь-
ко переиначенной на конкретный, российский лад. М.Горбачев
еще с середины 1980-х годов, движимый благими намерениями,
провозгласил курс «нового мышления» во внутренней и внеш-
ней политике, наметив тренд безидеологического сближения
СССР с Западом, но при этом не потрудился даже задуматься
над тем, что из себя представляет в концептуальном плане со-
держание национально-государственных интересов СССР при
таком подходе.
Если говорить конкретнее, то 9 июня 1989 года Горбачев в ран-
ге Председателя Верховного Совета СССР выступил на Съезде на-
родных депутатов СССР с докладом о внешней политике СССР.
Безоговорочно поддержав «новое мышление» Генерального секре-
таря ЦК КПСС, съезд принял постановление под названием «Об
основных направлениях внутренней и внешней политики СССР».
В ключевой фразе этого документа говорилось о необходимости
«дальнейшего улучшения советско-американских отношений»
и