Упрощенная HTML-версия
«Международная жизнь»
Владимир Орлов
144
Шеффер прозорливо добавляет: «Без [занятия] Сандвичевых
островов… мы лишимся колониальных наших владений на се-
верозападном береге Америки, и в скорости завладеют оными
американцы Соединенных Штатов. С другой стороны, англича-
не ежегодно продолжают распространять свои владения в Азии,
и Россия вскоре найдется принужденною прибегнуть к насильст-
венным мерам, чтоб удерживать [выгоды], доставляемые ей ныне
торговлею с Китаем, Америкою и иными частями в Азии. Амери-
канцы Соединенных Штатов под разными предлогами давно уже
тем только и занимаются, чтоб нам учинять всякие препятствия
в наших предприятиях в сей части света, употребляют даже для
сего ложные донесения и разглашения, как-то якобы мы с ними
находимся в войне и по сему вынуждены будем оставить Сандви-
чевы острова»
34
.
В лице доктора Шеффера мы на самом деле имеем «два в од-
ном»: упорного подданного Российской империи, думавшего об
упрочении ее интересов, но и о своих не забывавшего. Готового к
приключениям… а, собственно, как иначе можно было вести себя
в Южных морях первой четверти XIX века? Где проходит грань
между «приключением» и «авантюрой»?
14 ТЫСЯЧ ВЕРСТ: СЛИШКОМ ДАЛЕКО
В своих стараниях Шеффер не учел, однако, одного: Российская
империя совершенно не обязательно будет ему признательна за столь
легкое приобретение «стратегического» острова в Тихом океане.
Действительно, в первую половину своего правления Александр I
видел Русскую Америку лишь небольшой частью гораздо более мас-
штабного стратегического плана, заметная роль в котором отводи-
лась Китаю и Японии. Его живо интересовали возможности доступа
к порту Кантон. Появились замыслы об обращении северной части
Тихого океана в «озеро» России, управляемое Российским флотом.
Патриотизм здесь плотно переплетался с коммерческими интереса-
ми
35
. Однако после Венского конгресса Александр I потерял интерес
к подобного рода проектам, окончательно встал на позиции легити-
мизма и не желал выступать с «захватами», даже если эти террито-
рии и не принадлежали к тому моменту другим державам. Вопло-
щением такой сдержанности был министр иностранных дел граф