Упрощенная HTML-версия
Ноябрь, 2017
История нашей страны - неразрывна
103
противостояние сохраняется. И в этом смысле снятие данного про-
тиворечия, противостояния, - очень важная задача, я бы сказал, об-
щенационального масштаба.
Почему, собственно, мы революцию сейчас воспринимаем совер-
шенно иначе, чем 30 лет назад? Потому что есть осознание револю-
ции как громадного раскола в обществе. Это тяжелая рана на теле
нации, которая очень долго заживает. И помочь зажить этой ране -
наша задача, задача историков.
Как это сделать? Через примирение, о котором вы упомянули. Да,
это самый естественный путь. Только вопрос в том, как его достичь.
Ведь примирение не должно быть капитуляцией одной стороны
перед другой. И не переменой знаков с плюса на минус, как часто
водится. Раньше «красные» были хорошие, теперь - «белые». Нет,
если мы продолжим такую линию, то мы от подобного противосто-
яния никуда не уйдем. И оно сохранится, пусть не на баррикадах,
но в головах, что в общем-то тоже не слишком хорошо для единст-
ва нашей нации. Надо помнить, что все мы живем в единой стране.
Прошло 100 лет, срок немалый, хотя и не критический.
Мы могли видеть, что в Соединенных Штатах, где после Гра-
жданской войны прошло значительно больше века, возникла про-
блема памятников, исторической памяти. Все это сразу же всплы-
вает, когда в нации появляется некоторый раскол. Уйти от него - вот
что, мне кажется, важно для современного общества. Как это сде-
лать? Давайте подумаем вместе.
А.Оганесян:
В вашем ответе прозвучала мысль, что нельзя
менять плюс на минус в отношении тех событий, которые были.
Нельзя примириться с теми репрессиями, с той кровью, с тем бра-
тоубийством, которые происходили. Но ведь есть и нравственная
оценка истории. Известно, что историческая правда необходима для
примирения, но ее еще мало, недостаточно. Вы согласны с этим?
Ю.Петров:
А что нужно еще? По мне, так правда и есть
лучшее лекарство от раздоров. Вообще, не стоит думать, что это
только наша проблема. Когда в 1989 году во Франции отмечали
200-летие Французской революции, общество было совершенно
расколото, несмотря на то что французы сохранили 14 июля, Мар-
сельезу, все атрибуты своей революции как символы государства.
В целом восприятие тех событий еще остается символом освобо-