Упрощенная HTML-версия
«Международная жизнь»
Бэлла Пак
134
что российская дипломатия в тот период не питала каких-либо за-
воевательных замыслов в отношении Кореи и считала необходимым
ограничиться укреплением позиций России в Корее и предотвраще-
нием возможности новых покушений на независимость корейского
государства.
14 мая 1896 года К.И.Вебер и Комура Дзютаро подписали
русско-японский Сеульский меморандум, состоящий из четырех
статей, согласно которому Япония, сохранив за собой некоторые
преимущества в Корее, которые она имела до сеульских собы-
тий 11 февраля, вынуждена была пойти на значительные уступки
России. Статья IV предоставляла России, не имевшей на терри-
тории Кореи своих вооруженных сил, за исключением небольшо-
го отряда в Сеуле, право держать свои войска в тех же местах и
в том же количестве, что и Япония. Однако главное достижение
российской дипломатии заключалось в том, что меморандум Ве-
бер - Комура зафиксировал отказ Японии от своих особых прав
и преимуществ в Корее, которыми она располагала до перехода
Коджона в русскую миссию
19
.
9 июня 1896 года в Москве между Лобановым-Ростовским и
Ямагатой Аритомо было подписано второе русско-японское согла-
шение о Корее, известное как Московский протокол, который состо-
ял из четырех открытых и двух секретных статей.
Вторая секретная статья Московского протокола подтвердила за-
фиксированное в Сеульском меморандуме право России обеспечи-
вать охрану вана Коджона, но по остальным вопросам, касающим-
ся предоставления Корее займов, формирования корейской армии и
ввода русских и японских войск на территорию Кореи, устанавлива-
лось юридическое равенство России и Японии и их обязанность не
предпринимать каких-либо действий без предварительного согласо-
вания между ними.
Князь Лобанов-Ростовский не был склонен придавать особого
значения указанным ограничениям для России, видя главный смысл
соглашения в отказе Японии от своего исключительного влияния в
Корее, в сохранении целостности и независимости Кореи от Япо-
нии. Исходя из принципа независимости Кореи, он придерживался
мнения, что Московский протокол не стеснял свободы корейского
короля в вопросе об инструкторах и советниках, и потому, в случае
просьбы со стороны Кореи оказать помощь в данных вопросах, Рос-
сия не обязана была согласовывать это с Японией
20
.