Упрощенная HTML-версия
Октябрь, 2017
«Заговор послов» против Советской России в 1918 году...
119
ты, будучи одновременно достаточно слабыми, чтобы проводить са-
мостоятельный внешнеполитический курс.
Однако в связи с отсутствием необходимых финансовых и ма-
териальных средств, которые требовались союзникам для завер-
шающего удара по Германии, масштабная прямая вооруженная
интервенция в Россию летом 1918 года рассматривалась ими как
предприятие неосуществимое. Отсюда ставка на совершение го-
сударственного переворота силами внутренней контрреволюции,
основная роль которых отводилась «преторианской гвардии» боль-
шевиков - латышским стрелкам.
Учитывая общую схему переворота, согласованную Рейли не
только с коллегами по военной разведке, но и, хотя не во всех де-
талях, с дипломатическими представителями Антанты в Советской
России, расчет заговорщиков склонить латышских стрелков к пе-
реходу на сторону Антанты выглядел отнюдь не фантастическим,
а вполне осуществимым. Несмотря на неопытность Локкарта и
авантюризм Рейли, стоит признать, что, если бы последний скон-
центрировался на первоначальном ограниченном замысле помощи
союзникам под Архангельском и войскам Чехословацкого корпуса
на Волге, ситуация для большевиков могла бы стать действительно
критической.
Однако установленный нами факт реальности заговора дипло-
матических представителей Великобритании, Франции и США со
ставкой на восстание национальных частей в Москве и Петрогра-
де не означает утверждения о его практической осуществимости в
силу противоречивых настроений среди латышских стрелков, а са-
мое главное - превентивных действий руководства ВЧК, сумевше-
го использовать крайне запутанную внутриполитическую ситуацию
и сложное внешнеполитическое положение Советской республики,
чтобы направить заговорщиков по ложному пути. Представляет-
ся также очевидным, что большую роль в провале заговора сыгра-
ли еще, по крайней мере, два обстоятельства: серьезная недооценка
Локкартом, Рейли и Кроми многолетнего опыта конспиративной де-
ятельности Ленина, Дзержинского и Петерса и, наоборот, чрезмер-
ное упование британских представителей на собственные, как им
представлялось, безграничные организаторские способности и фи-
нансовые возможности.
Таким образом, сложившийся к середине лета 1918 года в умах
британских и французских дипломатов сначала стихийно, благода-