Упрощенная HTML-версия
Октябрь, 2014
Динамика центральноазиатской стратегии России и Китая
127
нии, постоянном и неограниченном доступе к стратегическому сы-
рью, недопущении конфликтов, исключении зависимости от одной
страны или региона, развитии и укреплении двусторонних и много-
сторонних отношений, а также усилении своей позиции на между-
народной арене. В этом контексте рейтинг стран ЦА для Пекина не-
посредственно связан с каждой из этих задач.
Согласно мнению занимающегося разработкой политики КНР
в ЦА Хуaшена Чжао, регион подпадает под концепцию «перифе-
рийной дипломатии» - одну из основ стратегии внешней полити-
ки. Концепция определяет подходы Пекина к граничащим с КНР
или близко расположенным государствам, которые создают благо-
приятное внешнее окружение, важны с точки зрения обеспечения
безопасности, а также политических и экономических интересов
Поднебесной. Целью китайской политики добрососедства (
mulin
zhengce
), которую начали проводить в 1980-х годах, а официально
приняли в 2003 году
16
, является поддержание дружественных отно-
шений со всеми соседними и находящимися в непосредственном
международном окружении КНР государствами, которые должны
образовывать зону стабильности вокруг страны
17
. Задачей ее также
является улучшение стратегической позиции Китая, расширение его
международного влияния и увеличение свободы действий китай-
ской дипломатии в двусторонних и многосторонних отношениях
18
.
Исходя из этой концепции, Пекин ведет диалог с соседними страна-
ми. Акцентируя внимание на принципах партнерства в деле реше-
ния пограничных вопросов, проблем спорных территорий, а также
поиска справедливых и взвешенных решений, китайское руководст-
во преследовало цели расширения сферы экономического взаимо-
действия, а через него - и китайского влияния.
Китай, как и Россия, корректировал свои интересы и цели под вли-
янием ряда субъективных и объективных факторов. Во-первых, это
факт обретения государствами ЦА независимости. Во-вторых, это
проникновение в постсоветский регион внешних игроков, что пред-
восхищало возможность столкновения их интересов
19
. В-третьих, с
точки зрения безопасности Китая ЦА стала реальным и потенциаль-
ным источником угрозы (терроризм, экстремизм и сепаратизм). Эти
факторы, безусловно, были учтены в теории и практике «периферий-
ной политики».
По прошествии двух десятилетий центральноазиатский вектор
политики КНР обрел самостоятельность. Если в первой полови-