ENGLISH
11:30 24.02.2012 • 
Регион Персидского залива превращается в арену соперничества двух наиболее амбициозных держав – Ирана и Саудовской Аравии, омываемых его водами. При этом саудовцы привыкли к своему привилегированному положению в регионе, и очень ревностно к нему относятся. Саудовская Аравия, «Страна двух мечетей» (Мекка и Медина) - воплощение сакральности для суннитской ветви мусульманской уммы, крупнейшее государство на Аравийском полуострове, сталкивается с ситуацией, когда менее крупный, но не менее амбициозный шиитский Иран готов бросить вызов саудовскому авторитету. Ристалищем тайного противостояния Эр-Рияда и Тегерана стали события в Бахрейне в апреле 2011 г., где произошли столкновения демонстрантов с силами правопорядка. В страну были введены саудовские войска, а также подразделения армии ОАЭ, которые сообща подавили народные волнения. Причиной напряжённости в бахрейнском обществе является то, что шииты, несмотря на свою многочисленность (75%), не оказывают практически никакого влияния на принятие решений государственной важности, являющейся прерогативой суннитского меньшинства. Иран, как шиитское государство, не может оставить в беде своих единоверцев. К тому же, большинство иранцев исторически смотрят на Бахрейн как на свою провинцию, поскольку в XVII в. Бахрейн находился под властью персов. Туда прибывает всё большее количество иранских эмигрантов, и шиитское население Бахрейна непрерывно увеличивается. Поддержка бахрейнской оппозиции иранскими спецслужбами – общеизвестный факт (1). Один из её лидеров, Хасан Мушаима, в своих заявлениях во время уличных волнений намекал на возможное вмешательство Ирана в события в Бахрейне, если Саудовская Аравия вздумает оказать поддержку бахрейнской армии в её противостоянии с манифестантами. Тогда Тегеран не решился на прямое столкновение с Эр-Риядом, но по-прежнему старается не упускать ситуацию из-под контроля.
Для шиитского меньшинства всего Аравийского полуострова Иран исполняет функцию духовно-политического центра, родного дома для всех шиитов. Определённая часть шиитского священничества получает религиозное образование в школе мусульманского богословия в Куме, которая считается среди шиитов второй по значению после школы в Эн-Наджафе. Шииты смотрят на государства Аравийского полуострова как на общего суннитского врага, чьё политическое могущество воплощается в местных монархиях. Тесное военно-политическое сотрудничество этих монархий с Соединёнными Штатами, которые иранские духовные лидеры именуют не иначе, как «Большим Сатаной», не прибавляют им симпатий в глазах притесняемых шиитов. Исламская революция 1979 г. в Иране воспринимается шиитами как начало исламского возрождения. Она окрашена в сотериологические тона и, по их убеждению, её логическим завершением должно было стать свержение прозападных суннитских режимов. Этого, однако, не произошло, но шиитский протестный импульс не зачах, о чём свидетельствуют волнения среди шиитов не только Бахрейна, но и Йемена и Саудовской Аравии. Но предоставление шиитам широких полномочий не в интересах суннитских правителей. Шииты Ирана, Ирака, Йемена и других стран проживают на территориях, содержащих 70% мировых запасов нефти, поэтому шиитский вопрос – это вопрос энергетической безопасности.
Пикантность ситуации в том, что саудовские шииты также населяют один из наиболее богатых нефтеносных районов страны – Неджду. Поэтому политическая активизация Тегерана настораживает Эр-Рияд. В 1981 г. на свет появился Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, в котором Саудовская Аравия играет первостепенную роль. Кроме саудовцев, членами организации являются ОАЭ, Бахрейн, Оман, Катар, Кувейт. Цель появления данной организации – создать мощный противовес шиитскому влиянию в регионе. Идеологическое противостояние между арабами и иранцами коснулось даже топонимики: арабские государства предпочитают именовать Персидский залив Арабским. Долгое время ирано-саудовское противостояние не ограничивалось только идеологией. С 1960-х предметом территориального спора двух государств выступал о. Фарси в центре Персидского залива. По итогам соглашения 1968 г. этот остров отошёл Ирану, и был превращён в секретную базу иранских ВМС. Тегеран обладает ещё несколькими военно-морскими базами в заливе – на островах Абу Муса, Сирри, Кешм, Ларак и др.
Эр-Рияд тоже не хочет оставаться в стороне, и в 2011 г. выразил заинтересованность боевыми кораблями среднего водоизмещения производства США, которые могли бы противостоять возрастающей мощи ВМС Ирана. Приобретение кораблей является главным условием выполнения так называемой 2-й программы наращивания ВМС Саудовской Аравии, подразумевающей расходы казны на флот в объеме 23 миллиардов долларов в течение 10 лет. Параллельно саудовское командование приступает к модернизации частей морской пехоты и спецназа. На данный момент кадровый состав ВМС Саудовской Аравии насчитывает 13500 человек. Королевство располагает двумя флотами: Большим, базирующимся на Эль-Джубайль на побережье Персидского залива, и Малым в Красном море со штаб-квартирой в Джидде (2).
Аравийский полуостров испытывает разнонаправленное политико-идеологическое влияние, как со стороны суннитского Эр-Рияда, так и шиитского Тегерана, хотя последний территориально расположен вне его границ. При этом саудовское государство обладает более выгодным стратегическим положением и граничит с Ираком и Кувейтом на севере, Катаром и ОАЭ на востоке, Оманом на юго-востоке и Йеменом на юге, т.е. странами, чьи правители склонны к союзу с Эр-Риядом, а не вражде. Ещё один сосед – Иордания – в последнее время демонстрирует курс на более тесное сближение с монархией Саудитов на фоне «арабской весны», сметающей монархические режимы арабских стран.
Ирак – ещё один «полигон» для проверки на прочность иранского режима. Как известно, ослабление американского присутствия в этой стране воспринимается Тегераном с изрядной долей оптимизма. Идеологически и политически дефрагментированный в результате агрессии Запада Ирак рассматривается иранцами как плацдарм для укрепления своего влияния в регионе. Со стратегической точки зрения важность Ирака в том, что он граничит с Саудовской Аравией – главным конкурентом Ирана. Сунниты в Ираке представляют 66 % населения, шииты — 34 % (данные последней переписи населения 1997 г.). Суннитское большинство рассматривается Эр-Риядом как удобный инструмент создания Ирану существенных проблем на территории Ирака, а суннитско-шиитские трения заставляют Тегеран отвлекать свои ресурсы на «разбор завалов».
Российский геополитик грузинского происхождения Константин Чхеидзе (1897-1974), придерживавшийся евразийских взглядов, выделял на земном шаре пять формирующихся «миров» (государств-материков): панъевропейский, панамериканский, паназиатский, панъевразийский и панисламистский (3). Каждому из «миров» соответствует особая пан-идея, которая обосновывает существование данного мира со стратегической, политической, социальной и духовной точки зрения. Если спроецировать эту теорию на современную карту мира, мы увидим мощную идеологию англосаксонской избирательности, на которой зиждется здание панамериканского «мира»; идеологию единой Европы, преемницы ведущих исторических традиций в рамках всего континента, как идеологический фундамент современного Евросоюза; несколько невнятную идеологию паназиатского «мира», где нет чётко выраженного лидера; стремление России консолидировать евразийское пространство и концепцию «всемирной уммы» как идеологию объединения всех мусульман на планете в единый духовный организм.
Но панисламистский «мир» - своеобразное явление, не имеющее чётких географических границ, территориально расплывчатое и с потенциальными центрами «кипения» исламской жизни в любом регионе планеты, где присутствует мусульманское население. Единственный независимый полюс силы – Иран, конкурирующий с Турцией за место регионального лидера и испытывающий колоссальное давления со стороны Вашингтона и Тель-Авива. Но амбиции Анкары не простираются за пределы озвученной главой турецкого МИД Ахметом Давутоглу формулы «ноль проблем с соседями». Тегеран же отказывается от пассивной тактики в пользу напористого продвижения собственных интересов.
Швейцарский культуролог Якоб Буркхардт (1818-1897) называл исламские страны «культурами, определяемыми религией» (4). С этим трудно не согласиться, но определимость общей религией не исключает вероятности возникновения конфликта. Шиитский Иран и суннитская Саудовская Аравия – два геополитических полюса силы, придерживающихся разнонаправленного внешнеполитического вектора. Потенциал саудовцев, пользующихся поддержкой Вашингтона, несомненно, более мощный, однако Тегеран не отступает. Наиболее непримиримые к США союзники Ирана – Венесуэла и Куба – находятся от него за тысячи километров. Эр-Рияд может вполне рассчитывать на помощь не только США, но и своих соседей (Кувейта, Омана, Катара, ОАЭ, Бахрейна). Переломить ситуацию в свою пользу в масштабах всего Аравийского полуострова Тегерану не удастся. Но увеличить свой удельный политический вес в регионе при поддержке шиитского меньшинства вполне под силу, что отвечает интересам России.
1. Richard Rousseau «Saudi Arabia And Iran: Opposite Poles In The Persian Gulf – Analysis» Eurasia Review February 13, 2012
2. Саудовская Аравия нарастит флот против Ирана http://flot.com/ 14.04.2011
3. Константин Чхеидзе «Лига Наций и государства – материки» Евразийская хроника, выпуск VIII, Париж, 1927
4. Я. Буркхардт «Культура Италии в эпоху Возрождения», СПб, тип. М-ва путей сообщ. (А. Бенке), 1876
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
