О ритмах экосистемы Пятой республики во Франции

Проблема взаимовлияния эволюции политического режима и общества за годы V Республики во Франции, имеющей за плечами вот уже более чем 50-летнюю историю, привлекает пристальное внимание французских специалистов самого разного профиля. Заметным событием в процессе поиска ответа на этот вопрос стал выход в свет коллективного труда французских авторов под названием «Понять V Республику»*,  (*Comprendre la V-e Republique (s.l.d. de J. Garrigues, S.Guillaume, J.-F. Sirinelli). P., PUF, 2010. 554 p.)  изданного под редакцией Ж.-Ф.Сиринелли, Ж.Гаррига и С.Гийом. Книга примечательна по нескольким параметрам. Во-первых, в основу ее легли размышления о судьбе V Республики, представленные в докладах на конференции по случаю ее 50-летия, проходившей в 2008 году под эгидой Центра истории Парижского института политических наук, возглавляемого Ж.-Ф.Сиринелли. Во-вторых, авторами-докладчиками стали не только маститые историки (помимо редакторов, это С.Берстайн, М.Лазар, Э. дю Рео, Б.Лашез, А.Руссо и др.), но и юристы (например, государственный советник Д.Мосс, руководящий на протяжении нескольких лет рабочей группой по подготовке и публикации конституционных документов V Республики) и социологи (Л.Шовель, Х.Дельпорт и др.). Иными словами, перед нами блестящий пример междисциплинарного исследования, которое, безусловно, необходимо для того, чтобы лучше прочувствовать «метаболизмы» V Республики.

В-третьих, авторский коллектив оговорился, что не претендует на окончательность и бесповоротность изложенных в книге выводов по поводу развития V Республики. Авторы поясняют, что они  стремились, скорее, к тому, чтобы предложить исследователям несколько новых направлений для дальнейших научных поисков.

Наконец, для Ж.-Ф.Сиринелли и конференция, и книга стали очередным итоговым результатом многолетнего научно-творческого процесса*. (*Рассуждения Ж.-Ф.Сиринелли о метаморфозах V Республики содержатся в ранее изданной им монографии:  Sirinelli J-F. Comprendre le XX-e siècle franзais. P., Fayard, 2005.)

Социокультурная экосистема V Республики представлена в книге как живой организм, имеющий определенную структуру. Структура эта обрисована таким образом: в основе экосистемы лежит «социокультурный цоколь», состоящий из базовых ценностей общества, наверху находится сплав различных политических институтов, а между ними как пружины вибрируют «дополнительные составляющие» - общество, или граждане - носители этих ценностей. Как не без основания полагают авторы, институты и ценности социокультурной экосистемы далеко не всегда эволюционируют синхронно, и получается, что история политических систем во многом зависит от реакции на события, происходящие в институтах и «цоколе», - удачной или не очень - со стороны этих «дополнительных политических составляющих». Следовательно, гарантами легитимности политического режима служат как раз последние в лице общества и его граждан. А потому анализ отношения французов к процессам, бурлившим в недрах социальной, экономической, политической, культурной и международной жизни страны, начиная от создания де Голлем V Республики в 1958 году и до первого десятилетия XXI века, представленный в книге, вполне помогает понять эту республику, ощутить амплитуду колебаний и «линии разлома» между ее политическими институтами и «ценностно-базовым цоколем».

Из этого анализа получилась довольно любопытная картина «макроисторического контекста V Республики», в который еще с первых послевоенных лет красной нитью был вписан принцип четырех «П»: мир (paix), процветание (prospйritй), полная занятость (plein emploi), прогресс (progrиs). Напомним, что за историей страны в 1945-1975 годах в научно-политическом лексиконе прочно закрепилось определение «Славное тридцатилетие». В книге показано, что за время существования V Республики эти принципы подверглись серьезным испытаниям. Франция непрерывно ощущала внешнее влияние со стороны трех напластовавшихся друг на друга сдвигов в мировом магистральном развитии: перехода к постиндустриальному обществу, складывания глобальной экономики и возникновения своеобразной «мир-культуры». Изучив реакцию страны на происходящие процессы, авторы разбили историю V Республики на «несколько значимых вех», во время которых французское общество ощущало на своих плечах тяготы «определенных переходов».

В экономике выделены три важных этапа: экономический рост от 1958 до 1975 года, с 1973 и приблизительно до середины 1990-х годов - время многочисленных экономических кризисов, подорвавших «государство благоденствия», а затем так называемая стабилизация, или инверсия социоэкономической конъюнктуры в «условиях устоявшегося разбалансирования». Политическая жизнь V Республики  обозначена в книге такими важными событиями, как: введение всеобщего голосования на президентских выборах в 1962 году; майский кризис 1968 года; чередование у власти, установившееся с победой на президентских выборах 1981 года левых сил во главе с социалистом Ф.Миттераном; возникновение «сосуществования»*  (*Система «сосуществования» означает, что президент и премьер-министр представляют оппозиционные друг другу партии.)

как механизма власти с 1986 года; избирательная реформа 2000 года.

Наряду с этим авторы пишут об ощутимом изменении мирового статуса Франции. Если на заре V Республики  краеугольными основами внешней политики страны считались сотрудничество с бывшими колониями в рамках политики «франкофонии», собственный ядерный статус, чтобы «держать свой стиль» на внешнеполитической арене, то постепенно, к 1989 году, Франция «маргинализировалась» в биполярном мире, а к началу XXI века и ускорившейся глобализации она и вовсе «вынуждена крутиться» в европейском сообществе, пытаясь сохранить свой вес перед лицом растущей мощи других европейских государств. Авторы единодушны в том, что ингредиенты современной экосоциальной структуры страны сильно изменились по сравнению с ценностями общества, порожденного «Славным тридцатилетием». «Глубинные корни» ее трансформации они предлагают искать в периоде 1965-1985 годов, пальма первенства в названии которого - «Решающее двадцатилетие» - принадлежит Ж.-Ф.Сиринелли.

Авторы чутко уловили и убедительно изложили главные направления рефлексии французского общества, возникшие по ходу этой трансформации. Одно из них обозначено как «социетальная трансформация», вызвавшая  новые веяния в культуре поведения, связанные с ролью женщин в обществе, институтом семьи и брака, омоложением правящих элит, появлением биоэтики. Другое важное направление, существенно повлиявшее на коллективное сознание французов, вызвано проблемой иммиграции и вместе с ней - совместного проживания и «национальной идентичности». По мнению авторов, в стране возникла ситуация, самым беспрецедентным образом затронувшая «республиканскую модель» Франции, в которой со времен III Республики оставались незыблемыми ценностями такие понятия, как «гражданское общество, светскость, нация». А разбавление их идеей о «многовариантности» и вытекающими из нее дополнительными принципами, звучащими как «разнообразие, смешанное общество, смешение кровей», подрывает прежнюю скрепляющую основу «о единстве благодаря сходству».

Одним из следствий социетальной трансформации авторы считают «новое прочтение» Второй мировой войны, движения Сопротивления, коллаборационизма и депортации, алжирской войны и колонизации в целом. Еще один показатель рефлексии французского общества в книге назван «идеологической мутацией». Он касается политической культуры французов, самым непосредственным образом затронувшей «политические семьи» страны. Как известно, в начале V Республики ее исключительность проявлялась в наличии двух сильных политических полюсов - голлистов и коммунистов. Однако постепенно эти две «семьи» потеряли свой политический вес, и единственной сохранившей, может быть, еще какие-то остатки исключительности остается Социалистическая партия, которую Ф.Миттеран привел к власти, хотя сегодня и она раздирается серьезными доктринальными и личностными противоречиями.

В этой связи в книге резонно задаются вопросы о том, что послужило катализатором выдвижения на политическую авансцену крайне левых и крайне правых партий, как оценить взлет экологистов и альтерглобалистов, наконец, верно ли представление о «невидимом политическом центре». Авторский коллектив справедливо отмечает, что в настоящее время главным очагом борьбы между гражданами и властью остались лишь профсоюзы. Именно сила их противодействия политикам во многом объясняет сложности проводимых реформ в стране, ибо, поскольку левые перестали олицетворять собой силу, способную «изменить жизнь», и превратились в силу, пытающуюся управлять рыночной экономикой, оказалось, что «ни одна из правящих партий во Франции не заставляет мечтать, все сталкивают свои стратегии возможного».

Особое место в книге отведено последствиям социокультурной трансформации, спровоцировавшей появление чувства «коллективной неуверенности» у граждан. Это явление авторы связывают в первую очередь с приходом в дома «образа». Отныне, как пишут авторы, «телекамера делает события», «создает социальные связи», представляет собой «Агору», где жители обсуждают проблемы демократии. Все это ставит вопрос о том, что стало с либеральной демократией. Авторы предполагают, что, может быть, теперь правильнее говорить о «демократии мнений» или «демократии общества». На их взгляд, современная либеральная демократия заразилась «трепетанием общественного мнения, погруженного в антропологический телевизионный капкан, и пляшет под его дудку». В результате в стране сложилось «нервическое общество», падкое на «политические репрезентации не очень высокого качества». Прежде политике учили школа, парламентская трибуна, другие традиционные места «делания политики». Они учили убеждать, объединять, добиваться поддержки для того, чтобы уверенно побеждать. Теперь главный упор сделан на «политический язык», и, чтобы «подцепить на мушку», приоритет отдается «пафосу», а не «слову», то есть эмоциональной окраске, а не строгому анализу ситуации или проблемы, выраженному в четкой словарной форме. В выводах книги явно сквозит сожаление о том, что отныне в их стране  государству противостоят не общество в целом, как это было во времена всех предыдущих республик и в начале V, а всего лишь его атомизированные граждане.

В книге приводится еще немало интересных соображений о демографической, поколенческой и других составляющих трансформации социокультурной экосистемы V Республики, с которыми небесполезно было бы ознакомиться российским читателям самостоятельно, учитывая, что и наше общество испытывает на себе влияние аналогичных процессов. Хочется отметить лишь, что в целом, несмотря на алармистский тон исследования, предупреждающий об опасности «деконструкции, посеявшей зерна разлаживания режима», вызвавшей дезориентацию граждан в экономическом плане и превратившей непопулярность всех правительств в главную тему общественно-политической жизни, авторы все же убеждены в том, что у V Республики «сильный генетический код». Свои рассуждения они подкрепляют аргументами о том, что политические институты Франции выдержали «штурм Красного мая 1968 года» и не вышли, говоря словами М.Дюверже, из «биполярной системы». Более того, подтверждением верно выбранного курса с момента создания V Республики в книге названо относительное равновесие, сложившееся в обществе в годы «Решающего двадцатилетия». Поэтому авторы призывают исследователей внимательно анализировать те «игры», которые стабилизируют экосистему. В краткосрочной перспективе речь идет об изучении составляющих главную интригу политических играх, а в среднесрочной - об «играх» в виде «примирений/прилаживаний и расхождений/отклонений» в процессе взаимодействия между институтами, социокультурным цоколем и гражданами-носителями общественных ценностей.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs