Французы, приглашенные В.В.Путиным на 9 мая, встали в строй Бессмертного полка

В 2016 году французские пенсионеры Жан-Клод и Мишлин Магэ передали семье Александра Прохоренко, героически погибшего в Сирии под Пальмирой, семейные реликвии – медали эпохи Второй мировой войны. Своим жестом они хотели выразить свою благодарность российскому военному, который, с точки зрения супругов Магэ, сражался не только за сирийский народ, но и за народы всех демократических стран мира. Тронутый их жестом президент России пригласил французских пенсионеров на Парад Победы.

Александр Артамонов: Господин Магэ, Госпожа Магэ, вы проживаете на юге Франции. Вы находитесь неподалеку от Бордо, не правда ли!

Мишлин Магэ: Нет, скорее, поблизости от города Монпелье… Приблизительно в 40 километрах. Наше местечко называется Флорензак…

Александр Артамонов: Во Франции Монпелье еще называют «розовым городом» из-за цвета камня, из которого построен этот исторический населенный пункт. Ну что же, значит, это неподалеку от испанской границы?

Жан-Клод Магэ. Да, это дальний французский юг.

Александр Артамонов: Я специально остановился на вашем местоположении, чтобы подчеркнуть насколько географически вы удалены от России. И все же, вы вдвоем совершили поездку в Москву. Это было уже 3 года назад. Не могли бы вы поделиться с нами обстоятельствами этого путешествия? Как все прошло? Что послужило причиной вашей поездки? Возможно, это как-то связано с историей вашей семьи?

Мишлин Магэ: Вы знаете, мы туда перенеслись как будто на облаке, настолько все было великолепно. В ходе всего нашего пребывания в Вашей столице у нас возникло ощущение, что мы не касались земли и буквально «парили в воздухе», на высоте эдак 10 метров! Только сейчас, 3 года спустя, мы понемногу осознаем все то, что тогда произошло с нами. Все было настолько волшебно и в то же время печально до слез, потому что мы присутствовали на похоронах Александра Прохоренко… Мы тогда были со всеми членами его семьи, и нас это глубоко потрясло!

Александр Артамонов: Я понимаю и присоединяюсь к Вашему чувству скорби по причине гибели Александра Прохоренко. Насколько я знаю, вы отправили семейные награды в Россию, чтобы их передали семье Прохоренко. Не могли бы вы рассказать эту историю более подробно.

Мишлин Магэ: Это были награды моего покойного дяди.  Погибший российской офицер был действительно героем. И мы решили, что попробуем связаться с его семьей для того, чтобы им выразить наше чувство солидарности с их горем - сказать им, что переживаем вместе с ними. Но мы совсем не думали придавать этому такой резонанс! Тогда мы решили, что единственная возможность связаться с семьей погибшего российского офицера – это обратиться за помощью в Посольство Российской Федерации. И вот мы послали по почте заказным письмом наши две медали. Их получил посол России господин Орлов, а потом мы утратили контроль над событиями (смеется). Я не знаю… Все было настолько фантастично! Мой муж сохранял, конечно, ясность сознания, а я вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, которую привели посмотреть военный парад. Я так ждала, что вот по площади пойдут солдаты Победы! (плачет) Я только смотрела на парад и даже не осознавала, что рядом с нами сидит очень важная персона! Дело в том, что на соседнем кресле, рядом со мной был командующий объединенных штабов вооруженных сил России! Представляете?! Всего-навсего! Даже не знаю ответила ли я на его приветствие… Когда думаю об этом, то мысленно отвешиваю себе подзатыльник. Не понимаю, что со мной тогда было! Меня просто захлестнули эмоции!

Но нас действительно тогда хорошо приняли! Мы до сих пор не можем об этом спокойно вспоминать – такое сильное чувство испытываем, понимаете?

Александр Артамонов: Очень хорошо! Господин Магэ, а Ваши впечатления совпадают с общим эмоциональным настроем Вашей жены?

Жан-Клод Магэ: Вы знаете, когда нас разместили на трибуну почетных гостей, я сразу понял, что произойдет что-то из ряда вон выходящее. И наш гид-переводчик, который сопровождал нас в течение всего визита в Москву, подтвердил мне мои мысли, спросив меня не забыл ли я пригласительный билет, который мне выдали утром того 9 мая. Он меня предупредил, что сначала мы отправимся на военный парад. Потом, когда мы пришли на Красную площадь, я сообразил, что нас не просто пригласили на парад, но еще и разместили на трибуне почетных гостей, где, как я понял, мы были единственными французами. Для нас это была большая честь – в особенности, для меня: ведь я бывший военный. Мне было очень приятно сидеть рядом с российскими коллегами. Потом, когда начался парад, я услышал множество российских военных маршей, которые я и до этого уже знал, так как уже видел раньше записи российских военных парадов. Кстати, я как раз сидел рядом с тем самым генералом, о котором упомянула моя супруга. Когда он занял свое место, я встал, поприветствовал его и сказал ему, что мы – почетные гости президента Путина.

Мишлин Магэ: А я вот не сделала этого!

Жан-Клод Магэ: Тогда мы обменялись с ним рукопожатием, и я испытал чувство большой гордости. Естественно, я пользовался услугами выделенного нам переводчика, который держался позади от нас. Интересно, что нам никто ничего не запрещал. Так, мы фотографировали все, что хотели. Теперь у нас есть собственные видеозаписи этого события и фотографии. И тут я должен сказать, что относительно того, что нам говорили – в частности, о том, что Россия – это, мол, закрытая страна – должен сказать, что это не так: Россия нам распахнула свои двери! И потом то, что на нас произвело очень сильное впечатление – это самый конец парада, когда президент России уже уходил с трибуны. В этот момент к нам подошли и пригласили нас в Кремль, в Георгиевский зал Славы, где было накрыто 30 столов на 10 персон каждый. Я их все пересчитал. Это было легко! Нас отвели к столу номер 4. И тут я себе и говорю: «Не может быть, чтобы нас разместили так близко от Путина! Наверное, произошла какая-то ошибка!». Так мы и пообедали, причем к нам присоединились еще 7 человек. Тут я опять встал и представился. Эти господа ответили мне, что они – советники президента Путина. Мы обменялись приветствиями, и, естественно, мой ближайший сосед не говорил по-французски, а я не владею русским языком. Так что все же пришлось нам прибегнуть вновь к услугам нашего переводчика. Потом, во время обеда, мы познакомились с одной дамой, которая является родственницей члена эскадрильи «Ночные ведьмы». Эта женщина подошла к нам и подарила книгу о «ночных ведьмах», как называли эскадрилью советских лётчиц немцы. Эта книга теперь стоит на полке моей библиотеки. А потом ко мне подошел еще один человек. Он меня спросил не возражаем ли мы с супругой против того, чтобы к нам присоединился президент Владимир Путин. Этот человек, может статься, использовал несколько другую протокольную формулировку – я не знаю, но мы, конечно, выразили по этому поводу нашу радость. Тут мы встали. Сначала Владимир Путин подошел к главам основных религиозных конфессий России, а потом сразу направился к нам.

Это был для меня очень сильный момент. Знаете, я как-то не привык так вот запросто пожимать руку президентам. Правда, я имел честь пожать руку генерала Де Голля, а также господина Помпиду и господина Жискара Д’Эстэна. Тем не менее, не могу похвастаться тем, что мне удалось обменяться рукопожатием со всеми политиками, занимавшими в ХХ веке должность президента Франции!

Александр Артамонов: Это делает Вам честь. Вам удалось пожать руку трем французским президентам, потому что Вы занимали соответствующий пост в военной иерархии Вашей страны?

Жан-Клод Магэ: Именно! Тогда это было в рамках моих должностных полномочий… Но на этот раз президент Путин нам оказал великую честь! И вот он подошел и пожал мне руку. Я, конечно, понимаю, что по такому случаю нужно ограничиться буквально несколькими словами. Поэтому я лишь произнес: «Господин Президент, примите заверения в моей глубокой признательности!». Но ведь я на самом деле испытывал такое большое и глубокое чувство признательности, уверяю Вас!

А вот у моей супруги нет никакого понимания протокола! (смеется) Вы сейчас все поймете! Пусть она сама все расскажет! Но хотел, прежде всего, уточнить, что президент России мне тогда ответил, что в тот день мы были лучшими послами французского народа! Мы были так тронуты этим! Пусть наш визит мало кто заметил, но мы так счастливы, что Путин это сказал!

Александр Артамонов: Госпожа Магэ, насколько я понимаю, у Вас остались собственные воспоминания от встречи с президентом Путиным?

Мишлин Магэ: Ну, во-первых, я совсем забыла его поприветствовать!

Александр Артамонов: Это бывает…

Мишлин Магэ: Я просто очень торопилась поделиться с ним своими впечатлениями! Я ему сказала, что и наша дочь, и все наши друзья очень гордятся тем, что мы были приглашены в Москву. Кроме этого, я ничего не успела сказать. Но все же позволю себе кое-что заметить. Дело в том, что однажды со мной случился неприятный случай. Как-то раз я была на встрече с очень важными персонами. К нам подошел один высокопоставленный французский чиновник. Он обошел всех гостей и всем пожал руку, а я так и осталась стоять с моей протянутой рукой… Он прошел мимо меня! Но президент Путин сразу пожал мне руку! Понимаете, когда речь идет о персоне такого ранга – в общем, меня это глубоко потрясло (плачет). Я так и не забыла тот званый обед, где я сидела среди гостей с протянутой рукой, а мне ее не пожали. Меня это глубоко унизило! А тут сам Владимир Путин проявил такое трогательное внимание к нам! До сих пор не могу спокойно об этом говорить!

Александр Артамонов: Президент Путин всегда с большим вниманием относится к своим гостям. Согласно всем отзывам, он также никого не забывает о правилах вежливости с людьми, которые обращаются к нему. Кроме того, Владимир Путин с большой симпатией относится к Франции. Но, тем не менее, в ответ на Вашу реплику, господин Магэ, что Вы были в тот раз единственными французскими гражданами на трибуне почетных гостей, должен сказать, что действительно приглашенных отбирают очень тщательно. За все годы на трибуне почетных гостей перебывало только несколько человек из Франции. Из числа личных гостей Владимира Владимировича могу только вспомнить, к сожалению, находящегося сейчас в очень плохом состоянии здоровья Ивана Бло, а также бывшего кадрового военного и археолога по совместительству Пьера Малиновского.

Мишлин Магэ: Мы его знаем лично!

Александр Артамонов: Он тоже мой очень хороший знакомый. Но в целом, хотел подчеркнуть, что вам действительно была оказана высокая честь, которой удостоились немногие россияне или иностранцы. По Вашему описанию, президент очень личностно отнесся к Вашей истории. Хотелось бы вас также спросить понравилась ли вам тогда Москва? Вы, кстати, знаете, что мы, русские, отмечаем День Победы не 8 мая, как принято в Европе, а девятого? Вы не ограничились посещением исключительно Красной площади и трибуны почетных гостей?

Жан-Клод Магэ: Вовсе нет! В первый день мы побывали на приеме в министерстве Обороны. А потом нам предложили совершить плавание на речном трамвайчике. Но я отказался. Я объяснил, что мы приехали на похороны молодого офицера Александра Прохоренко. Я попросил разрешения присутствовать на похоронах и остаться в кругу его близких, потому что мы приехали ради них. Мы оставались с семьей до того момента, как тело было отправлено по месту захоронения. Я считаю, что у меня была правильная позиция. Мы приехали не для того, чтобы гулять по городу. Мы приехали для того, чтобы отдать дань памяти этому молодому человеку. Так было в первые дни. Потом принимающая сторона все же решила показать нам город. Мы посетили несколько музеев. У нас в те дни как раз была годовщина знакомства с моей супругой. Мы впервые встретились с женой 7 мая. И в тот день моя супруга сказала: «Я хотела бы сходить в Большой театр, если это возможно». Так что вечером 7 мая мы отправились послушать «Травиату» на итальянском в Большой театр. Меня тогда очень удивила бегущая электронная строка над сценой с переводом арий оперы на русский язык!

Мишлин Магэ: А чем ты был так удивлен? Мы же были с тобой все-таки в России (смеется)!

Жан-Клод Магэ: Да нет же! Я просто хотел сказать, что мне очень понравился этот перевод с итальянского, он для того, чтобы вся аудитория могла понять. А потом я видел, что публике очень нравятся и сам театр, и музыка. Потом мы посетили несколько музеев. В частности, мы были в музее Российской Армии. Мы были потрясены, когда увидели в экспозиции ведра, наполненные трофейными изображениями фашистской свастики. И потом мы увидели, что музей был полон. То есть люди действительно посещают такие места в России!

Мишлин Магэ: До посещения этого музея мы, правда, не понимали всю масштабность битвы за Сталинград. Мы даже не имели об этом ни малейшего представления! Так жаль, что во Франции об этом больше не говорят! Но я хотела бы отметить, что у нас на родине движение «Бессмертный полк» набирает обороты.

Александр Артамонов: Вы принимали участие в марше «Бессмертного полка»?

Жан-Клод Магэ: Да, мы участвовали в этом марше в городе Монпелье. Это очень важно для Франции! И мне, в особенности, понравилось, что там был один репортер, который уже приезжал к нам домой. Его зовут Илья. Это очаровательный молодой человек! Когда мы увидели его на марше, то даже обнялись. Мы ему сказали: «Добро пожаловать в Монпелье!». Мы даже не знали, что он приедет. А потом там был и генеральный консул России в Марселе. Мы его очень хорошо знаем: он тоже приезжал к нам домой. И российский генеральный консул меня представил мэру Монпелье. Надо сказать, что в марше приняли участие 250 человек – россиян и французов. Мы с женой держали в руках российские флажки и несли портрет Александра Прохоренко. Сейчас, видите, этот портрет висит на стене нашей гостиной. Когда я шел с ним по улицам города, то все люди задавали мне вопрос: «Кто это?». И я, как минимум, 50 раз ответил, что это тот самый офицер, который пожертвовал своей жизнью в Пальмире. И вот теперь он с нами прошел в строю Бессмертного полка по улицам города Монпелье! Уверяю Вас, что до гробовой доски, сколько бы нам еще не осталось, мы с женой будем каждый год на марше 9 мая вместе с нашим сыном!

Мишлин Магэ: Марш Бессмертного полка прошел в 10 французских городах - в том числе и в Безье. Это в 20 километрах от нашего дома. Мы точно опять пойдем в следующем году!

Жан-Клод Магэ: В Монпелье существует Ассоциация российских семей. Я не знаю, сколько человек она насчитывает, но я уже списался с председателем этой Ассоциации. Я также теперь в контакте с такой же организацией, существующей в городе Безье. Мы, очевидно, не сумеем принять участие в шествии одновременно и там, и там. Но надеюсь, что наши силы еще позволят нам ходить на парад каждый год. Мы также будем предлагать всем желающим присоединяться к нам. Очень важно, чтобы движение ширилось. Мы не должны каждый сидеть в своем уголке. Надо действовать сообща! Мы начали, и мы обязательно будем продолжать! Не надо забывать, что в этом году в строю Бессмертного полка в Москве прошло около миллиона человек вместе с президентом Путиным. Мы испытываем чувство гордости и за Россию, и за Францию.

Александр Артамонов: Браво! Госпожа Магэ, хотите еще что-нибудь добавить?

Мишлин Магэ: Наша внучка Луиза шла вместе с нами. С ней был ее друг Алексей. Он француз. Они участвовали вместе с нами в марше и были тоже счастливы! Да, счастливы! Они поняли, что такое русский дух! Потому что, Вы знаете, у нас тут у многих по-прежнему предвзятое мнение, что Россия – это что-то такое холодное и закрытое внешнему миру…

Жан-Клод Магэ: Посмотрите, вот наградной лист, который нам вручили в Министерстве Обороны России. Это было на приеме в первый день.

Мишлин Магэ: Я Вам также послала по почте один документ. На фотографии, которую я послала видно почтовый штемпель «Свободной Франции». Письмо ушло в 1944 году из французской зоны Сопротивления в СССР, в Москву! Это почтовое отделение зоны, контролируемой тогда французскими макизарами, открыл мой отец, представляете?

Александр Артамонов: Это настоящая историческая реликвия! Хотел бы подчеркнуть под занавес, насколько важно ваше живое свидетельство. Очень часто по случаю Дня Победы приходится слышать официальные речи. Люди не виноваты, так как они говорят то, что диктуют их высокий ранг и протокол. Ваш рассказ про марш Бессмертного полка в Монпелье показывает, что Франция по-прежнему любит Россию и что дух дружбы двух народов – российского и французского - жив! Мы редко в России имеем возможность услышать такое живое и полное свидетельство, как ваше. Желаем Вам здоровья и многих лет жизни!

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs