ГЛАВНАЯ > События, факты, комментарии

Выступление Владимира Путина на Петербургском международном экономическом форуме

13:57 19.06.2015 •

Владимир Путин принимает участие в пленарном заседании XIX Петербургского международного экономического форума. Заседание проходит под девизом «Время действовать: совместными усилиями – к стабильности и росту».

В.Путин: Добрый день, уважаемые дамы и господа! Дорогие друзья!

Я рад приветствовать всех вас на Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге – городе, который на протяжении всей своей истории был символом открытости России, её стремления вбирать лучший мировой опыт, сотрудничать и вместе идти вперёд.

Прежде всего хотел бы поблагодарить гостей форума – и политиков, и бизнесменов – за интерес и доверие к нашей стране. Мы видим в вас, уважаемые дамы и господа, дорогие друзья, серьёзных, долгосрочных партнёров, и потому по традиции на Петербургском форуме всегда откровенно, доверительно говорим как о наших достижениях, так и о новых возможностях и, конечно, о проблемах, трудностях, с которыми мы сталкиваемся, задачах, которые нам пока не удалось решить.

Со многими из вас мы встречались год назад. За этот период ситуация, в которой развивается мировая, да и российская экономика, изменилась, причем по некоторым направлениям изменилась серьезно. Мы – имею в виду Россию – ограничены в доступе на мировой рынок капиталов, к этому нужно добавить падение цен на наши основные экспортные товары; несколько сократился и потребительский спрос, который прежде толкал экономику вверх. Правда – я согласен с теми участниками дискуссий, которые уже состоялись в ходе работы форума вчера, – спрос тоже начинает восстанавливаться.

Если говорить о ценах на энергоносители, от которых, к сожалению, до сих пор значительно зависит наша экономика, то напомню, что средняя цена на нефть марки «Юралс» в 2013 году была 107,9 доллара, в 2014 – уже 97,6 [доллара] за баррель, а за январь-май текущего года средняя цена составила 56 долларов за баррель. По оценке Росстата, в первом квартале этого года ВВП России сократился на 2,2 процента к соответствующему периоду 2014 года, а промышленное производство в январе-апреле сократилось на 1,5 процента.

Но что хотел бы отметить: ещё в конце прошлого года нам предрекали – и вы это хорошо знаете – глубокий кризис. Этого не произошло, мы стабилизировали ситуацию, погасили негативные колебания конъюнктуры и уверенно проходим через полосу трудностей. Прежде всего потому, что экономика России накопила достаточный запас внутренней прочности. У нас сохраняется положительный торговый баланс, растёт несырьевой экспорт.

Что в этой связи хотел бы отметить особо или чем бы хотел проиллюстрировать этот тезис: физический объем несырьевого экспорта в первом квартале 2015 года вырос на 17 процентов, экспорт продукции с высокой степенью переработки в первом квартале составил почти 7 миллиардов долларов, увеличившись на 6 процентов в стоимостном выражении и на 15 [процентов] – в физическом объеме.

Мы сохранили контроль над инфляцией. Да, она подскочила из‑за девальвации рубля, но сейчас эта тенденция идёт на убыль. После значительного роста цен в первые три месяца текущего года (в январе, напомню, это было 3,9 процента, в феврале – 2,2 [процента], а в марте уже 1,2 процента), в апреле инфляция выросла на 0,5 процента, то есть тенденция на снижение очевидна – мы ее видим.

У нас устойчивый бюджет. Наша финансовая и банковская системы адаптировались к новым условиям, удалось стабилизировать валютный курс, сохранить резервы. При этом подчеркну, мы не прибегали к каким‑либо мерам ограничения свободного движения капитала, напомню – так же, как и в 2008–2009 годах.

Дефицит федерального бюджета в январе-мае 2015 года составил 1 триллион 48 миллиардов рублей или 3,6 процента ВВП. Ожидается, что размер дефицита по итогам года будет составлять 3,7 [процента ВВП] – это по действующему закону о бюджете.

Объём золотовалютных резервов, о которых я уже говорил, у нас составляет свыше трехсот [миллиардов долларов]. Сейчас только с Эльвирой Набиуллиной разговаривал, по моим данным, на 5 июня было 361,6 миллиардов долларов, сейчас чуть-чуть пониже, потому что средства использовались.

Вместе с тем объем резервного фонда Правительства на 1 июня 2015 года составил 76,25 миллиарда долларов, то есть 5,5 процента ВВП. Объём второго нашего фонда – Фонда национального благосостояния – 75,86 миллиарда долларов или еще 5,5 процента к ВВП.

Мы не допустили скачка безработицы. Сейчас она составляет 5,8 процента от экономически активного населения. Напомню, что в кризис 2008–2009 годов её уровень вырос до 8,3 процента. Введение так называемых санкций подтолкнуло нас к тому, чтобы существенно активизировать работу по импортозамещению. И по ряду направлений мы сделали серьёзные шаги и добились заметных результатов. Огромный потенциал у нашего машиностроения, нефтехимии, лёгкой и перерабатывающей промышленности, фармацевтики, по некоторым другим отраслям. Зримым примером являются достижения нашего агропромышленного сектора.

Да, конечно, ещё очень многое нужно сделать по этому направлению, но, допустим, производство молочной продукции в январе–апреле 2015 года выросло относительно соответствующего периода прошлого года на 3,6 процента, масла – на 8,7 процента, сыра – на 29 с лишним процентов, рыбы, рыбных продуктов – на 6, мяса – на 12–13 процентов. Суть программ импортозамещения не в том, чтобы закрыть свой рынок, отгородиться от мировой экономики. Мы должны научиться производить качественную конкурентную продукцию, востребованную не только у нас в России, но и на мировых глобальных рынках. В конечном счёте задача заключается в том, чтобы полнее и эффективнее использовать наши внутренние возможности для решения задач развития.

Вновь повторю, на внешние ограничения мы отвечаем не закрытием экономики – мы отвечаем расширением свободы, повышением открытости России. И это не лозунг – это содержание нашей реальной политики, той работы, которую мы сегодня ведём по созданию условий для бизнеса, по поиску новых партнёров и открытию новых рынков, по участию в реализации крупнейших интеграционных проектов. Отмечу, что только за последний год в России начали свою практическую деятельность более 60 предприятий с зарубежным участием. Так, буквально в дни нашего форума открывается несколько предприятий, в том числе здесь, в Петербурге: фармацевтическое предприятие, по производству газовых турбин с инопартнёрами и так далее.

Хотел бы поблагодарить всех наших партнёров, которые, несмотря на известные политические проблемы, продолжают работать в России, вкладывать свои капиталы и технологии, создавать здесь предприятия и новые рабочие места. Большое вам спасибо, уважаемые друзья.

Уважаемые дамы и господа! Оперативно принятые меры поддержки экономики и финансовой системы в целом сработали, безусловно, сработали. И сейчас мы вновь сосредотачиваемся на решении системных задач, на повестке долгосрочного развития. Наша задача – обеспечить устойчивый рост, повышение эффективности экономики, производительности труда, приток инвестиций. Наши приоритеты – это улучшение делового климата, подготовка кадров для экономики и госуправления, образование, технологии. На этих вопросах позвольте остановиться чуть подробнее.

Начну с повышения качества деловой среды, конкурентоспособности российской юрисдикции. Наша позиция заключается в том, чтобы создать максимально свободные, предсказуемые, благоприятные условия и возможности для инвесторов – для того, чтобы вкладывать в Россию было выгодно. Мы приняли принципиальное решение: на ближайшие четыре года зафиксировать налоговые ставки, не увеличивать фискальное бремя на бизнес, чтобы компании могли планировать свою работу на среднесрочную перспективу.

Будем придерживаться этого принципа независимо от внешних условий или нагрузки на бюджет. И, как вы видели, я уже цифры приводил, наши резервные фонды позволяют рассчитывать именно на такую политику. При этом создаём дополнительные стимулы для новых развивающихся компаний. В этой связи, ещё раз напомню, принято решение о введении налоговых каникул в отношении индивидуальных предпринимателей, о существенном снижении фискальной нагрузки на малый и средний бизнес в рамках специальных налоговых режимов, а также о предоставлении налоговых льгот для вновь создаваемых промышленных предприятий – так называемых гринфилдов.

Мы вчера обсуждали с руководителями наших промышленных предприятий целый ряд проблем, с которыми мы, безусловно, сталкиваемся. Поступило предложение: такое же регулирование, такие же льготы предоставлять и для новых инвестиций вообще, а не только по гринфилдам. Мы рассмотрим обязательно эти предложения. Думаю, что вполне можем их реализовать. Добавлю также, что от уплаты налогов освобождаются капиталы и активы, возвращающиеся в Россию из‑за границы. Их владельцам даны полные гарантии защиты от любого вида преследования.

Одновременно будем предпринимать шаги по повышению прозрачности российских компаний и их подразделений за рубежом. Соответствующие поправки внесены в наше законодательство. Они полностью, хочу это подчеркнуть, согласуются с решениями «Группы двадцати», ФАТФ и других международных организаций.

Далее. В рамках национальной предпринимательской инициативы кардинальным образом обновлено федеральное законодательство, регулирующее условия для ведения бизнеса. Меняются подходы органов власти, контрольно-надзорных структур к работе с предпринимателями. Они становятся более понятными, открытыми, прозрачными. Отмечу, что начиная с 2016 года на три года от проверок будут освобождены субъекты малого предпринимательства, в работе которых ранее не были зафиксированы серьёзные нарушения.

Мы хорошо понимаем – чтобы национальная юрисдикция была конкурентной, необходимо постоянное движение вперёд, необходимо постоянное совершенствование. При этом мы должны анализировать, насколько эффективно работают уже принятые меры. И здесь нам действительно важны эффективные каналы обратной связи с бизнесом. Поэтому прошу Агентство стратегических инициатив, ведущие деловые объединения вести такой анализ правоприменения, смотреть лучшие мировые практики, лучший мировой опыт, при необходимости предлагать новые решения.

Важнейшую роль призван сыграть национальный рейтинг инвестиционного климата в регионах Российской Федерации. Сам по себе рейтинг – это, разумеется, не самоцель. Он должен стать работающим инструментом выявления и распространения лучших региональных практик по всей территории страны. Кстати, инициатива по формированию рейтинга принадлежала именно нашим ведущим предпринимательским объединениям. Особенность этого проекта в том, что сами предприниматели дают оценку состоянию деловой среды, качеству госуправления и так далее.

Кстати, в этом году в таких опросах приняли участие более 200 тысяч бизнесменов по всей России. Уже звучали, я знаю, в ходе состоявшихся дискуссий примеры этого положительного состояния дел, тем не менее я воспользуюсь случаем, чтобы ещё раз их назвать, это того стоит: это и Калужская область, Татарстан, Белгородская область, Тамбовская, Ульяновская области, Краснодарский край, Ростовская область, Костромская область, Чувашская Республика, Тульская область. Вновь подчеркну, национальный рейтинг инвестиционного климата должен стать инструментом повышения качества управления на всех уровнях власти. Это сегодня тоже одно из ключевых направлений нашего развития.

О чём бы хотелось сказать в этой связи. Первое. Необходимо сформировать целый класс государственных менеджеров, которые умеют работать гибко, по‑современному, понимают запросы бизнеса к деловому климату, к системе госуправления в целом. Одним из важнейших шагов должен стать запуск механизма постоянного совершенствования управленческих кадров. В этой связи на базе одного из ведущих учебных заведений страны намерены создать центр обмена лучшими практиками госуправления и формирования бизнес-среды в регионах. Такой центр может стать хорошей площадкой не только для повышения квалификации, но и для обмена опытом, для выработки новых идей, для налаживания горизонтальных связей между представителями региональных управленческих команд.

Второе. Считаю целесообразным создать в каждом регионе специальные штабы – проектные офисы, если хотите, – которые станут своего рода администрациями развития, обеспечат внедрение лучших механизмов создания благоприятного инвестиционного климата. Комфортная деловая среда – важнейшее условие для формирования массового слоя несырьевых малых и средних предприятий. Это реальный путь к диверсификации экономики, к созданию новых рабочих мест.

Наша цель – чтобы малые и средние компании росли, завоёвывали отечественный рынок, развивали свой экспортный потенциал. Поэтому будем тесно увязывать деятельность институтов поддержки промышленности и стимулирования экспорта, имея в виду Фонд развития промышленности, который недавно создан, Фонд развития Дальнего Востока, Российский фонд прямых инвестиций, механизмы проектного финансирования, а также Российский экспортный центр, в котором отечественные компании смогут получать весь спектр услуг по поддержке своей продукции на зарубежных рынках.

Кроме того, по предложению самого делового сообщества создаётся корпорация по развитию малого и среднего предпринимательства. Бизнес сможет получать здесь необходимую финансовую, юридическую, методическую поддержку, в том числе помощь по доступу к государственным закупкам и закупкам госкомпаний. По сути, мы консолидируем механизмы поддержки малого и среднего предпринимательства и рассчитываем, что это принесёт весомую, заметную отдачу.

Уважаемые друзья! Все, кто стремится занять лидирующие позиции, должны делать ставку на лидеров в бизнесе, в управлении и, конечно, в развитии технологий и образования. Мы немало сделали для укрепления отечественной научно-технической базы, для усиления кооперации науки, образования, промышленности, для практического внедрения разработок в реальное производство.

В ближайшие годы намерены приступить к широкому технологическому обновлению предприятий сырьевого и несырьевого секторов промышленности, сельского хозяйства. С 2019 года через систему технического регулирования, жёсткие экологические стандарты будем стимулировать поэтапное внедрение принципов наилучших доступных технологий. Фактически модернизация и постоянное технологическое развитие станут требованием законодательства. Важнейшая задача сегодня – создать для наших компаний стимулы инвестировать в разработку отечественных технологий. Прошу Правительство предложить здесь дополнительные решения.

Кроме того, нужно провести инвентаризацию уже существующих механизмов поддержки прикладных исследований и внедрения инноваций, посмотреть, как работают льготы, в том числе и налоговые. Что касается институтов развития, то их необходимо чётко настроить на содействие задачам технологической модернизации.

Мы запускаем проекты, которые призваны обеспечить мощную технологическую базу для наших компаний не только на сегодня, но и на будущее. При этом горизонты технологического планирования серьёзно расширяются. Российские компании должны занять ключевые позиции в тех отраслях и на тех рынках, которые будут определять характер экономики, уклад жизни людей через два-три десятилетия – так, как это произошло с IT-технологиями: за последние 20 лет они коренным образом изменили нашу жизнь.

Для решения таких перспективных задач запущена национальная технологическая инициатива, в ней участвуют ведущие представители науки и высокотехнологичного бизнеса. Очевидно, что это долгосрочный проект, но уже через два-три года должны появиться научные лаборатории, новые компании, образовательные программы для подготовки кадров, способных решать самые современные задачи, работать с передовыми технологиями.

И, наконец, ещё одно принципиально важное направление. На недавнем съезде одного из наших ведущих бизнес-объединений, «Деловой России», прозвучала идея наладить эффективную систему трансфера зарубежных технологий. У нас есть успешный опыт переноса в Россию технологий в фармацевтике, автомобилестроении, в производстве потребительских товаров. Важно поставить такую работу на системную основу, задействовать капиталы институтов развития. И прошу Правительство, деловые объединения представить на этот счёт конкретные дополнительные предложения, в том числе создать оптимальный формат взаимодействия государства и бизнеса в сфере трансфера технологий.

Далее. Мы прекрасно понимаем, что решающее значение для развития и повышения конкурентоспособности России имеет качество образования. Кстати говоря, вчера об этом говорили и наши коллеги из иностранных инвестиционных компаний, с которыми я вчера встречался. Причём подготовка специалистов должна осуществляться не только с учётом требований сегодняшнего дня, но и учитывать лучший мировой опыт, перспективы развития технологий и новых рынков.

Наши молодые люди: студенты, школьники – побеждают на самых престижных международных соревнованиях по техническим и естественнонаучным дисциплинам. Приведу лишь один пример, совсем свежий: студенты Санкт-Петербургского национального исследовательского университета информационных технологий, механики и оптики не раз доказывали, что равных им в мире нет; в этом году команда университета вновь подтвердила абсолютное лидерство, оставив позади сильнейшие мировые школы программирования. Команда университета – единственная в мире шестикратная победительница командного студенческого чемпионата по программированию. Я хочу ребят ещё раз поздравить с этим.

Понятно, что очень многое зависит от руководства вузов, от ректоров. Здесь нам также нужны новые лидеры, которые сами глубоко знают производство, знают запросы промышленности, чувствуют тенденции технологического развития. Отечественный бизнес предлагает создать резерв руководящих кадров вузов, которые готовят инженерно-технических специалистов. Думаю, что это правильное предложение, и его необходимо реализовать. При этом призываю представителей бизнеса активнее работать в наблюдательных и попечительских советах вузов, теснее взаимодействовать с преподавательским корпусом, участвовать в формировании и реализации программ их развития. Это в интересах самого бизнеса.

Важнейшая задача – это обновление, повышение качества среднего профессионального образования, укрепление его связи с реальным производством. Во многих регионах уже активно и успешно занимаются развитием так называемого дуального образования, когда практика на конкретных предприятиях сочетается с теоретической подготовкой. Кстати, не случайно, что именно те регионы, которые добились существенного прогресса в развитии среднего профессионального образования, как правило, и являются лидерами регионального рейтинга и в целом демонстрируют высокую социально-экономическую динамику.

Сегодня и инженерная, и рабочая профессии требуют высочайшей компетенции. В соответствии с этим мы выстраиваем систему современных профессиональных стандартов. Основными участниками здесь также являются работодатели, бизнес-объединения в рамках Национального совета по компетенциям и квалификациям при Президенте России.

Считаю необходимым обобщить опыт, объединить наши усилия и выстроить целостную систему подготовки квалифицированных кадров с учётом лучших международных практик. Такая система должна включать в себя все звенья: дополнительное образование в сфере технического творчества детей, среднее профессиональное образование и высшее инженерное образование, национальные и международные чемпионаты рабочих профессий.

И ещё одно важное направление нашей работы на перспективу, на годы вперёд: нужно создавать механизмы сопровождения и поддержки талантливых детей, чтобы они смогли раскрыть свои способности, добиваться успеха на своей Родине, в России. Как вы знаете, мы запускаем один из таких проектов, уже фактически запускается в Сочи, – это сочинский центр для школьников со всех регионов страны, которые проявляют особые способности в спорте, искусстве, в естественных науках. Это, кстати говоря, будет ещё одним значимым элементом олимпийского наследия.

Карта глобального экономического развития меняется буквально на глазах. Страны Азиатско-Тихоокеанского региона, такие как Китай, Япония, Южная Корея, государства АСЕАН, уже составляют четверть мировой экономики. В ближайшее десятилетие именно эти рынки будут основным источником роста мирового спроса на товары и услуги. При всех колебаниях, которые происходят в мире, и в политике, и в экономике, эта тенденция неизбежна. Логично, что вместе с партнёрами по Евразийскому экономическому союзу мы стремимся наращивать связи со странами АТР, устранять барьеры в торговле и инвестициях. В этом году Евразийский экономический союз заключил первое соглашение о зоне свободной торговли с Вьетнамом. Российские компании получат возможность беспошлинно поставлять целый спектр товаров.

Расширяется наше взаимодействие с Китайской Народной Республикой в интересах формирования общего экономического пространства. В мае этого года было подписано совместное заявление о сопряжении развития Евразийского экономического союза и «Экономического пояса Шёлкового пути». Фактически речь идёт о новых подходах к взаимодействию между Евразийским экономическим союзом и Китаем, о расширении сотрудничества и реализации крупных совместных инфраструктурных проектов, об упрощении торговли, а также об укреплении кооперации по линии различных финансовых институтов.

Укрепление партнёрства с государствами АТР – это важнейшая часть нашей работы по развитию российского Дальнего Востока. Мы создаём здесь максимально свободные и комфортные условия для размещения капиталов и производств. Инвесторы получат уникальные возможности для работы на российском рынке и, что важно, выгодный плацдарм для прямого выхода на ёмкий растущий рынок АТР. Уже сейчас на Дальнем Востоке создаются территории опережающего развития с целым комплексом налоговых и других преференций.

Запускается система господдержки крупных инвестиционных проектов. При этом мы готовы предложить ещё более гибкие, более продвинутые механизмы. Правительство уже подготовило законопроект о создании свободного порта Владивосток. Действие этого законопроекта распространяется на все ключевые порты Приморья: от Зарубино до Находки – и 13 районов, в которых проживает около 75 процентов населения края.

Резиденты свободного порта получат широкие преференции. Это не только налоговые льготы, но и облегчённый визовый режим, введение свободной таможенной зоны, упрощённое прохождение контрольных процедур на границе. В сентябре этого года во Владивостоке пройдёт первый Восточный экономический форум, в рамках которого в том числе будут подробно представлены наши предложения для зарубежных инвесторов.

Вновь повторю, мы стремимся к сотрудничеству со всеми – со всеми, кто готов работать на основе равноправия и взаимного уважения, кто заинтересован в реализации взаимовыгодных проектов. Убеждён, большой потенциал имеет торгово-экономическое партнёрство со странами Латинской Америки, с государствами БРИКС. Предстоящий в начале июля саммит этой организации в России, безусловно, будет способствовать расширению наших деловых контактов.

Хочу подчеркнуть, активное взаимодействие с новыми центрами глобального роста ни в коем случае не означает, что мы с меньшим вниманием намерены относиться к диалогу с нашими традиционными западными партнёрами. Уверен, такое сотрудничество будет обязательно продолжено.

Уважаемые дамы и господа! Россия открыта для мира, для экономического, научного, гуманитарного взаимодействия, контактов с представителями гражданского общества и деловых кругов всего мира. Убеждён, такая политика, такой диалог отвечает общим интересам, помогает сохранить то доверие, которое служит основой для совместной работы.

Перед нами стоят большие задачи, мы будем развиваться, выходить на новые рынки, создавать современные технологии, реализовывать масштабные проекты. С нами предприниматели, граждане, новые лидеры, которые готовы работать для России и для её развития. Именно поэтому мы абсолютно уверены в успехе.

Спасибо вам за внимание.

<…>

 
Ответы на вопросы участников Петербургского международного экономического форума

Ведущий: У нас состоится глубокая дискуссия по некоторым экономическим вопросам, которые были подняты с нашими представителями бизнеса.

Господин Президент, прежде всего позвольте сказать, что мне очень приятно находиться здесь, в Вашем родном городе, в городе, где Вы начали свою политическую карьеру. К тому же это исторически важный город, здесь Россия родилась как империя. Это очень важный город. Есть очень серьёзные вопросы, которые могут быть решены, только если Россия будет действовать, если Вы будете участвовать. Речь идёт об экономической политике, о внешней политике, Украине, балтийских странах, Европе, Сирии, Иране, Китае, России. Есть очень много вопросов, есть проблемы, есть конфликты. Для того чтобы найти решение многим проблемам, Россия должна сыграть свою роль. Возникает проблема границ. Не могли бы Вы рассказать нам о Вашем видении Украины и России, каким образом нам добиться решения проблемы?

В.Путин: Прежде всего хочу Вас поблагодарить за то, что Вы согласились сегодня вместе с нами поработать, быть модератором нашей встречи. У нас форум называется «Санкт-Петербургский международный экономический форум». Мне бы хотелось, чтобы мы сосредоточили своё внимание на проблемах экономики. Хотя я с Вами соглашусь, что без решения ряда международных острых, кризисных ситуаций трудно двигаться и в экономической сфере.

По поводу событий на Украине мы много раз говорили, и понимаю, что от этого никуда не уйти. Но, знаете, мы всё время то по Украине говорим, то несколько лет назад говорили по кризису, скажем, в Ираке, ещё в каких‑то странах. Мы говорим о том, что уже произошло, но никогда не говорим, почему это произошло. А если уж вы хотите поговорить на эту тему, что, видимо, важно, то мне бы хотелось всё‑таки начать именно с этого момента.

Почему мы подошли к этому кризису на Украине? Я глубоко убеждён, что после того, как так называемая биполярная система прекратила своё существование, после того, как исчез с политической карты Советский Союз, некоторые наши партнёры на Западе, в том числе и прежде всего, конечно, Соединённые Штаты, оказались в состоянии какой‑то эйфории. И вместо того чтобы выстраивать в новой ситуации добрососедские и партнёрские отношения, начали осваивать новые, как им показалось, свободные геополитические пространства. Вот отсюда и движение, скажем, Североатлантического блока НАТО на восток, отсюда многие другие вещи.

Я всё время думал, почему это происходит, и в конечном итоге пришёл к выводу, что, видимо, у кого‑то из наших партнёров возникла иллюзия, что после Второй мировой войны был один миропорядок создан – и тогда был такой глобальный центр в мире, как Советский Союз; теперь его нет, появился вакуум, и его надо быстренько заполнить. Мне кажется, что это очень ошибочный подход к решению проблемы. Вот так мы и Ирак получили, а мы знаем, что и в Соединённых Штатах сегодня многие считают, что в Ираке были совершены ошибки. В Ираке были совершены ошибки, многие признают, тем не менее всё повторили в Ливии. Добрались теперь до Украины.

Не мы являемся первопричиной тех кризисных явлений, которые имеют место быть на Украине. Не нужно было поддерживать, я уже много раз об этом говорил, антигосударственный, антиконституционный переворот и вооружённый захват власти, который привёл в конечном итоге к жёсткому противостоянию на территории Украины, фактически к гражданской войне.

Что сегодня нужно сделать? Чтобы долго здесь не распространяться на эту тему, сегодня, безусловно, нужно полностью выполнять договорённости, достигнутые в Минске, белорусской столице. Хочу ещё раз подчеркнуть, если бы нас что‑то не устраивало, мы никогда бы не поставили свою подпись под этим документом. Если уж он состоялся, а мы поставили там свою подпись, мы будем добиваться его полного исполнения.

Вместе с тем хочу обратить и ваше внимание, и всех наших партнёров, мы не можем это сделать в одностороннем порядке. Мы постоянно, каждый день слышим одно и то же – как мантру повторяют, одно и то же, что Россия должна повлиять на юго-восток Украины. Мы влияем. Но решить эту проблему только с помощью нашего влияния на юго-восток невозможно. Нужно влиять и на сегодняшние официальные власти в Киеве, а этого мы сделать не можем. Это та дорога, по которой должны пройти наши западные партнёры – европейцы и американцы. Давайте вместе работать.

Вопрос: Что Вы хотите от киевского правительства, что оно должно сделать?

В.Путин: Мы ничего не хотим. Это народ Украины должен чего‑то хотеть, чтобы украинское правительство сделало. Или хотеть, чтобы оно не делало.

Мы считаем, что для урегулирования нужно, как я сказал, исполнить Минские соглашения. И ключевой момент здесь, безусловно, это элементы политического урегулирования. Они состоят из нескольких составляющих.

Первое – это конституционная реформа, и в Минских соглашениях так прямо про это и написано: с предоставлением автономии либо, как они говорят о децентрализации власти, пускай по пути децентрализации. Понятно, что это такое, наши европейские партнёры, французы и немцы, расшифровали, нас это вполне устраивает, так же как устраивает в целом и представителей Донбасса. Это первое.

Второе, что нужно сделать, – нужно распространить принятый ранее закон об особом статусе этих территорий – Луганска и Донецка, непризнанных республик, применить его, начать применять этот закон. Он принят, но до сих пор не реализуется. Для этого нужно было принять постановление Верховной Рады – парламента Украины, и это тоже в Минских соглашениях прописано.

Наши друзья в Киеве исполнили формально это решение, но одновременно с принятием постановления Рады об имплементации этого закона они в сам закон внесли изменения – по‑моему, в статью 10-ю, – которые полностью дезавуировали это действие. Просто это манипуляция и ничего больше, а нужно переходить от манипуляции к практической работе.

Третье, что нужно сделать, – нужно принять закон об амнистии. Невозможно вести политический диалог с теми людьми, которые находятся под угрозой уголовного преследования. Наконец, нужно принять закон о муниципальных выборах на этих территориях и осуществить эти выборы. Но всё это – и в Минских соглашениях это прописано, обращаю на это ваше особое внимание, – всё должно быть сделано по согласованию с Донецком и Луганском.

Никакого прямого диалога, к сожалению, мы до сих пор не видим, есть только намётки того, что он начинается, но прошло уже слишком много времени с подписания Минских соглашений. Сейчас нужно, ещё раз повторяю, наладить прямой диалог между Луганском, Донецком и Киевом – вот чего не хватает. И, наконец, нужно, безусловно, начать экономическую реабилитацию этих территорий.

Я уже много раз говорил, хочу повторить: тезис о том, что «у нас нет денег», не работает в данном случае. Если сегодняшние киевские руководители считают, что это территория Украины, что там проживают украинские граждане, которые имеют право на получение, скажем, пособий по инвалидности либо пенсий и заработали их в рамках действующего на Украине законодательства, не могут киевские власти отказываться платить эти пособия, не имеют права просто. Они нарушают свою собственную Конституцию. Всё вот это должно быть реализовано, причём не на словах, а на деле, на практике.

Вопрос: Как Вам известно, Соединённые Штаты Америки считают, что вы вооружаете сепаратистов и что вы поощряете их, вы используете Вооружённые Силы России, чтобы подлить масло в огонь этого конфликта. Многие обеспокоены тем, что это может привести к новой холодной войне.

В.Путин: Вы знаете, к холодной войне приводят не локальные конфликты, а глобальные решения – например, такое как выход Соединённых Штатов в одностороннем порядке из Договора по противоракетной обороне. Вот это действительно шаг, который толкает всех нас к новому витку вооружения, потому что он меняет глобальную систему безопасности.

Что касается региональных конфликтов, то где бы они ни происходили, почему‑то противоборствующие стороны всегда, я хочу это подчеркнуть, всегда где‑то находят оружие. Это также справедливо и для восточных регионов Украины.

Что бы я хотел сказать – я хотел бы сказать, что если сегодняшняя ситуация будет решаться политическими средствами, то никакого оружия здесь и не потребуется, но для этого нужна добрая воля и желание вести прямой диалог, и мы будем этому способствовать. Чего мы не можем, с чем мы никогда не согласимся – с тем, что кто‑то с кем‑то, где бы то ни было, будет разговаривать с позиции силы, сначала с помощью полиции (или милицией называется), потом с помощью специальных служб, потом с помощью вооружённых сил.

Ведь до тех пор, пока подразделения армии и так называемые батальоны, националистические вооружённые формирования не появились на этих территориях, там не было никакого оружия – и не было бы, если бы с самого начала пытались решать вопросы мирными средствами. Оно там появилось только после того, как людей начали убивать с помощью танков, артиллерии, систем залпового огня и авиации. И там появились те, кто сопротивляются. Как только будет предпринята попытка политическими средствами решать вопрос, там и оружия этого не будет.

Вопрос: Каковы приемлемые границы для Украины, для России? Какие границы приемлемы для вас?

В.Путин: Что Вы имеете в виду, когда говорите о границах – географические границы, политические границы? О чём идёт речь?

Реплика: Политические границы.

В.Путин: Что касается сотрудничества, мы всегда говорили и продолжаем это говорить, здесь нет ничего нового, при всех сложностях сегодняшнего дня я считаю, считал всегда и продолжаю считать, что русские и украинцы – это один народ, один этнос во всяком случае, со своим, конечно, своеобразием. Со своим, конечно, своеобразием, со своими культурными особенностями, но с общей историей, с общей культурой, с общими духовными корнями. Чего бы ни происходило, в конечном итоге Россия и Украина так или иначе обречены на совместное будущее.

Мы с самого начала исходили и сейчас исходим из того, что Украина имеет право на собственный выбор: и на цивилизационный, и на политический, и на экономический, на какой угодно. Ведь не секрет, мы же все знаем, именно Россия была инициатором фактически дезинтеграции Советского Союза, предоставления суверенитета всем этим странам. С этих пор у нас ничего не изменилось. Но и Россию, и Украину, кроме тех связей, о которых я говорил, которые сложились за столетия, связывают совершенно конкретные вещи сегодняшнего дня: это общая инженерная инфраструктура, общая энергетическая инфраструктура, общая транспортная инфраструктура, общие правила регулирования и так далее, и так далее. Наконец, нас связывает и возможность беспрепятственно говорить на одном языке. Это нас касается, это касается уже России и касается наших интересов.

Мы всегда исходили из того, что мы будем решать всё, даже спорные вопросы, а это естественно, что у соседей возникают какие‑то споры, путём переговоров. Но если в этот переговорный процесс включаются третьи игроки, то мы считаем, что они должны учитывать и наши интересы, а не просто ставить нас перед выбором. Если вы спрашиваете, на что мы рассчитываем в политическом плане, – мы рассчитываем на полноценный, доверительный и равноправный диалог.

Вопрос: Мне хотелось бы ещё вернуться к Украине, но давайте поговорим о взаимоотношениях России с целым рядом стран, в том числе с США и КНР. Каким образом Вы охарактеризовали бы отношения с США? Что не так с этими отношениями, что с ними так? И что требуется в этих отношениях?

В.Путин: Другими словами, где у нас есть какой‑то позитив, а где есть проблемы.

Начнём с проблем. Проблемы заключаются в том, что нам постоянно пытаются навязывать свои стандарты и свои решения, не сообразуясь с нашим пониманием собственных интересов. Нам, по сути, говорят, что в Соединённых Штатах лучше знают, что нам нужно. Позвольте нам самим определить наши интересы и наши потребности исходя из нашей собственной истории, из нашей культуры.

Вопрос: Каким образом Соединённые Штаты пытаются определить, что вам нужно, что вам требуется?

В.Путин: Вмешиваясь в наши внутриполитические процессы, в том числе через финансирование неправительственного сектора, навязывая решения в сфере международной безопасности.

Я упоминал, допустим, о проблеме, с которой мы столкнулись первый раз, и это сразу охладило наши отношения, – Ирак. Вы помните тезис: «Кто не с нами, тот против нас»? Это что, диалог? Это ультиматум. С нами не надо разговаривать языком ультиматумов.

Но теперь всё‑таки позвольте сказать, что нас объединяет, такое ведь тоже есть. Объединяет наше желание всё‑таки работать против общих угроз, какими являются терроризм, распространение наркоугрозы и очень опасная тенденция к возможному распространению средств массового уничтожения. Но есть и вопросы в сфере гуманитарного взаимодействия, например борьба со сложными и очень тяжёлыми, поражающими целые регионы мира инфекционными заболеваниями. Есть вопросы, связанные с мировой экономикой, это касается, прежде всего, той области, на которую мы серьёзно и значительным образом влияем: это энергетика. Есть и другие сферы, в которых мы в целом наладили очень неплохое взаимодействие, и я рассчитываю, что это послужит той базой, которая позволит нам восстановить прежний уровень отношений с Соединёнными Штатами и двигаться дальше.

Но что касается Китайской Народной Республики, то уровень, характер и доверительность наших отношений достигли, пожалуй, беспрецедентных в истории наших отношений значений. Мы 40 лет – хочу, чтобы все ещё раз услышали, – 40 лет вели переговоры по приграничным проблемам. Мы нашли взаимные компромиссы, развязки, пошли друг другу навстречу и закрыли этот вопрос. 40 лет! Далеко не со всеми странами нам удаётся решить эти вопросы. Кроме этого, мы развиваем экономические связи, мы активно сотрудничаем в международных организациях и на площадке Организации Объединённых Наций.

Мы создаём новые объединения, которые весьма эффективно развиваются и являются весьма привлекательными для многих стран: это и Шанхайская организация сотрудничества, она изначально создавалась для того, чтобы решить приграничные вопросы после дезинтеграции Советского Союза, но потом пошла дальше, и сейчас эта организация является привлекательной, туда стремятся попасть уже и другие страны. Мы, скорее всего, сейчас на саммите в Уфе (очередной саммит будет в нашем городе в Башкирии) примем решение о приёме и Индии, и Пакистана в эту организацию. Мы развиваем другие формы сотрудничества – например, БРИКС.

Я в своём выступлении говорил о сопряжении наших усилий в рамках Евразийского экономического союза и «Экономического пояса Шёлкового пути». То есть у нас налаживаются отношения и в этом плане. Китай – самый крупный наш торгово-экономический партнёр. Отношения развиваются очень эффективно.

Вопрос: Некоторые говорят, что это естественно, потому что у Китая есть деньги, а в России есть природные ресурсы, поэтому тут логическая связь.

В.Путин: Вы почитайте американскую аналитику, я уверен, что Вы это знаете, просто делаете вид, что Вы с ней не знакомы. Так вот, американские аналитики, политологи, экономисты говорят о разворачивании самих Соединённых Штатов в сторону Китая. Китай – растущая экономика. Если кто‑то высказывает озабоченности по поводу снижения темпов роста, то сейчас Первый заместитель председателя Госсовета Китая сказал об этом: 7 процентов – самый высокий темп роста в мире, всё равно это самые высокие темпы роста в мире. И не только Россия. Почему?

Весь мир смотрит на Азию, и Европа тоже ищет возможности развивать отношения, но нам‑то сам Бог, как говорится, велел, мы‑то соседи, это естественное движение. Кроме всего прочего, у нас есть некоторые ценности, которые мы отстаиваем на международной арене совместно и весьма эффективно, – это равноправный доступ к решению ключевых международных вопросов.

Вопрос: Является ли это более логичным – взаимоотношения с Китаем, чем взаимоотношения с Европой, США? Является ли Китай более важным с точки зрения развития отношений в будущем, чем США и Европа? Могло бы это привести к каким‑то антизападным интеграционным процессам и связям?

В.Путин: Антизападным?

Реплика: Антизападным и антиамериканским.

В.Путин: Мы вообще ни с кем, в том числе и с Китаем, а Китай тоже ни с кем, насколько я понимаю китайскую политику, не строит отношения против кого‑то. Мы не строим союзов «против», мы строим союз «за» – за то, чтобы реализовывать свои национальные интересы.

И обращаю внимание, вот вы расширяете Североатлантический блок НАТО – Советского Союза нет, он же создавался как противодействие Советскому Союзу: Советского Союза нет, Варшавского договора нет, а блок НАТО не только существует, но ещё и расширяется. Вы это делаете, а мы с Китаем не создаём никаких военных блоков, у нас нет блокового мышления, мы пытаемся – и, насколько я чувствую, у нас это получается, – мы пытаемся и делаем это: мыслим глобально, распределяя не только ответственность, но и стремясь найти взаимоприемлемые развязки и компромиссы. Мы никогда не действуем с позиции силы. Мы всегда ищем решения, причём решения в рамках переговорного процесса.

Вопрос: Мы много прочитали о вас, о вашей стране. Три компонента: первое, вы хотите быть уважаемыми; второе, вы хотите вести равные переговоры; третье, вероятно, в вашей истории есть ощущение и существует обеспокоенность в отношении границ и в отношении создания буферной зоны в России. Правильно я понимаю?

В.Путин: Вы понимаете, я всё время это слышу: Россия хочет, чтобы её уважали. А вы не хотите? А кто не хочет? Кто хочет, чтобы его унижали? Странная даже постановка вопроса. Как будто это какой‑то эксклюзив Россия для себя требует, чтобы нас уважали. А кому‑то приятно, чтобы на него плевали, что ли? Но дело даже не в уважении, дело совершенно не в уважении или отсутствии такового – дело в том, что мы стремимся к обеспечению своих интересов, не нанося никакого вреда нашим партнёрам. Но мы, естественно, рассчитываем на конструктивный, прямой и содержательный диалог. Когда мы сталкиваемся с отсутствием такового или с нежеланием разговаривать с нами, то это, конечно, вызывает какую‑то ответную реакцию.

Смотрите, я сейчас вам расскажу интересную историю, она касается так называемого восточного партнёрства, которое продвигают наши коллеги и друзья в Западной Европе. Кстати, это очень активно поддерживается и Соединёнными Штатами. Первая наша реакция была на эту практику восточного партнёрства, идею саму, весьма положительная. Почему? Потому что мы исходили из того, что Россия и восточноевропейские страны связаны тысячью нитей между собой, в том числе и в области экономики. Это общие нормы технического регулирования, как я уже говорил, единые инфраструктуры и так далее, и так далее. И мы исходили из того, что, если Европа начнёт сейчас с ними работать, их как‑то к себе подтаскивать, неизбежно начнётся конструктивный процесс взаимодействия с Россией. И мы будем работать. В чём‑то будем спорить, в чём‑то соглашаться, но будем выходить на какие‑то общие решения, которые позволят нам создавать общее экономическое и, в конце концов, гуманитарно-политическое пространство.

Ничего этого, к сожалению, вообще не произошло. Ведь как возник кризис на Украине, с которого Вы начали: Украине предложили подписать договор об ассоциации. Замечательно. Но Украина, как известно, является членом зоны свободной торговли в СНГ (кстати, создания которой сама Украина и добивалась). И там масса преференций, масса льгот.

Мы с Евросоюзом 17 лет вели переговоры по условиям присоединения к ВТО. Теперь одним разом решили через Украину зайти на таможенную территорию Российской Федерации. Разве так делается? А на наш вопрос и наше предложение провести консультации нам ответили, это прямая речь: «Не ваше дело». Так разве решаются вопросы вообще, а в отношении России в частности?

При чём здесь какой‑то тезис о пустом уважении? Дело не в уважении – дело в том, что мы хотим, чтобы наши интересы учитывались.

Вопрос: Давайте поговорим о ряде мест, где есть необходимость сотрудничества России и США: Иран и переговоры по ядерной программе – и, конечно, формат «пять плюс один», «шестёрка». Думаете ли Вы, что достигнуть соглашения возможно, и какого соглашения Вы хотите?

В.Путин: Первое, что я хочу подчеркнуть и что я считаю абсолютно принципиальным, у нас есть общее понимание со всеми участниками этого процесса, в том числе и с Соединёнными Штатами, с европейскими странами, надеюсь, что и с Ираном, что все мы – категорические противники распространения оружия массового уничтожения. И это наша принципиальная позиция, и именно это обстоятельство позволило нам достаточно конструктивно работать с Соединёнными Штатами по этому направлению.

Мы очень рады тому, что иранская позиция претерпела существенные изменения и позволила выйти на тот уровень договорённостей, которые мы сегодня имеем. Мы, безусловно, поддержим эти договорённости. Единственное, что, мне кажется, было бы контрпродуктивным – это специально, хочу это подчеркнуть, специально, чтобы сорвать договорённости, требовать от Ирана каких‑то вещей, которые для него являются абсолютно неисполнимыми и несущественными для решения главной проблемы – проблемы нераспространения. Но я надеюсь, что до этого не дойдёт, и в конце концов в ближайшее время – Сергей Лавров [Министр иностранных дел] лучше меня знает, когда это можно подписать.

С.Лавров: Когда будет готово.

В.Путин: «Когда подписать можно?» – Он говорит: «Когда будет готово».

 У нас дипломаты всё время так отвечают. (Смех.)

Думаю, что в ближайшее время должно состояться подписание. Но самое главное – мы вчера встречались с Генеральным директором МАГАТЭ, потом должен начаться процесс имплементации этих договорённостей, он потребует примерно полгода.

Но не менее важно и другое: не менее важно, чтобы ваша страна, Соединённые Штаты, отнеслись к этому положительно, поддержали, чтобы конгресс поддержал. Мы знаем дискуссии, которые идут сейчас в Соединённых Штатах, что Президент имеет право сам подписать, что эти договорённости не нуждаются в ратификации. Это не наша проблема, мы не можем её решить. Так же как не можем некоторые вопросы сегодня решить за киевские власти, так и за вашингтонские тоже не можем некоторые проблемы решить. Поэтому на вашей стороне будет мяч. Но мы рассчитываем на то, что при всей сложности всё‑таки Президенту Соединённых Штатов удастся достичь результата, который будет, безусловно, во внешнеполитической сфере одним из главных в ходе его президентства.

Ч.Роуз: Но Вы верите, что будет такое соглашение, согласно тому, что сказал господин Лавров?

В.Путин: Я верю, и мы к этому стремимся. Мы считаем, что это чрезвычайно важно, чтобы разрядить ситуацию. Но при этом не менее важно, чтобы все региональные державы не чувствовали, что для них наступает какой‑то момент, после которого они могут ожидать ухудшения ситуации в регионе, наступают для них какие‑то угрозы. Вот этого ни в коем случае нельзя допустить. Россия, я хочу это подчеркнуть, будет развивать добрососедские, дружеские отношения как с Ираном, так и со всеми странами этого региона.

Ч.Роуз: Ещё один вопрос из внешней политики – до того, как мы перейдём к экономике и к вопросам, которые поднимались рядом ораторов.

Сирия сегодня нас занимает. Видите ли Вы какой‑то выход из сложившейся ситуации? Потому что Россия поддерживает правительство Башара Асада и поддерживала его много лет, Иран поддерживает правительство Асада. И кажется, что просто маятник качается туда-сюда, вот такая ситуация. Какое Ваше предполагаемое решение? Как можно разрешить эту ужасную гражданскую войну, вызвавшую миллионы беженцев, и когда можно найти такое решение?

В.Путин: Хотелось бы чем быстрее, тем лучше. Вместе с тем хотел бы ещё раз подчеркнуть, на чём основана наша позиция: наша позиция основана на опасении, что Сирия может погрузиться в такое же состояние, как Ливия или как Ирак.

Вы знаете, ведь до того, как властные структуры в Ираке и сам Саддам Хусейн не были уничтожены, там не было никаких террористов, ну давайте мы не будем про это забывать. Вообще об этом сегодня никто предпочитает не говорить. Кто создал условия и как были созданы условия для вспышки терроризма на этих территориях, ну неужели непонятно? После вторжения в Ирак всех разогнали, уничтожили, Саддама повесили. Дальше что – дальше ИГИЛ.

А в Ливии что происходит? Вообще государство перестало существовать, дезинтеграция полная. Даже дипломатическая служба Соединённых Штатов понесла ущерб, мы знаем такой известный трагический случай. Вот мы не хотим, чтобы такое же развитие событий постигло и Сирию, вот в чём вопрос. Этим прежде всего продиктована наша позиция по поддержке Президента Асада и его правительства. И мы считаем, что это правильная позиция. Трудно было ожидать от нас чего‑либо другого. Более того, как мне кажется, многие сегодня соглашаются с такой позицией, как наша.

Я упоминал уже несколько раз про Ирак, а мы знаем, что там происходит. Соединённые Штаты поддерживают Ирак, поддерживают и вооружают армию, обучают армию. Двумя-тремя ударами ИГИЛ захватил столько оружия, что, наверное, у иракской армии его нет в таком объёме: и бронетехнику, и ракеты (широкая общественность мало об этом знает) вот совсем недавно. Сейчас ИГИЛ вооружён лучше, чем иракская армия. И это при поддержке Соединённых Штатов всё происходит.

Вроде оттуда ушли, но, по данным наших специальных служб и по информации, которую мы получаем из самого Ирака, тысячи американских военнослужащих до сих пор находятся в Ираке. А результат – печальный и трагический.

Мы не хотим, чтобы всё то же самое повторилось в Сирии. Мы призываем всех наших партнёров, в том числе и Соединённые Штаты, европейцев, но прежде всего, конечно, Соединённые Штаты предпринять дополнительные усилия для борьбы с абсолютным злом, которым мы считаем фундаментализм и так называемое Исламское государство или несколько ещё формирований подобного же рода, которые, по сути дела, являются ответвлениями широко известных террористических организаций мирового масштаба, нанёсших неоднократные удары по самим Соединённым Штатам. Мы призываем найти путь политического урегулирования, который должен заключаться в том, чтобы, конечно, была обеспечена трансформация политического режима, это само собой разумеется, и мы готовы об этом дискутировать и с Президентом Асадом.

Сейчас, совсем недавно ООН продекларировала возможность сотрудничества с Президентом Асадом в борьбе с ИГИЛ и другими террористическими формированиями. Мы готовы работать с Президентом [Сирии] для того, чтобы обеспечить путь политической трансформации, для того, чтобы все люди, которые проживают в Сирии, чувствовали доступ к инструментам власти, чтобы уйти от вооружённого противостояния. Но это нельзя делать со стороны с помощью силы, вот в чём вопрос.

Ч.Роуз: Хорошо. Но готовы ли Вы призвать Президента Асада уйти в отставку, если это приведёт к альтернативному политическому решению или если, допустим, это поможет предотвратить ИГИЛ?

В.Путин: Наш модератор – настоящий американец. Я говорю: «Без вмешательства извне», – а он меня спрашивает: «Готовы призвать Президента Асада уйти в отставку?» Это может сделать только сирийский народ, ну как же такие элементарные вещи мы упускаем? Я уже об этом сказал: мы готовы вести диалог с Президентом Асадом в том направлении, чтобы он проводил совместно с представителями так называемой здоровой оппозиции политические реформы. Я считаю, что это вполне конструктивно и реализуемо.

Ч.Роуз: Господин Президент, давайте тогда вернёмся к экономике. У меня много вопросов. У нас здесь есть Ронни Чичунг Чан, председатель инвестиционной компании Hang Lung Properties, Махмуд Хашим Аль Кухеджи, генеральный директор Bahrain Mumtalakat Holding Company, кроме того, ещё есть президент YPF Аргентины Мигель Галуччио (с ним мы поговорим об энергетике). Но мы много уже слышали о Китае, сегодня мы с вами вместе слышали. Каковы, как вы думаете, возможности построения всё более выгодного сотрудничества с Китаем и Россией?

Р. Чичунг Чан: Как сказал господин Президент [Владимир Путин], мне кажется, что экономика – это главный пункт сотрудничества между Китаем и Россией. Как бизнесмен я полагаю, что Россия и Китай – это брак, который заключён на небесах. У одной страны очень богатые природные ресурсы, а Китаю не хватает этих природных ресурсов, мы быстро развиваемся. Но у Китая есть капитал, чтобы купить эти ресурсы. С экономической точки зрения я не могу просто придумать более дополняющих друг друга стран.

Единственное, если позволите, что я хотел бы сказать. Я уверен, что у господина Президента есть стратегическое мышление относительно российских взаимоотношений с Китаем, но я не уверен насчёт вашего бизнеса, господин Президент, готовы ли ваши бизнесмены воспользоваться преимуществами китайского рынка. Просто посмотрите вокруг, сколько китайцев здесь у нас, в аудитории? Я очень одиноко себя чувствую здесь, сидящим на сцене. А сколько русских находится в Китае? Я даже не знаю. Поэтому за последние день-два, когда я здесь обсуждал вопросы с российскими друзьями, пришёл к выводу, что Азия до сих пор является чем‑то, что неплохо было бы получить, но не особо народ готов экономически туда входить.

Господин Президент только что упомянул, что Китай является важным экономическим государством в мире, и я хотел бы, господин Президент, чтобы ваши бизнес-лидеры, которые находятся в аудитории, были бы более готовы практически работать с нами. Например, Вы упоминали финансирование, которое необходимо многим российским проектам. Многие компании сейчас зарегистрированы в Гонконге, потому что гонконгский рынок связан с шанхайским рынком и будет связан также и с Шэньчжэнем скоро. А Шанхайская биржа является пятой по размеру в мире, Гонконгская – шестая, а Шэньчжэньская – восьмая. Если все эти три биржи объединить, то это второй по величине рынок ценных бумаг в мире. Почему бы не зарегистрировать российские фирмы в Гонконге, чтобы помогать работать с Китаем? По‑моему, это прекрасная возможность, господин Президент.

В.Путин: Я согласен с нашим коллегой по поводу того, что российско-китайские отношения в экономике нужно, безусловно, наполнять конкретным содержанием и работой – лучше если не только уровне самых крупных наших компаний, но и на уровне малого, среднего бизнеса, чтобы была такая естественная и живая ткань совместной работы во многих отраслях производства.

Между тем Китай и так является в страновом измерении нашим торговым партнёром номер один: у нас 85 миллиардов долларов торговый оборот. И мы вчера говорили с Первым заместителем Госсовета [Чжан Гаоли], и с Председателем Си Цзиньпином обсуждаем это постоянно – думаю, что в ближайшие годы мы вполне можем выйти на оборот в 200 миллиардов долларов.

То, что Вы сейчас сказали, безусловно, правильно. Естественно, мы должны действовать очень аккуратно, не спеша, создавать необходимые условия. Это касается и нас, это касается и наших китайских партнёров. Я уже говорил в своём выступлении о том, что мы вообще никак не ограничиваем движение капитала. Даже в самых сложных условиях кризиса 2008 и 2009 годов, и сейчас, и в прошлом году мы никак не ограничиваем вывоз капитала. Но мы ожидаем, что и наши партнёры в рамках своего регулирования будут действовать в таком же направлении. Юань становится всё более и более крепкой региональной резервной валютой, это совершенно очевидный факт. Но специалисты все понимают, что не хватает свободы движения капитала. Если это произойдёт, то тогда это будет ещё один серьёзный шаг к либерализации наших отношений.

Мы прекрасно понимаем, что наши китайские партнёры должны действовать аккуратно, и им виднее, когда какие меры вводить. Но весьма существенным шагом по углублению и расширению наших отношений является решение об оплате наших торговых операций в национальных валютах: в юанях и рублях. Совсем недавно прошли первые торги в паре юань–рубль. Мы уверены, что это будет развиваться и это создаст новые дополнительные возможности для работы в реальных секторах экономики.

В целом я с Вами согласен, нужно двигаться именно по этому направлению, а не ориентироваться только на договорённости на правительственном уровне, не ориентироваться только на решения, принимаемые суверенными фондами, и так далее, что тоже очень важно и создаёт платформу для работы в более широком формате. Мы работаем над этим и будем двигаться по этому направлению дальше.

Спасибо.

Ч.Роуз: Благодарю Вас. Дальше сидит господин Махмуд аль-Кухеджи, который является президентом компании «Мумталакат», Бахрейн. Какие возможности для инвестирования, Вы полагаете, в России существуют, какие вопросы есть у Вас?

М. аль-Кухеджи: Позвольте я начну и поблагодарю Вас, господин Президент, за то, что Вы подготовили этот форум, за то, что Вы меня на него пригласили, потому что это даёт нам возможность встретиться с нашими партнёрами в России.

«Мумталакат» – это суверенный фонд Бахрейна. Как другие суверенные фонды, мы наделены возможностью инвестирования по всему миру. Мы полагаем, что необходим устойчивый рост и должен быть потенциал для инвестиций, который даст нам долгосрочную стабильность и интерес.

У нас есть инвестиции в Европу, США и другие регионы. Мы сейчас смотрим, анализируем возможности инвестировать в России. Когда вы меня спрашиваете про российскую экономику, я думаю, что она очень перспективна и у неё очень твёрдая база. Почему я так думаю – поскольку российская экономика имеет высококвалифицированную рабочую силу, очень образованную рабочую силу в самой стране. Кроме того, есть необходимые ресурсы, об этом много говорили, которые поддерживают эту самую рабочую силу. Поэтому российская экономика является очень большим рынком, что делает для нас гораздо более простым поиск ниши в российской экономике. Вот эти три компонента позволяют нам чувствовать уверенность в том, что инвестиции в России будут хорошими рыночными инвестициями, и они будут долгосрочными.

Наш фонд старается найти партнёров, которые позволят нам работать свободно в экономике. Думаю, господин Президент, Ваша инициатива по организации Российского фонда прямых инвестиций – это очень удобная идея, и это большой шаг, поскольку, когда мы пришли на российский рынок, мы нашли институт, организацию, которая знает этот рынок и профессионально и прозрачно работает с ним. Это очень важно, когда мы выбираем наших партнёров. Любая инвестиция в российскую экономику позволяет нам найти необходимого партнёра. Это делает российскую экономику очень привлекательной для нас в долгосрочной перспективе.

Ч.Роуз: Благодарю.

Итак, справа от меня Мигель Галуччио из Аргентины. Как вы знаете, Аргентина и «Газпром» подписали договор о совместной разработке газового месторождения. Каковы возможности совместной работы двух государств в энергетической области?

М.Галуччио: Прежде всего спасибо большое, господин Президент за то, что Вы дали мне возможность участвовать в этом форуме.

Энергетика – это очень важное направление для всех стран Южной Америки, особенно для Аргентины. У нас есть большой опыт экономического роста, который наша экономика демонстрировала на протяжении последних 10 лет. Мы производим и нефть, и газ – в основном газ. У нас есть традиционные природные ресурсы, у нас есть также газ и традиционные энергетические ресурсы. И, кроме того, у нас есть также неконвенциональные источники энергии, которые мы сейчас начинаем разрабатывать.

Объём нашей продукции увеличился на 25 процентов за последнее время. И мы считаем, что неконвенциональные источники энергии также могут быть очень эффективными, их производство может приносить большую выгоду. С этой целью нам требуется делать большие инвестиции в этот сектор, нам нужны технологии, нам нужны ноу-хау других стран и компаний. Мы считаем, что в сфере энергетики открываются большие возможности.

Мы осуществляем стратегическое сотрудничество с российскими компаниями. Между Россией и Аргентиной сложились прекрасные отношения. Мы стремимся к тому, чтобы развивать потенциал наших отношений и работать в различных областях. Наша компания заключила соглашение с «Газпромом», которое даст нам возможность в дальнейшем эффективно сотрудничать. Мы подписали меморандум о взаимопонимании, который направлен на то, чтобы совместно разрабатывать ресурсную базу нашей страны.

Спасибо.

Ч.Роуз: Есть ли у Вас какие‑нибудь комментарии по этому вопросу – в том, что касается возможностей, которые открывают для обеих стран? Как мне кажется, очень интересно выслушать точки зрения различных регионов.

Мы говорили уже сегодня о влиянии санкций. Вам кажется, что влияние санкций преувеличивается. Это отмечают многие. Как Вы видите возможности и необходимость дальнейшего продвижения российской экономики, какие для этого существуют пути – в том, что касается институциональной структуры, верховенства права и так далее?

В.Путин: По поводу того, что здесь было коллегами сейчас сказано. Мы, что касается Аргентины, обсуждали возможность сотрудничества в нефтегазовой сфере с Президентом Аргентины Кристиной Фернандес де Киршнер и в ходе её визита в Россию, и в ходе моего визита в Аргентину. Договаривались о том, что наши ведущие компании займутся совместной работой. Если откровенно говорить, я не знаю, что там дальше происходило, но меня сейчас очень порадовала информация о том, что есть конкретные договорённости о начале этой совместной работы. Действительно, у Аргентины очень большой потенциал, и, конечно, объединение усилий с одной из ведущих мировых компаний, которой является «Газпром», может дать очень хороший результат.

Что касается суверенных фондов, то, если я не ошибаюсь, Бахрейнский суверенный фонд не просто партнёр нашего Российского фонда прямых инвестиций, а есть договорённость о том, что, по‑моему, ваш фонд участвует на 10 процентов во всех проектах Российского фонда прямых инвестиций, я не ошибаюсь? Вот обратите внимание, на что пошли наши партнёры. Автоматически, как только Российский фонд прямых инвестиций реализует какой‑то проект, – автоматом Бахрейнский фонд присоединяется на 10 процентов. Это очень большое доверие не только к российской экономике, но и к профессионализму тех коллег, которые работают в Российском фонде прямых инвестиций. Хотел бы попросить всех приветствовать нашего партнёра и выразить ему слова благодарности за это доверие.

Не так всё плохо с точки зрения санкций: есть и плюсы, и минусы. Это время, когда у нас происходят структурные изменения и когда действительно можно предпринять шаги, которые могут иметь долгосрочные позитивные последствия.

Что касается санкций, о которых вы сказали, о том, как мы собираемся выходить из сегодняшней ситуации, – я охарактеризовал сегодняшнюю ситуацию: она не является для нас никакой катастрофой. Мы считаем, что мы должны достичь нескольких целей, они менее амбициозны, чем те, которые мы ставили несколько лет назад, но я очень надеюсь, что это будет другое качество – лучшее качество, чем было в прежние годы.

Чего мы хотим добиться: прежде всего мы хотим обеспечить рост нашей экономики в ближайшее время, в ближайшие годы на уровне среднемировых, это примерно 3,5 процента. Первое.

Второе, мы, безусловно, должны добиться роста производительности труда в пять процентов в годовом измерении.

И третье – очень важный показатель – мы, безусловно, должны снизить инфляцию до показателя 4 процента. Это то, к чему мы должны стремиться – безусловно, при скоординированной и сбалансированной макроэкономической и бюджетной политике.

Всё это, те тенденции, которые мы сейчас видим в нашей экономике, позволяют нам утверждать, что эти цели вполне достижимы, и мы это сделаем в ближайшее время. При этом нам бы, конечно, не хотелось отвечать на деструктивные действия, которые нам пытаются навязывать некоторые наши партнёры, причём навязать себе в убыток. Разные были подсчёты у европейских партнёров: кто‑то говорил о потерях европейских производителей в 40–50 миллиардов; сейчас последние данные, которые я увидел и услышал из Европы, – считают, что до 100 миллиардов потери могут быть у европейских производителей.

У нас снизился товарооборот с Европой почти на четверть. Между тем с Вашей страной, с Соединёнными Штатами, рост составил 5,6 процента. У нас несколько сократились товарные потоки из стран Евросоюза в Российскую Федерацию, импорт сократился почти в два раза: был около 30 миллиардов долларов, если считать в долларах, 29 с чем‑то, а сейчас – 15 миллиардов с небольшим.

Между тем в структуре товарооборота, при росте торгового оборота с Соединёнными Штатами, импорт из США увеличился примерно на 11 процентов. В целом можно сказать, это, конечно, не уравновешивает потери от сотрудничества с Европой, но я уверен, знаю точно, никто не хочет вообще никаких потерь, если иметь в виду, что у нас падение, а в еврозоне – там многие специалисты, не наши, европейские, говорят о стагнации практически.

Поэтому если мы хотим обеспечить безусловный рост мировой экономики и в Европе, и в России, и в целом, то мы, конечно, должны избавляться от всяких санкционных дел, а тем более незаконных, принятых вне рамок Организации Объединённых Наций, и совместно работать. А как мы собираемся этого достичь, я уже сказал. Мы будем расширять экономические свободы, это ключевая вещь, будем обеспечивать конкурентоспособную юрисдикцию, будем работать над кадрами и над улучшением системы управления.

Ч.Роуз: Справа от меня сидит председатель наблюдательного совета компании «Кнорр-Бремзе» Хайнц Херманн Тиле. Только что мы говорили о санкциях, об импортозамещении. Как Вам кажется, каковы здесь риски и возможности? Что Вы могли бы сказать в этой связи для России? Как Вы видите ситуацию с западной точки зрения?

Х.Тиле: Я вряд ли смогу представить здесь европейскую точку зрения, потому что, вы знаете, многие страны континента придерживаются различных взглядов. Но что я могу сказать – я могу говорить лишь от себя лично и могу представить вам своё видение ситуации.

Я всегда был против санкций, по‑прежнему считаю, что это неправильно. Я не единственный человек в Германии, который придерживается этой точки зрения. Поддерживаю заявление Президента Путина: пора положить санкциям конец.

Я надеюсь, что сейчас все в Европе уже поняли, что от санкций Европа сама пострадала, и очень значительно. Если мы посмотрим на статистику за 2014–2015 годы, за два года, – на 50 процентов сократился экспорт из Германии в Россию. Я не считаю наши подразделения, которые работают в России, а у нас таких тоже немало, кстати, работают они очень успешно в промышленности, в транспорте; у нас отличный опыт сотрудничества с российскими партнёрами.

Возвращаясь к ситуации в других европейских странах – посмотрите на Италию: Италия потеряла всего 10 процентов экспорта по сравнению с показателями за прошлый год. Поэтому для них ситуация не так плоха. То есть последствия для разных европейских стран также разнятся. Интересы тоже неодинаковые. В этом смысле нельзя сказать, что у нас общие интересы. Решения на политическом уровне принимаются общие, но так или иначе, какая бы ни была мотивация, решения эти неправильные.

Мы должны понять, что Россия, реализуя политику поворота на Восток, совершает абсолютно логичный шаг, потому что Восток может предложить России очень и очень многое. Не надо забывать, что мы, европейцы, мы, немцы, – моя компания, у меня компания среднего размера, мы работаем на международной арене, у нас прекрасная связь, например, с китайцами. У нас отлично идёт совместный бизнес, нам очень нравится работать с ними. Почему Россия не должна делать то же самое?

В какой‑то степени трагично то, что мы дали санкциями толчок к этому повороту. От санкций нужно уходить. Но все страны должны иметь возможность принимать самостоятельные решения, где лучше развивать партнёрство: на Западе, на Востоке – неважно. Мы выступаем за мировое развитие, добавлю – за мирное развитие. В настоящий момент, к сожалению, мы не можем сказать, что удовлетворены ситуацией ни в одном, ни в другом аспекте.

Ч.Роуз: Когда мы говорили о внешней политике, с учётом того, что сказал только что коллега, вот я хотел задать вопрос об отношениях с Германией: сильная экономическая держава, у Вас были отличные отношения с канцлером Меркель, – как Вы видите будущее российско-германских отношений?

В.Путин: Будущее отношений России с любой страной зависит не только от России. Это процесс взаимный и не может быть позитивно решён только односторонними действиями. Но мы стремимся к развитию отношений с Федеративной Республикой Германией.

Коллега только что говорил о большом количестве предприятий Федеративной Республики, которые работают на нашем рынке. Я могу уточнить, это 6 200 предприятий, и все они работают. Они, кстати, не ушли, там некоторые сократили – примерно сотня, полторы, может быть, – немножко сократили объёмы деятельности, но в целом все работают достаточно активно.

Более того, я говорил, что открываются новые предприятия, в том числе и сегодня, при активном участии немецких компаний, в том числе с которыми у нас традиционные связи. Мы не собираемся их расторгать или сокращать. Мы чувствуем, что этого не хочет и немецкий бизнес. У нас очень добрые отношения, надёжные и многолетние. И мы, конечно, будем делать всё для того, чтобы их сохранить и развивать в интересах России, в интересах Германии, в интересах Европейского континента и мировой экономики.

Мы говорили о том состоянии, в котором мировая экономика находится. Знаем, что в целом эксперты указывают на две проблемы: это низкие темпы роста, и говорят даже о стагнации, и эксперты так думают, что ещё года два как минимум это всё будет продолжаться; а вторая проблема – это непомерный рост долговой нагрузки, которая мешает развитию.

В страновом измерении, если говорить о Европе, ведь что там происходит: есть определённый небольшой рост у Федеративной Республики [Германия] – 1 процент в прошлом году; во Франции – 0,7 процента; в Италии, о которой сейчас коллега упоминал и говорил о том, что там всё хорошо, – нулевой рост в течение нескольких лет; в Японии, кстати сказать, – минус 1,4. В таких условиях мы все нуждаемся в каких‑то дополнительных импульсах развития.

Господин Ципрас выступал, говорил, я даже записал: проблема Греции – это не греческая проблема, а общеевропейская. Правильно, если вы кому‑то много должны, то это уже не ваша проблема, а проблема того, кому вы должны. Это абсолютно правильный подход.

(Смех.) Это правда, потому что ведь что произошло? Есть, конечно, плюсы от интеграционных процессов: и рынки открыты, и бонусы, и дешёвые кредиты. Но есть и минусы, которые заключаются в том, что невозможно регулировать национальную валюту, потому что её нет; привязка вся к жёсткой, твёрдой валюте, рассчитанной на экспортно-ориентированные экономики; невозможно использовать свои преимущества, скажем, в сельском хозяйстве, в туризме, в рыболовстве, там есть ограничения. Поэтому это всё должно быть сбалансировано. Но нас это интересует – интересует, что будет происходить в Европе: это наш крупнейший партнёр.

Да, у нас сократились объёмы торговли с Европой значительно. Но Европа остаётся совокупным нашим ведущим партнёром, а среди всех европейских стран первое место занимает Федеративная Республика [Германия]. Надеюсь, что проблемы уйдут, а мы будем развивать эти отношения дальше. Мы к этому готовы.

Ч.Роуз: Вы очень щедро уделили время нам сегодня в Санкт-Петербурге на форуме. Последний вопрос лично от меня: какую роль хочет играть Россия в мире в 2015 году? Я перечислю ряд непростых вопросов: границы, отношения с Прибалтикой, Украина, Ближний Восток, ИГИЛ, Сирия, отношения со Штатами. В то же время некоторые говорят, что Ваша власть ограничена меньше, чем у любого другого российского лидера, на протяжении многих лет. Как Вы планируете участвовать в решении этих важных проблем? В каких областях Вы будете проявлять инициативу, потому что под Вашим руководством Россия изменилась, Россия стала сильнее с военной точки зрения, Россия ведёт себя более агрессивно (я подозреваю, Вам не понравится, что я использую термин «агрессивно», тем не менее). Как сделать Россию активным участником поиска решения всех этих проблем – Россию, которая, несомненно, является великой державой?

В.Путин: Мне не понравилось, что Вы говорите об агрессивном характере нашего поведения, Вы правы. Мы не ведём себя агрессивно – мы более настойчиво и последовательно начали отстаивать свои интересы. Мы долгое время, можно сказать – десятилетия, спокойно молчали и предлагали всякие элементы сотрудничества, но постепенно нас всё отжимали, уже поджали к такой черте, за которую дальше мы не можем отступить. Это должно быть понятно.

Я уже говорил в самом начале нашей дискуссии: не нужно заниматься переустройством мира – нужно исходить из того, что есть, с уважением относиться друг к другу и совместно работать, искать общие решения общих проблем.

Россия не претендует на какую‑то гегемонию, не претендует на какой‑то эфемерный статус сверхдержавы, мы никому не навязываем своих стандартов и моделей поведения или развития. Мы хотим равноправных, равноценных отношений со всеми участниками международного сообщества. И с Соединёнными Штатами, и с нашими европейскими партнёрами, и в Азии мы будем строить отношения на равноправной, повторяю ещё раз, и взаимоуважительной основе. Будем исходить из этого.

На международной арене, прежде всего, мы намерены отстаивать принципы международного права, его фундаментальные основы на базе Устава Организации Объединённых Наций, а в экономике, у нас же всё‑таки экономический форум, безусловно, будем стремиться к расширению свободы в сфере экономики, к тому, чтобы сделать её более эффективной, более диверсифицированной. Будем стремиться к тому, чтобы на базе того импортозамещения, на которое, кстати, мы планируем направить более 2,5 триллиона рублей в ближайшее время, возродить высокотехнологичные сферы нашего производства, где мы вполне можем и должны быть более конкурентоспособными, и не только для того, чтобы обеспечить, безусловно, свою обороноспособность, но и для того, чтобы сделать нашу экономику более совершенной, имеющей перспективы развития, а жизнь наших людей лучше, уровень благосостояния людей – выше.

Ч.Роуз: Мы живём в сложном мире.

Спасибо большое, что присоединились к нам, приняли участие в обсуждении всех этих вопросов в Вашем родном городе Санкт-Петербурге.

В.Путин: Спасибо, спасибо всем участникам нашей дискуссии, всем, кто приехал на Петербургский экономический форум. Большое спасибо Вам за очень доброжелательный тон, который Вы задали сегодняшней дискуссии. (Смех.) Что Вы смеётесь? Правда доброжелательный, в некоторых моментах нашей дискуссии острый, но всё‑таки вполне доброжелательный.

<…>

 

kremlin.ru

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs

Версия для печати