ГЛАВНАЯ > Экспертная аналитика

Политическое измерение постмодернистского антропоморфизма

08:26 21.04.2014 • Владислав Гулевич, журналист-международник

Эпоху постмодерна принято называть информационной эпохой. Информация –  интеллектуально-социальное явление, способное дробиться на составляющие элементы. Не существует информации в виде неделимого дискурса, который нельзя было бы разбить на более мелкие информационные элементы. Сплошной информационный поток состоит из множества входящих в него элементов. На ум приходит сравнение с пространственной теорией Демокрита, который рассматривал пространство не как нечто цельное и неделимое, а как состоящее из множества атомов (неделимых частиц). Если тезисы Демокрита выглядят спорными в культурно-цивилизационном плане (не все народы рассматривают свое коллективное «я» в виде «тела», легко разводимого на составляющие его части),  то касательно внутренней природы информационных потоков демокритовские идеи дают ее верное описание.

Демокритовские мотивы явственно просматриваются в теориях западной геополитической мысли. Идея Демокрита о составной природе пространства, где составляющие ее части являются заменяемыми и взаимозаменяемыми, послужила интеллектуальным удобрением для идеологии либерализма, который так же ставит во главу угла принцип делимости социальных объектов (человеческих коллективов, государств, и т.д.) на конституирующие их элементы, без ущерба для внутреннего баланса данных объектов. 

Такой интеллектуальный волюнтаризм был закреплен международными юридическими нормами, базис которых составляет юридическое наследие римского права, что в культурно-цивилизационном плане крайне противоречиво, поскольку культурно-юридические нормы народов и государств, не входивших в цивилизационный ареал западного мира, не согласовываются с нормами такого права. Существующая система международно-правовых отношений является устоявшейся на сегодня формой не потому, что она безупречна, а потому, что человечество переживает, на данном этапе, период политического доминирования западной цивилизации и культуры, который только сейчас начинает постепенно закатываться.

Со времени Вестфальского мира 1648 г. в западной политической мысли закрепилась идея государства-нации. Антропоморфическое измерение политической науки, всегда там наличествующее, заняло незаслуженное ею доминирующее положение, затмив другие конституирующие элементы этой науки. Например, Политическое было лишено сакрального масштаба, и ему было придано либерально-обывательское измерение, когда главенствующим принципом признавалась воля отдельного индивидуума, даже если она противоречит интересам государства или здравому смыслу.

В информационную эпоху принцип правовой оправданности идеи государства-нации получает еще больший импульс в силу самой внутренней природы этой эпохи. Ключевыми характеристиками ее, напомню, является свободный обмен информацией и информатизация многих сфер человеческой жизни, что само по себе неплохо, но это имеет побочный эффект. Информационный человек – это расщепляющаяся структура, живущая в расщепляющейся реальности.  Это четко видно на примере компьютеризации нашего общества, когда любой пользователь получает возможность быть одновременно собой и не собой, здесь и не здесь, заводить множество страничек в соцсетях, направленных на разные стороны человеческой жизнедеятельности, под разными именами и с разными фотографиями. Медицинский факт: количество больных шизофренией, т.е. людей, с расщепленной психикой, заметно увеличилось в ХХ в., по сравнению с менее информатизированными временами – веком XIX и XVIII.

Приход постмодерна ознаменовался новым переделом устоявшихся сфер политического влияния: переход послесоветских государств под внешнее управление политического гегемона в лице Соединенных Штатов, отрыв Косово от Сербии и т.д. Наступление информационной эпохи привнесло дополнительную  мозаичность в политическое бытие, которое отныне не рассматривалось как нечто стабильное.

Как противоположный пример можно привести Китай и его государственнические устои. Морально-идеологические постулаты китайской государственности покоятся на тысячелетних принципах конфуцианства, которое сумело вобрать в себя, и переработать марксистские тезисы, приспособив их к восприятию китайской этнической психологией. На протяжении целых эпох Китай пребывал в пространстве своих вечных традиций, и не приносил их в жертву новым идеям, а, напротив, новые идеи подводил под конфуцианство.

Западный политический дискурс не должен восприниматься как готовая рецептура для любой страны, без учета ее культурно-психологических особенностей. Механицистское накладывание западной модели политического обустройства на государственный организм, находящийся в лоне не западной цивилизации, может привести к нестабильности в обществе и его поляризации. В последнее время жизнь преподносит нам подобные примеры все чаще.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs

Версия для печати