Сегодня ситуация в Восточной Азии из-за вышедших в 2012 году на поверхность территориальных противоречий между Китаем и Японией, Китаем и государствами АСЕАН - одна из резонансных и сложных региональных узлов мировой политики. В плане противодействия китайским претензиям на контроль в Южно-Китайском море Манила - наиболее активный участник территориального спора, ведущий при молчаливой поддержке США многолетнюю борьбу за осуждение односторонних действий Китая и интернационализацию проблемы ЮКМ.

Обострение в регионе американо-китайского соперничества стимулирует усилия США по сколачиванию антикитайской коалиции за счет стратегических партнеров и дружественных стран (Япония, Австралия, Филиппины, Вьетнам, Индия), опасающихся возрастания там военной мощи Китая. В этом геополитическом раскладе Вашингтон отводит Филиппинам важное место как своему проверенному временем союзнику.

Республика Филиппины остается прочным звеном в системе союзнических отношений Вашингтона с государствами Восточной Азии. США оказывали и продолжают оказывать заметное влияние на политический процесс в этой стране. Американо-филиппинские отношения, по существу, образуют стержень развития Филиппин как в недавнем прошлом, так и в настоящем, на который нанизываются исторические факты и отталкиваясь от которого формируются тенденции, обуславливающие перспективы национального развития.

Эта тема широко отражена в вышедшей недавно монографии «История Филиппин. ХХ век»*, (*Левтонова Ю.О. История Филиппин. ХХ век. М.: Институт востоковедения РАН, 2011. 496 с. ) подготовленной ученым-востоковедом Ю.О.Левтоновой. Монография издана в рамках основанной в 1999 году Институтом востоковедения РАН серии «История стран Востока. ХХ век». Подытоживая исследования по Филиппинам в прошлом столетии, работа вносит весомый вклад в углубление нашего знания об объективных процессах развития стран Юго-Восточной Азии. В конкретно-исторических рамках обобщается опыт развития Филиппин от 1899 до 2000 года.

Основное внимание Ю.О.Левтонова закономерно уделила проблемам развития страны в годы американского колониализма (1901-1946 гг.), показав специфику деколонизации и обретения независимости. Дан анализ трех моделей развития в постколониальное время - филиппинский вариант прозападной либеральной демократии в первое 20-летие после получения независимости (1946-1965 гг.), особенности разновидности филиппинской авторитарной системы (1972-1986 гг.), политические и социальные процессы в конце
ХХ века после падения авторитаризма (1986-2000 гг.). Связь времен прослеживается там через наиболее значимые события, процессы и проблемы колониальных и независимых Филиппин, без которых вряд ли возможно объективное восприятие и проникновение в сущность современной истории страны (вестернизм, национализм, антиамериканизм). Одна из наиболее актуальных сегодня проблема моро - сепаратизм и экстремизм филиппинского юга, где основная часть населения исповедует ислам, в то время как большинство филиппинцев католики.

С цивилизационной точки зрения, обращает наше внимание автор, Филиппины - единственная христианская страна, расположенная в буддийско-конфуцианско-мусульманском конфессиональном и культурном пространстве. Образной оценкой истории Филиппин за последние более чем 400 лет служит упоминающаяся в работе известная фраза о том, что Филиппины 350 лет прожили в испанском монастыре и 50 лет - в Голливуде, подчеркивая тем самым глубокий перелом, который на своем пути испытало филиппинское общество.

Главный вектор развития страны при американском колониализме вычленен как американизация и модернизация колониального общества. Первый генерал-губернатор Филиппин У.Тафт (1901-1904 гг.) сформулировал задачу следующим образом: сделать из «религиозно средневекового общества», условно говоря, «общество современных политиков и юристов». В политике «опекунство» США свелось к двум моментам - американизации и филиппинизации. Первое направление означало приобщение филиппинцев к системе американских социальных, культурных и духовных ценностей. Второе - ориентировало на привлечение их к создаваемой американцами системе государственно-административного управления. Новым для колониальных азиатских стран и довольно смелым шагом стало введение американскими властями на архипелаге практики выборов, института политических партий и принципа разделения властей.

Эти меры подготовили к предоставлению Филиппинам режима автономии с выборным автономным правительством, хотя и сохранением суверенитета США. Автономия предусматривала предоставление Филиппинам независимости по истечении десятилетнего переходного периода (1935-1945 гг.) и была одним из первых мероприятий «нового курса» Президента США Ф.Рузвельта. Закон об автономии Тайдингса-Макдаффи был принят в 1934 году и единогласно утвержден филиппинским Конгрессом. Принятая в 1935 году Конституция Филиппин, по существу, копировала Конституцию США: исполнительная власть во главе с президентом, сильный Конгресс и независимая судебная власть. Однако оборона и внешняя политика остались под контролем американцев. Первым президентом автономных Филиппин стал лидер Партии националистов Мануэль Кесон. В филиппинской истории, по мнению Ю.О.Левтоновой, он запомнился как лидер, проложивший путь авторитарным тенденциям в политике, которые наиболее полно были реализованы уже в годы авторитаризма Президента Ф.Маркоса (1972-1986 гг.).

Таким образом, была создана и апробирована система постколониальных государственных учреждений. В подготовке Филиппин к независимости проявилась свойственная глобальной политике Вашингтона мессианская сущность становившейся в начале ХХ века американской империи, которая сегодня разными методами через применение выборных технологий, «цветные революции», а также огнем и мечом насаждает в развивающихся странах (Афганистане, Ираке, Ливии, Грузии) принципы американской государственности. В данном контексте интересна трактовка автором филиппинской модели либеральной демократии, единственной в государствах Юго-Восточной Азии, как неуспешной попытки американцев по прививке западных ценностей на местную почву, весьма специфическом симбиозе элементов западной и традиционной политической культуры.

Филиппины получили независимость после окончания Второй мировой войны. Деколонизация по-американски предусматривала создание системы «особых отношений», а в сущности схему взаимодействия патрон - клиент. Фундамент этих отношений закладывался в двух плоскостях: во-первых, была создана договорно-правовая база экономического, политического и военного сотрудничества, позволявшая США на «законных» основаниях получать большие преимущества в сфере экономики страны. Во-вторых, была предпринята массированная идеологическая обработка филиппинского населения с целью контроля политической ситуации в стране и придания зависимого характера ее внешней политике. Особые отношения гарантировались подписанием (1946-1951 гг.) четырех ключевых соглашений: об основах взаимоотношений; о торговле (равные права на эксплуатацию природных ресурсов и владение собственностью); о военных базах (право владения 23 участками на архипелаге площадью 200 тыс. га на 99 лет и право экс-территориальности для американского персонала); о военной помощи (фактически обуславливало контроль США за филиппинскими вооруженными силами через американских советников).

С экономической точки зрения в первое послевоенное 20-летие Филиппины практиковали импортозамещающую модель развития, способствовавшую укреплению позиций национальной буржуазии, усилению ее политической роли. Ю.О.Левтонова обоснованно акцентирует внимание на том, что национальная буржуазия стала именно той социальной средой, которая инициировала подъем филиппинского национализма, приобретшего в конкретных условиях страны антиамериканскую направленность.

В середине 1960-х годов приход вместе с новым Президентом Ф.Маркосом авторитаризма на Филиппины был обусловлен ограничением возможностей поступательного развития в экономике и исчерпанностью модели импортозамещения. В политике обострилось противоречие между несоответствием филиппинской системы либеральной демократии и потребностями современного общественного развития. Следствием политического кризиса стало углубление конфликта внутри правящего класса между буржуазно-помещичьей элитой и крупной национальной промышленной буржуазией. Носившая до 1972 года проамериканский и антикоммунистический характер внешняя политика явно контрастировала с новыми тенденциями в международных отношениях (поворот к диалогу между государствами различных общественно-политических систем).

Опираясь на армию, Ф.Маркос ввел в 1972 году чрезвычайное положение, сломив сопротивление оппонирующей ему части правящего класса, и провозгласил курс на построение «нового общества». Его программа реформ была нацелена на устранение как экономических, так и социально-политических барьеров на пути интенсификации капиталистической экономики. Ядром экономических преобразований стали индустриализация и аграрная реформа, призванная превратить страну в капиталистическую филиппинскую деревню. Во внешней политике был осуществлен немыслимый ранее разворот в сторону большей самостоятельности и многовекторности (установления дипотношений с социалистическими странами, сближения с неприсоединившимися и ближневосточными государствами). Был даже сделан замах на пересмотр особых отношений с США. Здесь националистическая идеология трансформировалась в авторитаризм, найдя в нем удобную форму, имманентно присущую восточному обществу.

Дальнейшие события показали, что это был все же первый и пока не совсем удачный опыт такого рода. Если на начальном этапе реформ авторитарная модель явилась мощным стимулом развития, то впоследствии позитивный импульс постоянно гасился монополизмом в экономике сплотившихся вокруг Ф.Маркоса новых олигархов из числа его друзей и родственников. Беззакония военных и режим личной власти президента к началу 1980-х годов привели к формированию широкой, хотя и разнородной оппозиции (средняя и крупная буржуазия, профсоюзы, католическая церковь, коммунистические повстанцы, часть армии, мусульманские сепаратисты).

Суть политических перемен, последовавших за февральскими событиями 1986 года (бескровная революция), состояла в том, что в результате массовых антиправительственных выступлений к власти пришла отстраненная в прошлом и долгие годы находившаяся в оппозиции группировка правящего класса, тесно связанная с иностранным капиталом крупных предпринимателей и землевладельцев. Симбиоз либерализма и традиционализма на этот раз сработал в пользу западной модели государственности.

В противоположность авторитаризму модель поставторитарного управления Президента Корасон Акино (1986-1992 гг.), делает вывод Ю.О.Левтонова, была названа «новой демократией» и символизировала причастность Филиппин к глобальным процессам демократизации. Правительство установило новые приоритеты в сфере экономики: снизилась роль государства в проведении реформ и повысилась роль рыночной составляющей механизма функционирования хозяйства.

Этот курс после шестилетнего слабого и неэффективного управления К.Акино сменила принятая в 1994 году стратегия «трех модернизаций» Президента Ф.Рамоса - экономической, социальной и политической, - базировавшаяся на либерализации экономической политики, усилении свободной конкуренции, всемерном наращивании экспортного потенциала, приватизации, поисках своей ниши в международном разделении труда. В концентрированном виде концепцию развития Ф.Рамос сформулировал в политической установке своей администрации - «безопасность через международную экономическую взаимозависимость и сильную национальную экономику». При нем был совершен прорыв из многолетней хозяйственной разрухи и застоя к экономической стабилизации.
В принятой в начале 1990-х годов президентской программе «Филиппины-2000» была поставлена цель перехода Филиппин на рубеже нового столетия в разряд НИС (новых индустриальных стран), таких как Гонконг, Тайвань, Сингапур, Южная Корея.

Ф.Рамосу удалось добиться успехов на многих направлениях: обеспечить политическую стабильность, преодолеть оппозицию со стороны влиятельной в армии группировки офицеров (движения за реформу в армии), сплотить фрагментарный правящий класс вокруг экономической программы. Была разработана новая концепция внешней политики, учитывавшая крупные изменения на международной арене в начале 1990-х годов. В условиях «стратегической неопределенности» в постконфронтационный период филиппинское руководство видело обеспечение национальной безопасности в объединении на базе АСЕАН всех десяти государств ЮВА для противодействия вмешательству и давлению со стороны великих держав и развития отношений с ними с упором на потенциал всех стран Ассоциации. Исходя из этого, наибольшее развитие в политике Манилы получило именно асеановское направление. Стремясь обеспечить филиппинскому бизнесу в ЮВА политическое подкрепление, она избрала наступательную тактику, в сочетании с продвижением собственных инициатив (предложением по ускорению создания зоны свободной торговли АСЕАН) делалась попытка скорректировать в своих интересах график движения «десятки» к интегрированному экономическому сообществу.

Согласимся с исследователем, что Ф.Рамос продолжил немногочисленный список «сильных филиппинских президентов» (М.Кесон, Р.Магсайсай, Ф.Маркос).

Дж.Эстрада - последний руководитель Филиппин в ХХ веке (1998-2001 гг.) - сделал ставку на продолжение социально-экономических преобразований на основе прозападной либеральной концепции, интеграцию страны в мировую экономику и международные экономические институты. Во внешней политике, хотя он и заявлял о возможности изменения курса, на практике в отсутствие собственного видения в международных делах был вынужден сохранять преемственность, опираясь на основные положения в целом оправдавшей себя внешнеполитической стратегии бывшего Президента Ф.Рамоса.

Главной проблемой правления Дж.Эстрады во внутренней политике было утопическое стремление «сбалансировать популизм с рыночными императивами». В условиях продолжения либеральных экономических реформ и одновременной адаптации Филиппин к процессу глобализации мировой экономики, в краткосрочной перспективе явно не способствовавших решению социальных проблем, провозглашенные популистские цели были однозначно обречены на неудачу. Это желание совместить несовместимое и привело президента в конечном счете к потере власти в середине срока его полномочий в результате запущенной его противниками в парламенте процедуры импичмента, поддержанной многотысячными протестными уличными акциями оппозиции.

Сегодня, в начале второй декады ХХI века, Филиппины, как и весь мир, находятся на перепутье, продолжают мучительный поиск своего собственного пути. Упрек, который можно было предъявить монографии, возможно, излишняя пессимистичность. С другой стороны, такова филиппинская реальность.

Поиск новой модели развития, как видят некоторые филиппинские политологи, должен основываться на единстве и целостности. Лишь сочетание упора на основополагающие проблемы с одновременным обеспечением всесторонности и целостности изменений может придать общественному развитию поступательный характер.

Однако присоединимся к автору и большому числу филиппинских экспертов, полагающих, что сегодня ни в правящей элите, ни в стане оппозиции не просматривается крупных лидеров с популярными и хорошо проработанными программами, способных обеспечить разворот Филиппин к политической и экономической модернизации, системную целостность взаимосвязанного развития экономической, социальной, политической, духовно-нравственной и повседневной сфер жизни. Отсюда вряд ли следует ожидать в ближайшем будущем каких-либо крупных подвижек в социально-экономическом развитии Филиппин, преодоления свойственной политического процессу страны непредсказуемости и хаотичности.

Что касается американского фактора, то отношения с США по-прежнему остаются ключевым направлением внешней политики. В то же время американское влияние на нее определенно снизилось, не носит, как это было в прошлом, облик откровенного диктата. Специалисты-международники по обе стороны Тихого океана вполне обоснованно называют эти отношения «браком по расчету».

Доступность изложения, обширный исторический материал делают монографию на столь актуальную тему полезной для научных сотрудников, практиков, студентов и аспирантов, интересной для широкого круга читателей.